Какое нам дело до Латинской Америки?(2)

(статья пятая, окончание)

А.В. Харламенко

Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.

Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8.

Часть 9. Часть 10. Часть 11.

Почти год Вашингтон выкручивал руки латиноамериканским государствам. В ход пошло все: переговоры о выплате внешней задолженности, об условиях экспорта их товаров и въезда иммигрантов, подкуп высокопоставленных чиновников и рекомендации правой оппозиции и военным повлиять на правительства. В январе 1985 г. Мексика прекратила поставки Никарагуа нефти в кредит. В сентябре Контадора предложила новый вариант Акта мира, запрещавший военное вмешательство в Центральной Америке только странам Восточного полушария. Фактически предлагалась новая редакция доктрины Монро. Согласившись с ней, сандинисты должны были бы отказаться от вооружения своей армии, в то время как США продолжали бы под видом маневров вооружать и прикрывать контрас. Никарагуа отказалась подписать Акт мира, пока США не возьмут на себя обязательств соблюдать его и не положат конец всем формам агрессии. На декабрьской встрече ОАГ никарагуанский представитель заявил: «От нас требуют разоружиться без всякого обещания, что война против нас прекратится. Если мы примем это, мы совершим самоубийство».

От полного краха контадорский процесс спасли политические перемены в странах Южной Америки. Весной 1985 г. военные Бразилии и Уругвая передали власть гражданским правительствам, президентом Перу был избран социал-демократ Алан Гарсиа. В этих странах, как двумя годами раньше в Аргентине, буржуазные реформисты приняли бразды правления в условиях экономического и социально-политического кризиса. Перу и Бразилия были вынуждены даже ввести мораторий на выплату внешнего долга. Чтобы пройти между Сциллой военных диктатур и Харибдой социальных потрясений, им надо было как можно скорее погасить очаг войны в Центральной Америке. Летом 1985 г. Аргентина, Бразилия, Перу и Уругвай образовали Группу поддержки Контадоры. Обе группы вместе представляли 90% населения и экономического потенциала Латинской Америки. Потенциально это был реальный противовес США.

Ветры перемен повеяли и в Центральной Америке. Контрас, державшие себя в пограничных с Никарагуа странах как оккупанты, вызвали там стремление избавиться от непрошеных гостей. Выборы в Гватемале привели к власти первого за много лет гражданского президента – христианского демократа Винисио Сересо. Он заявил, что будет проводить политику «активного нейтралитета», и выступил против изоляции Никарагуа. В таком же духе высказались избранный президентом Коста-Рики социал-демократ Оскар Ариас и новый президент Гондураса Хосе Аскона.

12 января 1986 г. министры иностранных дел Контадоры и Группы поддержки собрались в венесуэльском городе Карабальеда. Они обратились к государствам Центральной Америки с посланием о принципах достижения мира в регионе. Разрешить конфликт должны были латиноамериканцы на основе права на самоопределение и невмешательства во внутренние дела. В то же время Контадора и Группа поддержки предложили содействовать возобновлению переговоров между США и Никарагуа, подчеркнув, что «договоренность между ними, при взаимных и соизмеримых уступках, является условием региональной разрядки». Эти положения учитывали позицию Никарагуа. Через несколько дней президенты пяти центральноамериканских стран, собравшиеся в Гватемале по случаю вступления Сересо в должность, подписали совместную декларацию в поддержку послания Карабальеды.

Позиция Контадоры при всей своей противоречивости затрудняла осуществление «доктрины Рейгана», и в первую очередь – проведение военной помощи контрас через Конгресс. По согласованию с Вашингтоном президент Сальвадора предложил возобновить переговоры с ФНОФМ-РДФ при условии, что сандинисты начнут диалог с «вооруженной оппозицией». Администрация США еще раз на словах поддержала Контадору, однако тут же заявила, что не станет вести переговоров с правительством Никарагуа, а будет добиваться от них переговоров с контрас. Но признать представительной политической силой наемников агрессора, ненавистных народу и уже разбитых на поле боя, сандинисты не могли.

В феврале 1986 г. восемь министров иностранных дел стран Контадоры и Группы поддержки прибыли в Вашингтон с первым в истории совместным визитом. Заявив госсекретарю Шульцу, что США должны прекратить помощь контрас и возобновить диалог с Манагуа, они услышали в ответ то же, что и год назад: двусторонние переговоры… подорвут контадорский процесс. Президент Рейган вообще не удостоил министров аудиенции: он в это время принимал в Белом доме… главарей контрас. Контадорское миротворчество превращалось в спектакль театра абсурда.

Весной 1986 г. гондурасский президент Аскона, проводивший пасхальный отпуск на пляже, из сообщений информационных агентств США узнал, что его страна – жертва нападения Никарагуа. Еще несколько дней Гондурас это отрицал, пока из Штатов не разъяснили что к чему. Оказывается, Сандинистская народная армия нанесла очередной удар по базам контрас на границе, как делала уже неоднократно. Но раньше ни Гондурас, ни даже США не видели в этом ничего заслуживающего внимания, и только теперь, когда все средства воздействия на Конгресс были для Рейгана хороши, наступление СНА превратилось во «вторжение».

Под массированным давлением США страны Контадоры начали уговаривать Никарагуа проявить «реализм» и подписать Акт мира в варианте 1985 г., не настаивая на одновременном прекращении агрессии. Они уверяли сандинистов, что только так можно убедить Конгресс отказать Рейгану в финансировании контрас. Страны Группы поддержки, менее зависимые от США, остались верны договоренностям в Карабальеде. Следуя этой позиции, никарагуанское руководство согласилось подписать Акт при условии одновременного прекращения США всех форм агрессии.

Тогда в Вашингтоне пошли с козырной карты – «демократической». Администрацией Рейгана был разработан документ «За демократию в Центральной Америке». В нем критиковались военные хунты, им предлагалось не нарушать права человека и передавать власть гражданским политикам, что формально произошло уже во всем регионе; но главные требования предъявлялись Никарагуа: в течение двух лет «демократизироваться», провести новые выборы, пересмотреть конституцию и, конечно, вступить в переговоры с контрас. Продвижение этого плана поручили новому президенту Коста-Рики. В день инаугурации тот предложил подписаться под ним всем прибывшим на церемонию президентам. Даниэля Ортеги среди них не было – приглашение ему аннулировали на том основании, что Коста-Рика не может обеспечить его безопасность. Но и президенты стран Контадоры и Группы поддержки подписали не план Вашингтона с костариканской этикеткой, а совместный призыв к «внерегиональной державе» действовать в интересах мира.

В мае президенты стран Центральной Америки собрались в резиденции гватемальских президентов – Эскипуласе. Они выразили поддержку Контадоре и договорились о создании Центральноамериканского парламента в целях «диалога, общего развития, демократии и плюрализма как основных факторов мира в регионе и центральноамериканской интеграции». Никарагуа выразила готовность сократить тяжелое вооружение, отказаться от помощи иностранных военных советников, создать на границах демилитаризованные зоны под контролем ООН. Но все это не повлияло на администрацию и на законодателей США. Летом 1986 г. обе палаты Конгресса впервые ассигновали 100 млн. долл. на военную и экономическую помощь контрас (не считая, по крайней мере, 400 млн. из секретных фондов ЦРУ) и 300 млн. – Сальвадору, Гондурасу, Гватемале и Коста-Рике. Авиация США перебросила гондурасские войска на помощь терпевшим поражение контрас.

В конце 1986 г. «Нью-Йорк Таймс» признавала: «Мятежники никогда не выглядели столь изолированными, а их выживание – столь зависимым от Вашингтона»[1]. Глава Южного командования армии США П. Горман публично заявил, что не верит в способность ЦРУ «создать успешное повстанческое движение» и не видит в контрас альтернативы сандинистам[2]. Этого не могла не понимать и администрация США. Но вместо поисков политического решения конфликта Белый дом взял курс на прямую интервенцию, надеясь на волне «патриотических» настроений обеспечить своей партии триумфальную победу на выборах 1988 г. В послании Конгрессу за 1987 г. Рейган присягнул в верности доктрине Монро и заявил, что воспротивится любому отходу законодателей от защиты гегемонии США в Западном полушарии. В Пентагоне снова занялись подготовкой морской блокады, воздушных ударов и даже полномасштабного вторжения. Крупномасштабные маневры шли почти непрерывно на огромной территории от Калифорнии до базы Гуантанамо на Кубе и границы Гондураса с Никарагуа. Присутствие войск США в Гондурасе планировалось на многие годы. Весной 1987 г. 50-тысячная группировка армии, ВВС, ВМФ, морской пехоты и береговой охраны США целый месяц отрабатывала бомбежки Кубы и вторжение в Никарагуа. Миллионный город Манагуа предполагалось окружить и отрезать от снабжения продовольствием и питьевой водой. Готовились группы рейджеров для похищения и убийства никарагуанских лидеров.

Кроме репетиции вторжения, маневры обеспечивали прикрытие очередного вторжения контрас в Никарагуа. США вооружили контрас переносными ракетами «земля-воздух», которыми можно было сбивать вертолеты Сандинистской народной армии. «Гуманитарную помощь», профинансированную Конгрессом США, бандитам перебрасывали вертолетами армии США, замаскированными под транспорт Красного Креста. Главной целью необъявленной войны стало нанести максимальный ущерб экономике Никарагуа. Поскольку от обученных диверсиям контрас было мало толку, а посылать через границу военнослужащих США запрещалось Конгрессом, ЦРУ с согласия своих законодателей поручило диверсионные миссии иностранным наемникам, за которых в случае провала оно не отвечало. Диверсантам были предоставлены не только данные воздушной и космической разведки, но и копии технической документации плотин, мостов, портовых сооружений, электроподстанций, нефтехранилищ и других объектов, построенных при участии США. Всем странам, получающим подобную «помощь», было продемонстрировано: если их правительства перестанут устраивать Вашингтон, «друзья» могут и взорвать построенное.

В апреле 1987 г. ЦРУ перетасовало верхушку контрас. Был сколочен новый блок, кощунственно названный «Национальным сопротивлением». Чтобы сделать бандитам рекламу, в их лагеря прислали журналистов из США. Но и тем пришлось печатно признать: «Битву за сердца и умы контрас проигрывают». «Борцам за свободу» оставалось надеяться только на Вашингтон. Символично, что один из них, услышав в речи президента США: «Я тоже контра»,– взял себе псевдоним «Рональд Рейган».

Действия США поставили Контадору в критическое положение. Коста-Рика и Гондурас отказались иметь с ней дело, пока Никарагуа не заберет из Международного суда жалобу на них за предоставление территории контрас. Оба сателлита США заявили, что Контадора мертва и вопрос об урегулировании центральноамериканского кризиса надо передать в ОАГ. Те же и Сальвадор с одобрения США готовились разорвать дипотношения с Никарагуа.

В декабре 1986 г. страны Контадоры и Группы поддержки приняли решение создать постоянный форум для обсуждения таких вопросов, как центральноамериканский кризис, внешняя задолженность и «независимое развитие». Это могло бы оживить движение за новый мировой экономический порядок. Самостоятельное латиноамериканское решение проблем безопасности означало бы конец «доктрины Монро». Спасти контадорский процесс попытались генсек ООН перуанец Х. Перес де Куэльяр и генсек ОАГ бразилец Ж. Баэна Соарес. Контадора и Группа поддержки выдвинули план совместной с ними мирной миссии в Центральной Америке. ООН и ОАГ должны были взять на себя контроль над сокращением вооруженных сил и вооружений.

Но перед самым началом этой миссии, в январе 1987 г., представители США согласовали с костариканским президентом Ариасом альтернативный «мирный план». Предполагалось, что главы государств Гватемалы, Гондураса, Коста-Рики и Сальвадора совместно потребуют от сандинистов вступить в переговоры с контрас и восстановить «демократию», дав для ответа 15 дней; те, конечно, откажутся, и можно будет требовать санкций против Никарагуа за отказ от мирного урегулирования по плану Контадоры.

Однако на февральской встрече в Сан-Хосе, куда Никарагуа не пригласили, Ариас предложил нечто иное: всем странам, охваченным вооруженными конфликтами, одновременно договориться о неоказании зарубежной помощи повстанческим силам, прекращении огня и амнистии, начать переговоры с невооруженной внутренней оппозицией и провести свободные выборы в срок, установленный конституцией. Это означало признание законности всех существовавших правительств, в том числе никарагуанского. Контадора и Группа поддержки одобрили эту инициативу и включили ее в свой мирный план. На следующую встречу на высшем уровне пригласили и Никарагуа. Сандинистское правительство решило в ней участвовать.

США и их сателлиты не хотели связывать себя обязательствами. В Коста-Рику был направлен специальный посланник администрации США – добиваться замены одновременных переговоров требованием предварительных уступок от Никарагуа. Потом Ариаса пригласили в Вашингтон. Он пытался отстаивать там свой план: «Контрас служат сандинистам главным оправданием отмены индивидуальных свобод. Я предлагаю избавиться от контрас, чтобы у них не было оправданий. Это правда, что они не могут стать плюралистическим обществом, пока идет война». Но Рейган заявил в ответ: «Главное – это необходимость для сандинистов приступить к действиям по подлинной демократизации прежде, чем давление на режим будет устранено»[3]. США представили свой план: сначала прекращение огня, потом, по мере «интеграции» контрас в гражданское общество, постепенное свертывание военной помощи им с продолжением «гуманитарной», участие их в выборах, которые предлагалось провести досрочно. Даже один из лидеров контрас возмутился: «С нами обращаются хуже, чем с марионетками». Администрации Рейгана требовалось только одно – чтобы сандинисты отвергли ее план, дав ей повод добиваться от Конгресса утверждения помощи контрас на следующий год.

Однако 7 августа 1987 г. президенты пяти центральноамериканских стран, включая Никарагуа, подписали в Эскипуласе мирное соглашение. Каждая из них обязалась не предоставлять свою территорию для агрессии против другой, не допускать помощи извне повстанческим силам и вступить в переговоры со всеми «невооруженными группами внутренней оппозиции» в целях прекращения огня, амнистии, отмены чрезвычайного положения и развития демократии на основе «обеспечения социальной справедливости, уважения прав человека, суверенитета, территориальной целостности государств и права всех наций свободно, без любого вмешательства извне, определять свою экономическую, политическую и социальную модель». В комиссию по проверке выполнения этого плана вошли министры иностранных дел стран Центральной Америки, Контадоры и Группы поддержки, генеральные секретари ООН и ОАГ. В основу эскипуласского соглашения лег план Ариаса; костариканскому президенту присудили за него Нобелевскую премию мира.

Демонстрируя обычное отношение к суверенитету малых стран, Рейган назвал эскипуласское соглашение «фатально дефектным». Это не мешало Белому дому требовать от Никарагуа выполнения условий этого соглашения, а гарантию усматривать… в дальнейшей поддержке контрас извне, что прямо запрещалось соглашением. Сами же США и не думали в соответствии с ним выводить из Центральной Америки войска и базы.

25 августа Никарагуа первой из пяти стран сформировала в соответствии с эскипуласским соглашением национальную комиссию по примирению. Председательствовал в ней фактический лидер правой оппозиции – кардинал М. Обандо-и-Браво, а вице-президент С. Рамирес был только одним из членов. Тем не менее Вашингтон счел комиссию недостаточно плюралистичной. Зато его вполне устраивала сальвадорская комиссия, где банкир А. Маганья, бывший глава хунты, председательствовал над другими правыми и крайне правыми деятелями, а левая оппозиция вообще не была представлена.

В сентябре сандинисты отменили закон, разрешавший экспроприацию земель эмигрантов, начали освобождать заключенных контрас, разрешили выход «Ла Пренсы» без цензуры. Закон об амнистии действовал уже несколько лет, но после подписания соглашения число воспользовавшихся им удвоилось. Среди них были и некоторые лидеры контрас, решившие продолжить борьбу за власть в рядах легальной оппозиции.

21 сентября 1987 г. на Генеральной ассамблее ООН Рейган заявил сандинистской делегации, что США и «мировое сообщество» не примут демократизации, «маскирующей увековечение диктатуры». 22-го Ариас обратился к Конгрессу США словами покойного Джона Леннона: «Дайте миру шанс», а 23-го, выступая в ООН, призвал все державы прекратить военную помощь странам Центральной Америки. Но намерения Вашингтона были совершенно иными. Уже после Эскипуласа набеги контрас с баз в Гондурасе активизировались, в воздушное пространство Никарагуа то и дело вторгались военные самолеты США, сбрасывавшие бандитам боеприпасы и снаряжение.

До эскипуласского соглашения, предусматривавшего переговоры только с невооруженной оппозицией, Штатам дела не было. 7 октября, выступая в ОАГ, Рейган пообещал продолжать помощь «борцам за свободу», т.е. контрас, пока сандинисты не заключат с ними соглашения о прекращении огня и в Никарагуа не будет установлена «полная демократия». Белый дом уже не скрывал и того, какой именно мир в Центральной Америке его устроит: «Когда прекращение огня полностью вступит в силу, будет продолжаться только та поддержка, которая необходима, чтобы сохранить борцов за свободу как жизнеспособную силу. Затем мы и они будем наблюдать за тем, насколько подлинны демократические реформы в Никарагуа. Лучшим индикатором будет то, когда борцам за свободу будет позволено оспаривать власть политически… Тогда деньги на помощь будут переключены на упрочение демократического процесса в Никарагуа»[4].

На следующий день в ООН выступал Д. Ортега. Едва он начал критиковать тех, кто не выполняет мирное соглашение и пытается свергнуть законное правительство его страны, делегация США покинула зал Генеральной ассамблеи. «У некоторых уши не выносят правды», – сказал никарагуанский президент. Ортега напомнил, что никарагуанцы не выходили из зала во время речи Рейгана. Никарагуа вновь предложила США двусторонние переговоры без предварительных условий об обеспечении безопасности обоих государств. Демонстрируя добрую волю, сандинисты позволили даже правофланговой «новых правых» Джин Киркпатрик, чье имя носила одна из банд контрас, приехать в Никарагуа и выступить в посольстве в их поддержку перед сотнями специально приглашенных оппозиционеров. Когда же сандинистские руководители обращались за визами на въезд в США, чтобы разъяснить ситуацию общественности, то получали отказ. Мало кто даже из либеральной оппозиции задавался вопросом, вырвавшимся у помощника одного сенатора: «Какую же страну надо считать демократической?» 5 ноября, когда истек 90-дневный срок выполнения эскипуласских договоренностей, Палата представителей США вразрез с ними одобрила очередной пакет помощи контрас.

В тот же день никарагуанское правительство, сняв давнее требование прямых переговоров с США, согласилось вести их с лидерами контрас через посредника. Правительство освободило почти тысячу осужденных контрас и их пособников, обязалось, как только будет прекращена поддержка контрас извне, отменить чрезвычайное положение и амнистировать всех политзаключенных. В США тут же перечислили всех отбывавших наказание в Никарагуа уголовников в политзаключенные и подняли шум о том, что сандинисты не выполняют соглашения. Их больше устраивало его выполнение в Сальвадоре и Гватемале, где политзаключенных почти не оставалось в живых, а под амнистию подпали палачи из эскадронов смерти и каратели в военной форме.

13 ноября был объявлен детальный план переговоров с контрас при посредничестве кардинала Обандо. Мятежникам выделялись зоны, в которых армия прекращала огонь; в течение месяца они могли в соответствии с эскипуласскими соглашениями разоружиться, воспользоваться амнистией и включиться в гражданскую жизнь, в том числе политическую. Контрас дали ответ только в декабре. Они уверяли, будто контролируют больше половины Никарагуа, хотя всему миру было известно, что в их руках нет ни одной деревни – в противоположность сальвадорской герилье, которой подобных переговоров никто не предлагал. Контрас заявляли, что сохранят оружие, пока правительство не завершит демократизацию и не распустит на селе все коллективные хозяйства. Естественно, первый раунд переговоров ни к чему не привел.