Харпал Брар

Части:

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 

10, 11, 12, 13, 14, 15, 16.

Реформа государственных предприятий (ГП)

С конца 1970-х до середины 1980-х годов реформы проводились в сельском хозяйстве. С середины 1980-х годов правительство также начало несколько экспериментов по реформированию госпредприятий за счет большей автономии предприятий в отношении производства, маркетинга, инвестиционных решений и предоставления им возможности удерживать часть своих доходов, а не передавать их, как раньше, в полном объеме Министерству финансов.

Три этапа «реформы»

1. Первый этап реформ: государственная монополия на широкие секторы промышленности, которая привела к тому, что большое количество стартапов, в основном частных фирм, вышло на прибыльные области промышленного сектора, в результате чего доля промышленного производства ГП к 1992 году снизилась до 50%, тогда как в 1978 году она составляла 80%. Все это произошло в результате приватизации большого числа малых и средних предприятий под лозунгом «Взять большое, освободить малое».

2. Второй этап реформ, последовавший за третьим пленумом 14-го созыва в ноябре 1993 г., стал важным поворотным моментом на пути Китая к рыночной экономике. Он ввел в действие: а) отделение государственных предприятий от государства, б) приватизацию более мелких госпредприятий.

В результате этой политики количество госпредприятий в целом, а также в промышленном секторе резко сократилось.

3. Следующий этап реформы: корпоратизация госпредприятий с расширенными полномочиями по управлению и продаже миноритарных акций, иногда посредством публичного листинга.

В 1996 г. существовало 442 000 традиционных госпредприятий, три четверти из которых не относились к промышленному сектору. По данным Национального бюро статистики Китая, к 2003 году их число снизилось до 370 000, а к 2012 году – лишь до 160 000. После этих реформ и открытия для иностранной конкуренции во время переговоров Китая с ВТО эти предприятия стали более прибыльными.

Появление SASAC

Даже после реформы госпредприятия остаются доминирующими или почти монопольными в основных сферах: телекоммуникации, финансовые услуги, добыча нефти и газа, табак, коммунальные услуги – вода и электричество.

В то время как количество госпредприятий сократилось, оставшиеся намного укрупнились и значительно увеличили свою рыночную власть – например, в 2009 году общая прибыль двух крупных государственных предприятий – China Mobile и China Petroleum (Sinopec) – превысила совокупную прибыль 500 крупнейших частных предприятий Китая.

Выдвижение их на первый план пришлось на десятилетие руководства Ху Цзиньтао и Вэня Цзябао[1](2003-2012). В марте 2003 года Китай создал государственную Комиссию по надзору за активами и управлению ими (SASAC), которой было поручено превратить госпредприятия в национальные лидеры. SASAC взяла на себя ответственность приблизительно за 200 наиболее важных нефинансовых госпредприятий, находящихся в собственности и под контролем на центральном уровне. ГП SASAC включают три национальные нефтяные компании: CPNC, Sinopec и CNOOC; в эту категорию также включены крупные государственные телекоммуникационные компании – China Mobile, China Unicom и China Telecom.

Государству принадлежит большинство крупных государственных энергетических компаний, таких как China Guodian Corporation, China Huadian Corporation и Shenhua Group, крупнейший государственный производитель угля в Китае; крупнейшие государственные энергораспределительные компании; Государственная сетевая корпорация и Китайская южная электросетевая компания, а также крупные государственные авиакомпании – Air China, China Southern и China Eastern. Три государственные корпорации, контролируемые SASAC, входят в десятку крупнейших корпораций Fortune Global 500 по размеру выручки. Лишь две американские корпорации вошли в первую десятку. Первоначальное число из 200 компаний, контролируемых SASAC, к началу 2014 года сократилось до 113 в результате слияний, направленных на создание еще более крупных и мощных компаний. И эти компании оказывают большое влияние на экономику Китая, потому что у большинства структур SASAC есть множество дочерних компаний, каждая из которых имеет несколько предприятий. В результате совокупность центральных структур SASAC в 2010 г. включала 23 738 фирм, или пятую часть от числа государственных предприятий всех типов. Кроме того, многие из группы компаний SASAC расширили свою деятельность за пределы своей основной деятельности.

Компартия Китая играет важную роль во многих организациях SASAC. Организационный отдел партии назначает трех высших руководителей – партийного секретаря, генерального директора и председателя правления. Красные телефоны на столах руководителей этих компаний обеспечивают прямую засекреченную линию между компаниями и Чжуннаньхай – штаб-квартирой партии в Пекине. Государственное регулирование интерпретируется как предоставление компаниям, управляемым SASAC, существенной экономической выгоды.

Дивиденды компаний SASAC идут не напрямую в государственный бюджет, находящийся в ведении Министерства финансов, а в отдельный бюджет управления капиталом и реинвестируются в фирмы, контролируемые SASAC.

Ссуды на выгодных условиях от государственных банков предоставляются компаниям SASAC. В отличие от предыдущего периода правления Цзян Цзэминя / Чжу Жунцзи, когда Китай провел масштабную реструктуризацию госпредприятий и был принят в ВТО, в период десятилетия правления Ху / Вэня фундаментальная экономическая реформа фактически застопорилась. Вместо этого тандем Ху / Вэнь энергично продвигал серию мер, многие из которых были разработаны для продвижения принадлежащих государству предприятий за счет как иностранных, так и местных частных предприятий[2].

По словам Крёбера, реформа госпредприятий была направлена на: а) переориентацию госпредприятий в меньшее количество стратегических секторов и повышение их эффективности, б) решение огромной долговой проблемы. Эти цели, по словам Кребера, были достигнуты, и реформа госпредприятий оказала три воздействия: 1) количество госпредприятий было сокращено за счет консолидации, приватизации и банкротства, 2) резко упала занятость на государственных предприятиях, 3) улучшились финансовые показатели госпредприятий – в результате сочетания сокращения обязательств на расходы на социальное обеспечение сотрудников, усиления конкурентного давления, давления со стороны SASAC с целью достижения финансовых целей и субсидированного доступа к земле и капиталу. По его словам, результаты были впечатляющими.

Крёбер говорит, что, по данным исследователей из ОЭСР, которые проанализировали данные обо всех государственных предприятиях, фигурирующих в списке крупнейших мировых компаний Forbes Global 2000, основные государственные предприятия Китая имели активы, эквивалентные 145% ВВП, и доходы, эквивалентные 26% ВВП.

По его словам, крупнейшие китайские госпредприятия действительно очень большие, и подавляющее большинство действительно крупных компаний в Китае принадлежат государству. В 2014 году 92 компании материкового Китая фигурировали в списке Fortune Global 500, в котором представлены крупнейшие компании мира по доходам (только 10 из этих 92 были частными фирмами). Три из 10 крупнейших компаний в мире – китайские: Sinopec, CNPC и State Grid.

Однако с точки зрения занятости и вклада в ВВП картина несколько иная. В 2005 году на государственных предприятиях было занято 65 миллионов рабочих. Их доля в городской занятости продолжала снижаться, и в 2013 году достигла рекордно низкого уровня в 17%. Доля государства в промышленном производстве составляет 25%.

Сельское хозяйство в основном находится в частных руках. Государственные фермы действительно существуют для крупномасштабного производства, особенно мясного и молочного, и, по достоверным оценкам, на их долю приходится 10% сельскохозяйственного производства. Объем производства в сфере услуг примерно поровну разделен между государственным и частным секторами.

ГП координируются SASAC и Компартией, которая непосредственно контролирует назначения топ-менеджеров наиболее стратегических ГП. Он зловеще добавляет, что госпредприятия становятся «могущественными вотчинами», и некоторые считают, что власть перетекает не от правительства к госпредприятиям, а наоборот. В результате государство находится под угрозой «регулирующего захвата» его крупнейшими предприятиями.

В 2006 году Государственный совет опубликовал руководящее заключение, призывающее к сохранению государственной собственности как основного элемента экономики. Но он также призвал к государственному поощрению и поддержке индивидуальных и частных предприятий и к всестороннему развитию рынка как инструмента распределения ресурсов. Через две недели после решения Государственного совета Ли Жунжун, председатель SASAC, в интервью вышел далеко за рамки документа, одобренного Государственным советом, заявив, что для выполнения руководящего мнения государству необходимо «гарантировать абсолютную контролирующую власть» над предприятиями в СЕМИ стратегических секторах, а именно:

-производство и распределение электроэнергии;

-нефть и химикаты;

-телекоммуникации;

-уголь;

-гражданская авиация;

-доставка.

Он также определил «девять основных отраслей», то есть производство оборудования, автомобилей, информационные технологии, строительство, черная металлургия, цветные металлы, химическая промышленность, разведка и проектирование, а также технологии, в каждой из которых государство должно было поддерживать «сравнительно сильный контроль». В 2007 году Министерство финансов обнародовало ряд документов, требующих, чтобы все государственные закупки отдавали приоритет продукции, воплощающей местные инновации.

Были ли успешными реформы Ху Вэня?

Ларди считает, что эти реформы не увенчались успехом, поскольку предприятия, управляемые SASAC, значительно выросли в размерах за счет внутреннего роста и слияний, их прибыль с 2006 года неуклонно снижалась до уровня ниже стоимости капитала. Он говорит, что более высокая доля национальных инвестиций осуществляется частными фирмами и повышение эффективности этих фирм было основным источником экономического роста в годы Ху-Вэня. Ларди приходит к такому выводу, потому что для него с целью оценки успеха экономической политики нет другого критерия, кроме рентабельности.

Изменение структуры собственности

Сельское хозяйство: до реформы в сельскохозяйственном производстве полностью доминировали коллективные единицы, называемые народными коммунами. Коллективы были обязаны поставлять большую часть своей продукции государственным закупочным агентствам по ценам, установленным Государственной ценовой комиссией, а остальная часть предназначалась для распределения в натуральной форме членам коммуны на основе индивидуального трудового вклада, измеряемого системой рабочих баллов. Деятельность частного рынка была строго ограничена.

По словам Ларди и всех буржуазных экономистов, эти меры отрицательно сказались на сельском хозяйстве. Социалистическое сельское хозяйство якобы привело к стагнации производительности и доходов из-за отсутствия стимулов. Он утверждает, что трансформация 1978 года из-за децентрализации производства, посредством «заключения контрактов с домашними хозяйствами» привела к росту производства. К октябрю 1981 г. более 50% сельских производственных бригад в той или иной форме заключили контракты с домохозяйствами, а к 1982 г. эта доля выросла до 98%. Таким образом, в начале 1980-х годов механизмы коллективного производства в сельских районах Китая были фактически уничтожены и заменены Системой ответственности домашних хозяйств, в которой сельскохозяйственные угодья были закреплены за отдельными семьями.

Первоначально эти земли были переданы домохозяйствам на короткие периоды от 1 до 3 лет, но к середине 1980-х годов правительство увеличило срок аренды земли до 15 лет, чтобы стимулировать частные инвестиции и улучшение земель. В 1993 году срок контракта был увеличен до 30 лет. Закон о собственности 2007 года провозгласил, что 30-летние права фермера на землепользование являются правами частной собственности, и субаренда в рамках 30-летней аренды становится все более распространенной практикой. Субаренда привела к появлению частных компаний, которые могут брать в аренду большие участки прилегающих земель для управления крупномасштабными сельскохозяйственными производственными единицами (в конце концов, только крупномасштабное сельское хозяйство предлагает решение – единственный вопрос заключается в праве собственности). Кроме того, после реформы государство все больше полагалось на ценовые стимулы, а не на обязательные квоты поставки для приобретения зерна и другой сельскохозяйственной продукции. Свободные рынки начали снова открываться в больших количествах в сельских районах, а к началу 1980-х годов такие рынки возникли и в городских районах. Эти рыночные механизмы первоначально привели к резкому росту сельскохозяйственного производства, потребления продуктов питания и доходов фермерских хозяйств. В период с 1978 по 1985 год доход на душу населения в сельских районах в реальном выражении рос в среднем почти на 15% в год.

Не затронули только государственные фермы, и их количество приведено ниже:

количество государственных ферм в середине 1960-х гг. – 2 тыс.;

количество их на начало 2000-х – 2000;

количество их в 2011 году – 1800.

Но государственные фермы составляют очень небольшую часть китайского сельского хозяйства, на них приходится около 1% сельскохозяйственной рабочей силы и 3% стоимости сельскохозяйственной продукции. Количество рабочих в совхозах сократилось с 5,1 миллиона в 1978 году до 3,3 миллиона в 2011 году.