В середине 60-х годов в качестве причин возникших трудностей были названы ошибки субъективного характера руководства сельскохозяйственным сектором экономики[1]. Реформы предусматривали: уменьшение количества продуктов, передаваемых колхозами государству[2], возможность продажи части избыточного продукта по более высоким ценам, ликвидацию ограничений на торговлю между индивидуальными сельскими хозяйствами, а также налог на скот. Государственным банком были списаны долги колхозов по займам, дана отсрочка в погашении долгов, разрешена продажа комбикормов владельцам домашнего скота. Таким образом, сохранилась и укрепилась часть сельскохозяйственного производства, производившаяся в индивидуальных сельских хозяйствах и колхозах и свободно продававшаяся на рынке[3] [30], но углублялось отставание животноводческого производства, росло различие в удовлетворении потребностей сельскохозяйственными продуктами между регионами и республиками СССР.

Аналогичная политика укрепления товарного характера (в ущерб общественному), известная как «реформа Косыгина»[4], проводилась и в промышленности («система хозрасчета предприятий» с существенным, а не формальным характером). Утверждали, что таким образом будет преодолено замедление темпов роста годовой производительности труда и темпов годового промышленного производства, отмеченное в начале 60-х годов, в результате мер, подрывавших централизованное планирование в руководстве отраслями промышленности (Совнархозы –1957 г.).

Первая волна реформ прошла в период между XXIII (1966 г.) и XXIV (1971 г.) съездами КПСС. В соответствии с новой системой стимулирования прибавки к зарплате директоров (премии) стали зависеть не от перевыполнения плана по объему производства[5], а от перевыполнения плана по продаже и от процента прибыли предприятия. Часть прибавок к зарплате рабочих также стала зависеть от размера полученной прибыли, как и расширение удовлетворения потребности на жилье и др. Таким образом, прибыль была принята как стимул для производства. Углубились различия в трудовых доходах. Была дана возможность горизонтальных товарно-денежных обменов между предприятиями, возможность заключения непосредственных договоров с «потребительскими единицами и торговыми организациями», определения цен, формирования прибыли на основе этих обменов и т.д. Централизованный план должен был устанавливать общий объем производства и инвестиций только для новых предприятий. Модернизацию старых предприятий можно было проводить за счет прибыли предприятий.

Эти реформы касались всего так называемого сектора «общенародной собственности», следовательно и функционирования совхозов (государственных сельских хозяйств). Решением ЦК КПСС и Совета министров СССР (13 апреля 1967 г.) начался переход совхозов на полный хозрасчет. В 1975 году все совхозы всецело функционировали на основе хозрасчета[6]

Теоретическое отклонение и соответствующее политическое отступление в СССР произошло в новой фазе более высокого развития производительных сил, требующей соответствующего развития централизованного планирования. Т.е. созрела необходимость углубления социалистических отношений.

Проведенные рыночные реформы не являлись безальтернативными. Решение проблем экономики требовало разработки более эффективных стимулов и показателей централизованного планирования в целом, а также его реализации на отраслевом и межотраслевом уровне, на уровне предприятия и между предприятиями. Одновременно были отвергнуты предложения и планы по использованию электронных компьютеров и информатики[7], которые могли способствовать улучшению технической обработки данных для улучшения, таким образом, наблюдения и контроля над производством потребительских стоимостей, количественными и качественными показателями.

Рыночными реформами, отрывом социалистической производственной единицы от централизованного планирования был ослаблен социалистический характер собственности на средства производства. Был нарушен принцип «распределения по труду».

Своим направлением формирования 9-го пятилетнего плана (1971-1975 гг.) XXIV съезд КПСС отступил от приоритетного развития производства продуктов I подразделения относительно продукции II подразделения. Такое изменение пропорциональности было предложено еще на ХХ съезде, но не было принято. Поворот был аргументирован ориентацией на повышение уровня народного потребления. В действительности это был выбор, нарушавший экономическую закономерность и отрицательно влиявший на рост производительности труда. Развитие производительности труда – фундаментальный элемент для развития общественного богатства, удовлетворения общественных потребностей и для всестороннего развития человека – предполагает развитие средств производства. Планирование должно было более результативно покрывать эту потребность: внедрение современной технологии в промышленность, в транспортные услуги, услуги по хранению и распределению продуктов.

Отступление в пропорциональности на практике не только не способствовало преодолению проявленных противоречий (например, излишек денежных доходов и нехватка достаточного количества продуктов потребления, таких, как домашние электрические приборы, цветные телевизоры). Напротив, оно отдалило централизованное планирование от выполнения основной его цели: подъема общественного благосостояния. Ещё больше обострило противоречие между уровнем развития производительных сил и уровнем коммунистических отношений производства – распределения.

В 80-х годах на политическом уровне новой оппортунистической ориентацией стали решения XXVII съезда КПСС (1986 г.). Дальше контрреволюция развернулась с принятием закона (1987 г.), который укрепил и узаконил капиталистические отношения под видом допущения многообразия отношений собственности.

В начале 90-х годов очень стремительно был отброшен социал-демократический подход к «экономике планомерного рынка» (платформа ЦК КПСС к XXVIII съезду) в пользу «экономики регулируемого рынка», впоследствии она была полностью заменена «экономикой свободного рынка».

20. Ставшее господствующим направление оценивается сегодня не только с теоретической точки зрения, но и по результатам. Спустя примерно два десятилетия после реализации этих реформ проблемы явно обострились. Впервые в ходе социалистического строительства возник застой. Технологическая отсталость была характерной для большинства предприятий. Появились нехватка многих потребительских товаров и проблемы на «рынке», так как предприятия добивались искусственного повышения цен, задерживая свои товары на складах или пуская их в обращение в ограниченном количестве.

Важным показателем спада советской экономики в 70-х годах было понижение участия СССР во всемирном производстве промышленных материалов и перерабатывающем производстве.

Все большее внедрение элементов рынка в непосредственное общественное производство социализма ослабляло его. Оно привело к падению динамики социалистического развития, укрепляя краткосрочный индивидуальный и групповой интерес (с увеличением различий в трудовых доходах среди трудящихся на каждом предприятии, между ними и управленческим аппаратом, между различными предприятиями) в ущерб общим общественным интересам. В дальнейшем была создана социальная почва для укрепления и победы контрреволюции через перестройку.

Посредством этих реформ была создана возможность инвестировались денежные суммы, накопленные в основном незаконным путем (контрабанда и т.д.), в «черный» (незаконный) рынок. Такую возможность имели в основном кадры механизма управления предприятий и отраслей, кадры, работающие в колхозах и внешней торговле. Данные о так называемой «теневой экономике» предоставляла и Прокуратура СССР. Согласно им значительная часть кооперативной или государственной сельскохозяйственной продукции доходила до потребителей незаконным путем. Усилились различия в доходах индивидуальных сельских хозяйств, колхозников, их противоположность тенденции расширения общественного характера сельскохозяйственного производства. Обогащавшиеся крестьяне укреплялись как слой, препятствующий ходу социалистического строительства. Еще более очевидным было социальное расслоение в промышленности путём концентрации «прибыли предприятия». Так называемый «теневой капитал» возник не только из прибыли предприятия, но и «черного рынка», преступных действий по незаконному присвоению общественного продукта, он старался узаконить свое функционирование как капитала в производстве, т.е. приватизируя средства производства, реставрируя капитализм. Его обладатели явились движущей общественной силой контрреволюции. Они также использовали своё положение в государственном и партийном аппарате, поддержку части населения, ввиду своего положения объективно уязвимой к влиянию буржуазной идеологии и к колебаниям, например, значительной части интеллигенции, а также молодежи (напр. учащейся молодежи ¹). Эти силы повлияли на партию прямым и косвенным образом, усиливая оппортунистическое разложение и перерождение в контрреволюцию – что выразилось в политике «перестройки», – и потребовали узаконивания капиталистических отношений де-юре. Этого они добились свержением социализма после перестройки.