Программа, устремлённая мимо цели. Анализ программы КПРФ (2)

Часть 1. Часть 2. Часть 3.

б. Почему летает «Буран»?

Говоря о том, что надо усилить теоретическую работу партии, Геннадий Зюганов в своём докладе посетовал, что зачастую эта работа сводится к попыткам механически приспособить идеи Маркса и Ленина к нашим нынешним условиям. При этом, призывая не стать схоластами, Зюганов приводит такое образное сравнение: «Необходимо понимать, что нынешний капитализм отличается от капитализма XX века как самолёт Можайского от «Бурана». Возникли новые хозяйственные методы, новые социальные слои. Трансформация общества происходит буквально на наших глазах. Нам остро не хватает творческого осмысления сути этих процессов, перспектив и сущности социализма XXI века».

Что этим хотел сказать Зюганов? Трудно допустить, что он действительно считает, будто «возникшие новые хозяйственные методы, новые социальные слои» настолько «трансформировали капитализм», что требуется творческое осмысление «перспектив и сущности ( - выделено нами ) социализма ХХI века»

Мы думаем, что когда речь идёт об изменениях современного монополистического капитализма, действительно требующих глубокого марксистского анализа, то, несмотря на их важность, это в основном все же количественные и отдельные качественные изменения основных экономических признаков империализма и некоторых других черт и сторон капитализма. Сама же эксплуататорская сущность нынешнего капитализма, прежде всего присвоение неоплаченного труда наемных рабочих, лишенных средств производства, в форме прибавочной стоимости, капиталистами - собственниками основных средств производства, разделение на этой основе общества на антагонистические классы и непримиримая классовая борьба между ними, принципиально не изменилась. Современный империализм, закономерности, противоречия и тенденции его развития с поразительной степенью точности подтверждют верность ленинской теории империализма. «Буран», конечно, отличается от самолёта Можайского, но законы аэродинамики не изменились. Всё так же существуют понятия подъёмной силы, лобового сопротивления, угла атаки, тяги движителя, управляющих воздействий и так далее. «Буран» остался самолётом, а не превратился в воздушный шар. Не полетел бы «Буран», если бы его разработчики отказались от использования законов классической аэро- и газодинамики. Таким образом, мы ещё раз сталкиваемся с попытками под видом нововведений отказаться от основополагающих ортодоксальных принципов марксизма.

в. Каждый рождается ранним

Говоря о причинах реставрации капитализма в СССР и странах Восточной Европы, товарищи из КПРФ в Программе особо подчёркивают, что «проиграл не социализм как общественный строй, а ранняя его форма». Это как раз то, о чём мы начали разговор выше: товарищи руководствуются не научной, а, скорее, популистской терминологией, поскольку сразу возникает вопрос: что, возможно строительство социализма, перепрыгнув через ранние формы? Разве бывает какой-нибудь другой социализм, кроме того, который рождается из капитализма в данных конкретно-исторических условиях каждой страны? Разве может родиться сразу готовый, развитой, полный социализм? Ссылки на то, что сейчас «ускоренно развиваются социалистические Китай и Вьетнам», не проясняют положение, а, скорее, запутывают его, поскольку, во-первых, социалистические отношения и в Китае, и во Вьетнаме нельзя оценить как более развитые, чем они были в СССР. Более того, если судить по признакам многоукладности, наличия капиталистического уклада в экономиках этих стран, то они ещё проходят переходный период от капитализма к социализму (насколько успешно – это, заметим, другой и далеко не однозначный вопрос).

Одной из ключевых проблем социалистического строительства является преодоление товарного производства при социализме. Ссылки на Владимира Ильича Ленина и его Новую Экономическую Политику только подтверждают этот тезис, поскольку Владимир Ильич подчёркивал, что, допуская элементы капитализма в экономику, мы отступаем назад, мы идём на обострение борьбы экономической, идеологической и политической, мы вступаем в смертельную схватку, в которой должны обеспечить победу социалистическому укладу. Поэтому из изложенного ясно, что нас скорее должна заботить, а не успокаивать, судьба социализма в Китае и Вьетнаме, которые, если не учтут печальный опыт КПСС, могут придти к такому же бесславному концу.

Употреблением таких категорий как «ранний», товарищи опять же отвлекают внимание от фактов отступления от законов социалистического строительства, игнорирования основных закономерностей этого процесса. Мол, проиграл потому, что был молод. Но это ненаучно. Социализм и в XXI веке, там, где появится, будет ранним и молодым. 

г. Борьба или стремление к идеалам

Далее в разделе «2. Уроки истории и пути спасения Отечества» товарищи из КПРФ, оценивая закономерности развития человечества, правильно исходят из того, что каждый народ «должен реализовать их с учётом своих особенностей и исторического опыта». Далее делается вывод, что «сложные переплетения геополитического положения, национальных и экономических обстоятельств сделало российское общество носителем самобытной культурной и нравственной традиции. Основополагающими её ценностями являются коллективизм и патриотизм, теснейшая взаимосвязь личности, общества и государства. Отсюда вытекают стремление народа к воплощению высших идеалов правды, добра и справедливости …» В результате всего этого анализа, утверждают товарищи, в России установился «порождённый историческим творчеством масс новый тип власти – республика Советов».

Вот так, – установился. Никакого упоминания о том, что сущность Советов состоит в диктатуре пролетариата, и Советы – это, прежде всего, органы установления и осуществления этой диктатуры, а не рабочие парламенты или какие-то органы самоуправления или народовластия – ничего этого в анализе товарищей нет. А ведь Владимир Ильич специально подчёркивал международное значение Советов не как специфической российской формы народовластия, а именно как формы реализации Диктатуры пролетариата, опирающейся на вполне материалистический фактор – организованность рабочих в процессе труда, имеющей значение для всех стран и народов.

При чём здесь программные упоминания КПРФ про «переплетение геополитического положения» и «национальных обстоятельств» с «самобытной культурой» и «нравственной традицией»? Советы родились в практической борьбе, когда разговоры об идеалах были вынесены на баррикады.

С точки зрения ортодоксального марксизма, если судить по анализу Программы в пунктах а, б, в, г, – у авторов документа отсутствует понимание диалектики разбираемых вопросов, и наоборот, о чём сожалеет Геннадий Зюганов, наблюдается схоластический подход. Такая вот диалектика непонимания.

О чём вопрос?

Как известно, особое место в программе КПРФ, ещё больше – в дискуссиях вокруг неё и, в том числе, уже после Съезда занимает так называемый «русский вопрос», разработкой которого товарищи откровенно гордятся. Выработанные и включённые в Программу положения типа «задачи решения русского вопроса и борьбы за социализм по своей сути совпадают» они считают значительным вкладом в теорию марксизма-ленинизма. Многие даже настаивали на включение в Программу термина «русский социализм», но в последний момент остановились, наверное, под воздействием позиции таких авторитетных союзников КПРФ как нобелевский лауреат, академик Жорес Алфёров, который в своём выступлении на съезде КПРФ сказал, что «у нас нет русского социализма… Так же, как в науке нет русской физики, американской физики, есть физика».

Интересно, что один из претендентов на звание теоретика русского вопроса Юрий Белов, выступая на Съезде КПРФ, в ответ на выступление Жореса Алфёрова настаивал на том, что «В социальных и естественных науках разные параметры. Не может быть русско-немецкой физики, но вот немецкая классическая философия – есть, и английская политическая экономия – есть, и не случайно. И есть социализм теоретический, он оперирует классическими понятиями, что такое социализм, что такое рабочий класс и так далее. Но есть социализм реальный, он всегда сложнее теоретического …

В теоретическом социализме не было социализма с китайской спецификой. Не было и русского социализма. Это не строго научное, но, я бы сказал, научно-публицистическое выражение, которое не стоит вписывать в партийные документы, но коим стоит пользоваться, обращаясь к массам».

Ю. Белов здесь, безусловно, не прав, хотя он очень умело и образно пытается обосновать тезисы, высказанные Зюгановым в книге «Сталин и современность», где он изложил своё видение особенностей русского социализма.

Первое, что необходимо отметить, это неверность предложения о том, что не стоит вписывать в партийные документы эти выражения, мол, это для публицистики. Это и есть затуманивание дела, против которого всегда выступал Владимир Ильич, настаивая на том, что коммунизм – это наука, и обращаться с ним надо, как с наукой. Думается, что Юрий Павлович и Геннадий Андреевич уже давно должны были бы сделать соответствующие выводы хотя бы из истории с тезисом об «исчерпанности лимита на революцию», но этого не заметно, а, значит, речь идёт не только о публицистике, но и о внутреннем содержании, об убеждениях. Белов отступает, говоря, что это, мол, только публицистика. Он чувствует слабость, ненаучность своей позиции, в том числе под давлением таких бесхитростных аргументов, как то – у Алфёрова: «…Сразу в голову приходит другой термин «национал-социализм»».

Второе. Белов в своём выступлении говорит: «Да, социализм явление интернациональное, это аксиома и бесспорно. Но что такое интернациональное явление? Это синтез многообразия национального. Без этого синтеза не будет ничего интернационального». Красиво сказано, и с выражением. Но неверно. Не научно. Интернациональное – не столько синтез, сколько выявление общего, закономерного для всех, не зависящего от национальных особенностей... В этом наука.

Когда Белов говорит, что «в естественных и социальных науках разные параметры», он затушёвывает главное: у них общий подход – научность, то есть выявление объективных закономерностей.

Странно, но приходится объяснять, что классическая (научная) буржуазная политическая экономия, получившая наивысшее развитие в трудах выдающихся английских экономистов первой трети ХIХв. Адама Смита и Давида Риккардо, называется английской вовсе не потому, что предметом их исследований была специфика английского капитализма в отличие от капитализма Франции или какой либо еще страны.

Они стремились выявить «естественные» экономические законы, внутреннюю связь явлений капитализма как такового и поскольку Англия была самой развитой на тот момент капиталистической страной, она представляла для этого наибольшие возможности. Маркс, как известно, специально подчеркнул это в Предисловии к первому изданию первого тома «Капитала»: « Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена…

Существенна здесь, сама по себе, не более или менее высокая ступень развития тех общественных антагонизмов, которые вытекают из естественных законов капиталистического производства. Существенны сами эти законы, сами эти тенденции, действующие и осуществляющиеся с железной необходимость (– выделено нами). Страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину её собственного будущего».

В трудах Адама Смита и особенно Давида Рикардо трудовая теория стоимости была разработана с наибольшей последовательностью, возможной в рамках буржуазного кругозора, на ее основе дан анализ ряда важных экономических категорий, впервые обрисована классовая структура буржуазного общества., Рикардо, пойдя дальше Смита, утверждавшего об общности классовых интересов, сознательно берёт исходным пунктом своего исследования противоположность классовых интересов, заработной платы и прибыли, прибыли и земельной ренты, наивно рассматривая, будучи ограничен рамками буржуазного кругозора, эту противоположность как естественный (т.е. вечный) закон общественной жизни. «Вместе с этим буржуазная наука – пишет Маркс – достигла в области политической экономии своего последнего, непереходимого предела».

Маркс произвел коренной революционный переворот в политической экономии, используя и развивая ряд положений классиков буржуазной (английской) политической экономии – Смита и Риккардо, решительно преодолел антинаучные взгляды, мистификации и противоречия, содержащиеся в их учении.

Маркс и Энгельс явились основоположниками подлинно научной пролетарской политической экономии, развитой в новых исторических условиях Лениным.

Точно так же немецкая классическая философия являлась немецкой, поскольку Гегель и Фейербах первыми разрабатывали понятия диалектики и материализма. и Сегодня материалистическая диалектика. является философией марксизма для пролетариев и коммунистов всех стран.

Поэтому товарищ Белов в этом неправ, и такие ошибки, допущенные в теории, далее приводят к таким уродливым теоретическим построениям, как разделение коммунистов на марксистов и ленинцев, определение марксизма как западнического учения и др. Подобные «откровения» допускают и руководители КПРФ[1], в частности председатель ЦКРК КПРФ В.С. Никитин. Иначе, чем мракобесие это сложно классифицировать. Так же сложно назвать коммунистическими (в лучшем случае, они общедемократические или просто популистские) призывы и требования Программы (исходя из того, что «русские составляют более 80% населения Россия») обеспечить:

– «реальное равенство представительства русских, как и всех народов России, в государственных органах управления снизу доверху …»;

– «адекватное присутствие русских в информационной и культурной сферах, особенно в средствах массовой информации»;

– «равенство возможностей для русских и всех других народов России в области предпринимательства».

Никакого диалектического подхода к рассмотрению исторически определенного противоречивого единения классового с национальным здесь не просматривается, не говоря уже о том, что почему-то отсутствуют требования пропорционального представительства в Госдуме рабочих и крестьян. В целом эти лозунги основательно кое в чем отдают белогвардейской пропагандой прошлого века о якобы антирусском жидовско-большевистском режиме России.

Из особо демонстрируемой своей любви к русскому народу товарищи из КПРФ ввели даже понятие – государствообразующий народ. Однако если понимать государство как институт классового господства, то государствообразующей является только господствующая часть народа, часть имущая, меньшая, эксплуатирующая неимущее большинство, причём эта часть далеко не вся и не всегда русская. Такая вот получается нелепица.

А начиналось всё, казалось бы, на первый взгляд с небольшой ошибки в расстановке приоритетов и выпячивании на первый план национальной составляющей.

В самом признании совпадения при определённых условиях задач борьбы классовой и национально-освободительной вроде бы и нет ошибок. Сам Владимир Ильич в работе «О национальной гордости великороссов» (Полн. собр. соч., т. 26, стр. 110) писал: «Интерес (не по-холопски понятой) национальной гордости великороссов совпадает с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев». Казалось бы, почти так же, как и у товарищей из КПРФ, однако далее Владимир Ильич привязывает вопрос к конкретной ситуации, говоря: «Наши же доморощенные социалистические шовинисты … окажутся изменниками не только своей родине, свободной и демократической Великороссии, но и изменниками пролетарскому братству всех народов России, т.е. делу социализма». Речь идёт о том, что в угаре патриотизма социал-демократы прошлого века отодвинули классовые задачи на задний план. Сегодня мы тоже вынуждены констатировать, что в КПРФ наблюдается многолетняя игра с этим вопросом, приведшая в конечном итоге скорее к его затуманиванию, чем прояснению. Прежде всего, следует отметить, что кажется странным – чего это ради столько сил, энергии, страсти (а дело дошло до исключения из партии секретарей и роспуска целых парторганизаций в Санкт-Петербурге именно за непонимание русского вопроса) товарищи тратят на обсуждение вопросов, уже решённых классиками.

На этот русский вопрос уже давно дан ответ коммунистической теорией, в том числе велик вклад в его правильное понимание Владимира Ильича Ленина. Некоторые теоретические умствования руководителей КПРФ о соединении национального с классовым выдаются за открытия и теоретические достижения, хотя на самом деле запутывают вопрос, выдвигая на первое место национальную составляющую, вырабатывая так называемую государственно-патриотическую идеологию и прочее. Ленин же ещё в азбуке коммунистов - «Три источника и три составные части марксизма » -- писал: «Люди всегда были, всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями раскрывать интересы тех или иных классов». Таким образом, коммунисты должны понимать, что решая классовый вопрос, освобождая мир от эксплуатации, мы решаем и национальный вопрос: русский, армянский, осетино-грузинский и даже еврейский, и женский, и детский – решаем задачу эмансипации всех угнетаемых и строим общество, в котором свободное развитие каждого является условием свободного развития всех.

Задачу российских коммунистов в решении русского вопроса сегодня следует понимать так же, как понимал её Ленин. Наша задача – поднять русский пролетариат с колен на борьбу против эксплуататоров и паразитов, организовать его и заставить выпрямиться во весь рост так, чтобы за ним пошли трудящиеся всех других национальностей и народностей не только России, но и всего мира с лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Вот в чём предмет национальной гордости великороссов и наивысшие моменты взлёта нашего национального духа – это Октябрь 1917, Май 1945, когда такое единство трудящихся при ведущей роли великоросского пролетариата обеспечивалось коммунистами.

Тенденция спутывания классового и национального, а затем подмена одного (именно классового) другим (национальным), характерная для народнического и утопического социалистических учений XVIII – XIX веков, наблюдается у КПРФ уже давно. И как её не маскируют потугами на развитие теории, суть от этого не меняется. Отодвигая классовую составляющую борьбы на второе место, партии II Интернационала в своё время скатились на социал-шовинистические позиции, а ныне КПРФ в разные годы своего существования выдавала установки для практической политики в виде «государственно-патриотической идеологии», «ставки на национального производителя» и тому подобное. Наконец, всем нам памятна история создания НПСР (Народно-патриотического союза России) – этого надклассового и внеклассового построения, которое в конечном итоге закончилось крахом и подарила КПРФ Семигина. А ведь как гордо Геннадий Зюганов, председатель этого Союза, докладывал, что в него входит около двухсот самых разнообразных патриотических организаций и объединений.