РОМЕР. Я все еще хотел бы обсудить проблему советско-польских отношений, которые, к сожалению, переживают кризис, вызывающий озабоченность. Мы только что завершили дружескую дискуссию по нескольким важным вопросам, связанным с военным сотрудничеством между нашими странами. Но такое сотрудничество может быть действительно плодотворным только в случае, если оно сопровождается дружескими взаимоотношениями. Прежде всего, в этой связи польское правительство и общественное мнение особенно интересует судьба польских граждан в Советском Союзе. Советская нота от 16 января 1943 года ввела новые и неожиданные элементы и последствия, которые глубоко озаботили нас и прояснить которые в этом разговоре с Вами, г-н президент, является моим долгом.

СТАЛИН. Пожалуйста, я слушаю.

РОМЕР. Объявленная Советским правительством в результате Соглашения от 30 июля 1941 года амнистия затронула большое число польских граждан, включая национальные меньшинства, вопрос польского гражданства которых был поднят только 1 декабря 1941 года в ноте народного комиссариата иностранных дел. Наши граждане, освобожденные из лагерей и тюрем, массами стали вступать в польскую армию, находившуюся тогда в стадии формирования. С помощью правительств Соединенных Штатов и Великобритании, а также некоторых институтов и общественных организаций, польским правительством была организована деятельность по оказанию широкомасштабной помощи их семьям и тем, кто остался работать в местах ссылки. Необходимость этой поддержки ни в коей мере не подразумевала собой желание обеспечить польскому населению какие-либо привилегии по сравнению с окружающими или обвинение – никогда нами не выдвигавшееся – что советские власти обращались с польскими депортированными хуже, чем с местным населением. Их ситуация была более сложной по другим причинам. Они были депортированы в течение одного часа, и – как правило – без денег, одежды или еды, оторванные силой от того окружения, в котором они выросли. Часто они были оторваны от своей семьи и были отправлены в труднейших условиях в отдаленные, чужие страны, часто с крайне суровыми климатическими условиями, значительно отличающимися от тех, к которым привыкли. Они были размещены среди чужого населения, с чужими обычаями и языком, где не имелось в распоряжении местного населения подходящих жилищ и огородов. Их заставляли выполнять работу, в отношении которой у них не было никакого предыдущего опыта: например, интеллектуалам предлагали тяжелый физический труд, который они раньше никогда не выполняли. Они также страдали от болезней. По этим причинам помощь в еде, медикаментах и одежде была и остается абсолютной необходимостью.

СТАЛИН. На кого Вы ссылаетесь в качестве польского населения, г-н посол? На все польское население, которое находилось в Западной Украине и в Западной Белоруссии?

РОМЕР. Согласно польскому законодательству, я считаю польскими гражданами всех лиц, имевших польское гражданство в 1939 г. Существует разница во мнениях между нашими правительствами по этому вопросу, сейчас даже больше, чем раньше, что ясно вытекает из советской ноты от 16 января 1943 года и ее интерпретации, которую я слышал от комиссара Молотова несколько дней назад – Советы распространили свое гражданство на всех лиц, которые находились на оспариваемых территориях 1 ноября 1939 года, даже если они находились там временно, или случайно, и не имели вообще никакого отношения к тому месту, в котором находились.

МОЛОТОВ. Это не совсем так. Нота ссылается на Акт о гражданстве, который проводит различие между постоянными и временными резидентами: первые становились гражданами Советского Союза посредством закона, в то время как гражданство последних является вопросом индивидуального рассмотрения.

РОМЕР. В ноте от 16 января 1943 года явно утверждается, что все лица, находившиеся на спорных территориях, получили советское гражданство.

СТАЛИН. Но в то же самое время есть ссылка на Акт о советском гражданстве.

РОМЕР. Могу я заметить, что мы получили несколько нот от народного комиссариата иностранных дел, утверждающих, что все, кто находился в этих районах, стали советскими гражданами. Польское посольство в Куйбышеве даже получило письменное предупреждение о том, что обращения частных лиц не будут рассматриваться до тех пор, пока не будет предоставлено свидетельство, указывающее на местонахождение таких лиц 1 и 2 ноября 1939 г.

СТАЛИН. Делается различие между теми, кто случайно оказался на этих территориях, и теми, кто проживал там постоянно.

МОЛОТОВ. В то время там могли находиться граждане целого ряда государств, например Румынии, Венгрии, Франции и других, но ясно, что они не получали советского гражданства. Наша конституция отчетливо ссылается на такие случаи, которые, само собой, должны рассматриваться индивидуально.

РОМЕР. Для меня это большая новость. Я нахожу эту интерпретацию, которую я в первый раз слышу, крайне интересной. До настоящего времени, со времени своей ноты от 1 декабря 1941 г. Советское правительство последовательно придерживалось мнения, в первую очередь по отношению к категориям польских граждан, находившимся на соответствующих территориях в указанное время, что они получили советское гражданство.

СТАЛИН. Извините, г-н посол, но лица, присутствие которых на этих территориях было всего лишь временным, не получали автоматически советского гражданства.

РОМЕР. Я могу сослаться на целую серию конкретных случаев, раскрывающих отношение Советского правительства, имевшее место до сих пор. Я не помню всех их, но классическим примером являются два варшавских консула, Альтер и Эрлих, которые, несмотря на наши возражения и представления, были классифицированы как советские граждане.

МОЛОТОВ. Могут иметь место отдельные случаи.

РОМЕР. Какова тогда официальная интерпретация Советским правительством этого вопроса, г-н президент? Все советские ноты и высказывания до настоящего времени указывали на то, что на практике все польские граждане в СССР потеряли свое гражданство. Мы не можем согласиться с этим.

СТАЛИН. Польское правительство настаивает на том, чтобы считать всех поляков, находящихся теперь в СССР, польскими гражданами. Это неправильно. В самом деле, несколько советских учреждений переступили порог своих полномочий в определенных индивидуальных случаях, но мы должны положить конец крайностям. Я должен, более того, отметить, что это также зависит от человека, какое гражданство он хотел выбрать. Каждого необходимо спросить. Возьмите, г-н посол, в качестве примера Ванду Василевскую, полячку из Варшавы, которая считает себя советской гражданкой. Надо учитывать пожелания людей – невозможно навязать им гражданство. В нашей ноте есть ссылка на Акт о гражданстве. Я должен признать, что не все советские бюро всегда действовали последовательно и правильно. Но не все поляки, которые жили и имели постоянное место жительства на польской территории, будут польскими гражданами. Этому должен быть положен конец. Есть такие, которые переходят к нам.

* * *

РОМЕР. Многие поляки, советские граждане, жили на территории СССР в течение многих лет. Мы не запрашиваем их и даже не поднимаем такого вопроса.

СТАЛИН. Я имел в виду поляков, постоянно проживавших на западных территориях Украины и Белоруссии.

РОМЕР. Я, следовательно, констатирую, г-н президент, что Вы признаете волю каждого такого лица важным фактором в установлении его или ее гражданства. С нашей стороны, мы с радостью согласимся с таким критерием, поскольку у нас нет желания иметь граждан, которые не хотят быть польскими гражданами. Я должен, однако, подчеркнуть, что большое количество практических вопросов завязаны на проблему гражданства. Из этих вопросов я упомянул бы продолжение помощи нашим людям и разрешение для отдельных лиц выехать за границу – конечно, без нагрузки на советские железные дороги, использующиеся для военного транспорта. Я в особенности имею в виду польских детей и семьи – до сих пор находящиеся в СССР – солдат, служащих в польской армии в Великобритании и на Ближнем Востоке, а также семьи польских государственных служащих и социальных работников. То, что они оторваны от своих кормильцев, не может быть ни объяснено, ни понято кем-либо.

* * *

РОМЕР. Возвращаясь к вопросу гражданства, ввиду практических последствий, имеющих место для сотен тысяч наших людей – а, следовательно, для советско-польских отношений, – я должен настоять на том, чтобы это было решено не односторонне, а в результате взаимной договоренности между нашими правительствами. Это немыслимо, когда большая и ценная часть нашей нации резко и неожиданно отрезана от оставшейся части.

СТАЛИН. Если мы считаем нациями украинцев и белорусов и должны признать, что произошло воссоединение между землями, которые они населяют, и советскими Украиной и Белоруссией. Определенно украинцы не являются поляками! Определенно белорусы не являются поляками! Мы не присоединили к Советскому Союзу ни единой польской провинции. Все польские территории оккупированы немцами.

РОМЕР. Поскольку Вы ссылаетесь на плебисциты в восточных провинциях, г-н президент, то я должен напомнить, что они были проведены в рамках границ, установленных советско-германским договором, который был впоследствии в одностороннем порядке расторгнут советско-польским соглашением от 30 июля 1941 года.

СТАЛИН. Это нападение Германии на СССР сделало советско-германский договор недействительным – и в особенности пакт о ненападении.

РОМЕР. Когда Советский Союз забрал нашу территорию, мы находились в противоположных лагерях, и мы не признали ни один акт насилия, совершенный по отношению к нам. С 30 июля 1941 года мы находимся в одном антигерманском лагере, что обязывает нас не ожидать никаких изменений в тех землях, которые являются нашими, и в наших фундаментальных правах без нашего согласия. Исходя из этого мы придерживаемся того, что в силе остаются прежние советско-польские границы, установленные Рижским договором.

* * *

РОМЕР. Нам нужна дружественная дискуссия по всем вопросам трений между нашими правительствами, трения не приносят никакой выгоды нашим сторонам, а служат только Германии. В таком духе должны обсуждаться проблемы, связанные с помощью польским гражданам в СССР и их возвращением.

СТАЛИН. Какие проблемы?

РОМЕР. Это – исторический момент, который обозначит курс советско-польских отношений на долгие годы вперед. Мы должны подходить к его решению с полным взаимопониманием и доброй волей, исключая на время из наших дискуссий такие вопросы, которые не могут сейчас быть решены и которые, если они будут подняты, приведут только к трениям в советско-польских отношениях, и спровоцируют общественные противоречия.

СТАЛИН. Советское правительство последовательно воздерживается от этой темы – и так же должно поступать польское правительство.

РОМЕР. Легче молчать, когда приобретаешь, чем когда теряешь. В результате советской ноты от 16 января 1943 года нам угрожает потеря нескольких сотен тысяч наших граждан, которые стали еще важнее для нас, поскольку так много их попало в руки немцев и потеряно для нас. Кроме того, нам угрожает, по советской инициативе, потеря целой восточной части нашей территории. Нет сомнения, следовательно, что польское общественное мнение так озабочено.

СТАЛИН. Территория, которую мы потеряли, по площади превосходит всю Польшу.

РОМЕР. Но Красная Армия уже отвоевала значительную территорию – и без сомнения вернет все до конца. И, кроме того, эти территории – только малая часть Советского Союза.

СТАЛИН. Г-н посол, после того как Красная Армия разобьет немцев на российской территории, она вступит на польскую территорию и поможет выгнать немцев из Польши, а потом немедленно вернет эти территории польскому правительству – и тогда, г-н посол, скажете ли Вы, что это будет односторонняя акция, неблагоприятно влияющая на взаимоотношения?

РОМЕР. Это не будет так уж плохо.

СТАЛИН. Г-н посол, нам нужна сильная Польша; мы отдадим вам всю оккупированную немцами Польшу, несмотря на то, что нас ругают. Но мы снесем эту ругань!

РОМЕР. Спасибо, г-н президент, за эти слова. Я не забуду этих слов. А согласны ли Вы со мной в том, что мы должны прийти к взаимной договоренности относительно проблемы гражданства поляков, находящихся в СССР, и дальнейшей помощи и поддержки в отношении их за счет наших собственных ресурсов?

СТАЛИН. Будут поляки, которые захотят стать советскими гражданами.

МОЛОТОВ. Мы, конечно, имеем в виду граждан, кроме жителей Западной Украины и Западной Белоруссии. Эта проблема подлежит дальнейшему рассмотрению с целью определения гражданства тех лиц, чье присутствие на этих территориях было лишь временным.

РОМЕР. Согласно тому, что сказал г-н президент, будет принята во внимание воля этих лиц. Поскольку существует понимание между нашими двумя правительствами, что эти люди могут достаточно свободно выражать свои желания, у меня нет сомнений, что атмосфера с легкостью прояснится – поскольку те, кто нас интересует, никогда не смирятся с мыслью расстаться со своим польским гражданством.

СТАЛИН. Тем не менее, это должно проводиться в соответствии с нашим законодательством о гражданстве. Проблема лиц, отбывающих службу в Красной Армии, представляет собой другую трудность. Желая уклониться от дальнейшей службы, они могут захотеть поехать, скажем, в Австралию, на правах польских граждан. Следовательно, будет облегчено дезертирство. Кроме воли соответствующих лиц, должны быть, следовательно, приняты во внимание другие соображения. Должны рассматриваться национальность таких людей и их происхождение.

РОМЕР. Проблема, которая является жизненно важной для меня в этой связи – это проблема наших детей. Их в Советском Союзе несколько десятков тысяч, и они будут представлять собой громадную ценность для возрожденной Польши. С точки зрения привнесения согласия в наши расходящиеся взгляды на гражданство, мы придаем большую важность судьбе сирот. Мы хотели бы сделать возможным, чтобы эти сироты поехали в другие страны, где у них будут благоприятные условия существования и образования и минимум финансовой нагрузки на польское правительство.

СТАЛИН. В соответствии с нашим законодательством, это зависит от множества факторов. Здесь трудно найти общий подход.

РОМЕР. Я думаю, что проблема гражданства может быть решена только посредством формального двустороннего соглашения.

СТАЛИН. Мы не можем нарушать наши законы.

МОЛОТОВ. Конечно, нет.

РОМЕР. Мы знаем, что в прошлом советское законодательство не исключало значительную эластичность в своем применении. Я думаю, что, исходя из такой предпосылки, может быть найден путь для взаимопонимания на основе взаимной доброй воли.

СТАЛИН. Если будут обсуждения, все эти проблемы прояснятся.