Дискуссионные вопросы

В Декларации 19 европейских организаций коммунистической молодежи, принятой по случаю 20-летия распада СССР, сказано: "то, что было достигнуто пришедшим к власти рабочим классом и его союзниками, и богатства, которые они создали своими руками, было разрушено сверху, но не снизу"; "контрреволюция в СССР стала следствием не империалистического военного вмешательства, но родилась "внутри и в верхах". В ходе строительства социализма был сделан неправильный выбор, нарушен закон развития новой системы, были осуществлены некоторые меры, чуждые социалистической экономике"[2].

Появление такого документа свидетельствует, что классовая борьба в современном мире определяется не только противоречиями, присущими эпохе империализма в целом, но и фактором поражения социализма в ряде стран. Формулой "сверху, но не снизу, внутри и в верхах" и словами "неправильный выбор" отмечено одно из наиболее важных явлений в новейшей истории – возрастание роли субъективного фактора как особого закона социального прогресса. Однако этот же документ свидетельствует, что некоторые важные выводы из поражения ещё не сделаны. Авторы как бы остановились перед признанием того, что субъективный фактор в лице коммунистической партии имеет собственные закономерности развития, нарушение которых влечёт более тяжкие последствия, чем "некоторые меры, чуждые социалистической экономике". Во всяком случае, они никак не отражены в документе. Впрочем, это не претензия к авторам декларации, а констатация общего состояния коммунистической науки, давно прекратившей исследования диалектики развития коммунистической партии, что само по себе является серьезным препятствием как для осмысления причин поражения социализма, так и для борьбы за него в современных условиях.

Марксизм считает общественное развитие естественноисторическим и открытым процессом, процессом самосоздания человечества. Совершенствование производительных сил, лежащее в основе исторического прогресса определяет наиболее общую тенденцию в истории – переход от систем с преобладанием естественной детерминации отношений людей к системам с преобладанием детерминации социальной. Если на ранних ступенях истории жизнь социума почти полностью была обусловлена внешними факторами, то постепенно результаты развития начинают все более соответствовать сознательно поставленным целям. Люди способны переделать мир с помощью критической социальной теории, идеологических усилий и соответствующей политической практики.

ХХ век весьма и весьма приблизил человечество к этому рубежу. Его великие войны, революции и контрреволюции были всё менее спонтанны, и всё более соответствовали поставленным целям, под которые осуществлялась концентрация усилий. Эти цели не возникают произвольно, но отражают возможности и требования воспроизводства или развития конкретных обществ, они проистекают из движения данных объективных условий и претворяются в стратегию действий различных социальных сил. Объективные условия каждого момента в развитии общества содержит в себе спектр конкурирующих возможностей и направлений движения. В связи с этим исторический прогресс не есть прямая линия, фатально заданная человечеству. Он с необходимостью включается в себя возможность ложных путей и попятных движений.

В динамическом механизме общественного прогресса политические партии есть одна из главных сил, обеспечивающих его направление, скорость и итоги. Через распространяемые партиями идеи массы обретают чувство духовной связи и цели. Партии являются средством создания коллективной воли на место спонтанного движения масс, и потому определенной гарантией защиты ими своих интересов, особенно в случае завоевания политической власти. "Без партий нет развития, без размежевания нет прогресса", – считал Маркс[3]. Ленин также признавал, что "самым цельным, полным и оформленным выражением политической борьбы классов является борьба партий"[4]. "Именно для того, – говорил он, – чтобы масса определенного класса могла научиться вести свою политику, именно для этого необходима организация передовых элементов класса немедленно и во что бы то ни стало, хотя бы вначале эти элементы составляли ничтожную долю класса"[5]. Успех партий зависит от их способности понимать и выражать в политике интересы классов и социальных групп. История подтверждает зависимость общественного развития от деятельности политических партий повсюду в мире.

В первой половине ХХ века коммунисты России, бывшие поначалу малой группой из нескольких сот человек в 150-миллионном народе, и в стране, где, по словам Ленина, "999/1000 населения до мозга костей развращены политическим холопством"[6], не обладая иными ресурсами, кроме научного знания, стали самым интеллектуальным политическим течением своего времени с когортой блестящих теоретиков и практиков во главе, с наибольшим в истории партийно-политическим результатом. Они сумели теоретически безупречно оценить перспективы и направленность социальных процессов в своей стране и в мире, стать действительным авангардом трудящихся масс, возглавили социалистическую революцию, предвосхитили решение всех главных задач построения социализма в СССР, заложили основы мировой системы социализма, в большой степени воплотив тем самым великий гуманистический проект марксизма.

Однако на рубеже 90-х годов 19-миллионная КПСС, несмотря на способность сохранять хорошие темпы экономического роста и высокие социальные стандарты жизни народа, изменилась настолько, что утратила доверие трудящихся, о чём говорят их массовые выступления, проходившие под антипартийными и даже антисоциалистическими лозунгами. Она не смогла использовать громадные ресурсы советского государства для защиты социализма. Партия не сумела предвидеть и предотвратить собственное поражение и распалась, будучи не в состоянии объединить оставшихся верных коммунистическим идеям людей в нечто политически влиятельное и организационно прочное, способное противостоять силам контрреволюции. Более того, большая часть партийного руководства сама провоцировала контрреволюцию, позволив ей использовать материальные и информационные ресурсы партии в борьбе с социализмом. Поскольку сущность партий определяется не тем, как они себя называют, а тем, что делают, то в КПСС, если судить по конечным итогам, произошёл процесс перерождения.

Сегодня его причинами чаще всего называют ошибки и измену совершенные частью руководства КПСС. Эти ответы верны, но не достаточны для адекватного понимания случившегося. Предательством и помощью Запада объяснимо многое на рубеже 90-х годов, однако предательство есть акт единовременный, и потому не объясняет появление общественных условий, побудивших массы участвовать или отстранёно смотреть на погром и разграбление социалистического государства. Его явно мало для объяснения процесса сосредоточения в верхах партийной иерархии преимущественно тех, кто имел за душой лишь жалкие неолиберальные рецепты. Указание на измену не делает ясным и то, почему именно эти люди смогли повести за собой партию. Этого не могло бы быть при сохранении коммунистического сознания её членов.

Реалистичнее звучит ответ Энгельса, который говорил, что перечисление имён и дел предателей "смотря по обстоятельствам, может быть правильным или нет, но ни при каких обстоятельствах оно ничего не объясняет, не показывает даже, как могло случиться, что "народ" позволил себя предать. ..Печальна .. будущность политической партии, если весь ее капитал заключается в знании только того факта, что гражданин имярек не заслуживает доверия"[7]. Поскольку печальная будущность стала печальным фактом, и грозит остаться печальной будущностью, то чрезмерное внимание к измене и ошибкам препятствует пониманию объективной обусловленности перерождения КПСС. В этом смысле формула "сверху, но не снизу, внутри и в верхах" не полна, слишком личностна. Нужно понимание закономерностей, которые в первой половине ХХ века делали партию способной к великим достижениям, а во второй – ровно наоборот, обусловили её поражение.

"Без Маркса нет Ленина. Но после того, что сделали с марксизмом вожди II Интернационала, после той ревизии марксизма, которую проделали Каутский и К° под флагом Маркса … приходится сказать, что без ленинизма в нынешней обстановке не может быть революционного марксизма"[8]. Так ставил вопрос пятый расширенный пленум Исполкома Коминтерна (1925 год) в резолюции "Большевизация партий Коммунистического Интернационала". Результатом "большевизации" стал мощный рост коммунистического движения повсюду в мире, построение социалистического общества в СССР, идеологическая победа над фашизмом и создание мировой системы социализма.

"Что проделали с революционным марксизмом под флагом Ленина "вожди" поздней КПСС?" – так обязаны ставить вопрос коммунисты сейчас. То, что проделали Каутский и пр, с марксизмом, Ленин назвал "вопиющей изменой убеждениям", а о партиях, ими возглавляемых, сказал, что в них "назрел какой-то отвратительный гнойный нарыв, и несётся оттуда нестерпимый трупный запах"[9].

В КПСС случилось подобное. Во второй половине ХХ века коммунистическая теория вновь подверглась ревизии, с теми же результатами в партии. Последствия этой тяжелой мировоззренческой травмы ощутимы и ныне, когда для коммунистического движения России (и не только) характерен идейный разброд и слабость, а под именем коммунистических выступают и такие партии, которые лишь условно и с большой натяжкой можно отнести к "красной" части политического спектра. Некоторые вовсе делают не марксистскую, а либеральную работу. Требуется новая "большевизация", однако КПСС так долго считалась эталоном идейной непогрешимости, что для критического переосмысления с нею случившегося требуется осознание этой необходимости коммунистами разрушенного СССР и большие совместные усилия коммунистов всех других стран.

Проблема перерождения коммунистической партии многопланова и многомерна. У данной статьи ограниченная задача: доказать сам факт измены революционному марксизму в прошлом, показать главные её проявления и их закономерный характер. Новый подъём коммунистического движения вряд ли возможен без адекватного понимания коммунистами своих изначальных интенций, ныне, к сожалению, сильно забытых.

***

О каких закономерностях нужно вести речь? Коммунистическая партия есть субъект социальной жизни, и появление, и развитие которого происходит согласно общим законам диалектики. Она существует в системе внутренних и внешних противоречий, в ней идёт накопление количественных изменений, приводящих к качественным скачкам, что, в свою очередь, вызывает отрицание прежних и переход к новым формам бытия. В силу действия этих законов партия не является субъектом всегда равным самому себе; не может и не должна иметь неизменные характеристики. Историческими обстоятельствами предопределена разница программ, лозунгов, очередных задач, внешнеполитических усилий и масса иных параметров деятельности.

Бытие партии есть процесс, а изменения неизбежны и необходимы. Это всегда подчеркивали классики марксизма. "Всякая рабочая партия большой страны, – считал Энгельс, – может развиваться только во внутренней борьбе в полном соответствии с законами диалектического развития"[10]. Для Ленина также было безусловно, что развитие партии "идет диалектическим путем, путем противоречий: меньшинство становится большинством, большинство меньшинством", что "не только овес растет по Гегелю, но и русские социал-демократы воюют между собой тоже по Гегелю"[11]. Сталин стоял на тех же позициях и не однажды говорил, что "история нашей партии есть история борьбы противоречий внутри партии", что "…преодоление внутрипартийных разногласий путем борьбы является законом развития нашей партии", что "этот закон является законом развития для всех сколько-нибудь больших партий"[12].

Перерождение коммунистической партии есть один из возможных вариантов её развития, обусловленный действием тех же законов диалектики. Этот вариант порождается необратимыми изменениями доктринальных основ и классового характера партии, целей и смыслов деятельности, делающими её неспособной выполнять свои объективные функции в обществе. Возможность перерождения партии, как скрытая потенция, существует постоянно, на протяжении всей истории коммунистического движения, иногда превращаясь в ведущую тенденцию.

Перерождение неизбежно охватывает широкую массу членов партии. Иначе невозможно объяснить ни индифферентное поведение коммунистов при погроме и разграблении социалистических государств, ни концентрацию предателей в "верхах". Ведь там не было никого, кто не вышел бы из партийных "низов"; так были устроены "социальные лифты" социалистического государства. Поэтому важно не только фиксировать факт предательства "внутри и в верхах", но и понять организационные формы, при которых это стало возможно. В силу массовости процесс малозаметен, а борьба с ним требует преодоления инерции идейных догм и организационных стереотипов.

Как отличить естественное развитие коммунистической партии от её перерождения, если они вызваны действием одних и тех же причин? Очевидно, только по выполнению или невыполнению партией своих объективно обусловленных функций. Эти функции заданы не произвольно, но вытекают из потребностей рабочего класса. Их круг предопределён тем, что "…пролетариат как пролетариат вынужден упразднить самого себя, а тем самым и обусловливающую его противоположность – частную собственность, – делающую его пролетариатом"[13]. Наиболее общие условия движения класса к этим целям описаны теорией марксизма. "Марксизм, – говорил Сталин, есть научно выражение коренных интересов рабочего класса"[14]. Только по отношению к этим интересам обретают смысл понятия "перерождение", "ревизия", "догматизм", "оппортунизм" и т.п. применительно к коммунистической партии.

"Без революционной теории не может быть и революционного движения", – настаивал Ленин при закладке основ коммунистической партии в России[15]. Какая теория имелась в виду? Ею была теория мировой пролетарской перманентной коммунистической революции[16]. Теория в целом утверждает неизбежность превращения капиталистического общества в коммунистическое во всемирном масштабе, рассматривает превращение как процесс непрерывных революционных преобразований во времени и в пространстве, осуществляемых пролетариатом. Термин "коммунистическая (=социалистическая) революция" указывает на комплекс необходимых для этого социально-экономических и политических мер. Термин "перманентная революция" – на их очередность и последовательность. Термин "мировая революция" очерчивает пространственные границы применения. Термин "пролетарская революция”, указывает на субъект заинтересованный и способный осуществить революционные преобразования.

Маркс считал, что "революционный социализм ..есть объявление непрерывной революции, классовая диктатура пролетариата как необходимая переходная ступень к уничтожению классовых различий вообще, к уничтожению всех производственных отношений, на которых покоятся эти различия, к уничтожению всех общественных отношений, соответствующих этим производственным отношениям, к перевороту во всех идеях, вытекающих из этих общественных отношений"[17]. Работы Ленина полны утверждений, что "… от революции демократической мы сейчас же начнём переходить и как раз в меру нашей силы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнём переходить к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути"[18]. Или: "Социализм – не готовая система, которой будет облагодетельствовано человечество. Социализм есть классовая борьба теперешнего пролетариата, идущего от одной цели сегодня к другой завтра во имя своей коренной цели, приближаясь к ней с каждым днем"[19]. Сотни ленинских страниц посвящены разработке теории, о чём свидетельствуют рубрики "революция мировая" и "революция социалистическая" первого из справочных томов к полному собранию его сочинений. Сталин также утверждал, что "идею "перманентной" революции нельзя рассматривать как новую идею. И уточнял, что эпигоны теории "несколько видоизменили её и, видоизменив, испортили ее, сделав непригодной для практического употребления. Понадобилась опытная рука Ленина для того, чтобы исправить эту ошибку, взять идею перманентной революции Маркса в ее чистом виде и сделать ее одним из краеугольных камней своей теории революции"[20]. Об этой последней Сталин сказал: "Ленинская теория революции ..есть вместе с тем теория развития мировой революции"[21].