... Сегодня мне говорят: нет СССР и нет больше советского народа... С первым, увы, не поспоришь: преступная контрреволюция уничтожила Державу рабочих и крестьян, всего трудового народа. Но советский народ еще жив, и я вижу его! Он – в празднично-траурных колоннах в День Победы над фашизмом, 23 февраля и 1 Мая; он – в пикетах и на митингах протеста против насильственной реставрации капитализма в России; он – в бунтующих рядах негодующих жителей Прибалтики, где раскапывают могилы советских воинов; он – в борющихся жителях Крыма, вышвыривающих натовцев с полуострова; он – в сиянии советских орденов и медалей «русских» евреев, живущих ныне в далеком Израиле и считающих себя советскими солдатами и офицерами, спасшими мир от коричневой чумы... Но в действительности советских людей, советского наследия как неотъемлемой части феномена «Советский Народ» значительно больше: оно всюду, среди нас, между нами, оно, как трава, прорастает сквозь бетон дикого капитализма... А потому с разных сторон мы слышим: советский человек жив! «... Ядро культурного основания общества – антропологическая модель – в своих главных чертах в ходе реформы (т.е. контрреволюции – В.С.) не изменилась. В России не произошло, как надеялись «архитекторы перестройки», нового варианта протестантской Реформации и не возникло «свободного индивида». Человек сохранил органический (общинный) тип солидарности»[1], – говорилось на Международной научной конференции «Перспективы социализма в России» (3–4 октября 2000 г. в МГУ им. М.В. Ломоносова) «Советское общество... продолжает излучать радиацию», – пишет Н. Козлова в своей монографии «Советские люди. Сцены из истории»[2]. А либерал-демократ Глеб Павловский вдруг заметил, что «вырисовывается сокровище советской цивилизации, которое предстоит оценить. Она здесь, ее чеканы и образцы уже не выскоблить из опыта будущего человечества»[3].

Если бы так, хотя бы так... Контрреволюция в СССР, начатая Горбачевым и продолженная Ельциным, сегодня уже не удовлетворяется захватом политической власти и грабежом социалистической собственности: она решила «выскоблить» все советское из настоящего России – в этом главное своеобразие ее путинского этапа. Многочисленные источники сообщают: надо «освободить русского от советского»... И все орудия пропаганды, агитации и масскультуры изо дня в день, из часа в час бьют по «советскому» в сознании людей... На свет извлекаются белогвардейские дешевые поделки и переиздаются для нынешнего обывателя-мещанина России. Вот одна из них – брошюра «Мировая пошлость (Несколько слов о социализме)» – издана в 20-е годы в Харбине. (В выходных данных не указан год издания, лишь помечено: «Склад издания: книжный магазин И.Т. Щёлокова. Харбин). Сегодня она ксерокопирована и распространена в библиотеках России. И совсем не случайно. «Социализм – могила свободы, – говорится в «Мировой пошлости». – ... Жизнь социалистического человека – это тюрьма с однообразным, монотонным и тоскливым режимом; социалистический рай – это большой скотный двор, где для всех людей будет устроено одно общее корыто!» ... «Нет свободы, нет человека, нет семьи, этой основной ячейки, из которой вырастает государственная и общественная жизнь. Понятия о семье, чистоте нравов, патриотизме, долге, совести, самопожертвовании и уважении к ближнему должны исчезнуть. Отношение полов будет свободно, исчезнет понятие о супружеской верности, матери не будут воспитывать детей, заботиться о семейном очаге и хозяйстве»...[4].

Но харбиновская «Пошлость» – явная дешевка, есть антисоветские поделки посерьезнее, погуще... В их числе опус эмигрантов П. Вайля и А. Гениса «60-е. Мир советского человека». Как указывают авторы, при написании книги они «широко использовали» два вида источников: первый – «свидетельства массовой культуры того времени – прессу, книги, фильмы, телепередачи, песни, анекдоты»; второй источник – «обстоятельные интервью», которые дали: «М. Азбель, В. Аксёнов, И. Бродский, В. Войнович, С. Волков, А. Гладилин, С. Довлатов, В. Комар, А. Меламид, Л. Копелев, Р. Орлова, К. Кузьминский, Л. Лосев, Ю. Любимов, Ф. Незнанский, Э. Неизвестный, В. Паперный, А. Синявский, Б. Спасский, И. Суслов, Б. Фрумин, О. Целков, М. Шемякин, Б. Шрагин».

Что же касается других источников для изображения мира советского человека, то Вайль и Генис откровенно заявляют, что они относились «критически к таким источникам, как советские журналы и газеты того времени», поскольку «официальные источники информации не только искажают реальность, но и модифицируют ее»[5].

Такая, с позволения сказать, «источниковедческая база» двух эмигрантов-антисоветчиков, а также их безудержная волюнтаристская фантазия родили немало «открытий» из мира русского советского человека:

«Ушедшее коллективное сознание (в России – В.С.) основывалось на двух главных символах: войне и храме» (труд и терпение русских людей они не видят в упор);

«И в советской России ХХ века священная народная война стала не просто образом в песне Александрова, но важнейшим аргументом в борьбе до победного конца (???)»;

«Магнитка и Днепрогэс... варили обыденный металл и перекачивали банальную воду»;

«Космонавт № 1 Юрий Гагарин... не одаренный ничем, кроме улыбки – шире, чем у американских президентов – ... стал теперь уже вечным символом и принял божественные почести еще при жизни»;

«Целое поколение советских людей твердило, как заклинание:

Ты спрашивала шёпотом:

«А что потом? А что потом?»

Постель была расстелена,

И ты была растерянна...

«До 60-х страна как-то обходилась без соседей. Во всяком случае, они существовали ирреально – как тени за запотевшим окном, волнуя и тревожа»;

«Дело не в том, что у Хемингуэя пьют – в России всегда пили»;

«И пьянка превращалась в акт служения... идеалу»;

«... В брежневские времена партия пыталась оживить сибирскую легенду Байкало-Амурской магистралью, народ не отозвался». «... Российская муза откликнулась... меланхолической частушкой:

Приезжай ко мне на БАМ,

Я тебе на рельсах дам...»[6] и т.д. и т.п.

Вот таким рисовали мир советского человека Вайль и Генис. В противовес этому они заявляют: «Нравственное совершенство диссидентов было очевидно и незыблемо»[7]. И вообще, «существует ли в Советском Союзе советский народ – на этот вопрос ответить к концу 60х было непросто. С размыванием уникальной идеи (т.е. идеи построения коммунизма[8] – В.С.) – исчезала общность, которая обладала лишь единой территорией и государственностью, но лишилась того духовного стержня, который придавал смысл понятию «советский народ»[9].

Конечно, нынешней генерации антисоветчиков очень импонирует все, что сочинили их предшественники Вайль и Генис. В меру своих способностей сочинять злобные небылицы, клеветать на советский народ они продолжают дело генисов и вайлей. Особенно заметен на этом подлом поприще бывший комсомольский функционер, а позже ярый ельцинист Ю. Афанасьев. С наукообразным видом он утверждает, что в советскую эпоху «создали уродливый социум – без частной собственности, без права, без рынка и свободы». Жуткую действительность контрреволюционной эпохи объясняет, как ученик ПТУ: «Серые зарплаты, коррупция и организованная преступность наших дней – совокупный результат путинского строительства – это в то же время итог всей нашей советскости» («Новая газета», 2007, 24–27 сентября, № 73 (12.93), с. 3.) Впрочем, перед нами типичный образчик примитивной, «халтурной» антисоветчины.

Но есть антисоветчина «изысканно интеллектуальная», претендующая на роль «ультранауки» и одновременно гениальной «словесности», которой никогда не было на просторах России. Большим спросом у эстетствующих антисоветчиков и одновременно у откровенных невежд пользуется антисоветизм А. Зиновьева, которого сегодня в оппортунистическом лагере именуют только «великим», «гениальным», «защитником коммунизма»... Между тем именно А. Зиновьев – «русский писатель, чье творчество получило мировую известность» благодаря ярому антисоветизму, многое сделал, чтобы представить советского человека в жутком обличье. Чего стоит его памфлет «Гомо советикус», немедленно изданный в Москве в 1991 году, т.е. в разгар антисоветской контрреволюции. В нем для советских людей он придумал кличку – «гомосос», которая позорным рефреном проходит через все сочинение:

«Практическое положение с сексом в Союзе не такое уж плохое. Во всяком случае, проблему совокупления в трудных погодных и жилищных условиях, а также при наличии отсутствия приличной еды, приличных туалетов, косметики и противозачаточных средств мы решили блестяще»[10];

«Нытику я посоветовал высчитать, сколько совокуплений приходится в среднем на население в Советском Союзе и со сколькими бабами в среднем вступает в половые отношения советский мужчина. И сравнить это с соответствующими показателями на Западе. Лучшей агитации против коммунизма не придумаешь»[11];

«На Западе умные и образованные люди называют нас гомо советикус. Они гордятся тем, что открыли существование этого типа человека и придумали ему такое красивое название. Причем они употребляют это название в унизительном и презрительном для нас смысле. Им невдомек, что мы сделали нечто большее – мы первыми вывели этот новый тип человека... Я только пойду в этом направлении еще дальше и утру Западу нос. Я введу более удобное сокращение... гомосос... Гомосос – существо довольно гнусное»[12] и т.д. и т.п.

Но это далеко не все, что сказал о советском народе «великий» и «гениальный» философ-писатель Зиновьев. В романе «Искушение» в главке «О русском народе» он обвинил его в самых смертных грехах:

а) «русский народ не оказывал поддержку своим наиболее талантливым соплеменникам, а, наоборот, всячески препятствовал их выявлению, продвижению и признанию» (явный намек на себя «великого»);

б) «русский народ не смог воспользоваться плодами своей великой революции и плодами победы в войне над Германией»;

в) русский народ «стал народом-предателем» в годы «перестройки» и «реформ». «Он предал свое прошлое, предал тех, кто принес ради него неслыханные жертвы, предал своих потомков, предал сотни миллионов людей на планете, смотревших на него как на образец, опору и защиту»[13].

Все, что предъявил Зиновьев своему народу, все – чудовищная ложь! Это не народ, а дисседентствующие интеллигенты предали его и свою Советскую Родину, втоптали в грязь плоды Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года и Великой Победы в войне против фашизма в 1941–1945 гг. И продолжают предавать до сегодняшнего дня. В 2003 году А. Зиновьев под эмблемой КПРФ выпускает книгу «Идеология партии будущего», в которой прямо говорит о том, что нужна «новая идеология»: «Но... она должна выступить как преодоление марксизма и советской идеологии. Причем преодоление не как дальнейшее их развитие (модернизация), что исключено, а как отрицание»[14]. При этом он рекомендует КПРФ, что она как «партия Будущего не должна рассматривать себя как представительницу какой-то определенной части населения страны, каких-то угнетенных, эксплуатируемых, обездоленных и т.п. классов вроде пролетариата в марксистском духе.... Наиболее вероятными приверженцами новой идеологии могут стать не представители низших слоев населения, а... короче говоря – часть интеллектуальной, творческой и деловой элиты населения...»[15] (выделено мной. – В.С.). Идею «элитарной избранности» подхватил нынешний глава правых оппортунистов, идейный и политический наследник клики Горбачева–Яковлева Зюганов. Опошлив и растоптав исторический материализм, он навязал «приватизированной» им партии свой антинаучный, вульгарный взгляд на ход мировой и отечественной истории, в которой главную роль играет не народ, а «элита»... «Жизнь доказала, – заявляет оппортунистический «жрец», – общество и государство стабильны и динамично развиваются лишь тогда, когда у власти находится подлинная (???), народом взращенная и выдвинутая, национальная элита»[16].

Теперь мы хорошо видим и отчетливо понимаем: «благородные», «нравственно совершенные», «великие и гениальные» диссиденты (те же Вайль, Генис, Зиновьев и К^о) начинали с предательства и клеветы на советский народ, марксизм–ленинизм мировоззрение рабочего класса и закончили тем же – еще более откровенным предательством и изощренной и злобной клеветой. Со времен «Вех» ничего не изменилось в рядах «элитарной» интеллигенции. В этом смысле ничего не изменилось и в партиях, вставших на путь ревизии фундаментальных положений марксизма-ленинизма, заменивших их буржуазно-реформистскими взглядами и концепциями. Результат тот же, что и в канун Великого Октября: отказ от внесения социалистических идей в массы; мелкобуржуазное и буржуазное воздействие на рабочих, крестьян, пролетариев умственного труда; ориентация на мелкую и среднюю буржуазию; сотрудничество с эксплуататорским режимом, прикрываемое парламентскими и непарламентскими формами. Говоря проще, предательство коренных интересов рабочего класса, всех эксплуатируемых и угнетенных реставрационно-капиталистическим режимом.

* * *

Пройдут годы, десятилетия, пройдет и всевластие капитала, а вместе с ним различные формы корысти, насилия, угнетения исчезнут. Вся мировая цивилизация выйдет на широкую дорогу, ведущую к социализму. И тогда благодарные народы построят величественный памятник, который будет виден из всех уголков Земли и на котором будут выбиты простые слова: «СОВЕТСКОМУ НАРОДУ – ВЕЛИКОМУ ДЕМИУРГУ – проложившему путь от предыстории к подлинной истории человечества».

---