Восстановление и развитие советской индустрии осуществлялось
на новейшей технической и организационной основе, с учетом зарубежных
достижений (прежде всего германских и американских), но главную роль при этом
играли революционный энтузиазм людей освобожденного труда, пробужденное в них
чувство хозяина-труженика, талантливость и самоотверженность рабочих,
инженеров, ученых, плановиков, командиров производства. Этот опыт имел не
только узкострановое, но и международное значение. Не случайно он был принят во
внимание Ф. Рузвельтом при разработке «нового курса», который вывел США из
катастрофической депрессии конца 1920-х – начала 1930-х годов.
IV.8. Обобществленность и плановость социалистической
индустрии обеспечивали проведение, при умелом использовании денежно-стоимостных
рычагов, последовательной линии: а) на систематическое снижение себестоимости
промышленной продукции, б) на систематическое снижение отпускных цен.
Это был понятный миллионам курс на удешевление, в конечном счете,
потребительских благ, на поступательное повышение уровня жизни трудящихся.
IV.9. Весьма сложным и противоречивым представляется такой
масштабный социально-экономический процесс, каким явилась коллективизация
сельского хозяйства. И лишь апологетикой единоличника-фермера или же
выпячиванием насильственного момента в организации колхозов описать этот
процесс недопустимо. Коллективизация была прежде всего массовым движением
бедняцких и середняцких слоев крестьянства к артельным формам земледелия.
И это главное. Но проводилась она подчас неоправданно форсированными темпами,
сопровождалась перекосами, которые приходилось выправлять. Однако и жизнестойкость
возникший аграрно-кооперативный строй продемонстрировал особенную. Он доказал
ее в самые драматические моменты советской истории: в годы Великой
Отечественной войны и фашистской оккупации, в годы прямых атак на колхозы и
совхозы и горбачевско-ельцинского поношения социализма. В массе своей
отечественный аграрий-кооператор пытается и сегодня сохранять верность
коллективистскому способу производства, отстаивать себя как социалистический
класс.
IV.10. Блестящие результаты дали социалистические культурные
преобразования. На 3/4 неграмотная Россия в кратчайшие исторические сроки стала
самой читающей страной в мире. Советский Союз создал лучшую на планете систему
народного образования, обеспечил расцвет отечественной науки и культуры. Народ
Вернадского и Ферсмана, Зелинского и Несмеянова, Циолковского и Королева,
Стеклова и Лузина, Понтрягина и Келдыша, Тимирязева и Павлова, Жуковского и
Туполева, Ландау и Курчатова, Покровского и Тарле, Струмилина и Немчинова,
Богданова и Чижевского, Горького и Шолохова, Блока и Маяковского, Есенина и
Куприна, Репина и Пластова, Рериха и Шадра, Андреева и Мухиной, Рахманинова и
Прокофьева, Станиславского и Вахтангова, Эйзенштейна и Довженко, Шаляпина и
Обуховой, Улановой и Черкасова – а это лишь немногие из наших духовных вершин –
явил человечеству свой колоссальный интеллектуально-художественный потенциал.
V
V.1. Всесторонней проверкой на прочность завоеваний Октября,
советского социалистического строя явилась Великая Отечественная война 1941-1945
годов.
V.2. К началу 1940-х годов в Восточном полушарии уже бушевала
Вторая мировая война. В ней противостояли друг другу два блока
империалистических держав: фашистские государства Германия, Италия, Япония и их
союзники, с одной стороны, западные «демократии» Англии, Франции и
поддерживавшие их США – с другой.
Советский Союз вел в 1939 году переговоры о заключении
оборонительного союза с Англией и Францией, но ввиду неконструктивной позиции,
занятой последними, был вынужден подписать договор о ненападении с гитлеровской
Германией, хотя и понимал, что фашистской агрессии все равно не избежать. Стратегическая
линия советского руководства состояла в том, чтобы (а) всемерно укрепить
обороноспособность Страны Советов и вместе с тем (б) не допустить объединения против
нее превосходящих сил мирового империализма. Как показали дальнейшие
события, осуществить первую задачу к началу войны удалось не полностью, – со
второй задачей советское руководство справилось мастерски. «В результате
сложившихся исторических обстоятельств и, разумеется, прежде всего, в
результате правильной политики партии и правительства, – говорил
И.В. Сталин, итожа ход войны в январе 1944 года, – нам удалось вовремя
сорвать намечавшийся военный блок империалистических государств, направленный
против СССР, нейтрализовать в нынешней войне Японию, Турцию, Болгарию, а такие
государства, как Англия и Соединенные Штаты Америки, оказались не во враждебном
нам лагере, как это могло случиться, а выступают ныне вместе с нами в военном
союзе против германского империализма».
V.3. На рассвете 22 июня 1941 года германские войска
по-бандитски, без предупреждения взломали западную советскую границу. Началась
как череда крупных тактических поражений Красной Армии и немецкая оккупация
густонаселенных районов страны с высокоразвитыми промышленностью, сельским хозяйством
и культурой, так и упорная всенародная работа по организации эффективного
сопротивления. На фронтах в отчаянных сражениях гранился и закалялся характер и
боевой опыт советских воинов, то есть субъективный фактор победы, в тылу
для них выращивался хлеб и ковался меч, то есть ее объективный базис. Если
первый фактор ярко показал себя уже в битве под Москвой (декабрь 1941),
то второй надежно сформировался спустя год. После неудачной для советских
войск, необычайно тяжелой весенне-летней кампании 1942 года, 19 ноября началось
их блистательное наступление от Сталинграда, успешно продолженное до
конца войны.
V.4. Предпринимая нападение
на Советский Союз, Гитлер рассчитывал на оживление у нас следов Гражданской
войны, межклассовых, социальных распрей и межнациональной розни, на
неподготовленность Красной Армии и дряблость советского тыла. Но замысел его
рухнул. Фашистские войска вскоре ощутили на себе монолитность нашего фронта и
нашего тыла, сплоченность рабочего класса, колхозного крестьянства, народной
интеллигенции, всех наций и народностей СССР, всех поколений советского народа,
идейно-нравственную и организаторскую мощь ленинской партии, непререкаемый
авторитет установленной Октябрем Советской власти, политического руководства
страны, возглавляемого Сталиным. Огромную цементирующую и
вдохновляющую роль в годы войны сыграл сплав приверженности советскому
социалистическому строю с многовековыми патриотическими традициями русского и
других народов нашей Родины. Уроки войны показали, что советский строй является
не только лучшим способом экономического и культурного подъема страны в годы
мирного строительства, но и лучшей формой мобилизации всех сил общества на
отпор врагу в военное время.
V.5. Великие жертвы принес советский народ на алтарь Победы.
Свыше 8,5 миллионов воинов пало на поле боя, почти 20 миллионов военнопленных и
мирных жителей истреблено оккупантами. Только коммунистов погибло около 3
миллионов. Страна потеряла, по сути, целое послеоктябрьское поколение,
воспитанное Советской властью, проявившее образцы сознательности и
самоотверженности, отваги и трудолюбия в борьбе за социализм, и эта утрата
имела крупные отрицательные последствия.
Материальный ущерб, причиненный нашествием, составил около
трети национального богатства страны. Фашисты грабили и вывозили в Германию
все, что могли, – от рабочей силы, зерна и скота до целых музеев и библиотек, а
то, что не могли прибрать к рукам, – уничтожали. На советской территории после
войны остались пепелища десятков тысяч деревень, сел и городов, руины
предприятий и культурных учреждений, исторических памятников и шедевров
архитектуры.
Столь высокую цену советский народ вынужден был заплатить за
свою свободу и независимость, за спасение мировой цивилизации, за свободу и
независимость таких стран, как Австрия, Болгария, Венгрия, Китай, Корея,
Монголия, Норвегия, Польша, Румыния, Финляндия, Чехословакия, Югославия. Но
огромен был и его геостратегический выигрыш. Впервые Советский Союз получил безопасные
границы на севере и юге, на западе и востоке. Он по праву стал доминирующей
державой евроазиатского континента, уже одним своим присутствием стимулирующей
процессы антиколониальной, социальной и национально-освободительной,
антиимпериалистической борьбы.
V.6. Вторая мировая война возникла в результате обострения
межимпериалистических противоречий, но после нападения фашистского рейха на
Советский Союз социально-политический характер ее изменился. Решающее участие
первой социалистической страны в боевых действиях и отлаживании
межгосударственных отношений усилило общедемократические начала в послевоенном
устройстве. Просуществовавшая свыше 40 лет ялтинско-потсдамская модель мирного
урегулирования навсегда вошла в историю как система реалистического баланса сил
социализма и капитализма, равноправного взаимовыгодного сотрудничества без войн
и дискриминации кого-либо. Слом этой модели в конце 80-х годов не замедлил
пагубно сказаться на всем международном климате; угрозу новых колониальных
захватов, империалистического передела мира уже испытали на себе Югославия и
Афганистан, Ирак и Ливан, перед возможностью жестоких, во многом непредсказуемых
конфликтов поставлены народы Палестины, Сирии, Ирана, КНДР.
V.7. Победа Советского Союза
в Отечественной войне явилась достойным продолжением дела Октября. Под ее
прямым воздействием возникла значительная группа социалистических государств в
Европе, Азии и Латинской Америке. И хотя неоконсервативные, контрреволюционные
процессы 1980-90-х годов потеснили их позиции, мировая социалистическая система
в лице Китая, Кубы, Народно-Демократической Кореи, Вьетнама продолжает оставаться
всемирно-исторической величиной. Она свидетельствует о перспективности нового,
антикапиталистического уклада жизни, тягу к которому уже в XXI веке, в
противовес контрреволюциям в Евразии, обнаружили народы Венесуэлы и Боливии,
укрепляет уверенность в том, что дело освобождения трудящихся нельзя
остановить.
V.8. В свете уроков Гражданской и Великой Отечественной войн,
реакционных переворотов 1991-1993 годов в СССР-России злободневно звучат слова
Ленина о том, что всякая революция лишь тогда чего-то стоит, когда она умеет себя
защищать. Красная (Советская) Армия возникла как детище трудового народа,
была окружена его неизменной заботой и любовью, а принадлежность к ней
считалась высокой честью. На содержание и оснащение своей подлинно народной
армии по последнему слову военной науки и техники Советское государство не
жалело сил и средств. Жизнь доказала, что между морально-боевым тонусом
вооруженных сил и политическим здоровьем страны существует теснейшая
взаимозависимость. Не случайно предательская ревизия завоеваний нашей революции
и итогов нашей Победы, подрыв нового строя начинались с поклепов и
на
коммунистов, и на воинов, с пресловутой «деполитизации», а точнее – переполитизации
на буржуазно-рыночный манер армии и флота.
Надежное будущее может иметь только то общество, которое
основательно усвоит этот урок.
VI
VI.1. Поистине экономическим «чудом» явилось послевоенное
восстановление народного хозяйства СССР. Общий довоенный объем промышленного производства
был превышен уже в 1948 году. К началу 1950-х была подготовлена стартовая
позиция для перехода всей экономики на качественно новый технологический уровень.
Первенствующая роль отводилась науке: по сравнению с 1940 годом в
1950-м стало на 50% больше студентов, научных учреждений – на 40%, к 1953-му
удвоилась численность научных работников. Были созданы глубокие заделы в
области ядерных исследований и создания ракетных систем, подготовки космических
полетов и автоматизации производственных процессов, разработки вычислительных машин
и массового выпуска бытовой техники.
VI.2. Первый послевоенный,
XIX съезд КПСС (октябрь 1952 года) четко определил основной экономический закон
социализма:
обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и
культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и
совершенствования общественного производства на базе высшей техники, – и
противопоставил его основному экономическому закону современного капитализма,
закону извлечения максимальной прибыли путем эксплуатации большинства населения
данной страны, путем закабаления и систематического ограбления народов других
стран, особенно отсталых, путем войн и милитаризации народного хозяйства. Съезд
сориентировал партию, весь советский народ на завершение строительства
социалистического общества, на осуществление основных предварительных условий
перехода от социализма к коммунизму. До сих пор представляется стратегически
правильным призыв XIX съезда к коммунистическим, рабочим и другим левым партиям
поднять выброшенный за борт современной буржуазией принцип равноправия людей и
наций, поднять знамя демократических свобод и знамя национальной независимости
и понести их дальше.
VI.3. Однако реализация этих и других идей послевоенного
периода, в целом ленинского учения страдала непоследовательностью и
противоречивостью. Советское руководство 1950-80-х годов не сумело использовать
гигантский социально-политический, научно-технический и культурно-нравственный
потенциал нашей державы, накопленный в результате предвоенных пятилеток, победы
над фашизмом и послевоенного восстановления, и в конце концов привело к бюрократическому
консервированию и кризису нового строя. Было упущено драгоценное историческое
время.
VII
VII.1. На 1950-е годы
советский народ, вынесший на своих плечах неимоверные тяготы военного лихолетья
и возрождения, возлагал светлые надежды. Предстояло решить ряд неотложных
проблем. Прежде всего требовался отказ от изживших себя военно-командных методов
руководства, демократизация советской политической системы, реформирование
управления развитием экономики с учетом реального соотношения способностей и
потребностей общества, выведение на общий высокий уровень аграрного сектора
народного хозяйства.
VII.2. Как показали XX (1956 г.), XXI (1959 г.) и ХХII (1961 г.) съезды
КПСС в партии быстро созревали конструктивные идеи выхода советского общества
на принципиально новые рубежи социально-экономического прогресса. Но тут же
проявились и тенденции, сделавшие, в конечном счете, этот выход невозможным.
Речь прежде всего идет о чрезмерной концентрации внимания на развенчании
Сталина («культа личности»), во многом необъективной переоценке его
деятельности и наследия, что нередко оборачивалось клеветой на весь
послеоктябрьский путь партии и государства, вело к деморализации, идейному
разоружению и подрыву позиций коммунистов в других странах мира.
Положительным в идеологической работе того периода было
обращение к мысли и примеру Ленина, напоминание о его заключительных трудах.
Однако и тут брала верх односторонность: акцентировалось не деловое содержание
документов, не овладение ленинской методологией мышления и деятельности, а лишь
мнение, к тому же искаженное, о личных чертах Сталина, – в 1980-90-х годах это
послужило главным инструментом в организуемых одна за другой антисоциалистических
кампаниях, в облыжном погроме затем Ленина и ленинизма, Маркса и марксизма,
любого революционного учения.
Важнейшими изъянами советской политики 1920-х – начала 1950-х
годов были объявлены нарушения революционной законности, просчеты первого
периода Отечественной войны, властный произвол и личный сталинский диктат. Все
эти негативные факторы несомненно требовали строго объективного рассмотрения в
контексте соответствующей конкретной обстановки, трезвого анализа и взвешенных
выводов. На деле же вышло иначе. С ведома Н.С. Хрущева развернулась
кампания поголовной реабилитации всех тех, кто понес наказание при жизни
Сталина, – и пострадавших без вины и подлинных преступников. Вместо того чтобы
разобраться в реальных зигзагах классовой борьбы, принимавшей то явный, то
скрытый характер, деятели знаменитой «оттепели», избегая дифференцированного
подхода, вызвали волну огульно-эмоционального очернения советского прошлого,
чем тут же воспользовались противники социализма за рубежом. Мало того, что в
стране создалась нервозная, неуверенная обстановка ревизии всего и вся, – удар
был нанесен по международному коммунистическому движению в момент его
наивысшего подъема, после чего начался его спад.
VII.3. Сквозной темой
сомнительной, по сути антисоветской, пропаганды от Хрущева до Горбачева послужила
тема репрессий. Эта пропаганда фактически вела к оправданию не только всех
антиленинских группировок в партии 1920-30-х годов, в конце концов перешедших
от методов идейной борьбы к террору, но и многих зачинщиков белого
террора, начавшегося вскоре после Октября. «Критиков» не смущало то, что белый
террор в сравнении с ответным красным террором только по судебным приговорам
унес в 1918-1921 годах в 17 раз больше жизней. Они договорились до того, что
при населении СССР в 170 миллионов человек довели число якобы репрессированных
(цинично относя сюда убитых белыми, интервентами, националистами, немецкими
фашистами, японцами, бандитами, умерших от голода и болезней, эмигрантов и пр.)
до 100 и более миллионов. От широкой общественности скрывались давно установленные
факты: число осужденных с 1921 по 1954 год – около 3,8 миллиона, число
приговоренных к смертной казни в 1917-1990 годах – около 828 тысяч. И это в стране,
пережившей за полвека на своей территории три революции, две мировые, одну
гражданскую и несколько локальных войн. Вместо приобщения к правде целых
два поколения запугивали сагой о ГУЛАГе. Причем тут нередко старались выходцы
из среды тех, кто сам допускал массовые беззакония.
VII.4. Ленин еще в 1919
году, обобщая особенности классовой борьбы в эпоху диктатуры пролетариата, назвал
пять
ее новых форм: подавление сопротивления эксплуататоров, гражданскую войну, «нейтрализацию»
мелкой буржуазии, «использование» буржуазных специалистов, воспитание новой
дисциплины. Из них к моменту построения основ социализма (середина 1930-х
годов) актуальной оставалась лишь последняя – воспитание новой дисциплины. Но
это не значит, что классовая борьба вовсе сошла на нет. Изучение связанных с
нею трагических обстоятельств заставляет тщательно вникать в их
противоречивость. Мы решительно подчеркиваем: любые беззакония и кары в
отношении невинных людей, кем бы они ни допускались и чем бы ни оправдывались,
должны быть беспощадно осуждены. Марксизм считает несовместимыми социальную справедливость
и деспотизм. В то же время нельзя понять многие события прошлого в отрыве от продолжения
классовой борьбы в тех ее изменившихся формах, которые еще не осмыслены теоретически. В 1930-х годах это было
(а) проникновение
чужеродных (белогвардейских, уголовных и т.п.) элементов в правоохранительные
органы, в 1960-80-х – (б) проникновение
ревизионистов-антикоммунистов в мозговые структуры общества, в ЦК и другие
руководящие органы партии, министерства и ведомства, в Академию наук СССР. Если
на совести первых оказались многие жертвы репрессий, то на совести вторых –
ложные теоретические и политические рекомендации, деформация развития
общества. Одновременно постоянно действующим фоном оставалась идеологическая
борьба против социализма на международной арене, все больше принимавшая
характер тотальной, постоянно модернизирующей свое оружие психологической войны.
VIII
VIII.1. Самым крупным теоретическим и политическим
заблуждением в течение многих советских лет явилось нереалистическое преувеличение
зрелости нового общественного строя. Так, сделанный Сталиным еще в
30-х годах правомерный вывод о полной победе социалистических форм хозяйства с
точки зрения только внутренних условий страны, был некорректно
«развит» Хрущевым, который заявил на XXI съезде КПСС (1959 г.) о полной
и якобы окончательной победе социализма, то есть о наличии уже гарантий
от реставрации капитализма извне. Аргументировалось это ликвидацией
капиталистического окружения СССР и качественным изменением соотношения сил
социализма и капитализма в мире. О том, что данное соотношение является подвижной,
колеблющейся величиной, не было сказано ни слова. Между тем уже ближайшие годы
показали, что расстановка сил изменяется не в нашу пользу в связи с идущим,
между прочим и от того же Хрущева, обострением советско-китайских
разногласий.
VIII.2. По нашему мнению,
научно достовернее и политически точнее было бы говорить о том, что с точки
зрения глубинных экономических и социальных предпосылок, при всех своих
достижениях, Советский Союз вплоть до его разрушения в 1991 году так и не вышел
за исторические рамки раннего социализма, то есть не завершил
еще решение задач переходного периода.
Во-первых, неоправданно долго не устранялась разнокачественная
технологическая
оснащенность экономики, сохранялся значительный сектор тяжелого физического и
неквалифицированного ручного труда (до 40% в промышленности, 60% в
строительстве и еще больше в сельском хозяйстве) и вследствие этого медленно
повышалась степень реального обобществления
производства. «Хорош был бы социализм, увековечивающий профессиональных
тачечников!» – как бы предвидя эту ситуацию, иронизировал Энгельс.
Во-вторых, многие годы оставлялись как бы неприкосновенными
существенные различия между двумя секторами социалистической
экономики – общенародным и колхозно-кооперативным – и замалчивалось фактическое
наличие третьего (криминального, согласно советской законности), теневого
сектора – товарно-капиталистического, который стихийно рос, но не отражался в
статистике.
Наконец, в-третьих, практически замораживалась социальная
структура общества; так же, как и в середине 1930-х годов, она трактовалась
упрощенно: рабочий класс, колхозное крестьянство, трудовая интеллигенция.
Игнорировалась как их несомненная эволюция, так и задача целенаправленного преодоления
классовых различий. По мнению Ленина, высказанному уже в 1921 году, «ежели бы
царству рабочих и крестьян не было конца, то это означало бы, что никогда не
будет социализма, ибо социализм означает уничтожение классов, а пока остаются
рабочие и крестьяне, до тех пор остаются разные классы, и, следовательно, не может
быть полного социализма». Но этот, ленинский критерий полной социалистичности
общества десятилетиями не принимался в расчет; вместо него имела хождение
полуофициальная концепция «классового социализма», давшая в конечном итоге
весьма сомнительный результат.
VIII.3. Та полоса времени, которая в литературе именовалась «великим
десятилетием», очевидно распадается на два периода – 1953-1958 и 1958-1964 годы.
В первый из них наблюдался свойственный советскому обществу социальный и
духовный динамизм, прежде всего серьезные подвижки в развитии сельского
хозяйства, запуск первого рукотворного спутника Земли (1957) и начало освоения
Космоса, создание ракетных войск стратегического назначения. На второй период
приходятся противоречивые, во многом регрессивные процессы, вызванные
непродуманными решениями. Уже к середине 60-х годов наблюдалось нарушение
классово-социалистической устойчивости советского общества, что
выразилось, в частности, в шаблонной децентрализации управления промышленностью;
в разрыве технологической смычки индустриального и аграрного секторов
производства (прежде всего путем ликвидации машинно-тракторных станций), а
потому и деградации производительных сил последнего; в гонении на личное
подсобное хозяйство сельских тружеников; в распылении сил и средств на освоение
целинных земель; в принятии утопической Программы КПСС (1961 г.) –
программы построения материально-технической базы коммунизма за два десятилетия;
в администрировании в отношении творческой интеллигенции; в новочеркасской
трагедии; наконец, в попытке разделить комитеты КПСС на две категории –
городские и сельские (1962 г.),
а тем самым фактически разделить партию. Понадобились чрезвычайные
антикризисные меры. С этой задачей тогдашнее руководство партии и государства,
осудив хрущевский субъективизм, справилось лишь частично.
