Правящие круги капиталистических стран, в том числе России, навязывают мнение, что природу и причины разразившегося современного мирового кризиса капитализма никто вроде бы не знает. К сожалению, не только руководители страны, но и руководитель КПРФ в своем докладе на Пленуме ЦК и УКРК, посвященном работе партии в условиях финансово-экономического кризиса (март 2009 г.) позволил себе обойти вопрос о причинах кризиса.

Между тем, сущность и причины кризисов капитализма уже давно раскрыты марксизмом. Современный кризис по своей сущности, как и предыдущие – это кризис капитализма, его функционирования как отчужденной от труда собственности на средства производства и купленную рабочую силу, т.е. частной капиталистической собственности, вступающей в непримиримое противодействие с развитием производительных сил, общественным характером производства.

Капитал в виде прибавочной стоимости и ее форм – прибыль, проценты и рента – на определенном этапе становятся несовместимыми с производительными силами, развитие которых подчиняется законам движения потребительной стоимости техники и рабочей силы. Особенно это видно сегодня, когда разрыв между движением капитализированной кредитно-денежной системой и реальной экономикой достигает громаднейших масштабов, что ведет к неизбежному разрушению производительных сил общества, падению промышленности и сельского хозяйства, приостановке экономического роста, безработице и т.п.

Иногда вопрос о природе и возникновении кризиса сводят к рассуждениям о том, каков он – финансовый или экономический? Этот вопрос тоже давно решен К. Марксом, поскольку кризис является принадлежностью и свойством капитала, то там, где возникает капитал, там и происходит его кризис. Капитал же, как объяснил К. Маркс, возникает одновременно как в сфере обращения, так и не в сфере обращения – а в сфере производства. Так что и кризис является одновременно и экономическим и финансовым, т.е. «и – и», а не «или – или».

Что касается сферы производства, то здесь причиной кризиса в России явилось осуществление приватизации общественной собственности. Частная собственность оказалась в резком противоречии с достигнутым при социализме уровнем развития производительных сил, обобществлением труда, что привело к небывалому разрушению производительных сил. Рассуждения об эффективном частном собственнике оказались блефом. Вместо эффективности произошло разрушение условий экономического роста – обозначились нулевой рост, увеличение безработицы, падение жизненного уровня массы населения, сплошная коррупция и т.п.

Та же приватизация собственности явилась причиной кризиса в сфере денежного обращения, т.е. финансового кризиса. Как центральный, так и коммерческие банки, оказавшиеся в руках частников, стали делать деньги из денег. Происходит превращение денег из средств обращения в предмет купли и продажи, в товар и стоимость, которую они в действительности не имеют. Денежному движению навязываются атрибуты капиталистического товарного производства – производства прибавочной стоимости. Так, придание проценту значения цены денежного капитала превращает цену денег в ложную категорию, в иррациональную форму цены, противоречащую понятию цены как денежному выражению стоимости реального товара. Если цена отрывается от стоимости товара, то это приводит к абсурдному противоречию (К. Маркс). Поэтому большая часть банковского капитала оказывается совершенно фиктивной. Одна и та же сумма денег в кредитной системе, передавалась из одних рук в другие, из одного банка в другой, представляется умноженной – удвоенной, утроенной и т.д. Всему этому ложному умножению придается наукообразная формула денежно-кредитного мультипликатора.

В результате этого денежное обращение, вместо того, чтобы обслуживать реальное производство, отрывается от него и само превращается в особый процесс делания денег. «Для делания денег, – писал К. Маркс, – процесс производства является лишь неизбежным посредствующим звеном, необходимым злом. Поэтому все нации с капиталистическим способом производства периодически переживают спекулятивную лихорадку, во время которой они стремятся осуществлять делание денег без посредства процесса производства»[1].

Это суждение К. Маркса особенно наглядно подтверждается современной практикой монетарного капитала. Сегодня разрыв между денежным выражением ВВП и реальным физическим объемом производства достиг колоссальных размеров. Расчеты отечественных экономистов показывают, что денежный виртуальный (фиктивный) капитал превосходит выпуск продукции в реальном секторе экономики в 25-30 раз. У США то, что ходит на фондовом рынке ценных бумаг, оценивается примерно в 800 млрд. долларов. Реальная же стоимость экономики США составляет лишь 5% этой денежно-бумажной массы. И современная Россия оказалась подверженной угару монетаризма. Достаточно сослаться на «рост» стоимости фондового рынка в 2005 г. На 80%, хотя ныне, через четыре года, он уже в минусе.

Что же скрывается за видимостью получения из денег большего их количества, что стоит за иррациональной формой процента как цены денег?

В реальной действительности, когда представитель денежного капитала (банкир) отчуждает на определенный срок ссуду и передает ее заемщику (промышленному капиталисту), то стоимость в форме денег не отчуждается, банкир ее получает обратно. Так что в этом процессе никакого увеличения стоимости денег не происходит. Что же касается процента, получаемого банкиром, то он возникает не из стоимости денег, а из части прибавочной стоимости, создаваемой наемным трудом в производстве и возвращаемой промышленным капиталистом дополнительно к ссуде банкиру.

Деньги как таковые, не имея стоимости в руках промышленного капиталиста, приобретают потребительную стоимость, отчуждаемую банкиром промышленнику. Они используются последним для найма рабочей силы, из потребительной стоимости которой, т.е. реального труда, он получает прибавочную стоимость, которой делится с банкиром в виде процента.

Чтобы обнаружить суть этого процесса, можно провести известную аналогию между деньгами, отданными в ссуду, и рабочей силой, взятой в ее отношении к промышленному капиталисту. Подобно тому, как потребительная стоимость рабочей силы в производстве реализуется в ее способности в процессе ее производительного потребления производить большую стоимость, чем сама она имеет, точно также потребительная стоимость ссудного денежного капитала состоит в его способности через его использование промышленным капиталистом увеличивать стоимость. Именно в капитале, приносящем проценты, представлен в самом чистом и абстрактном виде характер капитала как капитала вообще, как якобы самовозрастающей стоимости, в которой на самом деле скрыто реальное производство прибавочной стоимости наемным трудом, посредством которого реализуется потребительная стоимости рабочей силы. Эта действительная сущность приобретает в деньгах ложную видимость самовозрастающей стоимости, т.е. делания денег из денег.

Чтобы основательно разобраться в сущности и причинах современного кризиса, надо определить ряд как его, так и самого капитализма особо важных особенностей. Во-первых, ныне происходит кризис всей мировой капиталистической системы и всего капиталистического глобализма, на которые представители капитала и его теоретики возлагали самые радужные перспективы. Видимо, сегодня выйти из кризиса отдельным капиталистическим странам изолированно друг от друга вряд ли удастся, хотя политика протекционизма будет усиливаться. Во-вторых, нынешний кризис является свойством высшей стадии в развитии капитализма, его самых новейших форм в лице государственно-капиталистических монополий и корпораций, транснациональных компаний, финансовых объединений и т.д.

Имея в виду это второе обстоятельство, никак нельзя согласится с авторами, которые видят причину кризиса в существовании неких низших форм капитализма (частнохозяйственный капитализм), в наличии свободного рынка и свободной торговли (невидимая рука рынка), финансовых спекуляций. Так, например, известный французский экономист М. Алле, резко критикуя политику своей страны и Европейского сообщества за разрушение условий экономического роста и массовую безработицу, тем не менее вину за кризис возлагает не на капитал и капитализм, а на свободу торговли на глобальном рынке, на плавающий курс валюты, отсутствие регулирования движения капиталов, неправильное использование теории сравнительных издержек и т.п. «Всеобщая глобализация торговли между странами, – пишет он, – с весьма различными уровнями заработной платы (по обменному курсу) не может не приводить в конечном счете повсюду – как в развитых, так и менее развитых странах – лишь к безработице, падению темпов экономического роста, неравенству, нищете…»[2]. Выходит, что причина всего этого не в уровне эксплуатации труда капиталом в развитых странах, а в том, что между ними идет свободная торговля. Если бы Франция не была вовлечена в свободную торговлю, как он полагает, то в ней не выросла бы безработица до 6 млн. человек.

Вопрос о том, в каком качестве пребывает капитализм в России, имеет традиционно важное значение для нашей страны, особенно при определении способов ее выхода из нынешнего кризиса.

§ 2.Особенности российского капитализма и его кризиса

Капитализм в России, существование которого еще не признано официальным руководством (наше общество обычно называется гражданским, с рыночной экономикой), тем не менее, оказался в кризисе. После этого уже нельзя отрицать наличие в стране капитализма: ведь неудобно приписывать кризис гражданскому обществу, социальному государству с его совершеннейшей конституцией, демократическим парламентом и т.д. сегодня важно установить каков сложившийся у нас капитализм. От этого во многом зависят как глубина кризиса, так и способы выхода страны и ее народа из кризиса.

При оценке природы российского капитализма следует, прежде всего, исходить из того, что он с самого начала оказался монетаристским. Это было предопределено спецификой его второго пришествия в Россию: он появился путем прямого присвоения капиталом накопленного при социализме общественного богатства, его превращения по существу без эквивалента в финансовый капитал немногих, ставших олигархами, вернее – плутократами. Это был чисто монетаристский метод, предложенный американскими советниками. В этом отношении реставрация капитализма у нас происходила по последнему слову западной экономической теории – по монетаристской концепции чикагской школы в США, а вовсе не каким-то «диким» или стихийным способом.

В условиях, когда в стране при социализме был достигнут высокий уровень производительных сил, не было необходимости как раньше, при первоначальном накоплении капитала, капиталистам строить новые заводы и фабрики, использовать накопленный купеческий капитал. Достаточно было по существу преступным путем, т.е. посредством ваучеров, отобрать у населения его долю общественного богатства и превратить его в частный финансовый капитал. Теми же монетаристскими методами были изъяты у населения денежные сбережения, причем не в один прием, а в четыре. Это делалось посредством разных махинаций с деньгами (инфляция, девальвация, дефолт и т.д.), возведением всякого рода частных финансовых пирамид и даже государственных (ГКО). Ныне такая пирамида, например, выстроена из безудержного увеличения стоимости ценных бумаг фондового рынка. Что касается реальной экономики и реального ВВП, то они по сравнению с 1989 г. оказались на нулевой отметке экономического роста, а ныне пошли в минус.

Обычно на все эти деньги скупались предварительно акционированные предприятия, которые, чтобы не строить новые, подвергались банкротству, а затем скупались по дешевке их акции, перепродавались и присваивалась спекулятивная прибыль. Теперь на очереди скупка и продажа ваучеров (земельных паев) у крестьян, в то время как поля зарастают бурьяном. Надо сказать, что даже Ю.М. Лужков, не обнаружив еще пороков российского капитализма в своей брошюре («Развитие капитализма в России. 100 лет спустя». – М., 2005) и оправдывая потрясения последних 15 лет, в последнее время выступил против монетаристского курса российского капитала и обслуживающего его правительства, предсказывая развал экономики и реального производства[3].

Другую особенность монетаристского капитала составляет его настойчивое обращение в сферу потребления населения. Финансовый капитал, оторвавшись от материального производства, в котором все больше уменьшается живой производительный труд и увеличивается численность безработных и неполностью занятых, находит себе еще один источник увеличения – вторичную эксплуатацию населения в потребительском обмене. Вполне справедливо утверждал К. Маркс, что «конечной причиной всех действительных кризисов всегда остаются бедность и ограниченность потребления масс»[4].

Это ограничение создается, прежде всего, изъятием значительной части доходов, образующих фонд потребления большинства населения, в пользу финансового капитала и увеличения прибыли. Для этого заработную плату, стипендии, пенсии и т.п. вместо того, чтобы выдавать непосредственно на руки, передают в банки, которые неиспользованные населением денежные средства ссужают под процент коммерческим предприятиям. Что касается самих потребителей, то им предоставляется банками соответствующие кредитные карты. «Процент, полученный с кредитных карточек, – пишет Б. Лиетар, – существенно выше – часто многократно – того, который банки могли бы получить, предоставляя ссуды бизнесу или гражданам обычным порядком, что, собственно, и сделало такую форму создания денег непреодолимо привлекательной для эмитента карточек»[5].

Во имя увеличения банковского капитала и уменьшения потребительского фонда населения в России в свое время была проведена монетаризация льгот пенсионерам и инвалидам. Вместо прямой и непосредственной реализации льгот, теперь соответствующие деньги и весь пенсионный фонд оказываются в руках банков, что, в конечном счете, служит изъятию части потребительского дохода в пользу банковского капитала. На очереди монетаризация льгот по оплате жилищно-коммунальных услуг. Если раньше льготные сбережения оставались в кармане у квартиросъемщика – льготника, то теперь эти деньги на определенное время будут «крутиться» в банке, принося банку дополнительный доход.

Всё это делается во имя «рационализации» потребления населения, получения людьми «дополнительных» услуг. На деле же капитал вмешивается в потребление трудящихся, чтобы этим способом эксплуатировать рабочую силу. Номинально вроде бы выплачивается заработная плата, стипендия, пенсия, а в действительности их часть забирается капиталистами назад, лишая население соответствующего товарно-потребительского эквивалента. Заработная плата и другие выплаты населению из денег как платежного средства превращаются сначала в депозиты (вклады) в банки, которые не только не выплачивают проценты вкладчикам, но и изымают определенный процент, как, например, делают Сбербанк из фонда заработной платы организаций. Если раньше, когда проводились займы, население имело возможность получить определенный процент (выигрыш) от купленных облигаций, то теперь наоборот, вкладчик (организация) выплачивает банку часть из переводимого в банк фонда заработной платы своих работников.

Другим способом вторичной эксплуатации, имеющей дело со сферой потребления и денежного обращения, является использование банками сбережений населения – банковских вкладов, покупаемых облигаций, акций и других ценных бумаг. Речь идет о постоянном их обесценивании, сопровождающимся инфляцией или гиперинфляцией. Б. Лиетар приводит данные, свидетельствующие об обесценивании разных валют за период с 1971 г. по 1996 г. Если взять сто денежных единиц, например, немецкую марку 1971 г., то её покупательская способность к концу 1996 г. уменьшилась до 42,28 марок; доллара США – до 24,72; французского франка – до 19,48; итальянской лиры до – 8,65; мексиканского песо – до 0,06[6]. Что касается России, то в 1991-1993 гг. и 1998 г. в стране происходила гиперинфляция, покупательная способность рубля доходила до 0,00. В наши дни за короткое время так называемая мягкая девальвация рубля уже «съела» почти половину его покупательной способности.

Причины инфляции представители монетаризма пытаются возложить на повышение заработной платы: вроде бы, чем выше заработная плата, тем больше спрос и больше надо иметь денег. Поэтому для борьбы с инфляцией рекомендуют не увеличивать заработную плату и денежную массу, а её сокращать. Между тем, согласно К. Марксу, цены товара не определяются ценой рабочей силы. В этом случае и прибыль, и рента были бы лишь процентной надбавкой к заработной плате, что не соответствует никакому экономическому закону[7]. Заработная плата, её повышение или понижение определяются не количеством наличной денежной массы, а стоимостью рабочей силы, а стоимость последней – общественно необходимым трудом на её воспроизводство. Соответственно, повышение стоимости рабочей силы и рост заработной платы не могут служить причиной инфляции, они могут лишь уменьшить относительную величину прибавочной стоимости, достающейся капиталисту. Последний, чтобы защитить прибавочную стоимость, готов возложить ответственность за инфляцию на заработную плату и денежную массу.

Почему же движение капитала постоянно сопровождается инфляцией и девальвацией, дефолтами и кризисами? Какое отношение все это имеет к эксплуатации трудящегося населения, в данном случае – к вторичной эксплуатации в сфере, примыкающей к потребительной деятельности населения.

Можно утверждать, что все это является постоянно действующим способом изъятия сбережений у населения в пользу капитала и власти. Конечно, сбережения дают некоторую возможность работнику лучше переносить игру цен, более рационально организовывать свое потребление. Но как в этом, так и "во всех случаях рабочий делает сбережения не для себя, а для капитала”[8]. Для этого создаются, например, сбербанки, чтобы трудящиеся в старости или при потере работы не стали обузой для предпринимателей и государства, а существовали за счет своих сбережений. В то же время, если бы рабочие свои сбережения не пустили на потребление, то это не привело бы не только к накоплению ими богатства, или, как сегодня говорят – к росту «человеческого» капитала, а наоборот, они потеряли бы и в потребительной стоимости своих жизненных средств, уменьшилась бы и их заработная плата. «Если все рабочие станут делать сбережения, – писал К. Маркс, – то неизбежное в результате этого – всеобщее снижение заработной платы очень скоро вернет их к надлежащему образу жизни, так как наличие сбережений у всех рабочих показало бы капиталисту, что их заработная плата вообще чересчур высока, что за свой товар … они получают больше, чем эквивалент»[9].