Развитие В.И. Лениным революционной диалектики марксизма в практике социалистической революции

(6)

В.В. Терещук

Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4.
Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8.

В результате ленинский подход позволил вскрыть суть международной пролетарской революции как живое противоречие с внутренним переходом противоположностей через опосредующие звенья и этапы. Это значит, что пролетариат каждой отдельной страны воспринимает свою революционную борьбу как составную часть международной борьбы пролетариата. При этом он не ждет, когда созреют международные условия для совместного выступления, а использует благоприятные условия в своей стране для свержения власти национальной буржуазии и начала социалистической революции. Свою победу он использует для максимального содействия развитию революции в международном масштабе, поскольку окончательная победа над капитализмом возможна лишь во всемирном масштабе[1].

Эту логику развития социалистической революции В.И. Ленин отстаивал в большом количестве работ. Весной 1917 года перед отъездом из Швейцарии в Россию, где началась Февральская революция, в письме к швейцарским рабочим В.И. Ленин пишет: «Русский пролетариат не может одними своими силами победоносно завершить социалистическую революцию. Но он может придать русской революции такой размах, который создаст наилучшие условия для нее, который, в известном смысле, начнет ее. Он может облегчить обстановку для вступления в решительные битвы своего главного, самого надежного сотрудника, европейского и американского социалистического пролетариата»[2].

Отвечая меньшевикам и оппортунистам Второго Интернационала, В.И. Ленин заявлял: «Когда нам изображают трудность нашего дела, когда нам говорят, что победа социализма возможна только в мировом масштабе, то в этом мы видим только попытку, особенно безнадежную, буржуазии и ее вольных, и невольных сторонников извратить самую непреложную истину. Конечно, окончательная победа социализма в одной стране невозможна. Наш отряд рабочих и крестьян, поддерживающий Советскую власть, есть один из отрядов той всемирной армии, которая раздроблена теперь мировой войной, но она стремится к объединению, и каждая весть, каждый обрывок доклада о нашей революции, каждое имя пролетариат встречает громом сочувственных аплодисментов, потому что они знают, что в России делается их общее дело – дело восстания пролетариата, международной социалистической революции»[3].

Позиция В.И. Ленина и партии большевиков в вопросе международной сути Русской революции была постоянной. В 1920 году он подчеркивал: «Когда большевики начали революцию, они говорили, что мы можем и должны начать ее; но мы вместе с тем не забыли, что успешно окончить и довести ее до безусловно победного конца можно, не ограничиваясь только одной Россией, но в союзе с целым рядом стран победив капитал международный». И далее: «Мы видим подтверждение того, что русская революция есть только одно звено в цепи революции международной и что наше дело стоит прочно и непобедимо, потому что во всем мире дело революции развивается…»[4].

И в 1921 году он разъяснял рабочим, что «…капитал представляет из себя силу международную, насколько связаны между собой крупнейшие капиталистические фабрики, предприятия, магазины по всему миру, и отсюда, конечно, очевидно, что капитал по самой сущности дела победить в одной стране до конца нельзя. Это – сила международная, и чтобы победить его до конца, нужны и совместные действия рабочих тоже в международном масштабе». Он подчеркивал, что «коренная, главная задача и основное условие нашей победы есть распространение революции, по крайней мере, на несколько наиболее передовых стран»[5].

Таким образом, Русская пролетарская революция понималась В.И. Лениным как момент развития всемирной пролетарской революции, момент её внутреннего противоречия: в «слабом звене» международного капитализма из-за особой остроты наслоившихся противоречий революцию легче начать, но невозможно завершить. В «сильных звеньях» – в самых развитых странах мировой капиталистической системы социалистическую революцию легче завершить, но сложнее начать, поскольку в них буржуазия господствует безусловно и имеет возможность притуплять классовые противоречия за счет подкупа верхушечной части пролетариата, «рабочей аристократии», средствами, получаемыми в ходе империалистического грабежа мира[6].

В.И. Ленин прекрасно осознавал, что в результате победы Великой Октябрьской социалистической революции мировой революционный процесс получил две разорванные стороны: с одной стороны, политическую власть пролетариата в лице Советов как наивысшую стадию политической революции, с другой – развитый германский монополистический капитализм с крупнокапиталистической техникой и планомерной организацией монополий – экономическое преддверие и важнейшее условие перехода к социалистическим производственным отношениям.

«История, – писал он, – родила к 1918 году две разрозненные половинки социализма, друг подле друга, точно два будущих цыпленка под одной скорлупой международного империализма. Германия и Россия воплотили в себе в 1918 году всего нагляднее материальное осуществление экономических, производственных, общественно-хозяйственных, с одной стороны, и политических условий социализма, с другой стороны»[7].

Именно ситуация «слабого звена» привела к такой поляризации мирового революционного процесса и В.И. Ленин не только прекрасно осознавал эту диалектику революционной практики, но и умело использовал для развития революции. Он подчеркивал: «Удивительно ли, что осуществление диктатуры пролетариата показало прежде всего "противоречие" между отсталостью России и ее «скачком» через буржуазную демократию? Удивительно было бы, если бы осуществление новой формы демократии история подарила нам без ряда противоречий»[8].

Потому В.И. Ленин и настаивал на международном по своей сути характере социалистической пролетарской революции без развития которой даже политически продвинутая социалистическая революция в России обречена на глубочайшие трудности и противоречия, порождающие обострение классовой борьбы в гражданской войне и, в конечном счете, провал.

Ярчайшим примером такого глубокого противоречия был союз рабочего класса и крестьянства: без коллективизации аграрного производства невозможно решить проблему повышения производительности сельскохозяйственного труда и проблему голода. Но для коллективизации необходима современная сельскохозяйственная техника, которую в условиях разрушения промышленности и отсутствия достаточного количества продуктов питания голодающий рабочий класс дать не мог. Их мог дать в случае победы пролетарской социалистической революции рабочий класс Германии, и тогда 100 тысяч тракторов обеспечили бы быстрый победный перелом в союзе рабочего класса и крестьянства, сняли бы остроту классового противостояния[9].

Но Германская революция задержалась на целый год, остановилась на буржуазно-демократической стадии, не переросла в революцию пролетарскую и социалистическую во многом в следствие предательской оппортунистической позиции германской социал-демократии, которая, получив большинство в парламенте, не только не поддержала революционные выступления рабочих, солдат и матросов, но стала орудием подавления революционных пролетарских сил и даже организовала убийство лидеров революционной организации «Союз Спартака» и Коммунистической партии Германии Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Когда тогдашние лидеры европейской социал-демократии и многие представители западного марксизма обвиняли и обвиняют большевистскую диктатуру пролетариата в негуманности и варварстве, в тупиковом характере развития революции в России, они забывали и забывают тот факт, что во многом вина лежала на тех «респектабельных и демократичных» социал-демократических «марксистах», которые не провели социалистических революционных преобразований в своих странах и не пришли на помощь Русской революции, что могло существенно изменить характер её развития.

Задержка международной пролетарской революции привела к тому, что Советское государство было вынуждено пойти на ряд компромиссов: Брестский мир, политика «Военного коммунизма», НЕП, ликвидация фракционной борьбы в РКП(б) и др., которые во многом были связанные с тем, что пролетарской революции в России пришлось завершать, «доделывать» те задачи, которые не завершила буржуазно-демократическая антифеодальная Февральская революция (и не могла завершить вследствие слабости и непоследовательности российской буржуазии, боявшейся революционного давления пролетариата). То есть осуществить меры в интересах огромной массы российского крестьянства. И в то же время действовать для достижения пролетарских – антибуржуазных целей революции.

В условиях кризиса и разрухи, начавшихся в России еще в годы первой мировой войны, и усугубившихся в результате двух русских революций и гражданской войны, для достижения антибуржуазных целей революции, то есть для перехода к социалистическому обществу, пролетарскому государству приходилось при подавлении капиталистов восстанавливать капиталистическую промышленность, воссоздавать госкапитализм как материальную предпосылку социалистического производства, поскольку, как подчеркивал В.И. Ленин, это было необходимой ступенькой к социализму из господствовавшей вследствие разрухи мелкобуржуазной стихии.

Для такой восстановительной работы был нужен мир с окружавшими страну капиталистическими странами, который на деле был соглашением с капиталистами, правившими в этих странах, что, в свою очередь, противоречило задаче поддержки революционной борьбы пролетариата в этих странах.

Для поддержки мировой революции пролетариата создается новый Коммунистический Интернационал, который практически превращает переход к диктатуре пролетариата во всемирную задачу[10], а для ведения переговоров и заключения договоров с капиталистическими государствами создается Комиссариат иностранных дел. Коминтерн борется за большевизацию рабочих партий в странах Запада для их нацеливания на революционную стратегию и тактику, а Наркоминдел успокаивает правительства и приглашает капиталистов для участия в концессиях на территории Советской России. Но даже в постановке революционных задач перед компартиями Западных стран Коминтерн выдвигает на первое место задачу защиты первого в мире социалистического государства.

В тоже время, как подметил в своей работе Кемаль Окуян, «значительная часть рабочих, которые сопротивлялись враждебным действиям по отношению к Советам и сопротивлялись милитаристским авантюрам своих правительств, все еще находились под властью влияния социал-демократических партий. Они колебались или не хотели, когда дело доходило до революционного восстания, но им также были противны попытки разрушить Советскую Россию»[11].

В условиях торможения революционных процессов в Европе и успехов Красной Армии в гражданской войне сложилось определенное равновесие противоположных сил: мировые империалистические силы после окончания Первой мировой войны погрязли в межимпериалистических противоречиях и не могли совместными силами подавить первое в мире пролетарское государство. Революция не могла распространиться дальше в Европу, но и контрреволюция не могла победить Советскую Россию.

Сложилась ситуация «передышки», когда Советская Россия могла сосредоточить свои силы на укреплении своего пролетарского государства и возможности дальнейшего продвижения по пути к социализму. Но социалистическая революция в такой мелкобуржуазной стране, как Россия, может победить, считал В.И. Ленин, лишь при двух условиях: во-первых, поддержки ее своевременно социалистической революцией в одной или нескольких передовых стран и, во-вторых, соглашения между осуществляющим свою диктатуру или держащим в своих руках государственную власть пролетариатом и большинством крестьянского населения[12].

Если первое условие отсутствовало, или откладывалось на неопределенное время, если нет возможности привлечь для формирования хозяйства по социалистическому типу ресурсы индустриальных стран в случае победы в них пролетариата, то значит ли это, что социалистическая революция в России невозможна? Для В.И. Ленина было несомненным понимание того, что откат мировой революции временен, что временна передышка перед новой войной с капиталистическими государствами. Но из этого он делал вывод, что эту передышку нужно максимально использовать для продвижения по пути к социализму, чтобы накормить голодающих, чтобы восстановить промышленность, чтобы дать жильё бездомным, чтобы успеть укрепить Красную Армию перед новыми боями, чтобы дать образование и культуру жаждущим знания народным массам, без которых социализма не построить.

Таким образом, противоречие между международными и национальными задачами первого в мире пролетарского государства загоняется в направлении «социализма в отдельной стране» не ошибками лидеров этого государства, а, в первую очередь, оппортунизмом европейской социал-демократии. Вынужденное движение в этом направлении было начато под руководством В.И. Ленина, который видел угрозу поражения социализма на таком пути развития революции, но стремился максимально продвинуться по пути социализма, понимая, что даже в случае поражения, опыт первого в мире пролетарского государства послужит дальнейшему движению мировой революции по этому пути, послужит тому, чтобы максимально подготовиться к новым боям с контрреволюционными силами капиталистического мира, к новым военным столкновениям. И.В. Сталин лишь продолжил движение по этому пути, который в последствии получил название «социализма в отдельной стране».

Как мы видим, социалистическая революция как революционный переход от капитализма к социализму, является сложнейшим диалектическим процессом становления нового общества, воплощенном в действиях огромных масс людей, объединенных общими, зачастую противоположными интересами различных классов. Заслуга В.И. Ленина и руководимой им партии большевиков, заключалась в умении вскрыть и понять эти массовые интересы, осознать направления порождаемых этими интересами действий, и управлять в непрерывном противоборстве этих действий широкими массами не только пролетариата, но и других слоев трудящегося и угнетенного народа. В этом состояла не только диалектика стратегии, но и тактики действия партии, доводящая всеобщую задачу революционного перехода до емкости лозунга момента, в котором широкие трудящиеся массы могут ухватить свой классовый интерес в данный момент как личный интерес каждого.

Ярким образом такой диалектики стал широко известный ленинский пример со звеньями цепи: «Недостаточно быть революционером и сторонником социализма или коммунистом вообще. Надо уметь найти в каждый особый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следующему звену, причем порядок звеньев, их форма, их сцепление, их отличие друг от друга в исторической цепи событий не так просты, и не так глупы, как в обыкновенной, кузнецом сделанной цепи»[13].

Величие В.И. Ленина как раз и состояло в том, что он сумел диалектический метод марксизма превратить в способ организации движения огромных человеческих масс в ходе реальной практики революции, в способ формирования классового сознания этих масс и их превращения в созидательную силу в потоке революционных битв ради выхода за пределы общества господства и угнетения как в виде капитализма, так и во всех еще более бесчеловечных докапиталистических видах[14].