11

Констатация того, что в большинстве империалистических стран к лету 1914 г. сложилась предреволюционная ситуация, оказавшая непосредственное влияние на возникновение мировой войны и ее ход, ставит перед марксистской исторической теорией ряд вопросов.

Была ли в то время возможна революция, как альтернатива империалистической войне, и могла ли эта революция победить? Ответ предполагает выяснение объективного характера этой революции.

Во II Интернационале господствовало представление, считавшееся ортодоксально-марксистским: «экономически развитые» страны Западной Европы, включая Германию, движутся прямо к социализму (для левых социал-демократов – путем революции, для правых – путем реформ); лишь для «отсталой» России и еще более отсталых стран Латинской Америки, Азии и Африки актуальны буржуазно-демократические революции. Это представление было опровергнуто опытом 1917-1918 г., когда буржуазно-демократические революции произошли как в России, так и в Германии и Австро-Венгрии, причем в последних в отличие от первой не переросли в социалистические.

Видимо, просчет социал-демократических теоретиков обусловливался не только переоценкой уровня капиталистического развития «цивилизованного Запада» и недооценкой российского, но и запозданием теоретического осмысления качественно новой, монополистической стадии всемирного капитализма. В.И. Ленин еще в 1916 г. теоретически доказал, что империализм создает угрозу тотальной диктатуры финансовой олигархии над всем обществом, обусловливает поворот от демократии к реакции. Тем самым актуализируется не только непосредственно классовая борьба пролетариата за социализм, но и общедемократическая борьба широкого блока социальных сил против империализма и реакции. Революционный пролетариат призван возглавить эту борьбу, и только в этом случае имеет шансы привести народ к социализму.

Хотя данные тенденции, безусловно, резко ускорила Первая мировая война, есть основания полагать, что они получили значительное развитие еще в ее канун. Этим, на наш взгляд, объясняется складывание в ряде империалистических стран предреволюционной ситуации. Отсутствие зрелых предпосылок непосредственно социалистической революции не означает, что не было предпосылок революции того типа, которую в середине XX века назовут народно-демократической, а точнее можно определить как антиимпериалистическо-демократическую. В случае восходящего развития революции происходило бы ускоренное формирование предпосылок ее перерастания в социалистическую.

На предотвращение такого развития событий были направлены действия господствующего класса, объективно, а отчасти и субъективно контрреволюционные, которые послужили одной из главных причин первой мировой империалистической войны. По объективному содержанию эту войну можно рассматривать в немалой мере как превентивную контрреволюцию.

Со стороны организованного пролетариата важным аспектом противодействия контрреволюции была борьба против развязывания империалистической войны. В связи с этим встает вопрос: была ли эта борьба изначально обречена на поражение, а Первая мировая война – фатально неизбежна?

Напомним в этой связи, что словцо «фатально» появилось в терминологии коммунистов только начиная с третьей Программы КПСС. По инфицированности оппортунизмом история уже поставила этот документ в ряд с Готской программой германской социал-демократии (1875 г.), заслужившей суровую критику Маркса и Энгельса.

С точки зрения диалектического и исторического материализма, в политической истории нет ничего «фатального», т.е. не проходящего через деятельность людей, заранее запрограммированного судьбой-фатумом или всемогущим богом. Объективные законы истории определяют лишь общие пределы, в которых происходит деятельность преследующих свои цели людей, в эксплуататорском обществе – борьба классов. Необходимость, а затем неизбежность конкретного исторического события сама формируется исторически, во взаимодействии объективного и субъективного, и говорить о ней как  о сформировавшейся реальности можно лишь с определенного момента[6].

Представляется поэтому анахронизмом перенесение критических оценок, высказанных Лениным по адресу социал-пацифизма в годы Первой мировой войны, на предшествующий период. Одно дело – империалистическая война с утратой всех легальных возможностей рабочего движения, другое – угроза ее в условиях буржуазной демократии. До начала войны пролетариату следовало готовить не столько «ответ» на империалистическую войну (после августа 1914 г. иного не было дано), сколько революционное разрешение социально-политического кризиса, порождавшего войну. Этой задачи западноевропейская социал-демократия не осознала из-за механистической трактовки «предпосылок социализма» и переоценки их зрелости в «развитых» странах.

Представляется, что к политической линии, объективно необходимой на тот момент, из лидеров западноевропейской социал-демократии ближе всех подошел Ж. Жорес, нащупавший ее эмпирически. В случае успеха она могла послужить отправным пунктом антимонополистической, народно-демократической революции в ряде империалистических стран и тем самым предотвратить мировую войну (по крайней мере, в том межимпериалистическом варианте, в котором ей суждено было состояться). Убийство Жореса 31 июля 1914 г., выбив решающее звено последнего шанса народно-демократической революции, явилось той исторической случайностью, которая окончательно обусловила неизбежность империалистической бойни народов.

Первая мировая война круто изменила историческую ситуацию, в том числе условия революционной борьбы пролетариата, сняв или ослабив в центрах мирового капитализма возможность народно-демократической революции и выдвинув на первый план непосредственно социалистические задачи, хотя предпосылки их решения находились лишь в стадии формирования. Конкретные факторы этого исторического поворота, его ближайшие и более отдаленные перспективы требуют отдельного исследования.

в начало Часть I <<       >> к Часть вторая. Уроки истории, или на память ура-патриотам 2014 года