Международный теоретический и общественно-политический журнал "Марксизм и современность" Официальный сайт

  
Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход Официальный сайт.

 Международный теоретический
и общественно-политический
журнал
СКУ

Зарегистринрован
в Госкомпечати Украины 30.11.1994,
регистрационное
свидетельство КВ № 1089

                  

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!



Вы вошли как Гость | Группа "Гости" | RSS
Меню сайта
Рубрики журнала
Номера журналов
Наш опрос
Ваше отношение к марксизму
Всего ответов: 659
Объявления
[22.02.2019][Информация]
Вышел новый номер журнала за 2016-2017 гг. (0)
[02.09.2015][Информация]
Вышел из печати новый номер 1-2 (53-54) журнала "Марксизм и современность" за 2014-2015 гг (0)
[09.06.2013][Информация]
Восстание – есть правда! (1)
[03.06.2012][Информация]
В архив сайта загружены все недостающие номера журнала. (0)
[27.03.2012][Информация]
Прошла акция солидарности с рабочими Казахстана (0)
[27.03.2012][Информация]
Печальна весть: ушел из жизни Владимир Глебович Кузьмин. (2)
[04.03.2012][Информация]
встреча комсомольских организаций бывших социалистических стран (0)
Главная » Статьи » Рубрики » К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.И. ЛЕНИНА

Диалектика как оружие пролетариата в зеркале ленинской теории философской партийности (к 150-летию со дня рождения В.И. Ленина)

Диалектика как оружие пролетариата
в зеркале ленинской теории философской партийности
(к 150-летию со дня рождения В.И. Ленина)

Л.Г. Николаенко

Часть 1Часть 2.
Часть 3Часть 4.

Кто жизнь свою слагает наугад,
По воле своей слеп и заблуждаться рад.
Чей проводник беспечный жребий,
Тот и в святилище устроит маскарад.
Омар Хайям

Проблема борьбы Платона с Демокритом[1] в истории философии была поставлена невесть когда и, что не удивительно, разрабатывалась преимущественно с целью утверждения в общественном сознании:

– либо идеи мировоззренческого преимущества идеализма над материализмом;

– либо идеи, согласно с которой нет никакого различия между материализмом и идеализмом, а попытка их различить не научна и совсем не связана с вопросом о познаваемости мира;

– либо идей свободы и спасения души: веруешь – обретешь и спасешь свою душу, не веруешь – не обретешь и не спасешь.

Ленин же, поставив вопрос о двух линиях в философии как о двух партиях ученых, показал, что со времен Платона и Демокрита история борьбы идеализма с материализмом и ответные действия материалистов уходит корнями в историю классового антагонизма, следовательно, изначально выходила за пределы истории решения проблемы диалектики истины и заблуждения и входила в сферу моральной ответственности ученого перед будущим человечества[2].

Партийность в ленинском ее понимании – это позиция в антагонистическом противостоянии, замешанная на сплаве логики, морали и политической воли, а марксистская партийность здесь отличается от буржуазной только тем, что в ней:

– логика означает диалектико-материалистическую логику;

– политическая воля означает не волю к власти одних людей над другими, а волю к действию, направленному на установление власти знания над невежеством;

– а мораль означает сознательный выбор партии Демокрита, согласовывающей свои действия с объективной логикой исторического процесса.

Иначе говоря, выход из классового и соответствующего ему теоретического (читай мировоззренческого или философского) антагонизма есть. Он указан Лениным и состоит в волевом решении вопроса о том, есть ли у человеческой истории оптимистические перспективы или человечество обречено на самоуничтожение?

Идеализм ведь есть философией, культивирующей такое мировосприятие, когда заблуждаясь, люди начинают не только ненавидеть все истинное, но, как заметил Омар Хайям, не понимая того, даже радоваться своему действительному заблуждению.

Однако истина страшна только тем, кто погружен в заблуждение, чья воля поражена заблуждением, кто не может понять, что он заблуждается, кто не может принять волевое решение о выходе из заблуждения, ибо партийность – это политическая позиция, определенная либо в ходе социализации, либо осознанного выбора. Однако то, что Камю[3] и другие называют экзистенциальным страхом и вслед за Камю твердят, что заблуждения радостны, а истина страшна – буржуазная химера, лишающая человека воли. Такой страх – логическая конструкция, производная от субъективистской в своей основе сократической диалектики, от неспособности разрешать антагонистические противоречия.

Подлинная диалектика, каковой является только и исключительно материалистическая диалектика, есть способностью разрешать противоречия в логике понятий, преследуя одну только цель – достижение истины. Она не останавливается, подобно сократической диалектике, перед необходимостью разрешения противоречий антагонистического порядка[4], когда логика высказываний становится бессильной по той причине, что действия людей входят в противоречие с объективной логикой общественно-исторического процесса и потому требуют волевой коррекции.

Платоновские идеи, например, свободы и спасения души – ложные способы разрешения антагонистических противоречий, а именно ими переполнены отношения между классами в любом классовом обществе. К тому же сократическая диалектика отличается тем, что любые противоречия разрешает в интересах господствующего класса, часто игнорируя объективную логику общественно-исторического процесса.

Ленинский же принцип философской партийности тем и отличается, что показывает нам:

– что диалектико-материалистический разум[5] – нечто большее, чем только субъективная логика высказываний;

– что не логика высказываний есть критерием истины, а действия людей, согласованные не с сиюминутными потребностями, например, власть имущих, а с объективно-исторической необходимостью (с объективной логикой исторического развития), с потребностью продолжения человеческого рода;

– что для разрешения антагонистических противоречий нужна не просто воля, а политическая воля рабочего класса;

– что без сознательного выбора философии истины антагонистические противоречия становятся неразрешимыми, но ввергают человечество в кажущуюся вечно длящуюся эпоху буржуазного реформизма;

– что диалектическая логика, наталкиваясь на необходимость разрешения антагонистических противоречий, выводит разум в сферу сознательного выбора между истиной и заблуждением, оборачивающегося выбором между будущим и кажущимся вечным капиталистическим настоящим[6].

Иначе говоря, Ленин как диалектик четко сознавал:

– что принцип партийности – связующее звено между философией (взятой вместе политической теорией) и практической политикой;

– что в философии и политике он проявляется по-разному: в философии в форме противостояния материализма и идеализма, включая и вопрос о познаваемости мира, а в политике в форме противостояния пролетарских и буржуазных партий, всегда утверждающих принцип философской беспартийности и обвиняющих марксистов в узкопартийном субъективизме, в чем проявляют собственный узкопартийный интерес;

– что, «за гносеологической схоластикой… нельзя не видеть борьбы партий в философии, борьбы, которая в последнем счете выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного общества»;

– что, наконец, «новейшая философия так же партийна, как и две тысячи лет тому назад»[7], т.е. как во времена Платона и Демокрита;

– что партии в философии – тоже, что и две школы, в одной из которых формируют в каждом психологию раба, а во второй – психологию творческой активности в каждом;

– что массы жаждут истины, но, не имея доступа к ней, вынуждены жить в иллюзиях;

– что, наконец, объективная логика буржуазной истории есть тем основанием, которое настоятельно требует создания теории пролетарской революции, открывающей массам беспрепятственный доступ не правде, но к истине.

И еще одно, ленинский принцип философской партийности означает возможность применить метод исторического материализма к анализу гносеологической проблематики, к вопросам познания.

Внешне такой анализ мало чем будет отличаться от того, что после Конта называют социологией (здесь социологией знания), но содержательно то, чем занимались Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии». Для простоты понимания назовем такой подход социологией знания марксизма или диалектико-материалистической социологией знания. Так вот именно диалектик Ленин, применив метод социологии знания к анализу философского процесса, задолго до американца позитивиста Роберта Мертона заговорил о морали в науке, названной Мертоном научным этосом.

При чем, они оба говорят о морали как факторе, влияющем на научный процесс, но:

– Мертон, удачно препарируя идею Вебера, согласно которой протестантская этика и религиозный этос обеспечили возможность утверждения капиталистических институтов, показал, что нечто подобное имеет место и в науке как социальном институте, где, например, организованный скептицизм – нечто, напоминающее один из элементов протестантской веры, как бы обеспечивающий достижение истины;

– Ленин открывает:

а) источник социальных позиций ученых, писателей мастеров искусства и т.д., которым является политическая структура капиталистического общества, надстроенная над его социально-классовой структурой;

б) влияние социальных позиций на процесс нормотворчества, осуществляемого методами науки, искусства, литературы и т.д.;

в) обратное воздействие норм на поведение ученых в науке, мастеров искусства – в искусстве и т.д;

г) иллюзию самовоспроизводства классовой структуры общества, в то время, когда она воспроизводится неосознанным участием творцов в таком деле.

Читаем Ленина: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания»[8].

Если сказанное перевести на язык функционалистской социологии Мертона, то сказанное будет звучать так: функции, задаваемые в социальные институты при их создании или реформировании, определяют последующий способ их функционирования, эффективность которого может быть измерена. Сюда добавим: в сфере буржуазного обществознания, включая философию, отрабатываются принципы, которые потом как функции будут задаваться в те или иные институты с целью их воспроизводства и легитимации. А так как уже в начале ХХ столетия стало понятно, – капитализм в его империалистической фазе стал угрожать самому человеческому существованию, то осталось понять, что угроза не возникает невесть откуда. Она производна не только от частной собственности, которая как один из социальных институтов ориентирована на расширенное воспроизводство классовой структуры общества, но и от обслуживающей ее институционализированной буржуазной науки.

Делаем вывод, – вопрос об ответственности ученого перед будущим человечества совсем не праздный. Он вырастает как из способа капиталистического производства, так и из этоса буржуазной науки[9]. Отсюда следует, что партийность в философии – это проблема сознательного выбора ученым одной из двух мировоззренческих позиций: материализм или идеализм в методологии познания, что равно философии истины и философии заблуждения.

Игнорирование данного факта во имя каких-либо более высоких целей теперь может быть расценено как самообман, чреватый обманом всех других.

Попытки же создания чего-то среднего в теории познания, например, в облике так называемого позитивизма, тяготеют к идеализму, например, в решении вопроса о критерии истины, а то и новомодного полного отказа от нее. Но это уже вопрос для специального обсуждения.

Так вот, теперь ученый, сознательно (по убеждению) обслуживающий интересы буржуазного класса, должен понимать, что добавляет к своему статусному набору еще и статус «дипломированного лакея», коих пока легион и кои «сегодня так же оглупляют народ вымученным идеализмом, как когда-то языческие священники морочили его первыми познанными ими тайнами природы...»[10].

Иными словами, вопрос о непроизвольном заблуждении не снимается, но к нему добавляется вопрос о социальном производстве идей, вводящих в заблуждение все общество. Платон производство таких идей поставил на поток, и только в середине ХХ века данное производство назовут социальным конструированием реальности: поиском в человеческом сознании возможностей управлять поведением больших масс людей так, чтобы они были абсолютно уверенны в том, что действуют по собственной воле.



[1] Платон был еще ребенком, когда Демокрит был уже знаменит. Эрих Франк даже высказывает гипотезу, согласно которой Платон какое-то время был учеником Демокрита, что, конечно же, далеко от истины. Но, тем не менее, Франк убедительно доказывает, что вопреки расхожему мнению, противостояние Платона Демокриту началось не с «Тимея» (когда Платон уже был зрелым автором), а «с "Протагора” и "Иона”». Иными словами, вся «философия Платона представляет собой до некоторой степени «диалог с материализмом» [Маковельский А.О. Древнегреческие атомисты / А.О. Маковельский – Баку: 1946 г. – С. 8]. Хотя, на самом деле, о диалоге здесь говорить не приходится, тем более, если взять во внимание действия, к которым прибегал Платон.

Скажем, «излюбленный платоновский прием; в заимствуемую у Демокрита теорию вкладывается противоположный ей смысл при сохранении самой внешней формулировки мысли. Подобным же образом позже Платон берет у Демокрита термин "идея”, которым Демокрит обозначал понятие атома, и придает ему новое противоположное значение» и т.д. [Маковельский А.О. Древнегреческие атомисты / А.О. Маковельский – Баку: 1946 г. – С. 182]. Здесь же (в ссылке) Маковельский добавляет, что книга Демокрита, в которой он излагал свое учение об атомах, носила заглавие "Об идеях” (см. фрагменты 6 и 141). Но обо всем по порядку.

[2] Заметим, что философская партийность Платона – продукт рефлексии философствующего рабовладельца о практиках привлечения к ответственности как провинившихся перед свободными людьми рабов, так и провинившихся перед рабовладельцем (а равно и перед рабовладельческим строем) свободных людей. Читаем: «Если раб побьет свободнорожденного человека, все равно гражданина или чужеземца, первый встречный должен прийти тому на помощь, иначе он заплатит указанную нами раньше пеню согласно своему имущественному цензу. Случившиеся там люди вместе с потерпевшим должны связать его и передать этому потерпевшему. Тот же, получив своего обидчика, может, заковав его в колодки, бичевать его, сколько ему угодно, лишь бы только не причинить этим ущерба господину раба; затем он передает его господину, и пусть тот владеет им по закону. А закон таков: если кто, будучи рабом, побьет свободнорожденного человека без приказания на то должностных лиц, то хозяин, получив своего раба от пострадавшего, держит его в оковах и освобождает не раньше, чем раб убедит пострадавшего в том, что он достоин жить на свободе. Все эти законы равным образом касаются взаимоотношений женщин, отношений женщин с мужчинами и отношений мужчин с женщинами» [Платон. Полное собрание сочинений в одном томе / Платон. – М.: Альфа-книга. 2016. – С. 1201].Однако следует заметить, что, хотя рефлексия моральной ответственности и у Сократа, и у Платона еще не отделена от рефлексии ответственности по закону, она у них уже есть. Ведь законы издаются «во имя общего блага» [Платон. Полное собрание сочинений в одном томе / Платон. – М.: Альфа-книга. 2016. – С. 1201].

[3] Говорим именно о Камю по той причине, что ему принадлежит заслуга анализа экзистенциального страха, не связанного с религиозными переживаниями, например, страха перед наказанием адом после физической смерти.

[4] Сократическая диалектика не знает антагонистических противоречий Ей свойствен, если можно так сказать, тяготеющий к субъективизму вербальный релятивизм, в котором находит свое воплощение мифологическое представление связи всего со всем. Здесь движение мысли если и натыкается на те или иные пределы, то только морального порядка, за что Сократ и пострадал, сознательно выбрав казнь. Обращаем внимание на этот аспект сократической диалектики, ибо именно она послужила основанием для открытия Аристотелем законов формальной логики. А≠Б – это тоже закон, но только негативный. Здесь нет диалога. Здесь, как позже будет утверждать Т. Адорно в своей «Негативной диалектике», особенное, как и «мышление нетождественного» или «неидентичного», не имеют «право голоса». Это их право нарушается диалектическим законом логического синтеза. Но диалога нет без синтеза!

Можно сказать, что как не парадоксально, но главная заслуга Сократа, Платона и Аристотеля перед наукой логики достигнута ими во имя утверждения принципов общей для них философской партийности, анализ которой и дает возможность утверждать, что всякий антагонизм – предмет воли, а не логики. Точнее, логика – тот инструмент, при помощи которого вскрывается антагонизм, а воля – тот инструмент, при помощи которого он разрешается.

Но главный вывод из сказанного состоит в том, что именно Ленин своим обоснованием принципа философской партийности показал, что синтез воли и логики, а равно права и морали вместе с философией и наукой возможен, что изначальное единство общественного сознания, разделенного еще в античные времена на формы, – предмет не только науки, но и политической воли, что данный синтез – не утопия, а предмет целенаправленных усилий. И он же показал, что именно буржуазное общество со свойственной ему философией – основное препятствие на этом пути.

[5] Как свидетельствует социология знания, человеческий разум давно не представляет собой некую целостностью. Например, разделение философии на две линии, а именно Платона и Демокрита, – одно из свидетельств того, что идеалистический и материалистический разум совсем не одно и то же. То же самое можно сказать о различии между метафизическим и диалектическим или, например, добрым и злым разумом. Ю. Хабермас подверг довольно жесткой критике функционалистский разум.    [См. Habermas J. The Theory of Communicative Action Volume 1. Reason and the rationalization of society / Jürgen Habermas – Boston: Beacon Press. – 1983. – 465 с.].

[6] В Западной социологии есть направление исследований, называемое социологией повседневности, исследующей процесс рутинизации жизнезеятельности индивида, в результате которой его социальная жизнь, если можно так сказать, превращается в вечно длящееся сегодня.

[7] Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. ПСС. – Т. 18. – С. 380.

[8] Ленин В.И. Партийная организация и партийная литература /ПСС. – Т. 12. – С. 104.

[9] Здесь уместно еще раз напомнить одно выражение, ставшее знаменитым, после того, как его процитировал Маркс в «Капитале»: «Капитал», – говорит «Quarterly Reviewer», – «избегает шума и брани и отличается боязливой натурой. Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Если шум и брань приносят прибыль, капитал станет способствовать тому и другому. Доказательство: контрабанда и торговля рабами» (T. J. Dunning, цит. соч., стр. 35, 36)» [Маркс К. Капитал. Т. I. // Карл Маркс Фридрих Энгельс. Соч., 2-е изд., т. 23 – М.: Государственное издательство политической литературы. 1961. – С. 772].

[10] Ленин В.И. Философские тетради / ПСС. – Т. 29. – С. 377.

А вот распространенный в сетях классический пример установки для дипломированных лакеев на производство оглупляющих миллионы философию, науку, образование и т.д. Ее высказал некий высокопоставленный Греф в своей косноязычной манере (записано с голоса; стилистика высказывания сохранена): «Люди не хотят быть манипулируемыми, когда они имеют знания и понимали, что такое снять плену с глаз миллионов людей и сделать их самодостаточными. Как управлять ими? Любое массовое управление подразумевает элемент манипуляции. Как жить, как управлять таким обществом, где все имеют равный доступ к информации, все имеют возможность судить напрямую..., непрепарированную… получать непрепарированную информацию через обученных правительствами аналитиков, политологов и огромные машины, которые спущены на головы средства массовой информации, которые как бы независимы, а на самом деле мы понимаем, что все средства массовой информации все равно заняты построением… сохранением страт? Так, как в таком обществе жить? И мне от ваших рассуждений становится страшновато, честно говоря…. Мне кажется, что вы не совсем понимаете, что вы говорите» [Режим доступа: Электронный ресурс: https://www.youtube.com/watch?v=Ep81z1tlupE].

Иначе говоря, некто принадлежащий к буржуазному классу, – может и по своему буржуазному недоразумению, – высказывает действительную человеческую (гуманистическую) позицию о необходимости передать власть народу, о равном для всех доступе к образованию, к непрепарированной информации и т.д. А Греф, высказывая свою классовую позицию, сам лишает себя человеческого облика.

Спасает ли Греф свою душу? Большой вопрос. Но то, что он спасает свой буржуазный статус – неоспоримый факт. Выводы даже о его собственном человеческом будущем напрашиваются сами собой: угнетая других, ты, прежде всего, угнетаешь человеческое в себе.

Между прочим, уже Платон данный факт хорошо сознавал и отказался от позорного «для мудрого мужа» дела самому бить рабов. Он думал, что «отказался от всякой власти над своими людьми» и что тем самым сохраняет свое человеческое достоинство. На самом же деле он продолжал их бить, – не сам, правда, а поручал расправу некоему Спевсиппу: «Спевсипп, накажи-ка ты этого паршивого раба плетьми: я не могу – я гневаюсь на него» [Сенека Л. А. Философские трактаты / Луций Анней Сенека – СПб.: Алетейя, 2001. – 400 С. – С. 158]. Вот такая она рабовладельческая философия, созданная Сократом и Платоном.

Для ее изучения Спевсиппами Платон создал свою Академию, а в ней, между прочим, учился Аристотель.


Категория: К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.И. ЛЕНИНА | Добавил: Редактор (29.04.2023) | Автор: Л.Г. Николаенко
Просмотров: 162
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск по сайту
Наши товарищи

 


Ваши пожелания
200
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Категории раздела
ВОПРОСЫ ТЕОРИИ [97]
ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ СВОБОДОМЫСЛИЯ И АТЕИЗМА [10]
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА: СОСТОЯНИЕ, ПРОТИВОРЕЧИЯ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ [10]
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ [18]
КОММУНИСТЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ [76]
РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ [74]
ОППОРТУНИЗМ: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ [64]
К 130-ЛЕТИЮ И.В. СТАЛИНА [9]
ПЛАМЕННЫЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ [24]
У НАС НА УКРАИНЕ [3]
ДОКУМЕНТЫ. СОБЫТИЯ. КОММЕНТАРИИ [12]
ПУБЛИЦИСТИКА НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ БОРЬБЫ [8]
ПОД ЧУЖИМ ФЛАГОМ [3]
В ПОМОЩЬ ПРОПАГАНДИСТУ [6]
АНТИИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ БОРЬБА [4]
Малоизвестные документы из истории Коминтерна [2]
К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И.В. СТАЛИНА [27]
К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И.В. СТАЛИНА
К 100-ЛЕТИЮ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ [1]
К 100-ЛЕТИЮ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ
К 100-ЛЕТИЮ СОЗДАНИЯ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА [12]
К 100-ЛЕТИЮ СОЗДАНИЯ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ [16]
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ
К 100-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ [2]
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ ПОД ВЛИЯНИЕМ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И КОМИНТЕРНА [30]
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА [5]
ПАМЯТИ ТОВАРИЩА [2]
К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.И. ЛЕНИНА [16]
К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Ф. ЭНГЕЛЬСА [3]
ПАНДЕМИЯ КОРОНАВИРУСА [13]

Точка зрения редакции не обязательно совпадает с точкой зрения авторов опубликованных материалов.

Рукописи не рецензируются и не возвращаются.

Материалы могут подвергаться сокращению без изменения по существу.

Ответственность за подбор и правильность цитат, фактических данных и других сведений несут авторы публикаций.

При перепечатке материалов ссылка на журнал обязательна.

                                
 
                      

Copyright MyCorp © 2024Создать бесплатный сайт с uCoz