<<в начало                                                        часть 2                                                продолжение   ч.3, ч.4>>

Доклад голого короля

В.В. Головин

Борьба рабочего класса – не феномен, возникающий и исчезающий время от времени под влиянием обстоятельств, а сам способ существования класса. Она шла и будет идти впредь до "полного уничтожения классов".

Идёт в разных формах, часто подспудно, но постоянно и отнюдь не абстрактно, даже в самые благополучные времена. Только при слепоте разума можно сказать об отказе КПСС от опоры на рабочий класс, несмотря на очевидный факт, что именно верхушка КПСС высвободила его реакционные потенции для уничтожения партии и страны. Если коммунистами исключены даже малые попытки понять поведение пролетариата в годы крушения социализма, то грош цена их нынешним претензиям на руководство рабочим классом.

Ещё пример. "Только социализм избавляет его [рабочий класс – В.Г.] от капиталистической эксплуатации.

Именно в силу этого рабочие – единственный 'F2рu1082 класс современного общества, объективно заинтересованный в научном осмыслении общественно-политических процессов", – говорит докладчик. Первое утверждение верно. Но второе отнюдь не вытекает из первого. Где факты, подтверждающие второе? Объективно в научном осмыслении заинтересованы и другие классы. Отсюда наличие у каждого из них своих идеологов. Иное дело, качество их науки.

В тексте сказано: "Рабочие – это единственный класс, который не заинтересован использовать нашу партию в целях, не связанных с борьбой за социализм.

Только во взаимоотношениях с ним у партии коммунистов выработаны исторические традиции и плодотворный опыт тесного взаимодействия".

Очень неряшливо сказано. Почему "только", если плодотворный опыт взаимодействия существует и в отношении крестьянства? Ещё загадочней первое предложение. Как его понять? Что рабочий класс есть субъект, способный "использовать" партии в разных целях, и что КПРФ им избрана для социализма? Как доказать это? Если класс действительно выбирает, то не означает ли его отстранённость от КПРФ неверие в её борьбу за социализм? Или речь идёт о принципиальной возможности использования КПРФ другими классами? Непозволительно обращаться со словами столь неряшливо и тем туманить мозги.

Докладчик знает, что "авторы "Манифеста Коммунистической партии" называли пролетариатом "класс современных рабочих, которые только тогда и могут существовать, когда находят работу, а находят её лишь до тех пор, пока их труд увеличивает капитал.

Эти рабочие, вынужденные продавать себя поштучно, представляют собою такой же товар, как и всякий другой предмет торговли, а потому в равной мере подвержены всем случайностям конкуренции, всем колебаниям рынка".

Курсивом цитату Зюганов зачем-то выделил, но сноску не дал, наверное почувствовав, что отрезанная часть цитаты грозит неприятностями. Мы дадим её для показа подмены смыслов путём усекновения цитаты: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., – Т. 4. – С. 430. Там сказано: "В той же самой степени, в какой развивается буржуазия, т.е. капитал, развивается и пролетариат..." Далее цитированный текст.

Смысл полной цитаты в том, что "оружие, которым буржуазия ниспровергла феодализм, направляется теперь против самой буржуазии", и это оружие в руках пролетариата. Логично было бы показать само оружие.

Но Зюганов пошёл другим путём. Смысл усеченной цитаты – сокрытие соучастия КПРФ в делах того самого капитализма, который назван "нежизнеспособным и обречённым". Помощью является, в частности, закон о промышленной политике, в разработке которого, как гордо сказал Зюганов, "мы вышли на финишную прямую". Закон он назвал "ещё одним шагом в борьбе за вторую индустриализацию нашей страны. А возрождение отечественной индустрии позволит расширить ряды рабочего класса. Так партия наглядно демонстрирует тесную связь патриотизма и классового подхода в своей работе". Чуть дальше сказал: "Настойчиво выступая за восстановление и развитие отечественной промышленности, мы, коммунисты, исходим из диалектического характера этого процесса. Наш подход не имеет ничего общего с заботой об укреплении диктатуры капитала.

Свои силы мы прилагаем для пользы рабочего класса и нашей Родины".

Срезанная часть цитаты явно мешает этой "демонстрации". Знающий её может догадаться о желании Зюганова сделать российский капитализм жизнеспособным, а не обречённым. Не знающий может счесть вторую индустриализацию столь же славным делом, как и первую 30-х годов. Называется эта недостойная манипуляции с текстом – подлог и передергивание смыслов.

За такую фразу лидеру КПРФ от режима нужно бы еще медальку.

Мы можем ошибаться относительно умысла с цитатой, может и впрямь автор был озабочен экономией места, однако сам закон свидетельствует об утрате интеллектуальной независимости от буржуазии и социальной ответственности перед рабочим классом его авторами из фракции КПРФ в Государственной Думе.

Объективно они озабочены не оружием рабочего класса, не расширением его рядов, а расширением массы эксплуатируемых. Так что не марксизмом продиктован закон, а теорией "кормления воробьёв посредством кормления лошади".

Удивительно, как желание хоть чем-то потрафить "регрессивному", "реакционному" и "паразитическому" (все определения из доклада) капитализму, напрочь отбивает способность трезво соображать. Если, как утверждается в докладе, "интереса к формированию национального рынка у него [российского капитализма – В.Г.] не было изначально", то что означает проталкиваемый закон? Заставить буржуазию сим интересом обзавестись? Строить капитализм вместо капиталистов – вот суть такой странной и чудовищной диалектики, и иезуитской логики. Она не менее страшна по последствиям, чем логика либералов, вывозящих доходы российского государства за рубеж, ссылаясь на пользу для народа. Как известно, двух классовых диктатур в одной стране быть не может. Если не укреплением диктатуры капитала озабочен лидер КПРФ, настаивая на второй индустриализации, то чем? Какое невероятное бесстыдство упоминать при этом о пользе рабочего класса!

Очевидцы рассказывали, что в 1996 году лидер компартии Украины П. Симоненко уверял участников заседания Совета СКП-КПСС, (тогда еще под председательством О.С. Шенина), в необходимости защитить марксизм от ортодоксии. Обернулось дело "защиты" атомизацией его партии и распадом его страны. Теперь Зюганов, похоже, защищает диалектику от марксизма в момент, когда его партия и страна тоже стоят у последней черты.

К классическому определению пролетариата докладчик присовокупил: "Когда создавался "Манифест…", пролетариями, как правило, считались рабочие. Научно-техническая революция ситуацию серьёзно изменила.

Вместе с пролетариями физического труда класс эксплуатируемых работников стал включать огромную армию пролетариев умственного труда". "Основная часть работников, производящих интеллектуальные ценности, является наёмной и потому угнетаемой", – признаётся в докладе. – Её пролетарскую принадлежность подметили ещё в XIX веке. Д.И. Писарев назвал этих людей "мыслящим пролетариатом". Ф. Энгельс говорил о "пролетариате умственного труда" и подчёркивал, что для освобождения рабочего класса понадобятся специалисты: "…ибо дело идёт о том, чтобы овладеть управлением не только политической машиной, но и всем общественным производством, а тут уж нужны будут не звонкие фразы, а солидные знания".

Можно добавить сюда и Г.В. Плеханова, который примерно тогда же писал: "Рабочий класс в широком смысле этого слова. Т.е. сюда относятся и работники умственного труда: бухгалтеры, инженеры, управляющие. Предприниматель – сам работник, поскольку он исполняет функцию работника, инженера, коммивояжера и т.д."[10]. Оценка эта марксистами никогда не отвергалась.

Факты верные. Но коли известны так давно, то зачем пристёгивать к "научно-технической революции", начавшейся много позже? Похоже затем, что доктор философии не понимает, что рабочий класс есть не субъект, обзаведшийся чем-то вроде нового костюма, ибо старый стал мал, а процесс, в котором возникли новые противоречия. Если это лишь несколько располневший прежний субъект, нет нужды думать о его новых потребностях и интересах в политике, и менять её. Если же это процесс, то необходимо исследовать и осмысливать новые тенденции его развития.

Традиционный рабочий класс быстро меняется.

Пролетариат физического труда постепенно исчезает из общественного производства, заменяясь автоматами и роботами. От современного рабочего требуется сила знаний и квалификации, а не мышц. Кочегары и молотобойцы навсегда уходят в прошлое. На смену пришли наладчики и операторы. Кто придёт им на смену? Какие социальные коллизии возникнут с их приходом? Какими будут их повседневные интересы, а какими коренные?

Останутся ли прежними или будут совсем иными? Писарев, Энгельс, Плеханов отвечали на этот вопрос своевременно. Марксизмом в пролетариат включалась та часть общества, которая в настоящем в наибольшей степени выражает интерес будущего. И потому победившая социалистическая революция не осталась без интеллигенции.

Зюганов отказывается даже размышлять на тему: интерес какой из социальных групп общества будет в наибольшей степени совпадать с потребностями прогресса, а какой в наименьшей. Ему не нужно понимание перспектив развития класса, а достаточно "пролетарского образа" КПРФ. Не потому ли столь непривлекательна партия в глазах тех, кто в силу образованности понимает, что КПРФ предлагает им не лекарство, а пустышку – плацебо.

Походя и по случаю докладчик поменял и своё личное кредо. В 1996 году, истово желая стать доктором философии и напористо прорываясь в первые ряды идеологов-государственников, он уверял партию, что "нуждается в уточнении и корректировке многое в марксистской доктрине, в том числе даже учение о безвозмездно отчуждаемой капиталистами прибавочной стоимости, об абсолютном и относительном обнищании рабочего класса, теория пролетарской революции с её выводом о диктатуре пролетариата"[11]1.

Теперь, похоже, счёл, что как "Париж стоит мессы", так место кормчего большой партии с его обильными хлебами стоит признания, что обнищание пролетариата есть факт, что "обнищание может быть как относительным, так и абсолютным. Относительное обнищание трудящихся имеет место на всех стадиях развития капитализма. Оно характеризуется уменьшением доли рабочего класса в национальном доходе. Однако в капиталистической России наблюдается и абсолютное обнищание рабочего класса, то есть неуклонное день ото дня понижение его жизненного уровня".

Вынужденно вспомнив о диктатуре пролетариата, докладчик её определение и задачи дал с помощью цитат из Ленина и Сталина. И высказал мысль, что "идея диктатуры пролетариата оболгана и осквернена буржуазной пропагандой. Она объявлена идеей кровавого насилия. Но история учит обратному".

За своё участие в «оболгании» не повинился. Наоборот, исхитрился "опустить" идею до невинной демократической процедуры. Сначала правильным указанием на то, что "заинтересованность рабочего класса в мирном освобождении России от ига капитала бесспорна. Сделать это мирно и без потерь – значит иметь лучшие стартовые условия для строительства нового общества, для перехода к социализму". Потом ссылкой на программу КПРФ, где сказано: "КПРФ выступает за мирный переход к социализму. Но содержится в ней и напоминание о Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН. Этот документ определяет, что власть обязана заботиться о нуждах народа, дабы он "не был вынужден прибегать в качестве последнего средства к восстанию против тирании и угнетения".

Здесь заметим, если рассматривать первую мысль безотносительно к положению в стране, она верна. Если соотнести её с тезой доклада, что "современная Россия левеет. Более того, она радикализируется", что "происходит осознание необходимости активной борьбы трудящихся за свои интересы", то высказал лидер КПРФ пожелание не превращать радикализацию в стремление к диктатуре; суть последней он подменил способом достижения. Вместо призыва помнить, что способ установления диктатуры зависит не столько от желания пролетариата, сколько от силы сопротивления буржуазии, и надо быть готовым к отпору ей, ссылкой на программу КПРФ сделал вид, что он давно предусмотрен. Факт, что правящий в России режим уже сделал всё необходимое и достаточное для замены его диктатурой пролетариата, оставил без рассмотрения. Потому упоминание о декларации ООН есть верноподданническая уловка, позволяющая снизить стремление класса к власти напоминанием об неких якобы обязанностях власти перед народом.

Только катастрофическая нехватка марксистски подготовленных кадров может объяснить, что состав пленума безмолвно внемлет нелепицам и трюизмам, очевидным любому социологу и просто грамотному человеку. Она же не позволяет заметить, что руль партийной "науки" переложен на 180 градусов, а курс проложен не по лоциям марксизма, что бессовестная и безответственная легкость, с которой это сделано, гарантирует, что перемена галсов будет повторяться вновь и вновь, даже в период крепчайших социальных штормов.

Без тени сомнения в своей логике, лидер КПРФ произносит во всеуслышание: "После буржуазной контрреволюции отечественный рабочий класс снова стал неотъемлемой частью пролетариата, его ядром. Он оказался в системе производственных отношений, которых не было при социализме. Осмыслить их не стихийно, а глубоко и всесторонне способна лишь Коммунистическая партия, владеющая научной теорией марксизма-ленинизма".

На осмысление вместо партии претендовать не будем, но осмысление самой фразы доступно и нам. О каких субъектах тут речь? Судя по докладу, Зюганов согласен с выводом "Манифеста Коммунистической партии", где сказано: "Пролетариат, класс современных рабочих, которые только тогда и могут существовать, когда находят работу, а находят её лишь до тех пор, пока их труд увеличивает капитал". Наверное согласен он и с собственным выводом: "Когда создавался "Манифест…", пролетариями, как правило, считались рабочие. Научно-техническая революция ситуацию серьёзно изменила. Вместе с пролетариями физического труда класс эксплуатируемых работников стал включать огромную армию пролетариев умственного труда".

Не странно ли, в возрасте для партии уже не юном, заметить очевидное и в очередной раз пообещать это очевидное "глубоко и всесторонне осмыслить"? А пообещав, тут же запутать вопрос в конец. Между выводами есть противоречие, даже три: а) вывод "Манифеста" однозначен: пролетариат – синоним класса современных рабочих. Вывод Зюганова не таков. Словечко "как правило" – отсебятина, подразумевающая некие исключения, которых нет; б) какую ситуацию "серьёзно изменила" НТР? Расширила ряды пролетариата за счёт новых отрядов? Да, несомненно. Изменила зависимость труда от капитала? Ничего подобного, а это главное в определении класса; в) "неотъемлемая часть" и "ядро" не есть синоним понятия "пролетариат". Значит, по логике, ныне пролетариат существует отдельно, его "ядро" тоже отдельно? Чем же был советский рабочий класс до контрреволюции, если после неё стал "ядром"? Чем был пролетариат до оной же, если в СССР его не было?

Представляется, что если до сих пор ответов нет, если нелепица громоздится на нелепицу, то способность к осмыслению даже столь простых вещей лидером КПРФ утрачена. Помнится, даже М.С. Горбачеву было ясно, что "плюрализм мнений в одной голове – это шизофрения". А тут мнений три....

Не удержаться от ещё одного примера его "плюрализма". По мнению Зюганова, "марксизм-ленинизм доказал, а практика подтвердила, что рабочий класс более всех способен к организации, к осознанной борьбе против капитала. Эти качества формирует само крупное производство. Оно требует концентрации рабочей силы и высокой дисциплины труда. Постоянно растут производственно-технические требования к культурно-образовательному уровню рабочего. Эти условия его труда и жизни складываются объективно, воспитывая дух антибуржуазной взаимовыручки и солидарности".

Точка зрения это привычная, но науку и партию оглупляющая. Классики доказывали, что если чему и помогает концентрация рабочих на крупных предприятиях, то не "осознанию" необходимости борьбы против капитала, а облегчению агитации и пропаганды среди рабочих. Размышляя о способах их ведения на заводах, Ленин говорил так: "Вся главная сила движения – в организованности рабочих на крупных заводах, ибо крупны заводы (и фабрики) включают в себя не только преобладающую по численности, но еще более преобладающую по влиянию, развитию, способности ее к борьбе часть всего рабочего класса. Каждый завод должен быть нашей крепостью"[12]. Чтобы завод стал партийной "крепостью", продолжал он, "рабочая организация должна быть также конспиративна внутри себя, также "ветвиста" вовне, как всякая революционная организация"[13]. И годами пропагандировать рабочим в ином случае недоступное знание.

Мысль Ленина во всём противоположна мысли Зюганова. Не "само крупное производство" порождает "осознанную борьбу", а партия. Если бы было по Зюганову, не случилось бы ему сказать в докладе, что "в одной только Москве с экономической карты города исчезли автомобильные предприятия ЗИЛ и АЗЛК, металлургический завод "Серп и молот", Второй часовой завод и десятки других крупных предприятий".

Бедная партия! Человек, отрицающий свой теоретический вывод своими же примерами, призывает её "осмыслить не стихийно, а глубоко и всесторонне" тезу о превращении рабочего класса в "ядро", а также тезу о "воспитании духа антибуржуазной взаимовыручки и солидарности" крупными заводами. Однако, судя по отсутствию реакции на задолго заранее опубликованный доклад, она достойна такого "вождя".

И ещё сказано нашим доктором философии: "Тот, кто считает, что рабочий класс может обойтись без КПРФ, без марксистско-ленинской идеологии, тот или совсем не понимает истинных интересов рабочих, или сознательно пытается их исказить".

Признаемся, что автор данной статьи именно так и считает. Но опирается, во-первых, на фундаментальный факт, что рабочий класс давно обходится и без КПРФ, и без этой идеологии; материалы пленума вопиют об этом. Во-вторых, без неё обходится сама КПРФ, и потому "истинные интересы" рабочих для неё тайна. Втретьих, нет связи между идеологией КПРФ и идеологией марксизма-ленинизма; вторая отрицает первую.

Кроме того, идеология всегда имеет целью управление людьми путем воздействия на их сознание; это система субъект-объектных отношений. Если нет ни объекта, ни субъекта, то идеология отсутствует. Так что искать виновного в "сознательном искажении" доктору философии нужно бы перед зеркалом.

Ещё автор доклада просветил товарищей о том, что "у нас есть строго научный критерий отнесения человека и к рабочему классу, и к буржуазии – его место в системе производственных отношений. Прежде всего – это место в системе отношений собственности, а также в общественной организации труда, в распределении и потреблении создаваемого продукта". Здесь он сослался на Ленина.

Определение с ленинским схоже, но с натяжкой. Из контекста же ясно, что слова о производственных отношениях, определяющих принадлежность к классу для доктора философии не то же самое, что для Ленина.

Поясним это с помощью другой тезы Зюганова. Он утверждает, что "опираясь на учение Маркса–Энгельса– Ленина–Сталина, КПРФ имеет своей стратегической целью смену производственных отношений и ликвидацию эксплуатации труда. Для этого предстоит ликвидировать частную собственность на средства производства. Сама буржуазия не откажется добровольно от эксплуатации труда капиталом, от погони за прибылью.

Чтобы решить эту великую историческую задачу, трудящимся во главе с рабочим классом нужна власть. А её даст только борьба под руководством коммунистов, в союзе с широким блоком народно-патриотических сил".

Относительно опоры именно на это учение возникают бо-о-льшие сомнения. Опора подразумевает знание его фундаментальных основ. Но сама эта фраза являет собой пример невежества. Учение марксизма и названные цели несовместимы.

О каких "производственных отношениях" идёт речь?

В марксизме это совокупность отношений между людьми в процессе общественного производства и движения общественного продукта от производства до потребления. "В производстве люди вступают в отношения не только к природе. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство", – считал Маркс[14]. "В общественном производстве своей жизни, – писал он же, – люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания"[15].

Отсюда очевидно, что в процессе труда складываются, во-первых, отношения, обусловленные потребностями техники, технологии и организации производства, например, отношения между рабочими различных специальностей, между организаторами и исполнителями, связанные с технологическим разделением труда внутри производственного коллектива или в масштабах общества. Это – производственно-технические отношения.

Они неизбежны и непреходящи, пока существует производство. Они меняются во времени, но перемены идут как естественноисторический процесс, и не зависят от чьей бы то ни было воли. Значит, смена реального базиса не может быть целью, а запасного базиса у людей нет.

Во-вторых, в производстве между людьми складываются также производственно-экономические отношения. Они, в отличие от производственно-технических, выражают отношения людей через отношения собственности на средства производства. Если средства производства находятся в руках частных собственников, то утверждаются отношения эксплуатации человека человеком, при которых собственник присваивает результат неоплаченного прибавочного труда работника.

Если средства производства находятся в общественной собственности, как при социализме, между членами общества складываются отношения сотрудничества и взаимопомощи, какое-то время сосуществуя с прежними отношениями в разных пропорциях. Но возможен и возвратный процесс. Не оговорив тип производственных отношений, которые собирается менять, докладчик запутывает дело, чем демонстрирует недостатки своего образования.

Предположим, докладчик оговорился, но имел в виду второй тип производственных отношений. Что говорит марксизм о возможности решить проблему предложенным Зюгановым способом? Марксизм говорит решительное: "Нет!" Не эксплуатация труда, а эксплуатация рабочей силы – великое открытие и центральная идея политэкономии Маркса. В отличие от экономистов XVIII века, полагавших, что товаром выступает сам труд, Маркс доказал, что рабочий продает не труд, а рабочую силу, т.е. свою способность к труду. Как всякий товар, товар рабочая сила, по Марксу, имеет потребительную стоимость и стоимость. Стоимость этого товара равна стоимости жизненных средств, необходимых для воспроизводства рабочей силы, а его потребительная стоимость определяется для покупателя-капиталиста способностью рабочей силы создавать большую стоимость, чем стоимость самой рабочей силы. Эта разница составляет прибавочную       стоимость – источник дохода капиталиста. В её безвозмездном присвоении суть капиталистической эксплуатации. Отсюда у Маркса следовал вывод о необходимости революционной борьбы с условиями, порождающими её. Слова же Зюганова о борьбе с эксплуатацией труда есть плод невежества и незнакомства с марксизмом, плод весьма вредный.

В одном месте доклада Зюганов сказал, что "нежелание знать источники приводит к шарлатанству". Правильно сказал, видно не понял, что говорит о себе. Знай их, прочел бы, что ликвидировать эксплуатацию труда можно только одним способом – прекращением процесса труда. Если бы члены пленума поняли, к чему их зовёт лидер, настаивая дважды в одной фразе на ликвидации эксплуатации труда, то не выйти бы ему из зала.

И поделом. Представляется, что даже буржуазный суд оправдал бы всех. После Маркса лишь самые оголтелые и дремучие идеологи буржуазии пытаются опровергать теорию прибавочной стоимости, но таких уже сторонятся, как зачумлённых, за порождение сомнений в умственных способностях... капиталистов.

Каковы последствия путаницы и незнания сущности понятий для коммунистов? В том, что пока коммунисты считают стратегической целью ликвидацию эксплуатации труда, они не способны осознать, что по логике марксизма конечная ликвидация эксплуатации человека человеком требует не только уничтожения частной собственности, но и уничтожения труда. Пока знания об их неразрывной взаимосвязи нет, коммунисты – не борцы, а невежды, кладущие кусок железа под компас, показывающий истинное направление и содержание борьбы рабочего класса.

Есть коммунисты, и коммунисты. Одни ведут к высотам мысли, другие – к пределам её падения. Первые показывают куда идти, вторые – с какого дна нужно подниматься. Доклад Зюганова – это дно, результат хаотизации коммунистического сознания. Он – свидетельство утраты частью коммунистов способности адекватно понимать социальную науку, имя которой на её знамени.

Это дно покрыто слоем фантазий, утопий и заклинаний относительно пролетариата, сцементированных убеждением, что "рабочий класс кровно заинтересован в социализме"; "условия его труда и жизни складываются объективно, воспитывая дух антибуржуазной взаимовыручки и солидарности"; "экономические и политические интересы рабочего класса не совместимы с капитализмом"; "стратегические цели рабочего класса связаны с заменой капитализма социализмом". Везде в докладе Зюганова пролетариат выступает как самодостаточный субъект, от природы лишенный отрицательных качеств. Это лейтмотив всех его суждений о рабочем классе и основа всех расчётов на него.

Распространённость подобных представлений в среде коммунистов имеет силу давней и прочной традиции. Зюганов – не основоположник её. Он – её адепт и популяризатор. Его вина не в закладке основ традиции, а в нежелании оградить КПРФ от иллюзий относительно класса, распространить подлинное марксистское учение о его исторической миссии в партии, и оградить его от фальсификаций.

Нам уже приходилось подробно рассматривать проблему обоснования исторической миссии пролетариата классиками в статье "Ещё раз о главном в учении Маркса" в журнале "Марксизм и современность" №1-2 за 2012 год. Прозвучавшее на пленуме заставляет коротко напомнить систему доказательств.

Марксистский анализ всемирно-исторической роли пролетариата начинался с констатации факта, что "из отношения отчужденного труда к частной собственности вытекает.., что эмансипация общества от частной собственности и т.д., от кабалы, выливается в политическую форму эмансипации рабочих, причем дело здесь не только в их эмансипации, ибо их эмансипация заключает в себе общечеловеческую эмансипацию; и это потому, что кабала человечества в целом заключается в отношении рабочего к производству и все кабальные отношения суть лишь видоизменения и следствия этого"[16] (курсив документа).

Вывод о кабале всех, как следствие отношения к производству каждого, объяснён наличием жесткой взаимосвязи частной собственности и отчужденного труда. В формуле о кабале человечества, как вынужденном следствии отчуждения труда, две стороны. Во-первых, указание на необходимость освободить всё общество от частных собственников, буржуазии, прежде всего; во-вторых, на необходимость изменить условия общественного бытия так, чтобы пролетариат перестал воспроизводить частную собственность. Именно пролетариат. Эти две задачи поставлены уже в "Манифесте Коммунистической партии". Там сказано: "Все прежние классы, завоевав себе господство, стремились упрочить уже приобретенное ими положение в жизни, подчиняя все общество условиям, обеспечивающим их способ присвоения. Пролетарии же могут завоевать общественные производительные силы, лишь уничтожив свой собственный нынешний способ присвоения, а тем самым и весь существовавший до сих пор способ присвоения в целом"[17]. О другой стороне проблемы сказано так: "Пролетариат приводит в исполнение приговор, который частная собственность, порождая пролетариат, выносит себе самой, точно так же как он приводит в исполнение приговор, который наёмный труд выносит самому себе, производя чужое богатство и собственную нищету. Одержав победу, пролетариат никоим образом не становится абсолютной стороной общества, ибо он одерживает победу, только упраздняя самого себя и свою противоположность. С победой пролетариата исчезает как сам пролетариат, так и обусловливающая его противоположность – частная собственность"[18].

Указания на "уничтожение собственного способа присвоения" достаточно для понимания, что победа пролетариата в борьбе с капиталом является лишь предпосылкой его победы над самим собой, и если она не последует, возможен вариант, когда угнетенные станут угнетателями. Следовательно, социализм отнюдь не является неизбежным следствием классовой победы пролетариата над буржуазией, а факт завоевания власти пролетариатом вовсе не означает, что тем самым будет положен конец всякому классовому угнетению.

Приняв следствие за причину, коммунисты встали на путь заблуждений.

Не будем отвлекаться здесь на расшифровку понятия "собственный способ присвоения". Приведём лишь одну цитату из Ленина, поясняющую суть и объем задачи. "Марксизм требует ясного разграничения программы-максимум и программы-минимум. Максимум, это – социалистическое преобразование общества, невозможное без уничтожения товарного производства. Минимум, это – преобразования, возможные еще в рамках товарного производства. Смешение того и другого неизбежно приводит ко всякого рода мелкобуржуазным и оппортунистическим или анархическим извращениям пролетарского социализма, неизбежно затемняет задачу социальной революции, осуществляемой посредством завоевания политической власти пролетариатом"[19].

Здесь заметим, что Ленин, написавший эти слова в 1906 году, считал постановку задачи уничтожения товарного производства своевременной, поскольку ею выражается коренной интерес рабочего класса. Зюганов о ней доселе не подозревает, и в упор не видит, даже читая "Манифест коммунистической партии".

КПРФ никогда, и ни в какой форме задачу борьбы с "собственным способом присвоения" не ставила.

Необходимость второй победы менее очевидна, чем необходимость первой. Стратегия и тактика достижения первой были полно и глубоко проработаны классиками, особенно Лениным. Время для разработки того же для достижения второй победы наступило лишь по завершении переходного периода от капитализма к социализму. Однако случилось так, что коммунисты, в первую очередь коммунисты СССР, с обязанностью возглавить борьбу пролетариата с самим собой не справились.

Даже не осознали её. Вместо научных разработок проблем второй победы, опирающихся на марксистскую методологию, уверовали в окончательную победу социализма и убедили себя в отсутствии социальных сил внутри страны, способных свергнуть его.

Это повлекло ряд негативных следствий. Первое из них – рассматривать пролетариат как некий субъект, имеющий неизменные характеристики, и подверженный лишь количественным изменениям. Доклад Зюганова полон статистических сведений о них, однако простая мысль, что количественные перемены ведут к качественным скачкам в силе класса, его поведении и мировоззрении, в голову лидеру КПРФ не пришла.

Марксизм, напротив, рассматривает состояние класса как естественноисторический процесс, движимый борьбой внутренних противоречий. Противоречия в пролетариате порождаются ростом рядов рабочего класса, изменениями в профессиональной, национальной, расовой, половозрастной, конфессиональной структуре, появлением новых и исчезновением старых отраслей народного хозяйства, международным разделением труда и т.д. и т.п. Кроме того, производственной стороне жизнедеятельности рабочего противостоит сторона экономически-бытовая. Процесс труда формирует в нем коллективиста, процесс присвоения – индивидуалиста. И так будет продолжаться до тех пор, пока отношения людей будут опосредованы деньгами.

Деньги являются следствием всё более дробного разделения труда, которое порождает необходимость обмена между людьми. Однако, как было известно ещё совсем молодому Марксу, "мотив, которым руководствуются обменивающиеся между собой люди, это – не человеколюбие, а эгоизм. <...> В цивилизованном состоянии каждый человек является торговцем, а общество является торговым обществом"[20] (курсив Маркса). Это, в свою очередь, разрушительно воздействует на сознание трудящихся, порождая их отчуждение друг от друга.

Субъектом класс является лишь взятый в отношении к другим классам. "Отдельные индивиды образуют класс лишь постольку, поскольку им приходится вести общую борьбу против какого-нибудь другого класса; в остальных отношениях они сами враждебно противостоят друг другу в качестве конкурентов"[21]. Это не единственное марксистское определение класса, но это лучше других выражает его главную качественную характеристику.