Эскалация оппортунистического уклона
и последовательный пересмотр
революционной теории (2)

Димитрис Пателис

Часть 1. Часть 2.

Зона ближайшей регрессии

Этот процесс манипуляции основан на объективных тенденциях массовой интеграции рабочих режимом на уровне производства и повседневной жизни. Однако для того, чтобы эта манипуляция была эффективной и привела ее в желаемом режимом направлении, она также требует планового систематического и возрастающего вмешательства его специальных агентов (нанятых по заказу и/или «добровольцев»).

Спустя столетие и более, хотя методические вмешательства и были оптимизированы с точки зрения науки, эффективных манипулятивных технологий подсознательного навязывания и подчинения (с точки зрения буржуазного «научного маркетинга»), но законопослушный курс манипулятивного вырождения остается нетронутым, принимая во внимание каждую «зону ближайшего отступления» публики, последователей, электоральной клиентуры, на которую нацелены манипуляторы, всегда с акцентом на нрав и воспитание нетерпимости к рациональному критическому подходу ко всему научному.

Здесь я ввожу «зону ближайшего регресса» как обратную и диаметрально противоположную категорию культурно-исторической школы советской психологии Л. Выготского «зона ближайшего развития». Последнее рассматривается как диапазон возможностей оптимального творческого вклада в психолого-педагогическое развитие личности (учебное, сознательное, эмоциональное, практическое и т.д.). Этот вклад достигается внутри коллектива и при каталитическом вмешательстве «значимого взрослого» (родителя, учителя и т.д.). Для того, чтобы он работал, учитывается уровень психосоматического развития обучающегося, его приобретенный уровень знаний, навыков, рецептивных действий и перцептивных способностей, чтобы, основывая подход на этом приобретенном, соответствующим образом и активируя развитие. При потребностной мотивации оптимизация субъекта может быть достигнута в процессе развития как всей личности, так и коллектива, как референтной группы.

Это в высшей степени творческая деятельность психолого-педагогической науки и искусства, которая касается не только педагогики. Ее можно использовать, адаптируя и развивая в области науки и искусства идейно-политическую деятельность, теорию и практику революционного движения. Она может функционировать как постепенное, поэтапное формирование, становление и развитие революционного субъекта. Во все времена оно было связано с осознанием и практической борьбой коллективного субъекта за достижение тактических и стратегических целей движения.

Напротив, в манипулятивных вмешательствах вышеуказанного дегенеративного типа ищется наиболее эффективное манипулирование личностью и коллективом, навязывание и подчинение мнений, стереотипов, доктрин, идеологий и прежде всего отношений к жизни, которые деградируют и в конечном итоге деконструируют любые критические и творческие способности (обучающие, когнитивные, эмоциональные, практические и т. д.). Таким образом, те, кто пытается совершить такие манипуляции, технически стремятся получить представление об уровне восприимчивости отдельных лиц и групп «целевой группы манипуляции», то есть о диапазоне возможностей «зоны ближайшего отступления» внутри и внутри страны, благодаря чему осуществляются эффективные манипуляции в нужном направлении.

Эта манипуляция, в той мере, в какой она становится эффективной, приводит к скрытности и отвращению к любым логически связным диалектическим исследованиям, обоснованиям и доказательствам, одновременно предрасполагая к таксономическим рефлексам в плане включений и исключений, основанным на разграничении «красных линий», различающих врагов, на уровне условных рефлексов.

Чем больше обостряется это отклонение/вырождение вопреки революционному мышлению и действию, тем больше используется методов итеративного ритуального повторного подтверждения тождества некритического принятия априорной «правильной линии руководства», которая проецируется самостоятельно и принимается как безусловное и безграничное воплощение «коллективного разума партии»…

Каждое сползание/дегенерация может касаться:

• соотношение стратегии и тактики (в некоторых случаях сведение первого ко второму, а затем снова к общему знаменателю, ползущему тактизму),
• соотношение между стратегической целью и тактическими средствами, способами, предметами, промежуточными целями/этапами достижения стратегической цели (без которых эта цель превращается в метафизический принцип загробной жизни, в неслыханный конец, в недостижимую пустую букву, в кантианство) – тип морального императива, в коннотативном элементе построения идентичности и т.п.),
• безоговорочный отказ от раннего социализма, основанный на принятии буржуазной концепции отождествления существования всякого типа товарно-денежных отношений с капитализмом,
• отказ от антиимпериалистического освободительного движения как необходимой составляющей мирового революционного движения (путем пересмотра ленинского подхода к империализму и отказа от марксистской политической экономии мирового капитализма),
• отказ от его диалектического развития через закономерные этапы (отражающий конструкцию, названную в неомарксизме «теорией стадий») и переход к метафизическому эволюционизму,
• принятие неолиберальных буржуазных институциональных механизмов, которые деконструируют и вырождают социальные и культурные функции семьи, подрывая саму биологическую основу личности и семьи (основанные на реакционных постмодернистских идеологиях и доктринах) и т.д.

Постепенное внедрение, эскалация и закрепление дрейфа
посредством догматизма и пересмотров

Сдвиг/мутация, о которой идет речь, осуществляется, с одной стороны, намеренно, сознательно и методично некоторыми сотрудниками режима, но также и как рутина бюрократизированного механизма, в терминах спонтанного «видения и действия» в повседневном хаосе этот механизм[1]:

1. Вначале сверху запускается заранее определенное решение скатиться к режиму и открытым, неприемлемым и отвратительным позициям (предложенным предварительно представителем руководства иерархии) в мягких формулировках, среди ряда других, знакомых аудиториях (члены, руководители и последователи/избиратели) и в целом правильные и приемлемые позиции, основанные на данных о характеристиках и восприятии.
2. В случае серьезной реакции общественности следует частичное и временное свертывание, пока не будет найдена другая, более подходящая возможность, возможно, в другой формулировке. Между тем, эта неприемлемая позиция, активизирующая табуированные реакции в рассматриваемой публике, якобы переносится в научную сферу, где «табу нет». Вердикт «сообщества мудрецов», «идеологического комитета» первоначально обнаружит и ссылается на предполагаемое отклонение как принципиально существующее при некоторых условиях.
3. Затем соответствующие сообщения руководителей и «ответственных лиц» в средствах массовой информации, а также в публичных заявлениях и церемониальных мероприятиях становятся все более густыми, пока оговорка по умолчанию не начинает подниматься как тема, приемлемая для обсуждения, пока она не консолидируется путем повторения и подкрепления в «критическую массу» целевой аудитории, в той мере, в какой она сначала считается существующей, затем дискуссионной, а затем «научно обоснованной» позицией.
4. Шквал повторений сопровождается инсинуациями и шепотом в адрес тех, кто продолжает реагировать, как будто это «старомодные», «сторонники жесткой линии», «упрямые», «фанатики, выступающие против развития теории» и неисправимые графики...
5. Постепенно проскальзывание превращается в устоявшуюся позицию политического органа, в нечто общепринятое и уважаемое, преподносимое как «принципиально разумное» и «популярное». В конечном счете, навязывание оппортунистического дрейфа как разумной и теперь самоочевидной «инновации» также получает институциональное подтверждение институтов.
6. Затем, параллельно с эскалацией соответствующих отчетов, руководители, отвечающие за «идеологическую работу», обязуются выполнять роль другого уровня по консолидации и усилению «правильности» этой практики и/или организационного проскальзывания, (см. пропаганда с точки зрения церковного катехизиса). Они берут на себя задачу обеспечить научно и теоретически очевидное покрытие отставания, навязанного сверху навязанного в рамках заранее определенного решения.
7. Здесь используются отрывочные и оторванные от конкретной исторической эпохи и связанные с этим подборки, обращения и цитирования таких отрывков из классиков марксизма-ленинизма, которые как бы гармонизируют и подтверждают «правильность» этого среза. Позиция должна быть украшена плюмидами, отрывками из классики и подаваться как «единственный ортодоксальный марксизм-ленинизм».
8. Если такого типа «фундамента» недостаточно, то есть если дух и буква классики явно противопоставляются проскальзыванию, идеологические вожди начинают распускать слухи об морально устаревших если не всех, то хотя бы некоторых положениях классики, даже подвергать последнюю цензуре, предлагая, «что нам следует и не следует читать из классики», но также продвигая инструкции и рецепты о том, как нам следует их «интерпретировать», чтобы самоочевидная правильность предварительных терялась. Так, могут быть запрещены такие произведения Ленина, как «Две тактики социал-демократии...», «Детская болезнь левизны в коммунизме» и т. д.
9. Однако весь этот пакет эклектики, односторонних манипуляций, грубого искажения революционной теории и методологии не следует рассматривать так, как это есть ревизия марксизма. По этой причине весь проект гордо представляется как «творческое развитие» революционной теории, как дополнительное подтверждение «коллективной мудрости партии», т. е. по существу непогрешимого и выше всякой критики руководства...
10. Поэтому принимаются систематические меры, которые регистрируются при дегенеративной мутации. Меры, способствующие административно-бюрократическому контролю и репрессиям, запрет всякой критики и дискуссии «по таким вопросам, которые решены»! Меры переходят на уровень наложения табу и террора инакомыслящих, что приводит к постепенному отказу от принципов демократического централизма и закреплению манипулятивных практик авторитарного бюрократического централизма. Меры, ведущие к практическому вырождению, к уничтожению всех следов независимой, новаторской научной мысли и деятельности.

Ведь плодотворное изучение, критическое усвоение, творческое развитие и применение революционной теории и методологии предполагают соответствующие организационные меры, благоприятствующие научному исследованию как «универсальной работе» (Маркс), и атмосферу плодотворного, товарищеского, подлинно функциональной общественной дискуссии по самые спорным вопросам теории и практики. Этот климат требует организационных принципов реальной избирательности, тщательного контроля снизу вверх, систематической и существенной публичной подотчетности ответственных организационных и идеологических органов перед базой и массовым кругом влияния, ротации на ответственных должностях, реального отзыва тех, кто не выполняет обязанности, возложенные на них обязанности и т.д.

Таким образом, каждая деградирующая практика организационного сползания на позиции интеграции в государственную и транснациональную структуру и функции капиталистического режима и его доминирующей идеологии в «связном пакете» с необходимым апологетическим пересмотром революционной теории проектируется, навязывается и подчиняется. как... самоочевидный факт. Любые возможные вопросы, критика, мнение и т.д. что можно воспринимать как вызов вышеуказанному «окончательному» пакету, практически отменены и запрещены изначально.

В прошлом существовали – хотя и проблематичные – условия приемлемого внутрипартийного и широкого публичного, письменного и устного диалога по ряду ключевых вопросов теории, практики и текущих дел. Теперь, в быстро мутирующей бюрократической оппортунистической формации, все это было отменено краткими церемониальными и авторитарными процедурами, с небольшими краткосрочными возможностями для ослабления давления во время предсъездовских диалогов. В соответствии с существующими процедурами систематически запрещается даже сама подача вопросов и/или вмешательство на партийных съездах, собраниях органов, партийных форумах, публичных мероприятиях широкого охвата, даже в контролируемых массовых организациях, ассоциациях и т.д.

Рекомендуется активно предотвращать любые возможные и даже маловероятные «отклонения» от утвержденного и иерархически освященного пакета актов и поправок. Таким образом, любые вопросы или вмешательства «должны» обсуждаться, предварительно утверждаться в индивидуальном «партнерстве» под руководством, и всегда в тесном кругу. Лишь некоторые из тех, которые проходят такую фильтрацию, могут быть объявлены «безопасными и полностью доступными для записи» в одной-единственной «правильной форме». Все остальное воспринимается как подозрительное, антипартийное и вызывающее разногласия и пресекается. Так воспитывается общественность, которая рассматривает вышеизложенное как «партийную нормальность», а последующие пересмотры «согласованного пакета» как «развитие теории». «свидетельства смелой самокритики, приведшей к смелому изменению позиций»!

Таким образом, наиболее важные спорные вопросы рассматриваются вышеуказанным механизмом как раз и навсегда «решенные» с табуированными или принятыми терминами, по крайней мере, до следующего случая, который для функционирования как таковой должен быть установлен в вышеуказанных условиях своевременно методически наращиваемым митридатизмом. Любой другой подход, критика, мнение и т.д. отвергаются как «оппортунистические», «антипартийные», «антикоммунистические», «мошеннические» и т.д.

Если вышеизложенного недостаточно, используется комбинация «аргумента» ad hominem (лат. к человеку). Другими словами, предлагается кампания, которая фокусирует внимание «специальной целевой группы» манипуляции на оскорблении и/или клевете на человека или группу/коллектив, который выражает точку зрения, отличную от точки зрения, отстаиваемой руководством. «Аргумент» ad hominem – в самом невинном случае – представляет собой логическую ошибку, когда по ошибке или из-за полузнания, незнания и т.д. кто-то думает, что прямое оскорбление того, кто его формулирует, является контрреакцией на какой-то «раздражающий» аргумент, воспринимая всякое унижение личности как позорный повод для отклонения аргумента как неверного, даже не удосужившись фактически показать какие-либо изъяны в его аргументации.

Как таковое оно сознательно выбрано умелыми манипуляторами для обесценивания взглядов «диссидентов» не посредством открытой, публичной, рациональной и научной полемики с ними, с точки зрения развития аргументов, а с помощью этики и т.д. очерняя, подрывая и шельмуя их, приписывая все их отношение «гнусным качествам, обману и гнусным намерениям». Таким образом, не только избегается конфронтация с какой-либо теорией, научной точкой зрения и т.д., но и в первую очередь не позволяется обществу, восприимчивому к таким манипуляциям, отклонения от «линии».

Являются ли вышеуказанные манипулятивные методы показателем безопасности и уверенности в себе их операторов? Напротив. Чем более вопиющим является случай дегенеративного пересмотра, тем более неуверенными в себе являются его носители. Неуверенность, которая проявляется все сильнее и сильнее в ходе эскалации вышеупомянутого явления...

Публика, воспитанная в таких условиях инструментального использования и пересмотра революционной теории, воспринимает науку, марксизм... как слова, афоризмы, стереотипные выражения, лозунги, которые просто сигнализируют о заранее принятых решениях и позициях, находящихся выше всякой критики и подозрений...

Некоторые выводы

Без действий оппортунизма, без последовательных смещений движения на позиции, служащие стратегическим интересам и выбору капитала, империализм не смог бы сохранить свое господство.

Различные версии догматизма и ревизионизма созданы для того, чтобы идеологически прикрыть эти дегенеративные отклонения.

Мы установили, что великие революционные подвиги и дегенеративные явления в революционном движении и социалистическом строительстве связаны с действиями конкретных исторических деятелей, но не сводятся просто к положению и роли последних.

Правящий класс на стадии упадка и разложения империализма прибегает к методам, позволяющим ему эффективно манипулировать в направлении предотвращения формирования революционного коллективного субъекта. Органическим компонентом этого сдерживания является оппортунизм.

Навязывание и преобладание оппортунистических отклонений не достигается мгновенно. Необходимым условием для этого является деградация и возможное отвержение революционной теории посредством различных версий ее доктринальных и ревизионистских идеологических искажений.

Прощупывание соответствующей «зоны ближайшего отступления» и манипулятивные техники «окна Овертона» необходимы для постепенного введения, эскалации и консолидации любого оппортунистического отступления и закрепления его с помощью доктрин и пересмотров.

Сегодня не существует ни одного революционного движения, в которое бы не были органически включены в качестве составных элементов силы антиимпериализма и социализма. И, тем не менее, сегодня существуют партийные лидеры и силы, которые отвергают необходимость и само существование сил антиимпериализма и социализма. Эти силы были доведены до таких позиций посредством последовательных переходов на оппортунистические с помощью соответствующих пересмотров.

Это беспрецедентный и чрезвычайно опасный отход от революционного движения. Те, кто отвергает эти компоненты сегодняшнего движения, не только ставят себя вне движения, но, кроме того, действуют как силы, подрывающие и растворяющие его. Любые подрывные действия внутри фронта в условиях Третьей мировой войны являются враждебными военными действиями.

Без выявления и сокрушения той фаланги, которая выдает себя за коммунистов, но на самом деле действует как агент в интересах империалистической оси под руководством США, консолидация победоносного антиимпериалистического фронта, продвигаемого ППА, невозможна.