Состояние
классового сознания украинских рабочих(3)
Л.Г. Николаенко
Заметим, что вопросы
политической власти[i], без решения
которых идея альтернативного общества пуста, прямо связаны с вопросами
управления отдельными предприятиями, откуда логично вытекает следующий вопрос:
«Вы согласны – Работники нашего
предприятия (не менеджеры) могли бы самостоятельно и эффективно управлять
производством?». И оказывается, что и здесь нет единства в рабочей среде,
что элементы ложного сознания в ней достаточно распространены. Ответы рабочих
на данный вопрос распределились следующим образом:
Как видим, есть
достаточно большое число (37%) респондентов, согласных и скорее согласных с тем,
что рабочие сами могут управлять производством. Взять под контроль предприятия
– способ осуществления диктатуры пролетариата. Однако значительно большее число
рабочих еще должны понять, что идея диктатуры пролетариата как социального
института, овладев массами, уже есть реальное воплощение социализма на
практике. Точнее, процесс, вовлекающий их в ход социальных преобразований,
превращающий их из пассивных наблюдателей за происходящим, из объекта
социальных манипуляций в сознательных участников исторического процесса, без
чего им их собственные жизненные перспективы, связанные с идеей альтернативного
общества, кажутся туманными. Значит, совсем не случайно у 59% от общего числа
респондентов вообще не хватает уверенности в будущем. Они осознают, что они сами,
а следовательно, и их дети лишены будущего. Но никакого выхода из своей
нынешней классовой ситуации они не видят. Их сознание уже поражено идеей
отсутствия жизненных перспектив, а значит, и планов на будущее: отсутствие
мечты, полная приземленность, погружение в повседневные заботы, пожирающие
время жизни каждого. Такое состояние сознания рабочих – лучшее средство
отвлечения их от практического участия в решении социальных проблем, от
социального творчества и подмены его симулякрами типа «евромайданов».
И, тем не менее, 81%
опрошенных рабочих относят себя к рабочему классу, т.е. объективно оцениваю
свое собственное социальное положение, чем посрамляют многих ученых, отрицающих
объективное существование рабочего класса. К тому же 46% опрошенных согласны(плюс
36% скорее согласны, что эксплуатация – то средство, которое приносит прибыль
исключительно собственникам предприятий. С такими суждениями не согласились
только 4% опрошенных (куда следует отнести еще и те 5%, кто скорее не
согласен). Правда, 9% вообще не определились в своем мнении по вопросу о
социальной сути эксплуатации их собственного труда.
Не будем забывать и
о мнении той части рабочих, которые считаю, что богатство в принципе может
наживаться честным путем, хотя пока не в Украине. Для такого рода людей:
– эксплуатация
чужого труда скорее приоритет Украины и к так называемым цивилизованным странам
отношения не имеет;
– реформы, проводимые
самими капиталистами, это путь к Европе, которую нужно построить в Украине либо
разрешить выезд из нее в цивилизованные страны.
В понимании данной
категории рабочих реформы, проводимые капиталистами, – не углубление
капиталистических преобразований, не средство углубления социальной
дифференциации, обеспечивающей возможность обретать несметные богатства и
неограниченную власть через эксплуатацию чужого труда, устанавливать диктатуру
буржуазии, а путь к справедливому обществу.
По сути дела,
классовая амбивалентность в рабочей среде проявляется во всеобщем стремлении к
справедливому обществу, с разным пониманием его социальной сути: для одних
такое общество должно строиться без капиталистов, а для других – через
буржуазные реформы при непременном наличии частной собственности. При том, что
на открытый вопрос об отношении опрашиваемых к частной собственности абсолютное
большинство высказалось отрицательно.
Вот пример. Мы уже
знаем, что большинство опрошенных выступает против приватизации крупных и даже
средних и мелких предприятий. Однако только 36% из них видят причину бедности
как социального явления в частной собственности. Правда, сюда можно
приплюсовать еще 36% респондентов, которые скорее с этим согласны. Вместе эти
две категории опрошенных составляет внушительную цифру. Но скорее согласные не
столь уж уверены в своем мнении. К ним в основном относятся те рабочие, кто в
той или иной степени верит в возможность справедливого обретения миллионов,
хотя их вера в подобную справедливость не столь устойчива.
Выходит, классовое
сознание у большой части рабочих, сформированное социально-классовой ситуацией,
в которой они пребывают, достаточно устойчиво, хотя подвержено внешним
влияниям. Приведенные цифры свидетельствуют о достаточно высокой эффективности
буржуазной пропаганды, цель которой состоит в том, чтобы сеять сомнения в
возможной свободе от эксплуатации, в честно нажитых богатствах, а если удастся,
то и сделать лояльными неуверенных и сомневающихся во всем этом. Хотя в составе
рабочего класса есть всего 5% тех, кто вообще не связывает бедность с частной
собственностью, а 9% скорее не согласны, что такая связь вообще существует, при
19% затруднившихся с ответом на вопрос о зависимости бедности от того, что
экономика основана на господстве частной собственности на средства производства.
В качестве выводов
следует отметить, что:
1. Рабочий класс – это реальность и всякие попытки
доказать обратное не только беспочвенны, но и реакционны, потому что направлены
на борьбу с рабочим классом.
2. Рабочий класс – продукт Нового времени, то
есть капиталистических преобразований и именно в его сознании зарождается и
крепнет идея альтернативного капитализму общества, которая ищет своего практического
воплощения.
3. Классовое сознание того или иного класса не
столь жестко связано со своим основным носителем. Само его существование
оказывает влияние на все социальные слои. Например, если сознание пролетариев
подвержено обуржуазиванию, что давно стало предметом научных исследований,
включая и социологические, то сознание буржуазии – не исключение. Однако
хождение пролетарских идей в буржуазной среде еще требует своих исследователей.
4. Классовое сознание не сумма составляющих
его индивидуальных или групповых сознаний, а система принципов понимания
реальности, в которых отражаются интересы двух основных классов: буржуа и
пролетариев. Данные принципы – предмет научной рефлексии, обращенной на анализ
опыта классовой борьбы, формируемого в пределах каждого из основных классов.
Скажем, если политическое сознание, что давно известно, вносится в рабочие
ряды, обращая сознание рабочих в их
политическое классовое сознание, то буржуазия не исключение. Только ее
политическое сознание – продукт, создаваемый наемными агентами капитала. Таким
образом, можно сказать, что формирование классового сознания – процесс сложный.
Только если буржуазию обслуживают ее агенты, то рабочему нужно самому
овладевать азами классовой борьбы, на что и направлено его политическое
воспитание, цель которого (в идеале) – выработать первичные навыки научной
рефлексии и применения на практике научных знаний. Мелкая буржуазия, называемая
средним классом, своего классового сознания не имеет, хотя есть мощная
тенденция его сформировать искусственно. Она всегда солидаризируется с одним из
двух основных классов в зависимости от сложившейся между ними классовой
ситуации.
5. Существует тенденция к теоретическому выражению
сознания каждого из основных классов на теоретическом уровне, хотя процесс
обращения сознания буржуазии в систему теорий финансируется из бюджета и
сопровождается тенденцией обращения общественного сознания в массовое.
6. Классовое сознание каждого из основных
классов в своей структуре имеет психический и идеологический уровни, открытые
Г.В. Плехановым (берем их лишь отчасти), а также гносеологический и социальный.
Гносеологический трансформируется в систему моральных, правовых, политических
эстетических и научных идей, а социальный проявляется посредством сознания
групп людей, составляющих класс.
7. Классовое сознание буржуазии институционализировано
в том смысле, что составляющие его гносеологическую структуру элементы
закреплены в системе соответствующих учреждений и организаций, регулирующих не
только отношения между классами, но и всю систему общественных отношений, что
сегодня рабочему классу недоступно. Время, когда ему такое было доступно,
названо тоталитарным.
8 . В неблагоприятных классовых ситуациях класс
способен уходить в себя, что может
порождать иллюзию его отсутствия в социальной структуре общества, но он также
способен и выходить из себя, с тем
чтобы реализовать собственную классовую (политическую) волю и стать для себя.
9. Классовая борьба никогда не прекращается:
она только изменяет свои формы. Так будет до тех пор, пока вообще будут
существовать классы.
И последнее, хотя
подобных выводов может быть много.
Классовое сознание
любого из классов представляет собой систему принципов, определяющих не только его
социальное поведение в обществе, но и его отношение к самому обществу.
Так, в классовом
сознании буржуазии доминирует одна идея: как сделать так, чтобы сформированный
ею социальный порядок оставался неприкосновенным как можно дольше. Ориентация
на данную идею составляет суть всей современной капиталистической
социально-экономической и политической системы.
В классовом сознании
рабочего класса тоже доминирует одна идея, обратная по своему социальному
смыслу предыдущей: обеспечить возможность для поступательного социального
развития, которое приведет к деинституционализации частной собственности и
соответствующему снятию классовых различий между людьми.
Политическая составляющая классового сознания украинских рабочих
1. Место политического
сознания в классовом сознании
В связи с тем, что
целью всякой классовой борьбы является завоевание и удержание власти, классовое сознание есть сознание
классовой природы всякой политической власти и необходимости ее обретения для класса. Из этого следует, что при
всех различиях классовое сознание и политическое сознание класса – это два
термина, но одно понятие. Хотя именно терминологические расхождения принуждают
говорить о двух понятиях, не забывая об их смысловом родстве.
Говорить о классовом
сознании безотносительно к его политической составляющей – бессмыслица. И
наоборот, всякий разговор о политическом сознании без учета того, что оно в
принципе не может быть не классовым или надклассовым – словоблудие.
Политическое
в сознании класса, если посмотреть на
него с позиций социологии, состоит в несовпадении целей, ради которых каждый из
классов стремится к власти; стратегий, выстраиваемых ими в классовой борьбе, и
какие средства он готов употребить против своих политических конкурентов.
Здесь следует иметь в
виду, что, так как классовая борьба никогда не прекращается, а лишь изменяет
свои формы, то:
– политическое сознание
есть сознанием класса как субъекта политического процесса, хотя его (сознания)
состояния могут быть и бывают довольно подвижны;
– субъект политического
процесса и субъект политической власти – не одно и то же;
– даже в той ситуации,
когда класс ушел в себя, а его
повседневное поведение превращено в объект манипуляций, он не уходит из
политического процесса хотя бы потому, что господствующий класс в своих политических
действиях на него ориентируется (например, систематически отслеживает изменения
в его политических настроениях).
Субъект
политического процесса принимает участие
(активное или пассивное – все зависит от ситуаций) в политической борьбе за
власть, а субъект политической власти
– победитель в этой борьбе, политическая воля которого становится инструментом
государственной власти.
Субъектом политической
власти является только тот класс, который в ходе выборов или иным путем взял на
себя ответственность за исторические судьбы общества и в соответствии с чьей
политической волей осуществляется контроль политического процесса в виде
законодательной власти.
Понятие политики в
данном случае выступает в качестве интегрального понятия, снимающего в себе все
знания об общественной жизни: от экономики до культуры, науки и образования –
везде, где функционируют социальные институты, в которые задаются функции,
призванные практически осуществлять волю господствующего класса.
Из истории известно,
что итальянский Ренессанс и последовавшее за ним европейское Возрождение, тесно
связанные с гуманистическими тенденциями в философии и культуре, определялись
задачами сначала идеологической, а потом и практической борьбы с феодализмом во
имя институционализации буржуазной формы частной собственности, что привело к
построению капиталистического общественного строя.
Капитализм – это
общество, где капитал (деперсонализированный капиталист) взял на себя полную
социальную и политическую ответственность, устранив от власти монарха и
поддерживающее его дворянство. В некоторых странах, например, в Англии, где ни
один из классов не смог одержать полной и убедительной политической победы,
установился своеобразный политический симбиоз, в результате которого бывшее
дворянство, сохранив титулы, обуржуазилось, а в буржуазной среде возникла собственная
аристократия.
Именно этот симбиоз
привел к формированию президентских форм политического правления, осуществляемого
от имени господствующего класса, но под прикрытием якобы социально ориентированной
(демократической) политической демагогии1.
Власть класса,
составляющего абсолютное меньшинство в обществе, – всегда диктатура, которую
только по идеологическим соображениям называют демократической. Идея и практика
диктатуры пролетариата – зеркальное отражение буржуазной диктатуры, – ее социальный
антипод.
Хотя политическая
диктатура совсем не обязательно сопровождается репрессиями, она всегда есть не
что иное, как институт социальной защиты класса и его политической власти от
его политических конкурентов, вплоть до жесткого физического подавления их политической
воли.
Как видим, классовое
сознание – весьма сложное образование, в котором политическая составляющая выступает
своеобразным ядром.
Состояние
политической составляющей
в классовом сознании рабочих Украины
Прежде чем начать
разговор о политическом сознании рабочих Украины, нужно заметить, что нас
интересует не его состояния, измеряемые, например, в ходе социологических
опросов, а оно само. Здесь, как и в самом классовом сознании, процесс смены
состояний относится к социальной истории
политического сознания, в которой необходимо еще выявить объективную логику данного процесса, в которой скрыта его социально-классовая
суть.
К примеру, постоянно
изменяющиеся данные социологических опросов на это счет со временем кажутся устаревшими, но такое их
понимание ложно в силу антиисторического к ним подхода. Так и материалы нашего
опроса, если не брать во внимание теоретические выводы, сделанные на их
основании, могут показаться устаревшими.
Научные данные как в
гносеологическом, так и в историческом отношении устареть не могут, хотя для
принятия решений сегодня они должны
быть уточнены выявлением состояний текущей реальности. Сравнение старых и новых
данных – это способ корректировки логики принятия решений и, разумеется, способ
уточнения теоретических положений, углубления научного знания.
Опираясь на сказанное,
утверждаем, что в деле изучения политического сознания рабочих Украины
трехлетние данные столь же важны, как и те (если бы была практическая возможность
их собрать), которые соответствуют дню сегодняшнему. Говорим об этом, потому
что состояния сознания класса, как и политическая его составляющая, могут
изменяться, но их социально-классовая суть остается неизменной. Она может лишь
более глубоко уходить в себя или быть более-менее явной.
Смеем предположить, что
"майданная" травма наложила свой отпечаток на сознание рабочих и
поэтому данные трехлетней давности сегодня воспроизведены быть не могут.
Поэтому именно домайданные данные имеют особое значение в деле выявления
классовой сути политического сознания украинских рабочих.
Например, когда на
вопрос «Что из нижеперечисленного
наиболее полно характеризует нынешний социально-экономический строй в Украине?»
из 1800 опрошенных рабочих 60% отмечает безработицу, 54% – расслоение общества
на богатых и бедных, они дают данным фактам одновременно и политическую, и
классовую оценку.
Классовая оценка
состоит в понимании того, что общество разделено на две противостоящие группы
людей, а политическая – в нежелании с этим мириться[ii].
И тогда не важно, что,
например, эксплуатацию одних людей другими отметили лишь 37%, а частную собственность
на средства производства еще меньше – 24%. В этих цифрах, как, впрочем, и во
всех других, присутствуют и классовая, и политическая составляющая. А то, что
данные цифры представляют, как может показаться, не такую уж большую часть
рабочих, значения не имеет, ведь рабочий на то и рабочий, чтобы не знать логической связи между причинами и
следствиями: безработицей и частной собственностью на средства производства.
Буржуазное образование ему не дает таких знаний. Оно не дает ему возможности
знать о том, что рабочий – продукт
капиталистического разделения труда, раскалывающего членов общества по
статусам. Иначе говоря, в рабочем,
как и в капиталисте, человеческая
сущность низведена к статусу – положению в обществе, разделяющему людей по их
праву, сознанию, доходам и всему тому, что описывается в понятиях социального
неравенства и социальных структур общества.
Проще говоря, и
классовое, и политическое сознание, взятые в широком смысле, имеют два уровня: обыденный и теоретико-идеологический.
Классовое и политическое сознание рабочих – не исключение, потому что
рабочие судят о собственной повседневной жизни, опираясь на собственный же опыт
пребывания в той классовой ситуации, которая сложилась на каждый данный момент
времени. Они не посвящены в соответствующие теории, а буржуазия делает все для
того, чтобы они всегда оставались в политическом невежестве.
Буржуазия маневрирует.
Она влияет на изменение умонастроений в обществе в целом, и в рабочей среде, в
частности. Одна из возможностей такого маневрирования кроется в противоречии
между каждой из форм общественного сознания и повседневными представлениями
рабочих, скажем, о праве, морали, политике, религии и так далее. Например,
политическое сознание рабочих – обобщенный
политический опыт большого числа поколений людей труда, когда-либо принимавших
участие в политической борьбе. Как именно обобщенный опыт, оно существует в
форме социальной памяти, проявляемой на двух уровнях:
– на написанном уровне,
зафиксированном в трудах пролетарски ориентированных теоретиков, в программах и
уставах подлинно пролетарских политических и профессиональных объединений;
– и на неписанном
уровне, в опыте и политических действиях пролетарских организаций, включая отдельных
рабочих. Этот уровень относится к категории сознательности
– степени освоения индивидами и группами собственного классового сознания и
степени их ориентации на достижения в его развитии.
Состояния того или
иного сознания выражаются в понятии сознательности. Она и находится под
прицелом буржуазных идеологов, ведь умонастроения людей весьма изменчивы. Их-то
и фиксируют социологи, делая порой далекие от адекватности выводы. Однако
классовое сознание, при этом, как и его политическая составляющая, никогда и
никуда не деваются: они величина постоянная, хотя и неоднородная, а умонастроения
– величина переменчивая.
Сложность только в том,
что, когда речь заходит о политическом сознании, то классовый аспект в его
содержании как бы отходит на задний план, и наоборот. Такой подход называется
абстрагированием. По своим социальным последствиям он неоднозначен: может
служить задачам развития науки, а может обращаться в социальную технологию,
став методом замалчивания связи классового и политического в сознании людей,
когда воля к знанию обращается в логикогносеологические вольности, целью
которых оказывается власть и подчинение.
Например, каждый класс
имеет собственное классовое сознание, но когда носителей мелкобуржуазного
сознания выделяют в особый т.н. средний класс, ему приписывают то, чего у него
на самом деле нет, ибо мелкобуржуазное сознание – разновидность буржуазного.
Это открывает широкие возможности манипулировать такими людьми, для чего
создают, например, различные трудовые,
народные и прочие демократические
партии. Манипуляция сознанием состоит здесь в методе соблазна привлекательными
названиями. Говоря о среднем классе, подразумевают раскол рабочего класса.
Политическое сознание
(как и моральное, и правовое, и нравственное, и т.д.) не является чем-то
объединяющим классы в одну социальную общность. В каждом классовом сознании
есть собственные политические, моральные, правовые, эстетические и другие
представления. В последние пару столетий к ним добавились философские и
научные, о чем умалчивает буржуазная наука и на что обращает особое внимание
марксизм[iii]. Религия – не исключение, но
данный аспект проблемы в наше исследование не входит.
Не секрет, что
классовую природу политического сознания представители немарксистской науки никогда
не забывают: имеют в виду, но открыто
о ней не говорят. В таких условиях и возникают парадоксальные теории: классовые
теории, доказывающие, что классов нет
и быть не может, а если и есть, то в деле определения социального устройства
общества они участия практически якобы не принимают.
И все-таки политическое сознание класса как реальность
следует отличать от сознания класса
по одному, но главному признаку: оно лежит в основании всякого классового сознания, определяет саму его
суть.
Но как ее выявить?
Ответ на поставленный вопрос мы находим у В.И. Ленина, который понятие
политического сознания использовал исключительно в контексте классового анализа
политики. Читаем: «Классовое политическое
сознание может быть принесено рабочему только
извне, то есть извне экономической борьбы, извне сферы отношений рабочих к
хозяевам. Область, из которой только и можно почерпнуть это знание, есть
область отношений всех классов и слоев к государству и правительству, область
взаимоотношений между всеми классами»[iv].
Это чрезвычайно важное
положение, в нем можно выделить несколько позиций.
Оно показывает:
– во-первых, что
расхожее представление о привнесении политического сознания в рабочую среду извне не означает, что оно привносится искусственно и всегда исключительно кем-то;
– во-вторых, что
взаимоотношения между классами – особая социальная сфера, в которой рабочие
пребывают постоянно и которая формирует у них собственный классовый
политический опыт общественной жизни, их собственные представления о политическом;
– в-третьих, что
политика и политический опыт рабочих – явления неразрывные и что, если рабочие
отказывают тем или иным политическим партиям в доверии, то эти партии в
принципе не соответствуют их классовым представлениям о политическом, а если
они все же, например, голосуют за буржуазные партии, это не означает, что они
им в принципе доверяют: рабочие просто приспосабливаются к сложившейся классовой
ситуации;
– в-четвертых, рабочие
жестоко наказывают партии, объявляющие себя пролетарскими, но не проводящие
четкой и последовательной пролетарской политики.
Историческая судьба
КПСС – показательный тому пример. Игра на чувствах и умонастроениях рабочих
наказуема, а утрата опыта классовой борьбы наказывает сам рабочий класс.
Теоретики, между тем,
лишь выражают политический опыт пролетариата в понятиях и то далеко не всегда
адекватно. Поэтому рабочие своими действиями не так уж редко посрамляют и
политиков, и теоретиков, принуждая вносить существенные изменения как в теорию,
так и в политические действия.
Делаем вывод: рабочий
класс является субъектом исторического процесса, несмотря на возможности
манипулирования сознанием части рабочих, уже в силу своего существования в нем.
[i]
Политическая власть есть политическая воля класса, обращенная в государственную
форму организации общественной жизни: институализированная воля.
[ii] Что
кукловодами на «майдане» было весьма эффективно использовано.
[iii] Т.н. позитивизм, например, возник не на голом
месте. Одно из основных его призваний как раз и состоит в доказательстве того,
что там, где начинается классовый анализ, там заканчивается наука и начинается
идеология. Однако в том смысле, в котором наука есть одной из форм
общественного сознания, она тоже является идеологией, хотя бы потому, что у нее
есть свой особый носитель, – профессиональное научное сообщество, которое
относится к научному в той степени, в которой наука форма общественного
сознания, и прекращает быть собственно научным, в той степени, в которой его
сознание групповое. Данное противоречие сказывается на всей истории науки, в
рамках которой возникает масса предельно противоречивых теорий, среди которых и
все позитивистские.
[iv] Ленин
В.И. ПСС. Т. 6, 1963: – С. 79. Иначе никто не делал бы выводов относительно
отсутствия в капиталистическом обществе классов.
|