Сталин: Вырассматриваете борьбу, которая идет в Австрии, как восстание. Мы
большевики, восстанием считали всегда вооруженную борьбу за власть. Целью в Австрии
не являлось взятие власти. Поэтому там происходило вооруженное сопротивление
или вооруженная борьба, но не восстание. Называть это восстанием не научно и не
по-большевистки. Подумайте над этим вопросом, и если вы согласны с правкой,
тогда следует изменить и другие места этого письма, особенно где вы говорите о
правилах ведения восстания.
Г. Димитров: В этом письме я основывался позициях Коминтерна
по данному вопросу, которые были разработаны еще до моего прибытия.
Сталин: Но эти позиции неправильны.
Г. Димитров: Вы знаете, что сам Отто Бауер называет австрийские
события вооруженным восстанием.
Сталин: Да, сейчас Бауер
хочет похвалиться, что руководил восстанием. Но данный случай не таков. Мы
должны сказать правду и не допустить замешательства.
Г. Димитров: Прошу вас
сформулировать основные поправки, и тогда я отредактирую все свое письмо, основываясь
на них.
Сталин: Хорошо, я постараюсь на днях сделать это.
Г. Димитров: Было бы хорошо этот вопрос ускорить, так как
именно сейчас идет оживленная дискуссия среди рабочих – социал-демократов. И очень важно, чтобы письмо
попало к ним в руки как можно скорее.
Сталин: Я постараюсь завтра-послезавтра вам вернуть письмо.
Г. Димитров: Я отредактирую письмо.
7 апреля 1934 г. У Сталина (в Кремле) 2
– Касательно письма
австрийским рабочим:
Следующие замечания:
1. Сделать короче!
2.Не ругать, а спорить,
убеждать... Европейские рабочие связаны исторически с парламентской демократией.
Необходимо показать, что сейчас буржуазия отказывается от демократии и
переходит к фашизму (в той или другой форме), потому что она не может управлять
по-другому. Отличие от прошлого в том, что сейчас борьба за парламентскую
демократию бессмысленна для рабочих.
3. Вооруженная борьба, а не восстание. Восстание имеем тогда,
когда поставлена задача о взятии власти. В Австрии случай не был таким.
4. Не призывать к вступлению в Австрийскую коммунистическую
партию. Это воспримется рабочими социал-демократами с предубеждением. Они будут
думать, что Димитров в Москве вынужден говорить так. Кроме того, вступать в
нелегальную компартию, слишком опасно для них. Они должны воспринять революционный
путь. У нас тоже была маленькая партия, но множество последователей.
5. Выводы в письме не
доводить до конца. Рабочие – социал-демократы сами должны прийти к этим выводам...
Нельзя говорить с рабочим менторским тоном. Европейскому
рабочему необходимо терпеливо и внятно объяснить, почему парламентская
демократия уже не имеет значения для рабочего класса. Раньше, в борьбе с
феодализмом буржуазии была необходима демократия, чтобы вести за собой рабочие
массы, и для такой цели она делала некоторые уступки. Сейчас, после победы над
феодализмом она перед собой имеет нового врага –
пролетариат. И так как ей нужно преодолеть большие трудности в условиях кризиса
капитализма, она не может управлять методами парламентской демократии. Она вступает
на путь фашизма. И во всех странах буржуазия перейдет к фашизму. В Англии
также, хотя и в другой форме.
Наши люди в Коминтерне переносят все, что было правильно для
русских рабочих, на европейских рабочих. Они не понимают, что у нас в сущности
не было парламентаризма. Русские рабочие ничего не получили от Думы... Не так
обстоят дела в Европе. Если бы наша буржуазия имела еще 30 лет времени, она бы
связалась через парламентаризм с массами и нам было бы труднее ее свергнуть.
Не ругать парламентскую демократию, а объяснять рабочим массам
эту эволюцию.
Димитров: Я долго думал в
тюрьме: почему, если наше учение правильно, в решающий момент миллионы рабочих
не идут за нами, а остаются с социал-демократами, которые действовали так
предательски, или как в Германии – даже пошли за национал-социалистами.
Сталин: И какое ваше заключение?
Димитров: Думаю, что основная причина кроется в нашей системе
пропаганды, в неправильном подходе к европейским рабочим.
Сталин: Нет, это не
основная причина. Основой причиной является следствие исторического развития –
в исторической связи европейцев с буржуазной демократией. Еще причина в особом
положении Европы – у европейских стран не хватает собственного сырья, угля,
шерсти и прочего. Они надеются на колониальные страны. Без колоний они не могут
существовать. Рабочие знают, что колонии страхуют их от нищеты. И потому они
готовы идти со своей собственной буржуазией. Они внутренне не согласны с нашей
антиимпериалистической политикой. Именно потому необходимо терпеливо вести разъяснительную
работу и найти правильный подход к этим рабочим. Необходима постоянная борьба
за каждого рабочего. Мы не можем сразу и легко привлечь миллионы рабочих в Европе.
Миллионные массы имеют стадную психологию. Они действуют
только через своих доверенных, через своих вождей. Когда они теряют доверие к
своим вождям, тогда они себя чувствуют бессильными и потерянными. Они боятся
потерять своих вождей.
И потому рабочие социал-демократы следуют за своими вождями,
несмотря на свое недовольство ими. Они покинут этих вождей, когда появятся
другие, лучшие. Для этого необходимо время.
Мануильский этого не понимает. Каждый год он предсказывает
революцию пролетариата, а ее все нет. Однажды он докладывал о восстании в одном
селении, которого так и не нашли...
Перевод с болгарского Райны Капитановой
