Экономика в свете новояза

Джон Пилджер

"Глобальная экономика " продолжает крестовый поход, начатый в ХГХ веке. Изменился только язык. И канонерские лодки время от времени остаются без работы[1].

Одним из "престижных" информационных событий, устроенных лейбористской партией в прошлом году, стало собрание в Национальном кинотеатре. Оно было предназначено для того, чтобы произвести впечатление на консервативную партию и Сити. Вход был ограничен только имеющими пригласительные билеты. Собрание проходило под девизом "Способствовать успеху глобальной экономики". Главный оратор, теневой канцлер Гордон Браун, говорил о чудесах этого нового порядка, не вникая в объяснения того, что именно означает "глобальная экономика".

Это упущение было понятным, так как "глобальная экономика" — относительно новый термин. Подобно "свободной торговле", он является новоязом для обозначения контроля над большей частью мировых ресурсов, торговли, денежного обращения и национальных устремлений группы транснациональных корпораций, картелей и финансовых институтов, особенно Всемирного банка и Международного валютного фонда, обосновавшихся в Вашингтоне. Идеология этих организаций вырабатывается Соединенными Штатами, единственной сверхдержавой, и ее союзниками.

Это — не "заговор", как утверждают некоторые. Это естественный порядок капитализма, влекущего нас в следующее столетие. В конце XIX века он был известен под названием "империализм". Однако в наше время этот термин более не употребляется. Политический лексикон, подобно лейбористской партии, был модернизирован. То, что содержание этого термина остается прежним, конечно, не относится к делу.

Например, страна, в которой я пишу эти строки, — Вьетнам — находится в муках вхождения в "глобальную экономику". После 30-летней борьбы за изгнание вначале французов, которые заставляли их работать почти даром на принадлежавших им заводах, а затем американцев, которые бомбили и отравляли их с целью освобождения от националистов типа Хо Ши Мина, вьетнамцы соблазняются сейчас к отказу от экономического суверенитета в пользу Всемирного банка, МВФ, японцев и США. МВФ теперь диктует Центральному банку в Ханое, поддерживать ли ему или нет местную промышленность. Японцы контролируют 80 процентов инвестиционных займов. И Федеральный резервный банк США, в сущности, берет на себя ответственность за выпуск денег: доллары США заменили вьетнамский донг в качестве средства "сохранения стоимости" (ханойские таксометры переведены сейчас на расчеты в долларах).

Таков Вьетнам сегодня. Борьба за осуществление контроля над национальным богатством этого государства, его рынками и трудовым народом еще далеко не окончена. Но новые захватчики, "глобальные экономисты", почитаемые Гордоном Брауном, уже находятся здесь, обещая "капиталовложения" и уповая на самую дешевую рабочую силу в Азии. Тот факт, что "почтенный" (новояз Би-Би-Си для обозначения морального разложения) "Бэрингс Бэнк" имеет своего человека в Ханое, должен сказать кое-что вьетнамцам о том, куда они входят на самом деле.

Домогательства "глобальной экономики", конечно, не представляются сегодня как продолжение крестовых походов, так же устаревших, как и канонерские лодки. Несмотря на то, что соблазн остается непреодолимым, военные завоевания в наши дни, в значительной мере, не являются необходимыми. Японская элита достигла большего контроля над Азией с помощью новых методов "глобальной экономики", чем ее милитаристы даже тогда, когда они установили "Великую сферу сопроцветания" посредством меча. Холодная война, которая всегда велась в и против "развивающегося мира", не окончилась.

"Свободный рынок, — заявил недавно ведущий дипломатический корреспондент "Нью-Йорк Тайме", — это волна будущего — будущего, в котором Америка будет и привратником, и моделью одновременно". Мне вспоминается, что фактически такие же слова использовались тогда, когда Америка изобрела свою вьетнамскую "экономическую модель" в лице сайгонского режима, который, в конечном итоге, потерпел крах в результате своей собственной продажности.

Тем не менее "идеологическая перестройка", выражаясь словами Ноуэма Чомски, принесла частичный успех великой державе. А новая "политическая культура оппозиции налогообложению, регулированию и правительственным расходам" в значительной степени добилась успехов в установлении пределов дебатов о "новом мировом порядке". Чомски пишет об этом в своей новой книге "Мировые порядки, старые и новые", которую я рекомендую прочитать тем, которые считают себя жертвами затуманивания рассудка со стороны информационной эхо-камеры. В то время, когда другие способны лишь приподнять завесу над истинной природой и катастрофическими последствиями "рыночной" власти, Чомски, именно благодаря своему меткому слову, отбрасывает ее полностью в сторону и бросает вызов читателю — сделать выбор между пропагандой и здравым смыслом.

Более того, он предлагает противоядие потере памяти, поддерживаемой "обществом средств массовой информации". Он напоминает нам, что повторное покорение Панамы, ставшей первой жертвой "мирной" эры после холодной войны, привело эту страну в состояние апокалипсиса, к нарушению основных прав человека американской оккупационной армией, к еще большему расслоению и обнищанию ее народа, чем когда-либо ранее. Это — микрокосм "глобальной экономики". (Эта глава особо рекомендуется тем журналистам, которые в настоящее время сообщают, как о действительном факте, о "стабильности" в Гаити, последовавшей после недавнего повторного завоевания этой страны).

Опасение Чомски того, что он называет "военным кейнсианством", остается, вероятно, единственным настоящим анализом "машинного отделения" современного капитализма: его абсолютной зависимости от государственной поддержки. Это, разумеется, относится и к Великобритании, где один из восьми работников занят в военных отраслях промышленности, а субсидируемая государством торговля оружием может претендовать на второе место на мировом рынке после США. Без государственной поддержки, такой как финансирование большинства научных исследований и разработок, британская военная промышленность не могла бы достигнуть своих нынешних размеров. Это, и непомерно раздутый военный бюджет, который лишает ресурсов государство благоденствия, как ни странно, не является предметом дискуссии новых либеральных экономистов.

Будучи в большем соприкосновении с действительностью, Международная организация труда, одна из ветвей ООН, только что сообщила, что треть мировой рабочей силы находится в числе безработных или занята неполный рабочий день, что представляет собой "самый тяжелый кризис безработицы со времен великой депрессии" и "массовую деквалификацию" людей.

В этом, однако, нет ничего нового. Как отмечает Чомски: "Эксперименты МВФ и Всемирного банка не являются беспрецедентными". Империалисты XIX века были приверженцами аналогичной практики. Производство хлопка, давшее толчок промышленному развитию Британии, было основано на рабском труде. Индия, находясь под владычеством Британии, была деквалифицирована. Бенгалия из страны, где процветало сельскохозяйственное производство и текстильная промышленность, была превращена в один из анклавов ужасной нищеты.

Сегодня подобной моделью служит Мексика, с которой жестоко обошлись таким же образом. И еще в мире есть смерть более чем полмиллиона детей ежегодно как результат, в соответствии с выводами ЮНИСЕФ, внешней задолженности, которую невозможно оплатить. 11 миллионов детей умирает в мире ежегодно вследствие болезней, которые можно было бы предотвратить. По определению

Всемирной организации здравоохранения, это — "безмолвный геноцид". Не так давно детская смертность быстро снижалась в Никарагуа. Сейчас, став частью "мировой экономики", четверть детей Никарагуа страдает от недоедания — самое высокое соотношение в Латинской Америке. Выражаясь неоязыком, их жизни были "реформированы".

Первым шагом в борьбе с этим злом должно стать разоблачение этой пропаганды новояза. Нужно бросить вызов, как пишет Чомски, "правомочности сильных мира сего устанавливать условия дискуссии", а затем — разрушить "хор самообольщения, празднующего триумф капитализма над своими врагами". Другими словами выражаясь, надо говорить правду