Коминтерн как штаб мировой революции во время первой атаки на капитализм (2)

Айнур Курманов

Часть 1, Часть 2, Часть 3.

Самым ярким примером успеха такого подхода в деле проведения съездов народов Востока и Дальнего Востока стало создание Коммунистической партии Китая, которая была основана в 1921 году студентами и интеллигентами, организовавших марксистские кружки. Благоприятная почва была создана для этого и кантонским правительством Сунь-Ятсена, который был дружественно настроен в отношении красной Москвы. Более того, являясь руководителем националистической партии Гоминдан, он прощупывал возможности вступления в новообразованный Коминтерн. Поэтому КПК зародилась на самобытной почве без социал-демократического прошлого.

Реализуя решения своего первого съезда, коммунисты Китая стремились активно включиться в рабочее движение, стать его подлинными инициаторами и организаторами. Развернувшийся в начале 20-х гг. подъем стихийного забастовочного движения благоприятствовал работе коммунистов. В июле 1921 г. в Шанхае по инициативе коммунистов создается Всекитайский секретариат профсоюзов, сделавшийся постепенно подлинным руководящим центром рабочего движения. Большое значение для рабочего движения имела успешная стачка моряков Гонконга (январь-март 1922 г.), поддержанная правительством Сунь Ятсена в Гуанчжоу и забастовками солидарности в Шанхае, встретившая сочувствие и помощь за рубежом.

Последующие политические события, связанные с подъемом и разгромом рабочего движения, четко выявили своеобразие объективного положения КПК в условиях господства милитаристских режимов в полуколониальной стране. Важнейшее значение имела судьба забастовки на Пекин-Ханькоуской железной дороге в феврале 1923 г. Здесь большим влиянием пользовались профсоюзы, руководимые коммунистами, которые вели успешную борьбу за права рабочих. Испугавшись роста влияния профсоюзов, милитарист У Пэйфу 7 февраля жестоко расправился с забастовщиками, разгромил профсоюзы. Эта террористическая акция знаменовала начало определенного спада рабочего движения.

«Декларации II съезда КПК»

В этом документе формулируются концепция единого антиимпериалистического фронта и необходимость поддержки рабочим классом революционного буржуазно-демократического движения. Однако реализовать эту политику оказалось сложнее, чем сформулировать.

Подобные события толкнули коммунистов на союз с Гоминданом, который был на определенном этапе сопротивления империалистам и милитаристам прогрессивной силой, но после смерти Сунь-Ятсена и возвеличивания Чан Кайши, ситуация резко изменилась в сторону реакционных буржуазных сил. Поэтому изначально «первый объединенный фронт» с Гоминданом был обречен. Конечно, на определенном этапе становления КПК данный союз усилил позиции коммунистов, но длительное продолжение работы в рамках единой организационной структуры вело к неминуемому конфликту.

В 1925 году Сунь Ятсен умер, и после его смерти между правым крылом Гоминьдана во главе с Чан Кайши и левым крылом, возглавляемым Ван Цзинвэем, возник конфликт. Ван Цзинвэй стал председателем национального правительства, но военная власть была сосредоточена в руках Чан Кайши, командовавшим Национально-революционной армией (НРА). В июле 1926 года начался Северный поход – военная экспедиция НРА, целью которой было изгнание милитаристов и объединение Китая. После того, как коммунисты и левое крыло Гоминьдана попытались провести земельную реформу и передать землю крестьянам в регионах, захваченных НРА, симпатии помещиков и богатых торговцев переметнулись на сторону Чан Кайши. Его поддерживали и иностранцы, живущие в концессиях в крупных городах Китая.

В январе 1927 года при поддержке КПК и советских агентов Ван Цзинвэй перевёл правительство в захваченный НРА город Ухань и провозгласил его новой столицей. 3 марта 1927 года рабочие под предводительством Чжоу Эньлая подняли в Шанхае восстание, разгромив войска военного губернатора и его союзников. Рабочие заняли всю территорию Шанхая за исключением иностранных концессий – Международного сеттльмента и Французской концессии, которые охранялись военными и моряками США, Великобритании, Италии, Японии и других стран.

Вскоре к городу подошли части НРА под командованием Бай Чунси, верного соратника Чан Кайши. Правое крыло Гоминьдана было встревожено растущим влиянием коммунистов как в новом правительстве, так и в профсоюзах и рабочем ополчении. После международного скандала, который последовал вслед за Нанкинским инцидентом, Чан Кайши решил порвать с коммунистами и левыми в Гоминьдане.

Контрреволюционный переворот Чан Кайши совершил 12 апреля 1927 года, направив войска и гоминдановскую милицию для расправы с рабочими и членами КПК. Убийства коммунистов и террор продолжались по всему Китаю в течение многих недель. После победы над сторонниками КПК в крупных городах Чан Кайши полностью захватил власть в Гоминьдане и вскоре стал диктатором Китая. После падения 15 июля 1927 года Уханьского правительства коммунисты были вынуждены окончательно уйти в подполье.

Оставшаяся часть деятелей компартии выбрали путь борьбы в крестьянских районах, создавая освобожденные советские зоны, а затем и части Красной Армии. Однако опора на крестьянство было вынужденной мерой, так как Федерация Профсоюзов Китая, созданная при участии КПК, была разгромлена, а оставшиеся немногочисленные рабочие и коммунистические группы вынуждены были действовать в городах в условиях белого террора в глубоком подполье. Фактически КПК выдавили из крупных центров страны.

Часть левых в КПК и в ИККИ считало, что причиной поражения в Китае в 1927-м году стало увлечение теорией этапов, когда программа минимум партии менялась в угоду союза с Гоминданом, который являлся буржуазной националистической партией. Верхи Гоминдана в интересах реакционных кругов, помещиков, капиталистов и милитаристов в определенный момент пошли, как против китайских коммунистов, устроив белый террор, так и против СССР.

Уроки шанхайской резни показывают, что в тот момент в Китае произошло классическое размежевание классовых сил в национальной революции, когда коммунисты и передовые отряды рабочих и крестьян вынуждены были вступить на путь гражданской войны с националистическими буржуазными силами. Только после разгрома в Шанхае КПК ставит вопрос о советизации и о разворачивании вооруженной борьбы, теперь правда, опираясь на силы деревни.

Изменения тактики в целях защиты СССР и в результате смены внешнеполитических приоритетов

С конца 20-х годов происходит некоторое смещение значение и задач Коминтерна, особенно после поражения восстаний и революций в Европе и Китае, а также подавления всеобщей забастовки в Великобритании. После пятого конгресса в 1928 году в большей степени ее важнейшей задачей становится защита СССР от внешней угрозы в лице интервенции.

Это не означало отказа от мировой революции, а наоборот ставило задачу более тщательной подготовки восстаний, проведения серьезной работы по обучению военных кадров, формирования законспирированных вооруженных групп и отрядов, готовых развернуть партизанскую и диверсионную работу внутри стран агрессоров. То есть от первой кавалерийской атаки на капитализм, произошел переход к позиционной войне, когда необходимо было отвоёвывать профсоюзы, массовые организации, участвуя в кропотливой работе.

Тогда после ультиматума Лорда Керзона, да и вплоть до 1939-1940 года, угроза новой интервенции со стороны Великобритании и Франции оставалась вполне актуальной. Мы знаем теперь из архивных данных, что вынашивались различные планы нападения на СССР, в том числе во время и после войны с Финляндией. Поэтому задача защиты первого в мире рабочего государства, становилась насущным требованием момента, а Париж и Лондон, вкупе с Варшавой, рассматривались главными противниками в Европе и потенциальными агрессорами.

Особенно это становилось актуальным в случае нападения на СССР, как первого рабочего государства со стороны западных стран. Преобладает мысль о более тщательной деятельности по разложению войск и полиции, о проведении диверсионных работ. В недрах ОМС разрабатывается секретный документ, который получил название «Инструкция по работе среди войск». Он был переведен с русского на немецкий, английский и французский языки, надо думать, что и на китайский тоже.

Немецкий текст датирован 31 августа 1928 г. «Инструкция» была наиболее развернутым изложением отношения Коминтерна и компартий к революционной борьбе за власть и вооруженному восстанию, к военно-конспиративной работе коммунистов по разложению армии вообще – к подрывной деятельности против государственных учреждений стран капитала как в мирное время, так и во время войны, особенно же на случай военных действий против Советского Союза.

VI конгресс Коминтерна специально указывал, что в центре борьбы против военной опасности должна стоять защита СССР. Компартии обязаны ориентировать международный пролетариат на поддержку национально-революционных войн и революций, вести антивоенную работу в армиях империалистических государств, а в случае возникновения новой империалистической войны выдвинуть – как и во время Первой мировой войны – лозунг превращения ее в войну гражданскую, иными словами, в международную социальную революцию.

СССР сталкивался через Коминтерн в своей внешней политике в странах, как сейчас модно говорить, третьего мира, именно с этими колониальными империями. Поэтому всемерная поддержка национально-освободительного движения в этих странах с участием появляющихся там коммунистических партий, была важным средством подрыва империй в их колониях, а беднота и крестьянская масса становились резервом предстоящей мировой революции.

Коминтерн развернул активную работу в колониях, борясь с британским империализмом, отмечают историки. По их словам, в это время обучение в СССР прошло значительное количество тех, кто после войны разрушил мировую колониальную систему.

Изменения работы в конце 20-х годов вовсе не означало объединения с социал-демократами, а даже наоборот, в той же Германии силы Компартии были направлены на борьбу против правящей СДПГ, как станового хребта буржуазной Веймарской республики. Социал-демократы представлялись даже большим злом, вспоминая белый террор при помощи сил фрайкора, устроенный Эбертом и Носке в 1919 и 1920 годах, чем массовое мелкобуржуазное фашистское движение.

Поэтому ошибочный тезис о «социал-фашизме» нашел такую поддержку не только у руководящего и среднего звена партий, но и у многих рядовых коммунистов.

Именно в ракурсе той обстановки и стоит рассматривать усилия ВКП(б) и ИККИ. Существенно сказывались на изменении тактики и стратегии Коминтерна и изменяющаяся международная обстановка и мировой кризис капитализма 1929 года, который повлиял на так называемый «левый поворот» Коминтерна и некоторые ультралевые идеи, и мысли его руководства, в том числе и его главы Бела Куна.

Уже с 1929 года и по 1935 годы начинается другая глава Коминтерна, связанная с надеждами части руководства ИККИ во главе с Бела Куном на новый революционный импульс в связи с мировой капиталистической депрессией. Этот период, как и пришедший на смену ему новый, названный временем «народных фронтов», требует отдельного изучения и осмысления.

Однако тогда это была позиция большинства, в том числе и руководства СССР. Помимо политических изменений, произошли и существенные организационные изменения, еще больше привязывавшие компартии к единому центру, то есть к Москве. Шестой Конгресс принял Программу и Устав Коммунистического Интернационала, где говорилось, что эта организация представляет собой «единую мировую коммунистическую партию».

В Программе закреплялись жёсткая централизация руководства коммунистическими партиями и требование «международной коммунистической дисциплины», которая должна выражаться «в безусловном выполнении всеми коммунистами решений руководящих органов Коммунистического Интернационала». Поддержка Конгрессом линии Сталина укрепила его линию в борьбе против «правых» тенденций, в частности против Бухарина.

Выступая с политическим отчетом ЦК на XIV съезде ВКП(б) Сталин говорил: «…Наша строительная борьба является тоже международной, интернациональной по своему значению, ибо наша страна есть база международной революции, ибо наша страна есть основной рычаг для развертывания международного революционного движения, и если у нас здесь строительство идет должным темпом, это означает, что мы свою работу в международном революционном движении по всем остальным руслам делаем так именно, как этого требует от нас партия»[1].

Сталин в выступлении на VII расширенном пленуме ИККИ отметил: «…Победа пролетарской революции в одной стране является не самоцелью, а средством и подспорьем для развития и победы революции во всех странах. Поэтому строить социализм в СССР – это значит делать общее дело пролетариев всех стран, это значит ковать победу над капиталом не только в СССР, но и во всех капиталистических странах, ибо революция в СССР есть часть мировой революции, ее начало и база ее развертывания»[2].

Надвигающаяся мировая война и изменение линии Коминтерна

Перевооружение Красной Армии, индустриализация, коллективизация в СССР предполагали еще большую централизацию рабочего государства в целях активного противостояния силам империализма в будущей мировой войне. Эти процессы середины и второй половины 30-х годов оказали непосредственное воздействие и на Коминтерн. На это, безусловно, влияли глобальные процессы и события, произошедшие в Европе, главное из которых было усиление фашизма и милитаризма.

Приход в Германии к власти Гитлера и национал-социалистов, привело к запрету Компартии, разрушению организованного рабочего движения, и к возрождению германского милитаризма, жаждавшего реванша после поражения в Первой мировой войны. Одним из главных столпов идеологии нацистской НСДАП был воинствующий антикоммунизм и уничтожение Советского Союза, как «рассадника мирового большевизма». Поэтому над красной Москвой нависла еще большая опасность, как и очевидно было для советских вождей приближение новой мировой войны.

Победа нацистов в важнейшей капиталистической стране Центральной Европы, стало по-настоящему ощутимым поражением Коминтерна, осознанное до конца лишь в 1934 году. Ленин и большевики с самого начала рассматривали Германию как наиболее развитую промышленную страну на континенте, рабочая революция в которой должна была стать главным залогом успеха мировой революции. Несмотря на неудачи 1919-1920 и 1923 года, сильнейший немецкий рабочий класс с глубокими и давними традициями классовой борьбы был становым хребтом стратегии Коминтерна по развитию революционного процесса в Европе.

Разгром самой крупной в Европе Компартии Германии, а следом СДПГ и профсоюзов, репрессии в отношении лучших представителей немецкого рабочего класса, сделали невозможным следование прежней линии и фактически обрушили старую конструкцию представлений о практическом воплощении «Германского Октября». Тактика, под названием «класс против класса», выработанная на Шестом конгрессе Коминтерна, и тезис о «социал-фашизме» на фоне развертывания массового фашистского движения, стали подвергаться критике внутри партий, а левый курс ИККИ оказался в тот момент в кризисе.

Следовало найти новую линию, которая могла бы противостоять фашисткой угрозе. Помимо этого, произошло еще одно важнейшее событие, изменившее место страны Советов в Европе. 18 сентября 1934 г. общее собрание Лиги Наций приняло постановление о приёме СССР в Лигу и включении его представителя в её Совет в качестве постоянного члена. В середине 1930-х гг. в связи с ростом угрозы со стороны фашистской Германии, фашистской Италии и милитаристской Японии правительства некоторых государств стали искать сотрудничества с СССР как в рамках Лиги Наций, так и вне её.

15 сентября 1934 г. тридцать делегатов Лиги Наций обратились к Советскому правительству с телеграммой, в которой содержалось приглашение СССР вступить в Лигу и «принести своё ценное сотрудничество». Буржуазные круги Франции и Англии, а также Чехословакии тогда всерьез стали рассматривать возможность заключения военного соглашения с СССР для противостояния поднимающей голову нацистской Германии.

Все эти условия создали основу для принятия в 1935 году на Седьмом Конгрессе Коминтерна компартиями тактики широких фронтов, названных «народными» в целях формирования временных союзов с социал-демократией и даже с некоторыми республиканскими и либеральными буржуазными силами для противостояния реакционным группировкам и фашизму. Данный курс просуществует в том или ином виде вплоть до семидесятых годов, а политические системы в Восточной Европе и Китае будут даже называться некоторое время «народными демократиями».

Можно предположить, что и сама тактика «народных фронтов», теоретически обоснованная, доведённая до своего совершенства теорией этапов, провозглашенная в 1935 году новым руководителем ИККИ Георгием Димитровым, на самом деле служила интересам СССР. В этот момент Коминтерн стал превращаться в советский внешнеполитический инструмент и средство борьбы с фашизмом. Компартии в таких союзах и блоках, даже в момент успеха на выборах во Франции и Испании, оказывались в меньшинстве и поступались своей программой.

В Китае эта политика в середине и конце 30-х проявлялась в виде неоднократных попыток руководства Коминтерна объединить Гоминьдан и Компартию, руководимую Мао Цзэдуном, в единый фронт для борьбы с агрессией Японии. Надо сказать, что эта тактика оказалась не совсем удачной, как и в 1927 году. Большой поток вооружений шел тогда со стороны СССР для вооружения как армии Чан Кайши, так и частей Красной Армии Китая, которые формально вошли в объединенную армию. Китайские коммунисты и красноармейцы продолжали периодически подвергаться вооруженным нападениям со стороны гоминьдановцев, и временный союз лишь на время загасил гражданскую войну.

Но наиболее серьезные испытания данная новая линия Коминтерна прошла во время гражданской войны в Испании.

Испания

В этой стране еще до прихода к власти правительства «Народного Фронта» сложилась революционная ситуация, а классовые бои и восстания вспыхивали в 1931 и 1934 годах. Компартия, действуя по инструкциям ИККИ, окончательно приняла стратегию «теории этапов» и рассматривала события в стране как буржуазно-демократическую стадию, когда требовалось лишь ограничиться защитой республики от Франко.

Это, по нашему мнению, было главной ошибкой Компартии Испании и Коминтерна, которые в угоду сохранения фронта с либералами и республиканцами в действительности сузили социальную базу поддержки режима, а революционный подъем рабочих и крестьянских масс в 1936 году, жаждавших социальных изменений, сменился в 1938-1939 годах на упадок, апатию и деморализацию.

Однако сама борьба в Испании против реакционных фашистских сил и войск итальянских и немецких интервентов имела огромный прогрессивный импульс по всей Европе, так как показала возможность переломить ситуацию и остановить фашизм. Героическая защита Мадрида, формирование интербригад по призыву Коминтерна привели к мобилизации сил коммунистических партий, в том числе итальянских и немецких коммунистов.

На помощь Испанской республике прибыло 42 тыс. иностранцев из 54 стран мира, до 35 тыс. из них участвовало в боевых действиях в составе 7 интернациональных бригад и 3 отдельных интернациональных батальонов, некоторое количество служило в вооружённых силах Испании, а медицинский персонал – в госпиталях, больницах и иных медицинских учреждениях.

В тоже время правительство «Народного Фронта» во Франции под давлением Великобритании неожиданно объявило о «невмешательстве в испанские дела» и разорвало договор о поставках оружия в республику. Сочувствовавшие испанским республиканцам французский премьер-министр Леон Блюм и министр авиации Пьер Кот отправили тем лишь небольшую партию устаревших самолётов без оружия. В последующем Франция объявила о полном эмбарго на ввоз оружия в Испанию.