Марксистам-ленинцам приходится считаться с тем, что империалистическая буржуазия в этой борьбе делает особую ставку на современный ревизионизм, на те силы и группы, которые в теории, политике и тактике сползают на позиции буржуазии. Ревизионизм, по расчетам буржуазных деятелей, призван идейно подготовить почву для разложения коммунистического движения изнутри, ослабления позиций социализма как в социалистических странах, так и на международной арене. «Обезвредить» марксизм-ленинизм, выхолостить его революционное содержание – такова цель и таков «социальный заказ» буржуазии международному ревизионизму.

В основном такую же роль объективно играет и современный философский ревизионизм. Он открыто обнаружил себя во Франции (Лефевр, Гароди и др.), в Польше (Колаковский и др.), в Чехословакии (Пруха и др.) и т.д. Уместно остановиться на некоторых особенностях современного ревизионизма, зачастую объявляющего себя «новым», «критическим» направлением в марксизме. Однако действительно новых творческих подходов в философии, двигающих вперед материалистическую диалектику в связи с развитием современного естествознания, научно-технической революцией, великими социальными преобразованиями, протекающими в мире, мы не находим у этих лженоваторов. Зато призывов «обогатить» марксизм идеями экзистенциализма и других модных направлений буржуазной философии и прямого заимствования у нее определенных положений действительно много. Еще больше призывов к «критике». Но эта критика направлена не против капитализма, буржуазной идеологии и философии, а исключительно против существующих форм социализма, якобы во имя лучших его «моделей», против коренных положений марксистко-ленинской философии.

Вот что пишет, например, о философском ревизионизме антикоммунист И.М. Бохенский: «"Новая марксистская философия", завоевывающая сейчас популярность в восточноевропейских странах, впервые возникла в Польше после 1956 г. Ее создателями были Х. Эльштейн и З. Коханьский, а затем Л. Колаковский и А. Шафф. В числе ее сторонников в Венгрии известно имя Эрвина Ласло, в Чехословакии – Карела Косика. В Хорватии с 1965 г. издается теоретический журнал «Праксис» – ведущий орган нового движения. При существующем политическом положении, когда власть находится в руках правящих (коммунистических – ред. Т.Я.) партий, сторонники новой философии прибегают для ее внедрения к двум своеобразным методам. С одной стороны, они утверждают, что восстанавливают "истинный марксизм", противопоставляя его "искаженному и извращенному" марксизму, а с другой – объявляют "сталинизмом" все, что не соответствует версии…

Таким образом, идеологический раскол действительно чрезвычайно серьезен. Это уже не вопрос большей или меньшей свободы, это не проблема интерпретации молодого Маркса и тем более не отрицание "сталинизма", что бы это ни значило, это полный отход от принципов марксизма-ленинизма»[2]. Да простит нас читатель за длинную выдержку из статьи Бохенского. Несмотря на фактические ошибки, неточности, допущенные в статье, спорность отнесения к ревизионистам некоторых философов и эстетов, действительно допускавших серьезные ошибки, в целом статья правильно определяет сущность, служебную роль и линию развития современного философского ревизионизма, его враждебность марксизму-ленинизму. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с высказываниями некоторых философов, выступающих с «критикой» основных положений марксизма.

Но прежде чем разбивать их воззрения по существу, уместно остановиться на тактике борьбы современного ревизионизма с марксизмом-ленинизмом в целом, марксистко-ленинской философией в частности.

Ревизионизм выступает против марксизма-ленинизма под лозунгом борьбы с «догматизмом», под лозунгом «свободы критики». Метод и теория марксизма-ленинизма критичны и революционны по самому своему существу. Марксисты подвергают критике и революционному преобразованию все отжившие общественные формы, смело меняют устаревшие формы и методы деятельности, уточняют положения и выводы марксистко-ленинской теории, не соответствующие изменившимся историческим условиям и новому уровню научного познания. Марксизм не догма, а руководство к действию, как это не раз разъясняли Ф. Энгельс и В.И. Ленин. Ленин и Коммунистическая партия взяли на вооружение боевой метод революционной критики и самокритики во всей своей работе по руководству строительством нового мира. Они считают немыслимым развитие науки вообще, марксистско-ленинской науки в частности без творческих дискуссий и споров, обмена и борьбы мнений.

Если бы у современных философских ревизионистов речь шла об этом, тогда не было бы спора, но тогда не было бы и пресловутого требования «свободы критики». У них же речь идет о другом – о «праве» на «безграничную» критику марксизма-ленинизма, о праве на создание интерпретаций марксизма, ничего общего с марксизмом не имеющих, на создание многообразных «вариантов марксизма» и особых «вариантов» марксистской философии, интегрированных в «единой» (читай: буржуазной) философии. Это уже не борьба с проявлениями догматизма в марксистской философии, а борьба с ее основополагающими принципами. Это аналог той «критики» и того призыва к борьбе с «догматизмом», которые знаменовали выступления ревизионизма на арену в конце XIX – начале XX в. Поэтому-то так злободневно звучат слова В.И. Ленина, направленные против радетелей «свободы критики». «Свобода, – писал он, – великое слово, но под знаменем свободы промышленности велись самые разбойнические войны, под знаменем свободы труда – грабили трудящихся»[3].

Перейдем к рассмотрению содержания взглядов некоторых современных критиков марксизма. Прежде всего следует отметить их отход от классовых позиций. Это находит свое отражение в том, что некоторые из них выступают против единства философии и политики и поддерживают концепцию так называемой деидеологизации науки (достаточно вспомнить, например, выступление Г. Петровича на Эвианском социологическом конгрессе 1967 г.).

Большинство критиков, правда, не отрицает идеологического характера философии. Но они его рассматривают как чисто внешний привесок. Для них марксистская и немарксистская философия в равной мере развивают науку. Немарксистская философия может находиться или находится под «идеологическим» влиянием буржуазии; по мнению критиков, надо лишь вывести ее из-под влияния буржуазной идеологии и «включит» в идеологическое влияние марксистской философии. Тогда-де произойдет восприятие «ценных идей» Ясперса, Сартра, Хейдегера и других буржуазных мыслителей марксизмом или интеграция в некоей новой философии марксистской философии с немарксистскими концепциями.

Как известно, марксизм решает эти вопросы с противоположных позиций.

Направления и формы современной идеологической борьбы необычайно многообразны. Свое место в этой борьбе занимает и буржуазная философия. В ней идут сложные процессы, отражающие изменения, происходящие в общественной жизни человеческом познании, она не может проходить мимо самых острых конфликтов нашего времени. И как бы лично отдельные буржуазные философы иногда ни были далеки от политики, их философские взгляды, концепции, выводы, зафиксированные в книгах и устных выступлениях, играют самую активную роль в общественно-политической борьбе. Взятая как целое, со всеми ее противоречиями, буржуазная философия обслуживает буржуазную идеологию и политику, составляя общефилософскую основу буржуазного мировоззрения. Идеализм, индивидуализм, объективизм и другие черты буржуазной философии составляют в то же время общие черты буржуазной идеологии вообще. Многообразие течений в лагере идеалистической буржуазной философии в этом отношении так же мало может обмануть материалиста, как обилие форм религии не отменяет для атеиста единства сущности всех религиозных течений. Борьба против идеализма во всех его разновидностях продолжает оставаться главной задачей философов-материалистов, в первую очередь представителей марксистско-ленинской философии, если иметь в виду рамки самой философии.

Естественно, что эта борьба предполагает непримиримость к идеологическим шатаниям и отдельным идеалистическим ошибкам, если они проявляются в самом стане материалистов или у естествоиспытателей, стоящих на стихийно-материалистических позициях. Защищать материализм и двигать его вперед, как это делали Маркс, Энгельс, Ленин, – первоочередная задача философа-марксиста. Но защищать и развивать материализм – это значит помимо всего прочего бороться также за увеличение числа сознательных материалистов среди ученых. Содержательная, вдумчивая, доказательная критика идеализма может подтолкнуть колеблющихся между идеализмом и материализмом философов в сторону материализма, а у отдельных убежденных идеалистов зародить сомнения в правильности идеалистического мировоззрения. Подобная критика, подкрепляемая напором прогрессивных сил и тенденций общественной жизни и прогрессом человеческого познания, несомненно, дает положительный результат не только в том отношении, что ограничивает возможность распространения идеалистических воззрений, но и позволяет вести наступление на позиции идейного противника, так сказать, на его территорию, завоевывать на свою сторону отряды его армии.

В современном капиталистическом мире происходит не только усиление политической реакции и реакционной идеологии, но и укрепление сил прогресса и демократии, идет процесс демократизации интеллигенции (а, следовательно, и философов) по социальному составу, взглядам, отношению к общественным явлениям. Среди буржуазной интеллигенции начинают пробивать себе дорогу прогрессивные воззрения, у ряда философов растет действительно научный интерес к материалистической философии, к марксизму. Эта тяга уже привела к созданию значительных групп марксистски подготовленных и марксистски мыслящих философов во всех крупных капиталистических странах, и процесс этот, несомненно, будет усиливаться. Умелая и принципиальная критика идеализма и метафизики в их новейших формах, учет противоречивого развития самой буржуазной философии, способность отличать прогрессивных мыслителей от реакционеров и соответственно по-разному к ним относиться, как свидетельствует опыт, есть лучшее средство ускорить этот процесс.

В этом плане, кстати, революционные марксисты решают вопрос о проведении диалога, т. научных споров, дискуссий, с представителями различных философских школ, противостоящих марксизму. Марксисты-ленинцы никогда не отказывались от такого спора, когда речь шла о защите истины и убеждений масс в необходимости руководствоваться научным мировоззрением. Достаточно вспомнить споры марксистов с народниками, в которых первые защищали материализм в истории против «субъективного метода в социологии», участие В.И. Ленина в многочисленных дискуссиях с махистами и т.д. Нет сомнения в том, что сейчас возможности таких споров в ходе прямого диалога значительно расширились. Борьба марксизма со своими идейными противниками по принципиальным вопросам не может завершиться компромиссом на основе взаимных уступок или эклектического примирения противоположностей. Диалог должен представлять путь к истине, к торжеству науки, а не к сдаче идейных позиций.

Споры по вопросу о диалоге там, где они идут, касаются не вопроса о том, нужен ли диалог, а о том, какой нужен диалог с позиций революционного марксизма. Критики марксизма склонны в диалоге усматривать такой процесс, в результате которого спорящие возвысятся над «крайностями» идеализма и материализма, науки и религии, создадут «новую», «устраивающую всех» философию. О таком диалоге пишет, например, Пруха: «Гароди отдает себе отчет в том, что его тезис об интеграции всех ценных идей в марксизме, в какой бы философской среде они ни возникали, недостаточен. Кроме того, по-видимому, поиски основного в марксизме могут не столько концентрироваться на очищении от неправильных интерпретаций и на преодолении "сталинского склероза", сколько потребуют нового осмысления его структуры»[4]. Итак, он «за диалог» потому, что диалог позволит не только впитать «ценные идеи» буржуазной философии, но под влиянием этих идей «переосмыслить структуру марксизма». Трудно сказать определеннее и яснее. Еще ни один ревизионист, начиная с Бернштейна, так определенно не говорил о своем желании перестроить марксизм по меркам буржуазной философии, пропитать марксистскую философию философскими воззрениями буржуазии или создать некий «новый синтез» из марксистских и антимарксистских философских взглядов.

Ревизионисты не понимают или делают вид, что не понимают, что философия иначе относится к идейно-политической борьбе, чем, например, естествознание. Естественнонаучные открытия и выводы имеют значение объективных истин в одинаковой мере для представителей любого класса. Идейно-политическая борьба в естествознании развертывается не столько вокруг конкретного содержания этих принципов и открытий, но прежде всего и в основном на почве философского (материалистического иди идеалистического) истолкования этих открытий и выводов, за использование этих открытий в мирных целях или в целях подготовки агрессии и т.д.

Идеологическое истолкование выводов философии не является чем-то внешним по отношению к ее принципам. Оно есть выражение природы этих принципов, ибо философия – это такая наука, которая в то же время представляет собой одну из идеологических форм.

К. Маркс и В.И. Ленин учили такому отношению к буржуазной философии, которое требует, во-первых, решительной, последовательной борьбы со всей линией буржуазной философии, с линией идеализма и метафизики; во-вторых, оно требует установления при этом связи философских споров с идейно-политическими процессами в стране, определения места той или иной линии философии в идейно-политической борьбе; в-третьих, оно требует конкретного анализа разновидностей буржуазной философии, учета различий между ними, выяснения особенностей отдельных школ, систем и т.д.; в-четвертых, Маркс и Ленин указывали на необходимость учета борьбы внутри буржуазной философии, выявления прогрессивных тенденций в ней, поддержки этих прогрессивных тенденций и показа их ограниченности, неизбежной до тех пор, пока они не выходят за рамки буржуазной философии.

В то же время Маркс и Ленин обращали внимание на противоречия и конфликты, всегда неизбежные в стане идеализма, на использование этих противоречий и конфликтов для ослабления позиций идеализма (вспомним критику Аристотелем Платона, Кантом – Юма, Гегелем – Канта или в наше время критику неопозитивизма неотомистами или экзистенциалистами и т.д.). В этом смысл ленинского указания, что «когда один идеалист критикует основы идеализма другого идеалиста, от этого всегда выигрывает материализм»[5]. Наконец, К. Маркс и В.И. Ленин требовали, чтобы критика идеализма и материализма носила не только логический, но и гносеологический характер и чтобы она выявляла, как и почему идеализм, этот «пустоцвет», может расти и растет на живом и могучем дереве человеческого познания, как он паразитирует на новейших открытиях естествознания и науки вообще, какие стороны действительности он в гипертрофированной форме отражает. Критика идеализма должна сочетаться с позитивной разработкой тех проблем или сторон проблемы, на которых исследователь «свихнулся в идеализм», с анализом действительного существа этой проблемы, с выявлением объективных черт и сторон действительности, которые в искаженном виде были представлены идеалистами.

Таковы требования научной критики враждебных марксизму-ленинизму направлений, выдвинутые Марксом и Лениным. Отсюда следуют по крайней мере два вывода: во-первых, критика буржуазной философии должна носить не вульгарно-материалистический, а диалектический характер; во-вторых, она должна быть подчинена интересам общеклассовой борьбы пролетариата и всех трудящихся за демократию, прогресс, социализм. Остановимся подробнее на втором выводе.

Последовательно защищая материализм против идеализма, марксисты-ленинцы ни на минуту не упускают из виду приоритета политических проблем и политических задач, приоритета задач освободительной борьбы трудящихся, строительства коммунизма. Для марксиста-ленинца небезразлично, стоит ли тот или иной идеалист за мир или агрессию, является он воинствующим антикоммунистом или стремится без предвзятости понять мир социализма, сотрудничает с прогрессивными организациями в защите демократии и мира. Конечно, и в том и другом случае марксист обязан раскрывать несостоятельность позиций мыслителя-идеалиста в области философии. Но отношение к политическому союзнику должно быть на первом плане. Ленин в свое время заслуженно упрекнул Плеханова, который в своей книге о Чернышевском «из-за теоретического различия идеалистического и материалистического взгляда на историю… просмотрел практически-политическое и классовое различие либерала и демократа»[6]. Также недопустимо из-за противоположности идеализма и материализма не видеть различий между прогрессивными и реакционными взглядами у представителей буржуазной философии, не понимать необходимости союза всех демократов для борьбы с реакцией. Надо постоянно иметь в виду, учитывать политические позиции мыслителя и в случае расхождения их с философскими взглядами уметь поддерживать одни (прогрессивные взгляды и позиции), отмежевываясь от других.

Философ-марксист обязан всегда противопоставлять идеализму передовую философию независимо от колебаний буржуазного философа вправо или влево в политике – такова принципиальная позиция философа-марксиста, несовместимая ни с конъюнтущиной, ни с упрощенчеством и вульгаризацией. Следует только стремиться к тому, чтобы борьба с идеализмом всегда содействовала решению социально-политических задач, сплочению демократических сил, что и должно определять тактику борьбы с философскими противниками.

Отрывая философию от процессов классовой борьбы, от политики, ревизионисты и критики марксизма стремятся стать «выше» борьбы партий в философии, борьбы материализма с идеализмом. По их мнению, именно так ставил вопрос К. Маркс и, кроме того, якобы современная эпоха вообще сняла эту противоположность и поставила под сомнение саму проблему отношения мышлению к бытию. Так, Г. Петрович риторически спрашивает: «Является ли марксистская философия только диалектическим материализмом и не преодолевает ли марксистская теория практики традиционную противоположность между материализмом и идеализмом?» Ставя этот вопрос, Г. Петрович в комментариях к нему дает понять, что подобная противоположность якобы устарела. Он ссылается на «молодого» Маркса, который не называл себя материалистом. По мнению Петровича, у Маркса «неясно», что скрывается за термином «материализм»; или Маркс «более точно выражает свою философскую позицию (по сравнению с роковыми годами. – Д.Ч.), или же, скорее, преуменьшает значение того нового, что она заключала в себе»[7]. Ну, конечно же, хочет подсказать Петрович читателю, Маркс «преуменьшал» значение «нового», т. е. «преодоления» в практике человека дуализма материи и духа, противоположности материализма и идеализма. Ополчаясь на принцип противоположности идеализма и материализма, Петрович обходит прямые указания К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина по этому вопросу или смазывает остроту их постановки вопроса.

В.И. Ленин особенно ценил Маркса, Энгельса за то, что они на протяжении десятков лет двигали вперед одно направление философии – материализм, издевались над попытками возвыситься над материализмом и идеализмом. Подобные попытки Ленин считал выражением скудоумия и шарлатанства. Ленин показал, что борьба материализма с идеализмом в конечном счете «выражает тенденции и идеологию враждебных классов современного общества»[8], и требовал быть до конца партийным в философии, требовал от каждого философа ясного отношения к лагерям в философии. Петрович не вспоминает об этом; он запутывает суть проблемы, изъясняется различными оговорками и намеками.