Под сенью революции:

Берлин-Варшава-Анкара 1920[1]

Кемал Окуян[2]

Часть 1, Часть 2, 

Часть 3. Часть 4, Часть 5.

Предисловие к английскому изданию

Судьба всего XX века была решена между 1917 и 1923 годами. В этот период был сделан величайший скачок к миру, к которому стремится человечество, миру без классов и эксплуатации. Октябрьская революция была беспрецедентным достижением человечества. Однако эти же годы стали свидетелями больших разочарований, которые оказали историческое влияние на процесс мировой революции.

Несомненно, что поражения, понесенные мировым коммунистическим движением в период с 1917 по 1923 гг., хотя и косвенно, повлияли в дальнейшем на постепенный упадок Союза Советских Социалистических Республик, который был наибольшим достижением социалистической революции в России, до того состояния, когда он уже не смог защищаться, и его окончательного распада.

Необходимо видеть все трудности, с которыми столкнулся процесс создания социализма в рамках одной страны, даже обладающей огромными ресурсами. Решения Ленина и затем Сталина по преодолению этих трудностей в ходе реализации стремлений трудящихся классов Советского Союза построить социализм являются не только успешными, но подтверждающими правильность выбора именно революционного пути установления социалистического строя[3].

2020 год был переломным: именно в этом году капитализм, наконец, смог обуздать кризисную ситуацию в главенствующих мировых державах и нанести сокрушительные удары по революционному фронту в ходе безжалостной классовой борьбы. Несомненно, революционная ситуация все еще давала о себе знать, но оптимизм 1917 и 1918 годов сменился осторожным ожиданием. Кроме того, несомненно, что все взоры были прикованы к Германии, где пламя революции начало разгораться к середине 1918 года и затухать к концу 1923 года.

Мы должны продолжить обсуждение событий в Германии того периода; оценить историческое противостояние между революцией и контрреволюцией в 1920 году; исследовать борьбу восточных народов за национальное освобождение, которая привела к большому конгрессу в Баку, и войну в Анатолии, которая стала решающей перед этой борьбой.

У коммунистов нет причин уклоняться от правды. Наши ошибки и недостатки – неотъемлемая часть нашей истории. Они стали бы оружием в руках наших врагов, если бы мы боялись их и думали, что можем вычеркнуть их из нашей истории. Более того, эта смелость – то, что нам нужно, чтобы избежать повторения, механической интерпретации истории и теоретического бесплодия.

Основы марксизма-ленинизма, которые никогда не устаревают, являются нашим единственным компасом в исследовании исторических событий и источником необходимой нам смелости. Если эта, написанная мною книга поможет товарищам подойти к правильной оценке упомянутого периода, я буду более чем счастлив.

С чувствами уважения и признательности к боевым коммунистам столетней давности….

Сентябрь 2020

7. По следам мировой революции

Когда 7 ноября 1917 года большевики захватили власть в России, все без исключения считали, что остальные европейские страны последуют за ними. На самом же деле в Европе революционное движение только зарождалось, но никто не ожидал, что революция ограничится Россией.

Такое понимание соответствовало как большевистской традиции, так и марксистскому учению. Маркс считал, что страны, которые берут в свои руки бразды правления историей, будут увлекать вперед других; следовательно, революция распространится быстро – именно по аналогичной схеме развивались буржуазные революции. Французская революция 1789 года не знала границ и, хотя и по-разному, преобразовала всю Европу.

Подавленная революция 1905 года в России не приняла социалистического характера, а осталась в рамках буржуазно-демократической революции. Однако Ленин в своём важном труде «Две тактики социал-демократии в демократической революции», написанном во время революции, подробно поясняет, что победа революционной диктатуры рабочих и крестьян не будет выходить сразу за рамки буржуазных социально-экономических отношений; тем не менее значение такой победы для будущего развития России и всего мира будет огромно», и что она «перенесет революционный пожар в Европу[4][5]

Ленин подчеркивал и характер революции в мировом масштабе, и значение революции в России в процессе мировой революции.

В то время не было оснований предполагать, что Россия станет центром мировой революции на очень длительный период, и этого никто не мог предвидеть.

Было очевидно, что большевики придавали борьбе на Родине двоякий смысл. Прежде всего, они стремились положить конец царской России как рассаднику контрреволюции и освободить рабочий класс, бедное крестьянство и угнетенные народы Российской Империи. Таким образом, Россия перестала бы быть кошмаром европейского пролетариата; напротив, между русской революцией и рабочим движением на Западе была бы установлена прочная связь. Это привело бы Россию в дальнейшем к борьбе за социализм.

Когда разразилась Первая мировая война, Ленин, предвидя, что кровавая конфронтация между империалистами открывает для революционного движения в Европе новые возможности действовать с едиными целями и лозунгами, говорил, что движение должно немедленно начать «пропаганду республик» в Германии, Польше, России и других странах для преобразования всех отдельных государств Европы в республиканские Соединенные Штаты Европы[6].

Однако эти усилия не дали особых результатов. На Циммервальдской конференции, которая объединила социалистов, выступающих против войны (или оппозицию внутри социалистических партий), Ленин выступил с заявлением, что война империалистическая должна быть превращена в революционную войну и с этой целью должен быть основан новый Интернационал. Он получил поддержку, но малочисленную. А Циммервальд после нескольких встреч остался в истории.

Баланс сил и план действий изменились после Февральской революции 1917 года. Социалистическая революция все еще считалась далекой, но царь был свергнут, трудящиеся массы теперь имели возможность свободно организовываться в стране, где ранее правил деспотизм, которому противостояли массы. Россия перестала быть рассадником контрреволюции, но мировая война все еще продолжалась, и, если бы революция переросла национальные границы, революционным силам пришлось бы занять решительную позицию против империалистической войны и немедленно предпринять шаги к миру. Однако Временное правительство в России не собиралось этого делать. Принимая решение о продлении войны, оно без стеснения заявляло, что «теперь боролись за революционную Россию!».

Русская революция коренным образом изменила курс 7 ноября 1917 года[7]. Было свергнуто господство буржуазных сил, пришедших к власти после Февральской революции, и была установлена диктатура пролетариата. Это событие имело огромный международный резонанс по двум причинам. Во-первых, не считая ограниченного опыта Парижской Коммуны, это был первый случай в истории, когда угнетенные трудящиеся массы пришли к власти и приступили к установлению общественного порядка без классов и эксплуатации. Революция всколыхнула массы бедняков, несших на себе основное бремя войны. Более того, сразу после захвата власти большевики сдержали свое слово и сели за стол переговоров с Германией, требующей «немедленного мира». Мир был величайшим желанием мобилизованных рабочих по всей Европе, и большевики активно их поддерживали. Во всем мире, от Анатолии до Британии, от Индии до США, поддержка Советской России была масштабнее, чем готовность бороться за социализм и осознание необходимости такой борьбы. Конечно, всем было интересно, как долго продержится пролетарская власть в осажденной крестьянской стране. Тем не менее шли дни, недели, затем месяцы, а Советская Россия держалась, несмотря на все трудности. Это способствовало появлению надежды на скорую мировую революцию и породило широкую дискуссию о её судьбах. В частности, в 1918 году, после того как Германская империя, страна, за которой все внимательно наблюдали, начала давать трещину, все больше и больше стали обращать внимание на связь Петрограда и Берлина.

Действительно, революция шла на Запад. Этот прогресс был в такой же степени результатом подъёма рабочего класса, как и огромного политического вакуума, вызванного войной и ее тяжелыми последствиями. Венгрия установила рабочее правление 21 марта 1919 года под руководством Коммунистической партии (которая была основана совсем незадолго до того, 24 ноября 1918 года) с участием социал-демократов. После победы на выборах 7 апреля была провозглашена Венгерская Советская Республика.

Через некоторое время империалисты спровоцировали Румынию на атаку против революционной Венгрии. Венгерская Красная Армия остановила вторжение, после чего сербская и чехословацкая армии были также мобилизованы для того чтобы сбросить рабочую власть. Социал-демократы быстро показали свое истинное лицо, оставив коммунистов в одиночестве против захватчиков. Несмотря на это, Венгерская Красная Армия смогла отразить вторжение и продвинулась на словацкие территории.

Впоследствии, 16 июня, была объявлена Словацкая Советская Республика. Революция и контрреволюция вели ожесточенную борьбу в Восточной Европе. Однако и Венгерская, и Словацкая Советские республики теряли силы из-за внутренних проблем, и их невозможно было сохранить. Советская власть в Венгрии пала 1 августа 1919 года.

За время существования Венгерской Советской Республики, просуществовавшей 133 дня, многие фабрики, предприятия и банки были национализированы; была быстро введена политика, отвечающая интересам трудящихся. Контрреволюционное правительство Венгрии, которое можно рассматривать как первое фашистское правительство в Европе, полностью изменило эту революционную политику[8].

Таким образом, летом 1919 года мировая революция получила второй тяжелый удар.

После этого удара велись жаркие дискуссии о том, достигнет ли мировая революция победы в ближайшем будущем. Тяжелыми потерями стали убийство двух лидеров немецких коммунистов[9] и крах Советской власти в Венгрии и Словакии. Если добавить к этому поражение Мюнхенского совета, к которому мы вскоре вернемся, перспектива стала далеко не обнадеживающей.

Ленин пришел к мысли, что Советской России придётся оставаться в одиночестве в течение длительного периода, не в 1920 году, как это утверждалось некоторыми, а уже во второй половине 1919 года. Но он был одним из революционеров с наиболее тонким историческим чутьем и видел необходимость принятия мер предосторожности. Это подтвердилось, когда в работе «Детская болезнь левизны в коммунизме», написанной в следующем году, он призвал европейских коммунистов быть терпеливыми и воздерживаться от авантюризма, поскольку это было не только важно, но и рискованно во время войны с Польшей, которую он оценил, как возможность устранить препятствия, блокирующие мировую революцию. Стратегические проблемы, встававшие перед коммунистами в этот период, были гораздо более сложными, чем принято думать. С одной стороны, мир переживал исторический революционный период; империи зашатались, появилось много новых государств, и порядок начал рушиться во всех частях системы, старых и новых. Это был кризис политического правления, и рабочий класс вышел на улицу либо следуя идеям социал-демократии, либо руководствуясь более революционными мотивами. То, что Европа оказалась в тисках революционной ситуации, не подлежало сомнению.

В такой обстановке любая инициатива, предпринятая для облегчения захвата власти рабочим классом, является закономерной. Более того, задача коммунистов – искать, находить и идти по пути, ведущему к такому захвату.  Никто не может сказать, что это «несвоевременно», наоборот, время пришло!

Венгерская революция является тому примером. Очевидно, что в 1919 году Венгерская коммунистическая партия во главе с Белой Куном была слишком слаба, чтобы удержать власть. Тем не менее такое развитие событий произошло потому, что правящие классы потеряли всякую способность управлять и образовался огромный политический вакуум. Назовем это вакуумом власти...

В тот решающий момент венгерские коммунисты действовали, не переставая задаваться вопросом: «Достаточно ли мы готовы?» или «Можем ли мы справиться с этим?». Они провозгласили Венгерскую советскую республику в союзе с левым крылом социал-демократов. Это была трудная задача. Трудно, но, если бы они могли принять меры против предательства социал-демократов, если бы они могли проявить больше бдительности, если бы революционное движение в Румынии могло заблокировать военную интервенцию, если бы Советская Россия могла оказать вооруженную поддержку, Венгерские Советы вполне могли бы выстоять.

Пол Леви, до своего ухода был одним из самых блестящих руководителей КПГ. Партия начала дрейфовать, демонстрируя упрощенную интерпретацию марксизма, утверждая, что венгерским коммунистам удалось установить советскую власть не посредством пролетарского восстания, а потому, что венгерская буржуазия проявила чрезмерную нерасторопность. И его тезис о том, что КПГ в Германии не стремится к такой революции[10], был поучителен, он не звучал продолжением той же упрощенной интерпретации.

В 1919 году революционеры не могли сидеть и ждать, пока рабочий класс созреет, научится и обретет революционное сознание. Революция стучалась во все двери; все проблемы нужно было решать по мере продвижения вперед.

Это был беспрецедентный революционный период. И, несомненно, его вдохновителем стала Великая Октябрьская социалистическая революция. Большинство западных мыслителей не могли принять этот факт. В Германии в основе многих слабостей КПГ лежало неприятие Розой Люксембург и некоторыми другими большевизма. Это неприятие не превратилось во враждебность со стороны КПГ, поскольку это была поистине революционная партия; но во всей Европе на протяжении всего ХХ века прилагались огромные интеллектуальные усилия, чтобы отрицать великое значение Октябрьской революции.

Вот пример: «Всего было две мировых революции. Одна произошла в 1848 году. Вторая – в 1968 году. Обе были историческими неудачами. Обе изменили мир. Тот факт, что обе они были незапланированными и, следовательно, в глубоком смысле спонтанными, объясняет оба факта – их провал и то, что они изменили мир. Сегодня мы празднуем 14 июля 1789 года, по крайней мере некоторые люди. Мы празднуем 7 ноября 1917 года, по крайней мере некоторые люди. Мы не празднуем 1848 или 1968 год. И все же можно утверждать, что эти даты столь же значительны, возможно, даже более значительны, чем две, которые привлекают так много внимания»[11].

У всех, кто это пишет, есть «респектабельные» имена: Арриги, Хопкинс, Валлерстайн… Их ослепляет антикоммунизм. 1968 год был сложным периодом, но, если мы будем рассматривать его в контексте этого подхода, 1968 год был попыткой удалить коммунизм из народных движений, а не революцией.

Октябрь 1917 года, с другой стороны, не получил в то время продолжения. но был большим скачком в процессе мировой революции, его опыт был универсальным и необходимым, чтобы соединиться с другими звеньями в этом процессе. В этом смысле правильна формулировка Сталина, что: цель: закрепить диктатуру пролетариата в одной стране, используя ее как базу для поражения империализма во всех странах. Революция выходит за пределы одной страны; началась эпоха мировой революции. Основные силы революции: диктатура пролетариата в одной стране и революционное движение пролетариата во всех странах. Основные резервы: полупролетарские и мелкокрестьянские массы в развитых странах, освободительное движение в колониях и зависимых странах. Направление главного удара: изоляция мелкобуржуазных демократов и изоляция партий Второго Интернационала, составляющих главную опору политики компромисса с империализмом. План расстановки сил: союз пролетарской революции с освободительным движением в колониях и зависимых странах[12].

Революция и контрреволюция вели смертельную борьбу. Советская Россия, ища возможности распространить революцию, в то же время выстояла в ожесточенной оборонительной войне против тех, кто покушался на неё, чтобы ее уничтожить. Британская разведка, отправившая 19 августа 1918 года в Лондон доклад, содержащий информацию о том, что Ленин собирался бежать из Петрограда и что его ждет яхта[13], не бредила: в те годы было невозможно отличить домыслы от фактов. Каждый руководствовался своими представлениями, сталкиваясь каждый день с новыми фактами.

8. Коминтерн поднимает паруса

Второй Интернационал полностью отказался от своих революционных целей к 1914 году, стал перебежчиком и империалистической организацией. С этого времени Ленин начал создавать «новый Интернационал». Однако у большевиков еще не хватало авторитета, чтобы стать движущей силой такого процесса, а в международном сообществе не было широко распространенного понимания этой идеи.

Сразу после Октябрьской революции ключевые моменты взаимодействия большевиков с рабочими движениями других стран изменились. Более того, это взаимодействие стало намного более сложным. Авторитет Ленина и его товарищей был признан не сразу, как это принято считать. В тот хаотичный период среди европейской части международного рабочего движения были и те, кто занял враждебную позицию по отношению к Советской власти, и довольно многие думали, что пролетариат Петрограда потерпит скорое поражение. Были и те, кто считал, что центр притяжения революции скоро переместится в Германию. К этой группе относились и многие большевики.

Тем не менее Советская Россия выстояла. Когда наступил 1919 год, она всё ещё оставалась единственным существующим рабочим государством, которому приходилось выполнять множество миссий на международной арене. Наивысший его приоритет можно было определить как ответственность за распространение революции. Но защита Советского государства, которое со всех сторон сжимала внешняя интервенция и гражданская война, была важнейшей задачей.

Распространение революции зависело, прежде всего, от создания партий, которые обладали бы достаточными силами и качествами, чтобы её возглавить. С этой целью пришлось вести многогранную борьбу против социал-демократии, которая была основным течением рабочего движения. Кроме того, те аспекты российского опыта, которые можно было обобщить, должны были выкристаллизоваться политически, теоретически и организационно. Однако даже этого было недостаточно. Чтобы нанести смертельный удар капитализму, коммунистические партии должны были координироваться и даже направляться из единого центра.

С другой стороны, защита Советской России опиралась как на поиск стран, с которыми можно было бы установить политические отношения, так и на отражение прямого и косвенного военного вмешательства империалистических стран.

В первые годы после революции вообще не понимали, насколько велико могло стать противоречие между этими двумя миссиями. По сути, главная задача заключалась в том, чтобы облегчить осуществление революции в Европе. Остальные проблемы имели второстепенное значение.

Так думали...