Часть 1. Часть 2. Часть 3.
 Часть 4. Часть 5. Часть 6.

В.В. Головин

Потому марксизм рассматривает революционность класса не как божественный дар или врожденный инстинкт, а как объективный отрицательный результат развития. "Возвещая разложение существующего миропорядка, пролетариат раскрывает лишь тайну своего собственного бытия, ибо он и есть фактическое разложение этого миропорядка. Требуя отрицания частной собственности, пролетариат лишь возводит в принцип общества то, что общество возвело в его принцип, что воплощено уже в нем, в пролетариате, помимо его содействия, как отрицательный результат общества" (курсив документа)[1]. "Отрицательный результат общества", "фактическое разложение миропорядка" отнюдь не тождественны социалистичности экономических, идеологических и политических устремлений класса.

Следовательно, пока существует отчуждённый труд, победа над частной собственностью на средства производства не может быть окончательной, а её восстановление остаётся возможным. Или, другими словами, эта последняя существует в латентном, скрытом виде во весь период существования отчуждённого труда. в том числе при социализме. Именно отсюда у классиков утверждение о необходимости двух этапов коммунистической революции, в которой после победы над буржуазией необходима победа пролетариата над собой. Чередой антисоциалистических контрреволюций их правота полностью доказана.

Марксово понимание революционности пролетариата может быть уяснено лишь в связи с его пониманием понятия "труд". Для Маркса труд и капитал были не только экономическими категориями. Они были категориями в значительной степени антропологическими и определялись через отношение к гуманистическим ценностям. В "Немецкой идеологии" сказано: "...Пролетарии, чтобы отстоять себя как личности, должны уничтожить имеющее место до настоящего времени условие своего собственного существования, которое является в то же время и условием существования всего предшествующего общества, т.е. должны уничтожить труд. Вот почему они находятся в прямой противоположности к той форме, в которой индивиды, составляющие общество, до сих пор выражали себя как некоторое целое, а именно к государству, и должны низвергнуть государство, чтобы утвердить себя как личности"[2].

В работе "О книге Листа "Национальная система политэкономии"[3] понятие "труд" расшифровано ещё глубже. "Труд", – утверждает здесь Маркс, – есть живая основа частной собственности, частная собственность как творческий источник себя самой. Частная собственность есть не что иное, как овеществленный труд. Если частной собственности хотят нанести смертельный удар, то нужно повести наступление на частную собственность не только как на вещественное состояние, но и как на деятельность, как на труд. Одно из величайших недоразумений – говорить о свободном, человеческом, общественном труде, о труде без частной собственности. "Труд" по своей сущности есть несвободная, нечеловеческая, необщественная, обусловленная частной собственностью и создающая частную собственность деятельность. Таким образом, упразднение частной собственности становится действительностью только тогда, когда оно понимается как упразднение "труда" (такое упразднение, которое, конечно, сделалось возможным только в результате самого труда, то есть в результате материальной деятельности общества, и которое никоим образом нельзя понимать как замену одной категории другою)"[4]. (курсив документа)

Эти идеи "раннего" Маркса о "свободном труде" были подтверждены им через тридцать лет, в "Критике Готской программы", где в классической формулировке понятия "коммунизм" говорится о "порабощающем человека подчинении его разделению труда". Похоже, для идеологов поздней КПСС подобные мысли звучали крамолой и на политику партии не влияли, хотя советское общество уже имело необходимое и достаточное, чтобы брать курс на "уничтожение труда". Подобные мысли классиков трактовались как имеющие отношение исключительно к эпохе капитализма, хотя те не высказывали и тени сомнения в том, что отчуждение есть самый долгоживущий продукт всей исторической эпохи существования объективно необходимого разделения труда, частью которого является период социализма. Во всяком случае, из понятия "коммунизм" в третьей программе КПСС "порабощение разделением труда", как цель, было исключено.

Обосновывая историческую миссию рабочего класса, классики исходили из того, что "имущий класс и класс пролетариата представляют одно и то же человеческое самоотчуждение", а также из того, что в условиях капитализма "пролетариат и богатство – это противоположности. Как таковые, они образуют некоторое единое целое. Они оба порождены миром частной собственности. Весь вопрос в том, какое определённое положение каждый из этих двух элементов занимает внутри противоположности. Недостаточно объявить их двумя сторонами единого целого. <...> ... В пределах всего антагонизма частный собственник представляет собой консервативную сторону, пролетарий – разрушительную. От первого исходит действие, направленное на сохранение антагонизма, от второго – действие, направленное на его уничтожение"[5].

Только торопливость суждений и невнимательность к смыслу текстов о труде и его отчуждении позволяет делать вывод о безусловной антикапиталистической устремлённости рабочего класса. Да, классики признавали в рабочем классе самую крупную и постоянно растущую социальную силу, но в отношении к ней исходили из убеждения, что "рабочий класс может действовать как класс, только организовавшись в особую политическую партию, противостоящую ... партиям, созданным имущими классами"[6]. Так говорил Энгельс. Еще категоричнее высказывался Ленин: "...без организации рабочий класс ничто"[7]. Уместно повторить ещё раз и слова Маркса, вынесенные в эпиграф данной статьи: "Рабочий класс либо революционен, либо он ничто". Следовательно, безусловным для них был другой вывод: разрушительная сила пролетариата становится революционной и созидательной лишь в случае осознания им своей "обесчеловеченности" до степени "самоё себя упразднения"[8]. В противном случае сила остаётся просто разрушительной.

Выполнение пролетариатом своей исторической миссии, по логике марксизма, обусловлено деятельностью коммунистической партии авангардного типа. Наиболее общая задача такой партии в том, чтобы понять и указать пролетариату причины, порождающие отчуждение и самоотчуждение людей, и сформулировать политику класса, ведущую к их уничтожению. "Задача действительного коммуниста состоит в том, чтобы низвергнуть существующее", – говорили классики[9]. В это "существующее" входит и каждое данное состояние рабочего класса до момента "упразднения им самого себя".

Идея такой партии наиболее полно и последовательно была воспринята большевиками России. Необходимость авангарда выводилась из того, что социалистическое сознание не является непосредственным результатом пролетарской классовой борьбы. Как говорил Ленин, "именно для того, чтобы масса определенного класса могла научиться вести свою политику, именно для этого необходима организация передовых элементов класса немедленно и во что бы то ни стало, хотя бы вначале эти элементы составляли ничтожную долю класса"[10]. Спонтанно рабочий класс порождает не антикапиталистическое движение, а реформистское. "Социализм и классовая борьба возникают рядом одно с другим, а не одно из другого, возникают при совершенно различных предпосылках".[11] "…У рабочих не было, да и быть не могло сознания непримиримости противоположности их интересов всему современному политическому и общественному строю…"[12]. Даже революционный путь рабочего движения может не быть путем социалистическим, утверждал он[13]. Поскольку в классе присутствуют как прогрессивные, так и регрессивные потенции, (а именно последние выражают реформистские партии), то авангардной партией может быть только та, которая делает класс способным направить его борьбу не только вовне, но и внутрь самого себя. При наличии партии, понимающей эту цель, борьба класса с самоотчуждением может закончиться победой.

Таким образом, классикам марксизма рабочий класс виделся как субъект истории сам по себе, в массе, не способный на целеполагание. Подходя к классу без иллюзий, они видели, что "рабочие образуют рассеянную и раздробленную конкуренцией массу",[14] что даже "сплочение рабочих масс ... является еще не следствием их собственного объединения, а лишь следствием объединения буржуазии, которая для достижения своих собственных политических целей должна, и пока еще может, приводить в движение весь пролетариат"[15]. Ими признавалось, что диалектическая противоречивость процесса бытия класса такова, что от него бессмысленно ждать "на выходе" антикапиталистический результат. Однако, это и не броуновское, хаотическое движение страстей и интересов. У него есть тенденция – борьба с отчуждением. Её наличие и позволяет выстраивать множество отдельных воль членов класса в равнодействующую силу с той или иной направленностью.

Именно понимание диалектики бытия класса позволило действительным марксистам России первой половины века создать организацию, радикально отличную от прежних партий рабочего класса. Этот "новый тип" рабочей партии родился в жесткой борьбе в российской социал-демократии. На одном её полюсе оказался Плеханов, утверждавший существование некой экономической необходимости, вызывающей у пролетариата потребность в социализме, делающей его "инстинктивным социалистом", толкающей его на путь социалистической революции, несмотря на попытки буржуазии подчинить его своему влиянию[16]. На другом полюсе был Ленин, убеждённый в отсутствии в пролетариате такой потребности и такого инстинкта, и утверждавший необходимость организации рабочего класса для борьбы не только с капитализмом, но и со "своей противоположностью", или, иными словами, всем тем, что рождается в его мировоззрении и действиях как под влиянием идеологического давления буржуазии, так и собственного способа присвоения. Ленин создавал партию способную повести пролетариат к победе в политической революции сначала, и в социальной революции потом.

Победа ленинской точки зрения зафиксирована в программе РСДРП (1903 год), где сказано: "Ставя себе задачу сделать пролетариат способным выполнить свою великую историческую миссию, международная социал-демократия организует его в самостоятельную политическую партию, противостоящую всем буржуазным партиям, руководит всеми проявлениями его классовой борьбы, разоблачает перед ним непримиримую противоположность интересов эксплуататоров интересам эксплуатируемых и выясняет ему историческое значение и необходимые условия предстоящей социальной революции. Вместе с тем она обнаруживает перед всей остальной трудящейся и эксплуатируемой массой безнадежность ее положения в капиталистическом обществе и необходимость социальной революции в интересах ее собственного освобождения от гнета и капитала. Партия рабочего класса, социал-демократия, зовет в свои ряды все слои трудящегося и эксплуатируемого населения, поскольку они переходят на точку зрения пролетариата"[17].

Слов "сделать пролетариат способным" более чем достаточно для понимания, что большевизм исходил из факта признания рабочего класса силой не только разрушающей капитализм, но и силой его стабилизирующей. Цепи отчуждения, в которые закован пролетариат, могут быть разорваны только силой его собственного прозрения, но оно не рождается внутри самого класса.

Вторая программа РКП(б) 1919 года, действовавшая до 1961 года, этот абзац из первой повторила дословно. Лишь слова "международная социал-демократия" были заменены на "международная коммунистическая партия"[18]. Повторение слов о цели "сделать пролетариат способным" партией уже завоевавшей власть и уже международной означает, что отношение к классу осталось прежним. Её задача виделась в том, чтобы, закрепив политическую победу над буржуазией, создать условия для начала следующего этапа социальной революции, для победы рабочего класса над собой.

Борьба за такую победу мыслилась Марксом неизбежной и необходимой по той причине, что "та общность, от которой изолирован рабочий, есть общность, имеющая совсем другого рода реальность и совсем другой объём, нежели политическая общность. Та общность, от которой рабочего отрывает его собственный труд, есть сама жизнь, физическая и духовная жизнь, человеческая нравственность, человеческая деятельность, человеческое наслаждение, человеческая сущность. Человеческая сущность и есть истинная общность людей. Злосчастная изолированность от этой сущности несравненно всестороннее, невыносимее, ужаснее, противоречивее, чем изолированность от политической общности; в соответствии с этим и уничтожение этой изолированности и даже частичная реакция, восстание против неё, являются настолько же более бесконечными, насколько человек более бесконечен, чем гражданин государства, и насколько человеческая жизнь более бесконечна, чем политическая жизнь"[19].

Этими словами статьи 1844 года "Критические заметки к статье "Пруссака" описаны дальние цели борьбы пролетариата против отчуждения. Человек обретает самого себя лишь за пределами и политической, и экономической жизни. Здесь у Маркса ещё нет вполне завершенного вывода, но уже есть предвидение круга задач, необходимость решения которых неизбежно встанет перед коммунистами после политической победы над буржуазией.

О понимании необходимости поставить именно задачу социальной революции на очередь дня свидетельствует Программа Коминтерна 1928 года. В её главе "культурная революция" сказано: "...Роль организатора нового человеческого общества предполагает культурное вызревание самого пролетариата, переделку им своей собственной природы, постоянное выделение им новых и новых кадров, способных овладеть всеми средствами науки, техники и управления в целях строительства социализма и новой социалистической культуры. <...> Будучи в капиталистическом обществе классом, экономически эксплуатируемым, политически угнетенным и культурно задавленным, рабочий класс лишь после завоевания им государственной власти, лишь разрушая буржуазную монополию образования и овладевая всей наукой, лишь на опыте величайшей строительной работы переделывает свою собственную природу. Для массового порождения коммунистического сознания и для самого дела социализма необходимо массовое изменение людей, которое возможно только в практическом движении, в революции; следовательно, революция необходима не только потому, что нельзя никаким иным способом свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс может только в революции очиститься от всей грязи старого общества и стать способным создать новое общество" (курсив документа)[20].