Эпатажная имитация марксистско-ленинской теории
и методологии российским зюдекумом [1]

Горбачевско-яковлевская система
оболванивания на службе зюгановщины (2)

В.А. Сапрыкин

Часть 1. Часть 2. Часть 3.

Часть 4. Часть 5. Часть 6.

Примечания 1. Примечания 2

II. Доклад Г. Зюганова на XIV пленуме ЦК КПРФ – новое издание горбачёвско-яковлевских фальшивок

Через все оппортунистические, праворевизионистские публикации «вождя» КПРФ рефреном проходит мысль: «Россия исчерпала лимит на революции, второго издания Октябрьской революции не получится». Да, действительно, пока не получилось… Но вот что уж точно получилось в виде «второго издания» – так это горбачёвщина во всех её идейных, политических, идеологических и нравственных проявлениях. Задумав контрреволюционный демонтаж социализма, горбачевисты разработали и стали осуществлять многоходовую операцию под названием «перестройка». Её важнейшей составной частью явилась многолетняя и разветвлённая кампания по дискредитации и опошлению марксизма-ленинизма как идейной, научной и духовно-ценностной сердцевины всей общественно-политической и социально-экономической системы, сложившейся в СССР. Собранная антисоветская, антикоммунистическая команда горбачевистов, «начиная с 1986 года, постепенно стала вводить в идеологический оборот новые, совсем немарксистские истины» [34]. И делалось это тонко, хитро, шулерски. Они «правильно делали, когда избегали резких перемен и в идеологии, и во внутренней политике… Резко и сразу могли уйти от марксизма учёные. Но не политики, тем более руководители страны. Им надо было в максимально возможной мере выиграть время, чтобы до возможного, по сути, неизбежного восстания консерваторов сделать перемены в идеологии, в политическом поведении необратимыми» [35] (выделено мной. – В.С.).

Контрреволюционеры-горбачевисты под руководством Яковлева (сам Горбачёв теоретически глубоко невежественен и всегда использовал труд «оруженосцев» – подхалимов) начали «читать заново» ленинское наследие. Так погром социализма получил «идеологическое прикрытие, в том числе авторитетом Ленина – для большей «проходимости» в народе, и особенно в партии» [36]. Как свидетельствует Яковлев, Горбачёв «обвёл партию вокруг пальца. Потому что всё время выступал за укрепление партии, а на самом деле делал всё для того, чтобы её разрушить. И ему верили, он умел убеждать» [37].

Всё это сегодня повторяет Зюганов внутри КПРФ. В своё время был запущен пробный шар относительно переименования КПРФ – трюк не прошёл, удалось только снять коммунистический девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Но продолжилось наполнение политического и идеологического багажа КПРФ правооппортунистическими, богоискательскими «новациями». Острая борьба многие годы шла вокруг Программы партии, за придание ей научного, марксистско-ленинского характера. Зюгановцы, как и горбачевисты, пытались обвести коммунистов вокруг пальца: одних подло дискредитировали, навешивая им ярлыки «догматиков», «троцкистов», «экстремистов», другим внушали мысль, что они и есть подлинные марксисты-ленинцы, а Программу трогать не надо. Так, в начале 1997 года в партийные организации было направлено письмо от имени ЦК «О социально-политической ситуации в России и первоочередных задачах партии». В нём, в частности, утверждалось, что «критика КПРФ (на самом деле Зюганова и К^о) с упрощённых ортодоксальных позиций заключается в обвинении нашей партии в отказе от классового подхода, в отступлении от марксистско-ленинского учения. Мы считаем эти обвинения несостоятельными» (Цит. по машинописному тексту). Давление, шедшее от верхушки зюгановцев, на некоторое время сняло напряжение: было объявлено, что Письмо ЦК якобы получило одобрение среди коммунистов. Но под этой туманной завесой Зюганов продолжал клепать свои богоискательские, ревизионистские, мелкобуржуазные поделки. Тут он последователен и неутомим. К тому же пишет не он сам, а его многочисленные приближённые, извлекающие таким образом свои «сребреники».

25 марта 1997 года Зюганов публикует в газете «Советская Россия» статью под многозначительным названием «Открыто водружённое знамя», в которой решительно и единолично выступает против принятия новой редакции Программы КПРФ, хотя такое решение принимал декабрьский (1996 г.) пленум ЦК. И опять заявляет в статье: «Может быть, мы отказались от марксизма-ленинизма как своей теоретической основы, как это сделали социал-демократы? Нет, не только не отказались, но стремимся к его творческому развитию, ибо марксизм есть обобщение и необходимый вывод из всех достижений мировой науки и культуры». Какие слова, которые, однако, ничего не стоят! Стоят только дела, и оппортунист продолжает срывать доработку Программы в марксистско-ленинском духе. На майском (2000 г.) пленуме ЦК КПРФ Зюганов цинично бросает членам ЦК: «Работа над Программой есть столоверчение, которое не только бессмысленно, но и вредно».

И «вдруг» на XIII съезде КПРФ (прошёл 28–30 ноября 2008 г.) принимается новая редакция Программы партии. Что случилось, почему «столоверчение» прекратилось и вылилось в «праздничное» заседание, на котором в «фантастической атмосфере» (И. Мельников) и была принята обновлённая версия главного руководящего документа КПРФ? А ничего нового: Зюганов почуял, что стоит у края, многолетн ее затягивание принятия Программы становится опасным, ряды партии резко сокращаются, прямой, грубый обман больше не работает, надо маневрировать иначе. Так родилась и была представлена коммунистам новая редакция Программы КПРФ – более тонкая и хитрая подделка под марксизм-ленинизм, имитация классовой борьбы за социализм [38]. И всё это сделано только с одной целью: для большей проходимости в народе и в самой КПРФ зюгановского оппортунизма и ревизионизма, богоискательства и богостроительства. «Пусть партия продолжает носить звание коммунистической, но суть её будет иной: мелкобуржуазной, социал-реформистской, соглашательской» – такова логика рассуждений зюгановцев.

Такова краткая предыстория и ролевая функция нового доклада Г. Зюганова «Актуальные вопросы совершенствования идейно-теоретической работы партии», опубликованного в газете «Правда» 11 октября 2012 года. Все разделы этого документа громогласно, акцентуированно и даже эпатажно вопиют о приверженности марксизму-ленинизму, его теории и методологии, социализму и его ценностям, классовой борьбе и интересам рабочего класса и т.д. и т.п. Наивный, к тому же не очень сведущий, читатель может даже зааплодировать в приливе чувств: Савл превратился в Павла. А хоть немножко, чуточку думающий человек обязательно спросит: а какова судьба тех богоискательских, антимарксистских сочинений, которыми гордится Зюганов? Он разве отказался от них, изъял из оборота и они теперь больше не оболванивают членов КПРФ и других «пасомых братьев и сестёр»? С этого дня в КПРФ только одна идеология или по-прежнему две? Одна – псевдомарксистская, «представительская», выполняющая роль политического камуфляжа, а другая – правооппортунистическая, зюгановская, подлинная, открытая и агрессивная, вписывающаяся в систему ценностей реставрационно-капиталистического режима? Чтобы ответить на эти вопросы, надо читать указанный документ, причём, внимательно и со знанием дела.

III. Что нового и значительного сказал докладчик о капиталистической действительности и положении России в объятиях империализма

Каждый читающий разделы доклада Г. Зюганова обратит внимание на то, как резко, жёстко и даже эпатажно автор клеймит современный капитализм, который «тяжело болен», а «признаки всё большего гниения империализма очевидны». Подробно, вплоть до деталей рассказывается о том, как «планета всё глубже погружается в трясину хаоса и насилия, полыхают межгосударственные, социальные, религиозные конфликты, усиливается кровопролитие» («Правда», 2012, № 111. С. 1). Нет слов, картина нарисована достаточно выразительно, «краски наложены густо, что и говорить», некоторые могут даже восхититься. Однако сразу возникает вопрос: какой аудитории она адресована и с какой целью затрачен немалый труд? Из самого текста доклада получить ответ не представляется возможным, к сожалению. Если автор писал для широкой аудитории (коммунисты призваны работать в массах!), так называемых «простых» людей – рабочих, крестьян, трудовой интеллигенции и молодёжи, чтобы «встряхнуть» их и разъяснить им, какой плохой капитализм, то, во-первых, они и без Зюганова, на собственной шкуре давно испытали, почём фунт лиха в капиталистическом «раю». Ему, ведущему образ жизни буржуазного парламентария – эдакого современного помещика, – надо было бы найти другие слова, иные краски. А, во-вторых, даже этот доклад недоступен людям: газету «Правда» не найдёшь днём с огнём. По её широкому распространению КПРФ просто не работает!

Между тем историческая политическая аксиома гласит: партия настолько жива и деятельна, насколько она активно и целенаправленно использует печать, прежде всего свой центральный орган агитации, пропаганды и организации работы в массах. Первая общерусская политическая марксистская нелегальная газета, орган РСДРП, сыграла огромную роль в создании большевистской партии. «Искра» вела борьбу против экономизма, мелкобуржуазного национализма, стала идейным и организационным центром российских социал-демократов: она подготовила созыв II съезда РСДРП (1903 г.). Вокруг газеты сложилась сеть агентов «Искры», которые впоследствии составили ядро ленинской большевистской партии. И все это происходило в нелегальных условиях, под непрерывным огнем преследований со стороны царизма. Сегодня, в легальных условиях, зюгановское руководство открыто игнорирует ленинский опыт, превратив «Правду» распространителя своих демагогических статей, от которых уже тошнит даже его верных сторонников. Он давно дискредитировал некогда великую газету, созданную В.И. Лениным, он уничтожил саму ленинскую идею о том, что «нам нужна газета не только для того, чтобы помогать нашей рабочей борьбе, но для того, чтобы дать образец и светоч всему народу».

Судя по заголовку, доклад Г. Зюганова на XIV пленуме адресован членам ЦК КПРФ, а через них, наверное, и всем коммунистам партии. Однако в этом случае становится просто неудобно за автора сочинения: уж больно смахивает оно на популярную, если не сказать банальную во многих разделах, политинформацию Ритуально-повествовательный характер рассуждений о том, «какой нынче бяка этот гниющий капитализм», снимает с доклада его претензию на теоретический, политический и руководящий документ Коммунистической партии. В нём нет ответов как на фундаментальные теоретические вопросы коммунистического и рабочего движения, которое надо возрождать, так и на практические, кричащие проблемы мирового и российского бытия. Одна из марксистских аксиом гласит: «Впервые с тех пор, как существует рабочее движение, борьба ведётся планомерно во всех трёх её направлениях, согласованных и связанных между собой: в теоретическом, политическом и практически-экономическом (сопротивление капиталистам) [39]. При этом «обязанность вождей в том, чтобы всё более и более просвещать себя по всем теоретическим вопросам, всё более и более освобождаться от влияния традиционных, принадлежащих старому миросозерцанию фраз…» [40]. Проецируя на нынешнюю ситуацию в КПРФ – это значит освобождаться от маниловщины, пустопорожнего говорения, откровенной демагогии, двурушничества.

Многократно, даже с известной долей показушности, цитируя классиков марксизма-ленинизма, Г. Зюганов обошёл стороной это принципиальное положение из их наследия. А потому он не ставит, по крайней мере, три главных вопроса современной теории и практики коммунистического и рабочего движения, мировой и российской действительности. А без ответов на эти вопросы представленный доклад на самом деле выглядит очередной политбеседой. Первый вопрос-проблема: «Если капитализм «гниёт» и у него нет будущего, то как решается проблема его замены новым общественным строем – социализмом?». Докладчик словно мимоходом, вскользь бросает: «Наивно было бы ожидать, что смерть империализма наступит в ночь с сегодня на завтра». Действительно, не только наивно, но и крайне глупо! Но на что же в таком случае могут надеяться народные массы, страдающие от гнёта изжившей себя эксплуататорской системы? Оказывается, на «законы исторического развития», которые «действуют неумолимо. Никому не дано их остановить» («Правда». С. 1). Это верно, но совершенно ничего не проясняет в контексте проблемы «быть или не быть империализму»? Г. Зюганов совершенно уклоняется от дальнейшей определенности, явно намекая на то, что капитализм сам исчезнет в процессе объективного исторического развития. Вот тут и проявляется его классовая позиция, теоретическая оппортунистическая сущность. Он демонстрирует пленуму ЦК КПРФ очередной образчик фатализма в трактовке законов истории, в том числе в вопросе соотношения объективных законов и сознательной деятельности людей (масс, классов, политических партий). И это не случайно: в основе зюгановского мировоззрения лежит чистой воды фатализм (лат. fatalis – предопределённый судьбой) – антинаучный взгляд и даже концепция о предопределённости событий в обществе и жизни отдельного человека. А это чистой воды идеализм и даже фидеизм. Признание им бога в качестве творца и управителя мира, гипертрофированная акцентуация роли религии и церкви в общественном развитии явно выражается в отрицании возможности и даже вредности для человека влиять на ход событий, обрекая коммунистов на пассивность и бездействие. Все хорошо помнят, как в 90-е годы он водил демонстрантов по московским улицам и, взгромоздясь на трибуну, громогласно внушал толпе: «Режим Ельцина настолько слаб, что он скоро упадёт сам!» Теперь вот упование на объективные законы, которые «уронят капитализм»…

Между тем марксизм-ленинизм на этот вопрос ответил и теоретически и практически:

а) отвергая как фатализм, так и волюнтаризм в решении вопроса о соотношении объективных законов истории и сознательной деятельности людей, эта наука исходит из того, что люди сами творят свою историю в определённых условиях и обстоятельствах. Познание законов общественного развития открывает возможность их использования в практической деятельности людей. В условиях капитализма это связано с классовой борьбой эксплуатируемых масс за установление социалистического общественного строя;

б) Зюганов много наговорил о «гниении» капитализма, но даже на версту не приблизился к пониманию ленинского анализа этого процесса, сделанного в гениальной работе «Империализм, как высшая стадия капитализма». «В ночь с сегодня на завтра» – столь примитивные выражения и оценки – это нынешний уровень ревизионистской псевдофилософии и политологии. Ленин, великий теоретик, политик и революционный практик глубоко и всесторонне анализировал сложнейший, диалектически противоречивый исторический процесс развития буржуазной формации, длящийся не одну сотню лет. «Было бы ошибкой думать, – словно отвечая нынешним эклектикам, пишет он, – что эта тенденция к загниванию исключает быстрый рост капитализма»; нет, отдельные отрасли промышленности, отдельные слои буржуазии, отдельные страны проявляют в эпоху империализма с большей или меньшей силой то одну, то другую из этих тенденций. В целом капитализм неизмеримо быстрее, чем прежде, растёт» [41]. И тем не менее, делает вывод Ленин, «из всего сказанного выше об экономической сущности империализма вытекает, что его приходится характеризовать, как переходный или, вернее, умирающий капитализм» [42].

Для философско-ренегатского, правооппортунистического, ревизицонистского сознания в ленинских утверждениях «содержится» явный «парадокс», очевидная «антиномия». В самом деле, с одной стороны, империализм загнивает и паразитирует, а с другой – быстро развивается. Но в ленинских выводах нет никаких антиномий, а есть глубина научного взгляда, проникающего в самую суть явления. «Гниение» – это тоже процесс развития того или иного общественного организма, в данном случае империализма, в фазе его САМООТРИЦАНИЯ и перехода к новому типу социального мироустройства. Капитализм, корчась в собственных неизлечимых язвах, отрицая сам себя, мостит дорогу социализму. И в этом проявляется императив объективных исторических законов.

Но марксизм-ленинизм идёт дальше, видит шире и действует практичнее, чем оппортунизм и все его разновидности, в том числе нынешняя зюгановщина. Отрицание капитализма, по оценке В.И. Ленина, идёт «по спирали, а не по прямой линии» [43]. В обществе никакие устаревшие и изжившие себя порядки, устои, структуры, учреждения, организации сами по себе не упадут, если их «не уронят». Так что процесс объективного, закономерного самоотрицания капитализма может длиться сколь угодно долго. А если учесть, что современный империализм противоречия путем создания СШ Европы, на создал мощную и утончённую систему сдержек, подпорок, то и дело утверждения социализма как альтернативы социального приспособленчества капитализма надо отложить в долгий-долгий ящик. В истории бывают периоды, учил В.И. Ленин, когда объективные условия созрели для коренных изменений в обществе, а сил у прогрессивных отрядов недостаточно, чтобы произвести эти изменения. «Тогда общество, – писал в 1905 г. Ленин, – гниёт, и это гниение затягивается на целые десятилетия» [44]. А если в этом обществе доминируют контрреволюционные, оппортунистические силы, то гниение может продолжаться бесконечно долго.

Чтобы этого не произошло, надо преодолевать настроения пессимизма, фатализма и соглашательства, надо взращивать субъективный фактор во всём социальном и философском многообразии и богатстве этого понятия. Иначе говоря, создавать единую подлинно марксистско-ленинскую партию, способную стать классовым авангардом трудового народа, формировать политическую сознательность и зрелость, решительность и волю, организованность и способность трудящихся идти на самые смелые решения и действия во имя своих законных интересов. Именно субъективный фактор приобретает решающее значение в период крупных поворотов в истории, если его действия соответствуют объективным тенденциям социального развития. Суть Но философствующий ренегат из КПРФ даже словом не обмолвился по этой стороне проблемы. И хорошо понятно, почему: соглашательство и открытая капитуляция перед контрреволюционным режимом исключают даже намёк на тему субъективного фактора, его активной роли.

Вопрос второй, замалчиваемый или превратно толкуемый Зюгановым: «В условиях гниения капитализма, роста его агрессивности и неоколониальной экспансии будет ли нарастать глобальная классовая борьба, каковы её движущие силы и возможный исход?» Он такого вопроса, естественно, не ставит и уводит мысль читателя в другую сторону. «В мире усиливается процесс противодействия глобализации по-американски, – сообщает он наивным потребителям его писанины. – Всё больше людей и общественных движений требуют перемен. … Растёт привлекательность идеи выхода на новый виток цивилизации посредством (?) построения социализма XXI века…» («Правда», с. 2). Один абзац общих слов. Ничего конкретного, дельного, мобилизующего не может сказать своим соратникам и всей КПРФ её председатель.

Между тем серьёзные учёные, даже далёкие от КПРФ, уже несколько лет пишут о феномене глобальной классовой войны и даже пытаются спрогнозировать её возможный исход и результаты. «Результат существующего в мире положения вещей может быть только один – нарастание глобальной классовой борьбы, – делает вывод выдающийся современный историк и философ Юрий Иванович Семёнов. – И она с неизбежностью будет обостряться, ибо люди, живущие в странах периферии, борются даже не за улучшение своего существования, а за своё выживание» [45]. Глобальная классовая борьба – явление многозначное, неоднородное и неорганизованное. У него нет единого центра и общей идеологии. Сегодня мы видим бушующие схватки трудящихся с финансовым капиталом в странах Европы: Греции, Испании, Португалии, Италии и др. Здесь и массовое, набирающее силу, движение антиглобалистов; и вооружённая борьба народов стран, оккупированных или подвергшихся агрессии со стороны США и их сателлитов (Афганистан, Ирак, Ливия, Сирия, Палестина и др.); многолетнее классовое противостояние Кубы, теперь Венесуэлы, КНДР, Ирана, Китая, других стран мусульманского мира и Латинской Америки мировому ультраимпериализму и неоколониализму.

Вопреки утверждениям либеральных и оппортунистических мифологизаторов мы видим не «войну цивилизаций», а различные формы и проявления именно глобальной классовой борьбы. Зажатые в тиски военным, экономическим и информационным насилием мирового капитализма, народы протестуют, борются, ища иные, в том числе «нетрадиционные», формы и способы социального противоборства. Отсюда вместо социальных революций – массовый и индивидуальный протест, который часто выступает под знамёнами национализма, религиозного фундаментализма и даже культурно-этнического экстремизма. Индивидуальный и коллективный террор против империализма набирает силу и становится нормой. О чём это говорит? Во-первых, по меньшей мере, об объективном, то есть неизбежном, характере борьбы эксплуатируемых народов против империализма. Во-вторых, о том, что эта борьба была бы не такой кровавой, а порой и бессмысленной, если бы во главе стояли прогрессивные партии и организации. А сегодня стихийный протест народов нередко осёдлывали различные социально эгоистические, классово обособленные и ограниченные группировки, зачастую мелкобуржуазного и даже откровенно буржуазного толка. Будучи классово и мировоззренчески далекими от интересов народных масс, они часто предлагают своим народам либо пойти по прежнему («классическому») пути развития капитализма, либо даже вернуться к ценностям средневековья. Конечно, гибель ни в чём не повинных людей отталкивает народные массы от организаторов такой борьбы. Но через всю неорганизованность и противоречия классовой войны совершенно очевидно глядит на мир, а значит, и на всех нас, великая идея СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ, которой добиваются народы. «Социальная справедливость составляет главную цель человеческой революции», – говорил автор буржуазной концепции «Устойчивого развития» А.Печчеи.

В этих условиях и возникает проблема классовой ответственности коммунистических, социалистических, социал-демократических и других прогрессивных партий и их лидеров за влияние на этом направлении. К сожалению, многие из них, поражённые недугом мелкобуржуазности, сектантства, национальной ограниченности, не в состоянии наладить контакт и развернуть работу в массах. Яркий пример – сама КПРФ во главе с Зюгановым. Вместо того чтобы вернуть на своё знамя призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», поднять его высоко и начать объединять всех коммунистов-интернационалистов, зюгановцы всё больше дрейфуют в сторону национализма, теряют связь с массами и, в конце концов, могут превратиться в политизированную секту. Но чтобы возродить великий пролетарский девиз, поднять вывалянное в грязи знамя интернациональной солидарности, надо возродить интернационализм внутри КПРФ. «… Интернационализм, – говорил В.И. Ленин, – состоит только в недвусмысленно интернационалистской политике внутри своей партии. Вместе с оппорутинистами и социал-шовинистами нельзя вести действительно интернациональной политики пролетариата, нельзя проповедовать противодействие войне и собирать силы для этого. Отмалчиваться или отмахиваться от этой горькой, но необходимой для социализма истины вредно и гибельно для рабочего движения» [46].

Наконец, при чтении доклада Г. Зюганова пленуму ЦК КПРФ неизбежно возникает и третий вопрос-проблема: «В контексте рассказанного о гниении империализма и его агрессивной сущности, как автор решает важнейший теоретический и социально значимый вопрос о характере современной эпохи?» Но, оказывается, докладчик ловко обошёл его молчанием, словно это что-то малозначащее, не заслуживающее внимания коммунистов КПРФ и широких народных масс, к которым они постоянно обращаются за голосами во время выборов. Но мы помним, что Зюганов уже «застолбил» ответ по данной проблеме: «Историческая эпоха, начало которой положил Великий Октябрь, закончилась» [47]. Что же означает нынешнее его молчание: а) он продолжает стоять на своём – тогда одно это обстоятельство вскрывает всю фальшь и двурушничество представленного пленуму доклада, а его самого показывает как неисправимого и бесстыдного имитатора марксизма, прикрывающего свой оппортунизм; б) если же вопрос о содержании, направленности и движущих силах эпохи ему кажется второстепенным, малозначащим, то он даже как оппортунист невежественен и малообразован.

Вопрос об «исторической эпохе» для марксизма-ленинизма является одним из центральных. Понятие исторической эпохи – своего рода связующее звено между общей теорией общественного развития и конкретным анализом реального исторического процесса, той самой действительности, которую взялся оценить Г. Зюганов. «Только на этой базе, т.е. учитывая в первую голову основные черты различных «эпох» (а не отдельных эпизодов истории отдельных стран), можем мы правильно построить свою тактику; и только знание основных черт данной эпохи может послужить базой для учёта более детальных особенностей той или иной страны» [48]. Но такая постановка возможна лишь для коммуниста-ленинца, тактика и стратегия которого подчинена делу освобождения трудового народа от эксплуатации, построения социалистического и коммунистического общества. Его не пугают возможные «отдельные, частичные движения то вперёд, то назад», т.е. реставрации старого, отжившего строя. Они не означают, что так легко и просто заканчиваются одни эпохи и начинаются другие. Реставрационные феномены хорошо известны многим странам и народам планеты. В Англии и Франции имели место попытки вопреки логике исторического прогресса реставрировать феодализм, а в США стремились сохранить рабовладение в условиях капиталистического строя XIX века. Однако логика исторического прогресса оказалась неодолимой, и поэтому как феодализм в Англии и Франции, так и рабовладение в США стали явлением их прошлой жизни. Такая перспектива ожидает и контрреволюционную реставрацию капитализма в России. Этот вывод делают не только выдающиеся ученые-марксисты [49].

Даже сами представители западной цивилизации открыто говорят: «капитализм – общество без будущего. Перед нами стоит проблема замены его другим общественным строем». А это значит, что эпоха Великого Октября не закончилась. В 1917 году было положено лишь начало общему кризису капитализма и переходу к новой общественно-экономической формации – социализму. И все процессы, которые происходят в мире, есть либо преломление, либо даже прямое продолжение дела Великой русской революции ХХ столетия. Но этого сказать не может русский «Зюдекум», ибо его оппортунистический менталитет на дух не выносит само научное и политическое понятие «революция». А поскольку он игнорирует учёт «основных черт данной эпохи», то его так называемый анализ «более детальных особенностей той или иной страны» (Ленин), в данном случае России, является не просто поверхностным, эклектичным, а с научной точки зрения несостоятельным.

Всё что говорит Зюганов в разделе «Империализм и Россия» один в один напоминает его выступление в Государственной Думе, где он обличает провалы в экономике, работу негодных министров, повествует о социальном расслоении в обществе, настаивает на деприватизации, прославляет «Антикризисную программу» КПРФ и т.п. Но в докладе, претендующем на теоретический документ долговременного действия, совершенно отсутствует марксистская характеристика контрреволюционных процессов реставрации капитализма в России, политическая оценка преемников Горбачёва и Ельцина – Путина и Медведева, тактика и стратегия КПРФ в этом отношении. Отсутствует не случайно: КПРФ как партия парламентского типа, сверху и донизу вросшая в эту систему, стала её органичной частью. Всё, что предлагают лидеры КПРФ, но прежде всего сам Зюганов, по спасению России на деле есть приёмы подрессоривания режима, и тот благодарен псевдокоммунисту за такую оригинальную оппозиционность.

Докладчик ушёл от научного анализа в целом феномена российского капитализма как крайне реакционного и быстро состарившегося в этом смысле клона умирающего империализма. У него нет марксистско-ленинской характеристики ТРУДА и КАПИТАЛА. Между тем именно в сфере труда – главной сфере человеческих отношений – происходят губительные процессы. Труд усилиями контрреволюционных реставраторов превращён из «вечного естественного условия человеческой жизни» (Маркс) в условия противоестественные. В этой сфере господствует не только дикая, никем и ничем не ограничиваемая эксплуатация бесправной массы рабочих и крестьян, пролетариев умственного труда, но и сам труд стал средой и атмосферой расчеловечивания личности и всего российского социума. Как всегда декларируется, но не раскрывается преступная природа российского КАПИТАЛА. Всё сегодня в России вращается не вокруг «солнца» ТРУДА и ЧЕЛОВЕКА, общественного производства и интересов народа, а вокруг дьявола КАПИТАЛА и его владельцев, растрачивающих национальное достояние на содержание футбольных и хоккейных клубов, строительство дворцов, вилл, яхт, самолётов и т.д. Если бы Зюганов действительно обратился к марксизму, то он бы узнал: «Деньги являются извращением индивидуальностей, которые они превращают в их противоположность… Они превращают верность в измену, любовь в ненависть, ненависть в любовь, добродетель в порок, порок в добродетель, раба в господина, господина в раба, глупость в ум, ум в глупость». Разве это не описание современной России? Разве это не предмет для научного анализа и доведения его до широкой российской общественности – через тиражи газет, брошюр, монографий, устные выступления в городах и весях Российской Федерации членов ЦК КПРФ, обкомов, горкомов, райкомов, всех коммунистов? Но вместо этого сплошные выборные кампании, стенания по поводу фальсификаций на них, а дальше – тишь и гладь, да божья благодать. Нет ни серьёзной теории у партии, ни массовой пропаганды научных знаний. И так 20 лет!

IV. «Диалектико-материалистический метод и классовый подход» в изображении зюгановцев

Читая дальше доклад Г. Зюганова, вдруг натыкаешься на раздел, одно название которого заставляет воскликнуть: «Неужели это произошло?! Неужто Геннадий Андреевич отказался именовать марксизм-ленинизм «вульгарной социологией», а идеи, разработанные Марксом, Энгельсом и их последователями, не утратили своей притягательности?» К сожалению, этого нельзя узнать, ибо автор предпочел отмолчаться. Между тем сравнить нынешнюю позицию председателя ЦК КПРФ и его прежние многолетние оценки великого учения было бы интересно, но не просто в познавательном смысле слова, а прежде всего – в политическом, идеологическом и, конечно, нравственном отношении. В самом деле, ещё вчера и позавчера лидер КПРФ поносил «вульгарную социологию» и «денационализированную идеологию», вдохновлялся идеями монаха Филофея и философа Ильина, а сегодня рассказывает о значении марксизма-ленинизма. «Методологической основой идейно-теоретической и практической деятельности КПРФ всегда (!!!) была и есть теория марксизма-ленинизма» («Правда», с. 2). При этом цитируется классическое определение В.И. Ленина: «Без революционной теории не может быть и революционного движения» (там же).

Читая всё это, невольно возникает желание забыть старое и сказать по-русски просто: лиха беда почин. Но что-то останавливает и заставляет внимательнее присмотреться к тому, как вьётся плетется вязь дальнейших рассуждений. К концу чтения раздела энтузиазм улетучивается полностью и уже хочется спросить: на кого это рассчитано? Если на зюгановцев–конформистов, то эта поделка сойдёт, а если всё же на думающих и не до конца оболваненных нынешним контрреволюционным режимом и его союзниками–оппортунизмом, ревизионизмом и агрессивным клерикализмом, то тогда надо снять с неё маскировочные одежды и назвать все вещи своими подлинными именами. Начнём с того, что Г. Зюганов делает весьма многозначительную заявку на раскрытие «диалектико-материалистического метода», но в чём суть этого метода, он даже не называет. Получается как в популярной некогда песенке, в которой есть такие слова: «В каждой строчке только точки, догадайся, мол, сама». Или, хуже того, как у Горбачёва и Яковлева: они никогда не расшифровывали словечко «перестройка», гневались даже, если любопытные и любознательные допытывались. Но фигуры умолчания возможно хороши в любви да в дипломатии, но не среди коммунистов, где должна царить атмосфера принципиальной требовательности и товарищеской открытости, откровенности. В затхлой атмосфере недомолвок рождается плесень ловкачества, двурушничества и оппортунизма.

Приходится вспоминать, что методология – это не проходное словечко, которое употребляют всуе, а целая система принципов и способов организации и построения не только теоретической, но и практической ДЕЯТЕЛЬНОСТИ людей, социальных институтов, политических партий и даже классов. Диалектико-материалистическая методология позволяет адекватно вскрыть характер взаимоотношений между теорией и методом, а также роль практики в познании. При этом мировоззрение выступает в качестве важнейшей предпосылки и основания методологии. В свою очередь мировоззрение – это и содержание, и способ осознания действительности, а также принципы жизни, определяющие характер деятельности всех социальных субъектов. Эти хрестоматийные сведения приходится приводить лишь для того, чтобы пояснить: зюгановское заявление о диалектико-материалистическом методе не имеет ничего общего с марксизмом–ленинизмом. Мировоззрение лидера КПРФ, принципы и образ его жизни, характер деятельности в партии и за её пределами и многое другое делают его совершено чуждым диалектико-материалистической методологии познания и преобразования действительности.

Ещё раз вспомним: возникновение марксизма явилось своего рода революцией в теории и методологии научного познания. Во-первых, он стал высшим этапом в развитии принципа историзма в науке и практике. Марксистский историзм исходит не просто из движения объективного мира, не просто из изменяемости его во времени, но именно из развития. Выражая сущность марксистского понимания этого принципа, В.И. Ленин отмечал: «… Не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своём развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» [50]. В соответствии с марксистским методологическим принципом историзма процессы развития объективного мира должны рассматриваться в том виде, в котором они протекали в действительности. Иными словами, марксистский историзм совпадает с высшей научной объективностью, исключает характерные для буржуазной исторической науки и социологии, её союзницы и служанки правооппортунистической философии, клерикальной идеологии субъективные, волюнтаристские и фидеистические искажения действительности истории и современности, архаизацию настоящего и модернизацию (идеализацию) прошлого.

Во-вторых, марксизм материалистическое понимание общественной жизни наполнил конкретно-историческим подходом. Такое «понимание истории заключается в том, – писали К. Маркс и Ф. Энгельс, – чтобы исходя именно из материального производства непосредственной жизни, рассмотреть действительный процесс производства и понять связанную с данным способом производства и порождённую им форму общения – то есть гражданское общество на его различных ступенях, – как основу всей истории; затем изобразить деятельность гражданского общества в сфере государственной жизни, а также объяснить из него все различные теоретические порождения и формы сознания, религию, философию, мораль и т.д. и т.д., и проследить процесс их возникновения на этой основе…» [51]. От такого подхода все буржуазные, клерикальные, оппортунистические и ревизионистские толкователи истории шарахаются, как чёрт от ладана.

В-третьих, в результате марксистского материалистического подхода история общества предстала как естественно-исторический процесс, как закономерная смена одних социальных организмов другими. Вместо понятия «общество вообще» марксизм ввёл конкретное и глубокое понятие «общественно-экономическая формация», которое выразило органическую взаимосвязь всех сторон общественной жизни при решающей роли материального производства. Против этого понятия ведут яростную борьбу все буржуазные идеологи и правооппортунические философы, клерикальные и социал-шовинистические деятели, заменяя его другим термином – «цивилизация», что не одно и то же.