Спарринг-партнёр с чужим флагом (5)

В.В. Головин

Часть 1. Часть 2.

Часть 3. Часть 4.  Часть 5.

Во всяком случае идея прошлого как будущего не могла появиться на основаниях теории марксизма-ленинизма. Логика раздела такова, что не может быть истолкована иначе, как поиск национальной модели социализма, как попытка забором "русской и советской цивилизации" отгородиться от общих для всех стран закономерностей возникновения и развития социализма; как поиск способа упразднить самоё память об этих закономерностях и тем отменить и извратить общую социалистическую перспективу.

Со времён "Манифеста Коммунистической партии" коммунисты знают, что "пролетариат каждой страны, конечно, должен сперва покончить со своей собственной буржуазией", что в борьбе за социализм необходимо учитывать национальные особенности, что основным фронтом борьбы является борьба на национальном уровне. Но эту специфику нужно знать не для того, чтобы, как Зюганов, отказаться от закономерностей социалистической революции и встать в ряды сторонников цивилизационного подхода к истории.

У него понятие "советская цивилизация" – не риторический изыск, не синоним понятия "советский социализм", а нечто более широкое и всеобъемлющее, имеющее иные закономерности развития, если и включающее социализм, то как малую часть. Если в марксизме и появление и развитие социалистических государств объясняется классовой борьбой пролетариата под руководством коммунистических партий, то Зюгановым о происхождении советской цивилизации сказано иное: "Всемирная история не случайно отвела России первую роль в прорыве человечества к социализму. Наша страна была готова к этому и потому, что была самым слабым звеном в цепи мирового империализма, и потому, что общинный, коллективистский образ жизни её государствообразующего русского народа, в большинстве своём крестьянского, предрасполагал к социализму". И чуть далее: "Советская цивилизация стала результатом могучей работы народа, приживившего социализм к тысячелетней культуре нашей страны, её национально-историческим особенностям".

Если классики марксизма писали, что "история – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека"[1], то у Зюганова не человек творит историю, а История использует его по собственному произволу. У него цивилизация есть результат высшего Промысла, создавшего предрасположенность, и поручившего избранному государствообразующему народу "приживление" крестьянской мечты на хорошо удобренное тысячелетней культурой поле. Аналоги подобных взглядов можно найти лишь у идеологов панславизма. Например, у Данилевского, создавшего теорию, согласно которой не существует всемирной истории, а есть лишь история конкретных цивилизаций, имеющих индивидуальный замкнутый характер. Или у славянофила Аксакова, считавшего, что "Россия – земля совершенно самобытная, вовсе не похожая на Европейские государства и страны... В основании государства западного: насилие, рабство и вражда. В основании государства Российского: добровольность, свобода и мир"[2]. Во всяком случае, из текста Зюганова очевидно, что построение социализма и появление советской цивилизации суть разные процессы.

Наверное, для православного лидера КПРФ образ Истории, которая по только ей известным причинам распределяет разные роли между народами, приемлем. Но человек не воцерковлённый, каковых подавляющее большинство, и обладающий здравым смыслом, обязательно спросит: что получится, если рассмотреть утверждение Мастера метода применительно к фактам конца ХХ века? Что история передумала и поручила России первую роль в прорыве от социализма назад, к капиталистическому варварству? Что СССР стал слабым звеном в цепи социалистических государств? Что государствообразующий народ при социализме, лишившись крестьянства, превратился в государстворазрушающий? Какая национально-историческая особенность проявилась в сокрушении народом собственного социалистического государства? Почему тысячелетняя культура и "могучая работа народа" оказались ничтожно малым фактором в сравнении с усилиями горстки предателей?

"Цивилизация – явление конкретно-историческое, – уверяет Зюганов. – Российская, изначально русская, цивилизация обрела своё новое качество в советскую эпоху, превратившись в советскую социалистическую цивилизацию. Она сформировалась на базе социалистической собственности. В этом её отличие от западной цивилизации, формировавшейся при многовековом господстве частной собственности. Цивилизация имеет классовую природу, несмотря на национальную форму её выражения и религиозную окраску. Её судьба зависит от того, в руках какого класса она находится – прогрессивного или реакционного". И ещё: "Пока буржуазия играла прогрессивную роль в истории, западная цивилизация развивалась по восходящей линии. Так было … вплоть до перехода капитализма в стадию империализма. Что же касается российской цивилизации, то с развитием в стране капитализма многие её черты сходили на нет. Столыпинская аграрная реформа стала одним из проявлений данной тенденции. Духовность и коллективизм как главные свойства русской культуры сохранились и получили новое развитие лишь благодаря Великому Октябрю".

Всё-таки поразительно бесчувствие нашего доктора философии к смыслам собственных слов. На каком философском волапюке это сказано? В системе какой логики это можно понять? Если в географических пределах России существовало две замечательные цивилизации – сначала русская, а потом советская, то по каким причинам одна сменилась другою? Русь изначальная, как явление конкретно-историческое, – это когда? Во времена Кия, Щека, Хорива и сестры их Лыбеди или вовсе во времена Аркаима? Разве на Руси не было многовекового господства частной собственности? Национальная форма выражения русской цивилизации появилась вместе с появлением нации или задолго до того? В руках какого класса находилась не только изначальная русская цивилизация, но и последующие: прогрессивного или реакционного? Из каких фактов получен вывод, что развитие капитализма в России сводило на нет русскую культуру? Если капитализм в России сыграл реакционную роль, то значит царь и помещики оставались прогрессивным классом?

Гроша ломаного не стоит "теория", не дающая ответов на столь очевидные вопросы. Если кому она и нужна, то лишь тем, кто стремится без всяких доказывающих оснований поставить под сомнение формационную теорию истории Маркса, где "производственные отношения в своей совокупности образуют … общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество с своеобразным отличительным характером. Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество представляют собой такие совокупности производственных отношений, из которых каждая вместе с тем знаменует собой особую ступень в историческом развитии человечества"^[3].

Классиками марксизма "цивилизация" как таковая не исследовались. Например, Энгельс ограничился констатацией факта, что "цивилизация является той ступенью общественного развития, на которой разделение труда, вытекающий из него обмен между отдельными лицами и объединяющее оба эти процесса товарное производство достигают полного расцвета и производят переворот во всем прежнем обществе". И ещё: "Так как основой цивилизации служит эксплуатация одного класса другим, то все ее развитие совершается в постоянном противоречии. Всякий шаг вперед в производстве означает одновременно шаг назад в положении угнетенного класса, то есть огромного большинства. Всякое благо для одних необходимо является злом для других, всякое новое освобождение одного класса – новым угнетением для другого. Наиболее ярким примером этого является введение машин, последствия которого теперь общеизвестны. И если у варваров, как мы видели, едва можно было отличить права от обязанностей, то цивилизация даже круглому дураку разъясняет различие к противоположность между ними, предоставляя одному классу почти все права и взваливая на другой почти все обязанности"^[4]. И далее: "Что хорошо для господствующего класса, должно быть благом и для всего общества, с которым господствующий класс себя отождествляет. Поэтому чем дальше идет вперед цивилизация, тем больше она вынуждена набрасывать покров любви на неизбежно порождаемые ею отрицательные явления, прикрашивать их или лживо отрицать, – одним словом, вводить в практику общепринятое лицемерие, которое не было известно ни более ранним формам общества, ни даже первым ступеням цивилизации и которое, наконец, достигает высшей своей точки в утверждении: эксплуатация угнетенного класса производится эксплуатирующим классом единственно и исключительно в интересах самого эксплуатируемого класса, и если последний этого не понимает и даже начинает восставать против этого, то это самая черная неблагодарность по отношению к благодетелям – эксплуататорам".

Фактически это всё, что в марксизме о цивилизации сказано. Как видим, Энгельс рассматривает "цивилизацию" как место на линейке истории, как ступень общественного развития, следующую за варварством. Человек не создавал цивилизацию; цивилизация – это форма бытия человека, отличная от дикости и варварства. Это период, когда человечество развивается борьбою классовых противоречий. Из анализа этой формы сделан вывод о необходимости революционного перехода к новому этапу бытия человека – к коммунистическому обществу. Ленин понятием "цивилизация" не пользовался вообще. Полагаем, за ненадобностью. В предметном указателе к собранию его сочинений такового понятия нет. Ради чего философия истории, объясняющая развитие общества противоречиями в развитии производительных сил и производственных отношений, поставлена под сомнение? Зачем ронять зерно сомнения в марксизме в умы коммунистов? Чем фантазии Данилевского и Аксакова, ни на какие факты не опирающиеся, могут помочь в классовой борьбе? Заявляя, что применяет диалектико-материалистический метод, Зюганов уничтожает даже память о нём.

Похоже, что принципы заявленной им науки не смущали дух Мастера метода при написании данного раздела. Он не объясняет, не предсказывает, и не ориентирует. Он ...фонтанирует словами рационально необъяснимыми. Например, из него излилось: "Главной ценностью советской цивилизации стал человек труда, труда преобразующего, созидательного, общественно значимого, освобождённого от эксплуатации. Каждый имел возможность сочетать в нём личные и общественные интересы. Таково одно из великих достижений советского социализма". И тут же излилось противоположное: "СССР был страной коллективов, где свобода коллектива ставилась выше свободы личности. Это обязывало каждого воспринимать свободу как осознанную необходимость, предпочитать коллективные интересы личным. И это в полной мере соответствовало традициям общинного мироустройства русского народа. Такая организация жизни защищала общество от претензий эгоистической личности на свою исключительную индивидуальность, на право поступать, не считаясь с коллективной волей. Советское общество было обществом-семьёй".

Но далее идёт нечто, ни с первым, ни со вторым постулатом несообразное: "Не упуская из виду изъяны реального социализма, мы должны теоретически осмыслить и обобщить достижения советской цивилизации. И эта интеллектуальная работа – больше, чем исследование прошлого. Она реально будет способствовать формированию облика обновлённого социализма XXI века".

Какие "изъяны" имеются в виду? Если были изъяны, то не могло быть такого раю подобного прошлого. Спросить бы, но не будет ответа: так человек стал главной ценностью или коллектив? Что в реальности может означать "свобода коллектива"? Свобода от чего и для чего? Как можно вообразить человека обязанного предпочесть свои интересы интересам коллектива, и что это за интересы коллектива, если они не складываются из интересов личностей? Из каких фактов следует, что это не-знаем-как-назвать "соответствовало традициям общинного мироустройства русского народа"? Точно по Энгельсу поступает Зюганов: набрасывает "покров любви на неизбежно порождаемые отрицательные явления", и вводит в практику партии "лицемерие".

Не эту ли приторную чушь автор имел в виду, когда говорил в своём реестре об "открытии" "необходимости защиты советской истории – вершины истории России – как непременного условия сохранения непрерывной связи времён в общественной жизни". Если да, то защищать историю родины нужно не только от тех, кто мажет её дерьмом, но и от тех, кто топит её в липкой патоке пополам с елеем; в этом случае смерть даже быстрее и надёжнее. Одно можно сказать по поводу предложенного на будущее "семейного социализма": "Глупость – это дар божий, но им не следует злоупотреблять".

Как жаль, что не слышал Мастер метода и мудрого совета Козьмы Пруткова: "Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану". Быть может, во время отдыха фонтана появилось бы время подумать: почему "такая организация жизни" не защитила от эгоизма и наплевательства на коллективную волю? И поразмыслить над основами марксистской политэкономии, кои утверждают, что "мотив, которым руководствуются обменивающиеся между собой люди, это – не человеколюбие, а эгоизм"^[5]. Так говорил Маркс. "Что касается социализма, то известно, что он состоит в уничтожении товарного хозяйства. <…> Раз остаётся обмен, о социализме смешно и говорить"^[6]. Так говорил Ленин. Эти мысли объясняют, что не оккупанты и не инопланетные пришельцы обглодали страну, а миллионы и миллионы мешочников, ринувшиеся с тюками через границы торговать отнюдь не личным имуществом. А вскоре пошли в ход заводы и фабрики, земли и воды, технологии и научные открытия, и сама рабочая сила человека, вновь ставшая товаром. Сусальные картинки Зюганова не объясняют ничего.

В той русской древности, культура которой так восхищает председателя президиума ЦК КПРФ, руководством к действию власть предержащих был Устав "о нестеснении градоначальников законами". Он сохранился в летописях русского города Глупова. Как свидетельствует М.Е.Салтыков-Щедрин, "первый и единственный параграф этого устава гласил так: "Ежели чувствуешь, что закон полагает тебе препятствие, то сняв оный со стола, положи под себя. И тогда всё сие, сделавшись невидимым, много тебя в действии облегчит". По всему видно, что руководствовался в своём докладе наш доктор философии не наукой марксизма-ленинизма, а именно сим уставом. По этой причине четырьмя словами – "Советская цивилизация – цивилизация будущего" – разделался Зюганов с обременительной наукой, которая иначе определила цели и смыслы существования коммунистической партии.

Похоже, что подобно автору этого параграфа, наш докладчик тоже понял, что "для политических предприятий время ещё не наступило и что следует ограничить свои задачи только так называемыми насущными потребностями края", что "в числе этих потребностей первое место занимает, конечно, цивилизация, или ... "наука о том, колико каждому Российской Империи доблестному сыну отечества быть твёрдым в бедствиях надлежит".

Занявшись подслащением и приукрашением истории родины, Зюганов забыл об обязанностях руководителя коммунистической партии – ответить на вопрос о политической власти, которая позволит столь замечательное прошлое сделать будущим. Революционная наука, опереться на которую обещал Зюганов, категорично утверждала: "Вопрос стоит так и только так: "Либо диктатура буржуазии, прикрытая учредилками, всякого рода голосованиями, демократией и т.п. буржуазным обманом, которым ослепляют дураков и которым могут теперь козырять и щеголять только люди, насквозь и по всей линии ставшие ренегатами марксизма и ренегатами социализма, – либо диктатура пролетариата"^[7].

"Исторический оптимизм наших дней" в лице Зюганова о власти предпочитает говорить глухими намёками. Например, так: "Олигархическая власть и её патроны на Западе понимают, что Россия ещё сохраняет перспективу мирного перехода от капитализма к социализму". Сохранение такой перспективы объяснено тем, что "за нас голосуют не только ностальгирующие по социалистическому прошлому, но и те, кто несёт его в себе ради его продолжения, ради развития в будущем. Голосуют за нас и носители советской культуры, советской цивилизации". Фактически это всё, что о способе завоевания власти Зюгановым сказано. Чем тут первые отличаются от вторых – осталось тайной. Как пополнить их ряды – тоже.

Почему так мало и невнятно? Тут приведём пример, хотя и не из доклада взятый, но хорошо иллюстрирующий отношение к власти партийных "верхов" КПРФ. В "Советской России" за 10.01.2008 г., в статье "Подделка" прозвучало: против коммунистов выдвигается возражение, что "если на президентских выборах победит оппозиция, снова, мол, начнётся драка за власть, в которой народ может только проиграть. Опасение сие не лишено оснований, поскольку, помимо власти и её парламентской оппозиции, в России действуют и откровенно деструктивные силы, поддерживаемые из-за рубежа. Но тут возникает главный вопрос всего нашего постсоветского политического развития: почему до сих пор реальная оппозиция, то есть КПРФ, рассматривается действующей властью не как спарринг-партнёр в решении общенациональных задач, а лишь как объект политического и психологического подавления? Как нечто, подлежащее если не уничтожению, то разложению". Закончил автор призывом к власти понять, что "только при наличии законного дубликата власти страна получает возможность развиваться устойчиво, а население становится народом".

Мерзко и подло? Несомненно. Но не к автору претензии, а к редакции газеты, в которой на тот момент было несколько членов ЦК КПРФ, включая главного редактора, и которая более, чем автор, несёт ответственность за эти чудовищные слова! Стать законным дубликатом власти как цель коммунистической партии! Понимают ли люди, что сказали? Если понимают, то страшно. Так откровенничают только с дураками. Если не понимают, еще страшнее. Значит процесс идейного распада партии давно прошел точку невозврата.

В реестре "теоретических" достижений КПРФ, данном Зюгановым, сказано о неизбежности банкротства режима. Приведённый пример показывает цену и содержание "открытия". Марксистская наука говорит, что никакой режим сам не упадёт, пока его не уронят. Но ни вопроса: вдруг истончится слой ностальгирующих по прошлому, ни задач "уронить", доклад не ставит. Почему бы? Не потому ли, что "принцип дубликата" стал руководящим в политике КПРФ? Состав думской фракции КПРФ, в которой нет рабочих, но есть буржуа и высшие чиновники режима, пусть и бывшие, убеждает в этом. Не потому ли уже озвучена надежда на участие КПРФ в коалиционном правительстве. В ноябре 2012 года эту идею высказала партия Жириновского, но она была поддержана главой юридической службы и членом ЦК КПРФ В.Соловьёвым, а потом и Зюгановым на Всероссийском съезде трудовых коллективов^[8].

Дистанцирование от масс протестующих против фальсификации выборов под тем предлогом, что массы там как бы не массы трудящихся, а "офисный планктон" и "проституированная часть интеллигенции", свидетельствует, что КПРФ заинтересована, скорее, не в вовлечении их в борьбу, что исключено для спарринг-партнёра, а в поддержке режима, которую тот получает по той простой причине, что коммунисты обрушивают главный удар своей критики на деятелей, пытавшихся возглавить "болотное движение". Указывая на идейные и шкурные помыслы немцовых, навальных и пр. собчачьих деток, не исследуя мотивов выступления масс, не улавливая их объективной закономерности и не усматривая корней этих выступлений в развитии материального производства последней четверти века, руководители КПРФ лишь гасят антирежимный потенциал протеста.

Ещё в отношении власти есть намёк такого рода: "КПРФ считает, что главный вопрос жизни современной России – это преодоление социального раскола российского общества на богатых и бедных, достижение социальной справедливости. В решении этого вопроса коммунисты и верующие могут действовать заодно – доступными и присущими им средствами. Наше средство – борьба за перевод страны на рельсы социалистического развития. По мнению КПРФ, без этого раскол не преодолеть и народы России не спасти".

Очень похоже, что этими словами автор выразил мечту о том, что "Советская цивилизация есть социализм плюс клерикализация всей страны". Средство верующих докладчик не назвал, чьё "наше" – не пояснил. Согласятся ли богатые, а также церковь, на преодоление раскола – не подумал. И переключился на доказательство тезиса, что "всех трудящихся – любых национальностей и культур, верующих и атеистов – коммунисты защищают от глобализма. А значит, нам не уйти от осмысления опыта строительства отношений между Советским государством, правящей партией и церковью. В истории этих отношений было немало трагических страниц".

Наговорив этих загадок, мастер метода, как всегда, оставил читателя в недоумении. Как связан глобализм и отношения с православной церковью, узнать из доклада нельзя. Мысль о том, что в любом виде и дозе клерикализация деструктивна по сути и по последствиям для страны и дела коммунистической партии в его голову не пришла. Поэтому результат его осмысления проследим сами.

Зюганов утверждает: "КПРФ – партия научного коммунизма, а стало быть, научного, но не воинствующего атеизма. Вот почему мы восстановили свободу совести для коммунистов. <...> КПРФ принимает в свои ряды верующих с одним лишь ограничительным условием: никакой пропаганды религиозных взглядов внутри партии. Этот подход был определён Лениным. В остальном основатель партии предупреждал: противоречие между принятой человеком научно-материалистической программой партии и его религиозными взглядами есть его личный вопрос. Оно не подлежит обсуждению. Не подлежат дискуссии и ещё две вещи. Во-первых, недопустимость критики марксистско-ленинской теории внутри партии с религиозных и иных идеалистических позиций. И, во-вторых, недопустимость оскорбления людей в связи с их религиозной принадлежностью".

Тут каждое слово есть бесстыжий и смачный плевок на коммунистическую науку, на коммунистов прошлого, и лично на Ленина! "Марксизм есть материализм, – объясняет Ленин. – В качестве такового, он так же беспощадно враждебен религии, как материализм энциклопедистов XVIII века или материализм Фейербаха. Это несомненно. <...> Мы должны бороться с религией. Это – азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идет дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс"^[9] (курсив Ленина). Разве "беспощадно враждебен" похоже на "научный, но не воинствующий атеизм"?

"Восстановили свободу совести"! – ещё плевок. Коммунисты России, начиная с первой своей программы, (§ 5) категорически настаивали на обеспечении свободы совести для граждан страны. Но никогда (!) и нигде (!) не утверждали свободу совести как принцип строительства своей партии. Для них наука и вера в бога несовместимы, ибо верующий всегда оказывается на стороне властвующего.

Зюганов почти никогда не даёт сносок на источники; так проще совершать подлоги. Вот пример: "Мы должны не только допускать, но сугубо привлекать всех рабочих, сохраняющих веру в бога, в с.-д. партию", – так процитировал Зюганов Ленина, и поставил точку там, где у Ленина продолжение мысли – "мы безусловно против малейшего оскорбления их религиозных убеждений, но мы привлекаем их для воспитания в духе нашей программы, а не для активной борьбы с ней"^[10]. Упомяни он название работы – "Об отношении рабочей партии к религии", – схватят за руку, скрой его – назвали Мастером метода. Там, где у Зюганова стоит "личный вопрос" и "этот подход был определен Лениным", у Ленина написано: "Оппортунисты извращают дело таким образом, как будто бы социал-демократическая партия считала религию частным делом!"^[11]. Совсем у Ленин обратный смысл, нежели у Зюганова. Извратить его цитатой – подлог, а по отношению к Ленину – подлость.

"Никакой пропаганды религиозных взглядов внутри партии", – вроде бы требует Зюганов. Но это невероятный цинизм, ибо главный нарушитель этого императива – он сам. Это он постоянно сетует, что "сегодня самым мощным атакам подвергается Православие, а причина – в том, что в основе его лежит "справедливость, дружба народов, равенство, братство", что нужно вводить уголовное наказание за оскорбление верующих и осквернение их святынь. Какие слова ещё нужны для пропаганды религии в партии? Жаль, но в КПРФ нет понимания, что ей не о православии нужно печалиться, а о науке марксизма, ибо "мощным атакам" со стороны РПЦ и лидера партии подвергается именно она; и вводить в практику нужно партийное наказание за подобную помощь мракобесию, вплоть до изгнания из рядов.

О КПРФ Зюгановым сказано: "В нашей партии вызрело убеждение, что в советской цивилизации будущего отношения государства трудящихся и Церкви будут построены по принципу уважительного мирного сосуществования. Православная Церковь и другие конфессии России будут выполнять предписанную им историей роль: помогать людям жить в мире и дружбе, жить по этическим нормам той веры, которую они исповедуют".

Какие факты говорят, что именно в партии "вызрело" убеждение? Откуда уверенность, что религия помогала людям жить в мире и дружбе? Как можно жить в государстве по этическим нормам православной веры? Согласятся ли на то не христиане? За что нужно непременно "уважать" давно ставшую деструктивной, лицемерной и агрессивной идеологию? За инициацию ею карательных инициатив против тех, кто сию идеологию не уважает? Зачем Зюганову сваливать не менее как на Историю (или на господа бога?) то, что творится в ней людьми? Хочется ему жить по правилам древнееврейского фольклора, пусть бы себе, но не в качестве руководителя компартии. Непростительно, ради этого предавать науку партии, ломать души её членов и искажать мысли людей жизнь положивших ради освобождения масс из духовного мрака и плена.

Да ещё опускаясь при этом до мелкого шулерства. Вот пример. Зюганов пишет: "В 1947 году в работе "Октябрьская революция и вопрос о средних слоях" И.В. Сталин отмечал: "Если раньше христианство считалось среди угнетённых и задавленных рабов обширнейшей Римской империи якорем спасения, то теперь дело идёт к тому, что социализм может послужить (и уже начинает служить!) для многомиллионных масс обширнейших колониальных государств империализма знаменем освобождения".

О чём сказано у Сталина? О том, что прогрессивная роль христианства осталась в далёком прошлом. Что у Зюганова? У этого шулерское передёргивание: поскольку не нашлось у Сталина иной строки, где бы вместе стояли слова христианство, социализм и империализм, то его статью наш Мастер метода пометил не 1923 годом, когда написана, а 1947-м, когда была включена в собрание сочинений. Подлог? Несомненно, ибо очень хочется "состарить" Сталина на четверть века, и доказать тем самым, что произошёл пересмотр им отношений государства к церкви в годы войны.

Зачем? Видно, никак не покидает Зюганова желание "украсть" Сталина у марксизма и сделать из него предтечу своей "идеологии патриотизма". Для этого пускается Мастер метода во все тяжкие и заявляет о присущей якобы Сталину "насущной потребности согласования новых реальностей с многовековой российской традицией". "Результатом такого понимания и стало резкое изменение государственной идеологии Советского Союза в 1944-1953 годах"^[12].

Относительно какой идеологии на какую Зюганов сказал: "Сталин воспринимал и творчески перерабатывал все конструктивные идеи, даже своих идеологических противников и политических врагов, если они служили делу укрепления государства и повышению национальной безопасности СССР" (там же). Среди таковых ничтоже сумняшеся поставил Ильина и Солоневича, не сумев отобрать из великого количества антисоветчиков не столь одиозных, менее злобных и более умных. Какой-то патологический цинизм приписывать Сталину восприятие их профашистских идей.

Закончил Зюганов пассаж о религии словами матери Терезы, которая якобы сказала: "Я считаю учение Христа глубоко революционным и абсолютно соответствующим делу социализма. Оно не противоречит даже марксизму-ленинизму". Интересно, за какие заслуги православный лидер коммунистов России возвёл давно почившую монашенку-католичку в ранг крупных знатоков марксизма-ленинизма? За основание конгрегации "сёстры-миссионерки любви"? За Нобелевскую премию мира, каковая ставит её в один ряд с Горбачевым и ему подобными? Или потому, что награждена была старушка Золотой медалью конгресса США? Позорно защищать советскую цивилизацию такими доказательствами.

Зюганов говорил эти крупные и мелкие гадости о марксизме, и его не тошнило. Видно, не осталось иных способов изобразить верность науке, кроме лжи. И тех, кто слушал, тоже не тошнило. Потому что давно забыта коммунистами КПРФ наука, которая, согласно программе, является основой их деятельности. Быть может они ещё и способны испустить стон сердечной боли от налогов, поборов и бедствий народных. Но в области идей они уже только отбывают повинность в пользу того политического знамени, под сень которого их поставила судьба или личный расчёт. Даже не верится, что не безвозвратно прошли на Руси времена, когда коммунисты умели зажигать сердца, а сидящие в зале были способны зажигаться правдой.

Полагаем, что вышесказанное достаточно свидетельствует, что идейно-теоретическая катастрофа КПРФ есть свершившийся факт. И на уровне "верхов", и на уровне "низов". Теоретический уровень доклада свидетельствует о полном и окончательном предательстве и забвении научных и интеллектуальных традиций российского коммунизма "верхами" партии. Он означает даже утрату способности подбирать партийный аппарат из людей, наделённых аналитическими способностями и умением реализовать их хотя бы в форме связного текста, ибо и с этой стороны доклад безобразен. Его нужно оценить, как масштабную попытку упорядочить ложь, согласовать фальсификации и кодифицировать идейно-теоретические подлоги, которые давно насаждаются в КПРФ вместо коммунистической науки. Фактически доклад стал идейным оружием, вложенным в руки тех, кто должен обеспечить победу Зюганова в руководстве КПРФ на следующий срок. На XIV пленуме ЦК КПРФ оно было опробовано и показало эффективность, не встретив сопротивления внутри партии.

Слова о "гордости" низов на московской конференции означают их полное идейное разоружение. В партии бессмысленно растрачены последние крохи идейного наследства, уровень понимания коммунистической науки упал запредельно низко даже по сравнению с поздней КПСС. Партия не смогла осмыслить ни социальные достижения, ни трагедию прошлого, и сделать адекватную их оценку почвой для саморазвития. Коммунист КПРФ перестал быть самостоятельно мыслящей личностью, превращён в потребителя информации, способного лишь транслировать некоторую её часть окружающим. Партия скатилась к уровню "управляемой массы", агрессию которой направляют совсем не на защиту науки коммунизма. "Верхи" КПРФ надеются, что XV съезд закрепит победу.

Замечено, что на руинах катастроф первыми появляются не спасатели, а мародёры. Так было и при крушении СССР. Иным достались вещи, иные не брезговали похищением знамён. Эпоха крушения социализма породила не только новую буржуазию и новый пролетариат, повторив в них все их социально-классовые признаки. Она породила также весьма значительный слой идейных мародёров. Их "добыча из развалин" очень скоро оказалась на рынке. Сначала они предлагали "демократический социализм", "социализм с человеческим лицом", чуть позже "теорию устойчивого развития", и пр. Поскольку этот неприглядный товарец оказался мало нужным режиму для решения его насущных проблем, мародёры предложили идею спарринг-партнёра с красным флагом.

В момент, когда правящий режим всё дальше заходит в тупик, когда всё более он ощущает, что живёт на вулкане, когда всё чаще апеллирует к поддержке масс, тогда всё нужнее ему становится партия, которой чуждо слово "революция". Пусть она выступает под красным знаменем, лишь бы втихую желала, чтобы русская буржуазия "сама, и безраздельно, и без конкурентов". На это и делает ставку Зюганов: чем глубже постсоветский режим погружается в пучину противоречий капитализма, тем вероятнее, что он схватится за соломинку партии, удерживающей под своим идейным влиянием потенциально самую опасную и неподатливую часть электората.

В исполнении Зюганова политика КПРФ становится более либеральной, более националистической и менее рабочей. Его доклад – это кредо тех, кто желает создать безобидные "левые" движения псевдомарксистского толка, в рамках которых можно будет не только ослабить общее движение влево, которое усиливается по мере нарастания экономического и социального кризиса капитализма. Фактически он предлагает режиму совместную борьбу с революционной теорией и мыслью, которые представляют главную опасность для современного капиталистического общества.

Движение истории по спирали привело рабочий класс и коммунистов в ту же точку, где неисполнение коммунистами своей обязанности "возбуждать", "встряхивать" народ, "использовать" кризис для "ускорения" краха капитализма, и есть их измена, их политическая смерть, их отречение от своей роли, их переход на сторону буржуазии^[13]. В прошлом коммунисты преодолели эту "мертвую точку" рабочего движения осознанием факта, что верность коммунистической науке важнее партийного единства. Консолидация сил на основе марксистско-ленинской теории и организационный разрыв с оппортунизмом обеспечил социальный прогресс всего человечества.

В начале прошлого века дело социального прогресса было спасено решительным разрывом с "белой социал-демократией". "Большевизм не победил бы буржуазию в 1917–1919 годах, если бы он не научился предварительно, в 1903–1917 годах, побеждать и беспощадно изгонять из партии пролетарского авангарда меньшевиков, то есть оппортунистов, реформистов, социал-шовинистов", – настаивал Ленин^[14].

Коммунистам нашего времени пора поступить также.