О современных задачах

Н.В. Кубанец

Часть 1. Часть 2. Часть 3.

Когда обвиняют современный пролетариат (ядром которого является промышленный рабочий класс) в том, что он не является классом, что он не хочет подниматься на борьбу, то при этом недостаточно учитывают тот факт, что этому пролетариату фактически не предлагают такие цели борьбы, которые уже не были бы дискредитированы в прошлом, в том числе и его собственными поражениями, и разложением в этих поражениях как самого класса, так и его политических партий.

Когда говорят, что современный пролетариат "дезертировал" с поля боя классовой борьбы, не учитывают, что желание дезертировать у "солдат революции" появляется, в том числе, и тогда, когда они не воспринимают поднятые знамена, под которыми его хотят вести в бой, предлагая очередную "войну до победного конца". Поэтому задача выработки и постановки для пролетарской борьбы таких целей, которые могут стать знаменами классовых битв, является важнейшей для пролетарской партии.

Тем более, что марксизм-ленинизм сформулировал четкое понимание того, что в пролетарской среде сам класс по объективным причинам не может выработать собственное революционное сознание, что это сознание в него вносит извне революционная партия, руководствующаяся выработанной представителями других классов революционной теорией марксизма. Диалектическая методология марксизма требует рассматривать сам класс пролетариев в его внутренней противоречивости, определяющейся его положением в общественном разделении труда. Этим также обусловлено то, что сам класс выработать такие цели неспособен.

С партиями, желающими быть пролетарскими и готовить этот класс к новым революционным боям, зачастую происходит то, что и с военными начальниками, которые в период мирной передышки готовят свои армии не к будущим, а к уже прошедшим войнам, – они готовятся сами и зовут пролетариат к уже прошедшим этапам революции. Прошедший этап, это тот, который завершился поражением. Когда пролетариат хотят поднять под знаменами новых поражений, не стоит удивляться, что он не поднимается и "дезертирует". Пример нынешних официально левых парламентских партий еще более удручающий. Они не только не поднимают знамя прошедших революционных этапов, но вообще поднимают чужие знамена дореволюционных периодов, в том числе даже контрреволюционные.

Выход из этого замкнутого круга предполагает, прежде всего, овладение и применение диалектико-материалистической методологии марксизма к самому революционному процессу – раскрытие его в становлении и развитии.

Социальная революция как переход от капитализма к коммунизму также становится, развивая свои отдельные моменты до целостности и всеобщности этого перехода. В своем становлении она, как известно, разворачивается первоначально как политическая революция (переворот) – завоевание власти пролетариатом и ликвидация буржуазной государственной машины.

Лишь вслед за этим перед ней в полный рост встают задачи изменения формы собственности, социально-экономические задачи. Этот второй этап включает в себя две стадии: 1) "доделывание" развития, не сделанного капитализмом по отношению к докапиталистическим пережиткам; и 2) трансформация капиталистического способа производства как воспроизводства капитала в коммунистическое производство как воспроизводство всесторонне развитого человека. Переход на этот второй этап требует превращения социальной революции из социально-экономической в культурную революцию в самом глубоком ее смысле – не как ликвидацию тех недостатков в развитии человека, которые не были решены капитализмом (ликвидацию безграмотности, формирование сети общего и среднего образования, овладение богатствами культуры, созданными предшествующими поколениями и т.д.), а как превращение способа производства в способ образования человека.

Таким образом, социальная революция проходит три стадии становления: политическую (установление власти пролетариата), социально-экономическую (овладение пролетариатом социально-экономическими условиями воспроизводства человека и общества) [причем, в тех странах, где революции легче начинаются, приходится решать больше "буржуазных" задач, а в тех, где капитализм больше "дозрел" в обобществлении труда – сложнее начать революцию], культурную (превращение экономики в культурное [по всеобщим меркам культуры, ставшими в ее истории] производство человека). Культурная революция также с необходимостью проходит две стадии; 1) доделывание задач «буржуазной» культуры параллельно с аналогичным процессом в экономике, и 2) трансформация природы самого победившего в революции класса пролетариата для переделки его собственно пролетарских характеристик, сформированных капитализмом, в человеческую природу как воспроизводство уже не класса, но всего человечества по человеческим меркам. Эта задача была сформулирована в Программе Коминтерна в 1928 году.

История социалистической революции в СССР и других странах накопила в той или иной мере опыт движения по всем ее стадиям. Прерывание этого становления контрреволюционным откатом не только возвращает к необходимости повторения опыта революции по стадиям ее становления, но и задает иную динамику этого процесса.

Контрреволюция стала следствием нерешенности тех внутренних противоречий капитализма, которые революция должна была снять. Она отбросила общество к воспроизводству этих противоречий в ускоренном темпе и привела их к новому обострению. Поскольку в марксизме контрреволюция понимается диалектически, то есть не как внешняя противоположность революции, но как её внутренняя противоположность, – как форма развития противоречий революции, как возврат революционного процесса, откат его к уже пройденным фазам, чтобы глубже их «доделать», постольку она (контрреволюция) не имеет собственной сущности. Её сущность определяется степенью развитости и остроты тех противоречий, которые разрешаются в процессе революции. Таким образом, контрреволюция, отбрасывая процесс развития назад, ускоряет процесс концентрации и поляризации противоположностей, как бы глубже «сжимает» пружины этих противоречий, побуждая, тем самым, вновь нарастающую революционную волну становиться всё мощнее, способной «смыть» капитализм до основания.

Это означает, что происходит не просто реставрация капитализма, но в этой реставрации в сжатом виде воспроизводится историческая логика развития капитализма: во всех странах на постсоветском пространстве восстановленный капитализм за какое-то десятилетие пробегает своё развитие от индивидуальной частной собственности через «ваучеризацию всей страны», с групповой и монополистической формам ей развития. Значительно ускоряется концентрация капиталов в сжатые сроки и высокими темпами до монополистической стадии, до столкновений этих новых монополий как внутри страны, так и с мировым капиталом в лице транснациональных корпораций (ТНК). Но эта диалектика также означает то, что новый виток революции также "сожмет" стадии перехода своих задач. То есть, ранее пройденные и дискредитированные поражением этапы революции будут быстро осуществлены лишь в качестве предпосылок для решения тех задач, перед которыми в свое время революция остановилась – перед собственно коммунистическими задачами. Потому именно постановка таких, еще не виданных и не решавшихся революцией задач, перед которыми она в свое время остановилась, может стать тем единственным знаменем, за которым пролетариат согласится идти на самую бескомпромиссную борьбу.

Такой целью, ради которой пролетариату имеет смысл идти на революцию, поскольку капитализмом она в принципе не достижима, является именно культурная революция, понимаемая как превращение экономического производства товаров и капиталов в производство человека, превращение экономики в педагогику через подчинение первой второй и создание непрерывной системы образовательной и научной деятельности как производственной деятельности. Эта революция создаст совершенно иной способ производства, в котором решается не только экономические противоречия базиса общественно-экономической формации, но снимается само противоречие базиса и надстройки. В результате чего экономическая, производственная деятельность станут лишь моментом в развитии неэкономической деятельности. Эта деятельность будет осуществляться лишь постольку, поскольку она необходима для всестороннего формирования человеческих способностей и потребностей. Путь к такой глубинной культурной революции лежит через создание непрерывной системы универсального политехнического образования вплоть до высшего и дальнейшего постоянного в течение жизни, которое с самых ранних этапов включено в производство условий человеческой жизни.

В культурной революции обе противоположности (экономика и педагогика) меняют свое содержание коренным образом в связи с тем, что происходит смена основания общественного развития. Педагогика должна перестать быть служанкой капитала и государства. Сейчас она в лучшем случае выполняет скорее полицейские, чем образовательные функции. Она формирует лояльного гражданина или вырабатывает отдельные качества человека в виде товара на продажу. В худшем, она просто уродует детей. Она должна стать процессом коллективного включения человека в разнообразие способов практической, теоретической (научной) и чувственной деятельности – именно эта сторона противоречия становится основанием и преобразует то, чем сейчас есть экономика. Необходимость экономическая меняется на необходимость творческой самореализации человека – на свободу. (См.: Босенко В.А. "Воспитать воспитателя”).

Эта революция имеет своей целью создание условий для превращения (производства) КАЖДОГО человека всесторонне развитой личностью. Это революция, в которой КАЖДЫЙ ее участник перестает быть средством для достижения иных целей, но сам является ее ЦЕЛЬЮ. Причем результатом здесь выступает не только и не столько развитый индивид, сколько развитый коллектив, развитая совместная (всеобщественная) деятельность – то единство, которое являлось сердцевиной всех исторических способов производства, было их общественной мощью объединенного (каждый раз по-иному) труда, но всегда выступавшее в роли средства как, например, "совокупный рабочий" современного капитализма. Теперь же эта целостность должна стать самоцелью.

Капитализм по-прежнему делает пролетариат (ядром которого является промышленный рабочий класс) самым революционным классом, поскольку он 1) воспроизводится при капитализме с такой же необходимостью, как и класс капиталистов; 2) это воспроизводство является расширенным и его абсолютное количество возрастает; 3) находится в более нечеловеческих условиях по сравнению с классом буржуазии; 4) держит на своих плечах производство капитала и потому может нанести его господству самый сокрушительный удар. В то же время, как самый революционный класс, пролетариат выдвигает в качестве своих классовых задач и целей такие, которые выступают одновременно задачами и целями общечеловеческими. Ведь ликвидация господства Капитала, а затем ликвидация пожизненной прикованности человека к определенному виду Труда в ходе преодоления его общественного разделения – это позволяет преодолеть ограниченность и отчуждение от человеческой сущности всем классам, в том числе и буржуазии. Выработка же этих одновременно классовых и общечеловеческих задач и целей пролетариата в ходе нового издания пролетарской революции является задачей пролетарской партии.

Вполне понятно, что нынешние левые партии либо вообще не ставят революционных задач, ограничиваются парламентской "борьбой за демократию" и за остатки былой социальной защиты трудящихся, либо ставят те задачи, которые ставились в революциях в начале прошлого столетия ("готовятся к прошедшим революциям").

Попытки механического повторения этапов организации пролетариата (экономическая борьба – профсоюзы – политическая борьба – классовая партия – подготовка к социалистической революции – организация забастовок вплоть до всеобщей политической стачки) не приносили успеха и отклика в широкой пролетарской среде, кроме всех прочих причин, также и потому, что опыт прошедшего поражения довлел и сковывал угрозой повторения такого же поражения, поскольку цели революции воспроизводились так, как будто этого поражения не было. В то время как задача уже стоит более радикально: не просто стать в противоречии Труда и Капитала на сторону Труда и заменить господство капитала господством последнего, но вывести человека за пределы НЕОБХОДИМОСТИ Труда (то, что К. Маркс называл "уничтожением труда"), подвергнуть отрицанию не только Капитал и класс буржуазии, но и Труд, и класс пролетариата (и, тем самым, всякое деление общества на классы), перейдя к сознательной СВОБОДНОЙ деятельности как творчеству человека в его общественной сути, в которой природное и необходимое выступает материалом и средством, но уже не целью.

Насколько реальна такая постановка пролетариатом своих революционных задач? Не является ли такой подход заменой материализма на идеализм?

В ответе на этот вопрос нужно исходить из марксового положения, что революции ставят те задачи, условия (предпосылки) для решения которых уже налицо. Капитализм уже к концу ХХ века создал основные предпосылки перехода к коммунизму: мировую производственную систему, мирового "совокупного рабочего", революционное коммунистическое движение.

Сам капитализм, вобрав в себя все результаты предшествовавшего становления человечества и развив до предела общественное разделение и интеграцию труда, сформировал основание для всестороннего развития человеческих способностей (техника – "открытая книга этих способностей"). Проблема в отчуждении: политическом, экономическом, социальном, культурном, в котором человек относится к своей материальной мощи всесторонних способностей деятельности, закрепленных в промышленности, как к чуждой ему мощи Капитала. Точно так же, как он относится к коллективной мощи своего Труда как "совокупного рабочего" как к чуждой каждому рабочему мощи того же Капитала. Преодоление этого отчуждения как раз и становится задачей коммунистической революции по определенным этапам: преодоление отчуждения от власти, от собственности, от культуры, от самого себя (своей человеческой сущности).

Капитализм развил производительные силы до их природного предела и, начиная с ХХ столетия, не просто топчется на месте, но деградирует в этом отношении, поскольку дальнейшее развитие производительных сил возможно лишь через развитие их "сверх природного" – общественного – характера, но это уже не может осуществиться капитализмом, поскольку исключает в отношении таких сил возможность частного владения.

Капитализм создал такой объем материального производства, который позволяет ему решить все основные глобальные проблемы человечества. Материальные же тяготы для населения мира остаются совсем не потому, что производство недостаточно развито, но потому, что эти тяготы являются необходимым условием воспроизводства капитала. По оценке самих экономистов Запада, лишь ежегодных расходов на рекламу в мире достаточно для того, чтобы ликвидировать голод, а расходов на вооружение – для того, чтобы ликвидировать в мире безграмотность, эпидемические заболевания и СПИД.

В нынешних условиях господства ТНК проблема «недостаточности» капитализма в отдельных странах является результатом не его недоразвитости, но скорее «переразвитости», то есть она возникает вследствие того, что ТНК как бы «отбрасывают» капитализм части стран в отсталость и воспроизводят те проблемы и противоречия, которые скорее характерны докапиталистическим формациям. Если так, то решение в ходе социалистических революций докапиталистических задач (например, аграрная реформа или ликвидация безграмотности) само по себе невозможно, если это решение не становится подчиненным моментом в решении задач преодоления капитализма в лице его наиболее развитых (наиболее обобществивших производительные силы) форм, то есть преодоления капитализма как мирового явления. Это наглядно показали не только Русская революция, но и, например, Кубинская и Боливарианская революция в Венесуэле, которые сразу же начали ставить интернациональные задачи борьбы против капитализма как мировой системы через создание международной революционной кооперации борьбы Кубы, Венесуэлы, Боливии и т.д.

Дальнейшее выведение общественного производства из кризиса и его развитие уже не по логике природных сил, но по логике общественно-исторической мощи производства может быть лишь делом коммунизма, как разрешения противоречия между базисом и надстройкой. Как отмечал еще Г. Лукач, это требует перемены взгляда на материалистическое понимание истории, поскольку такое дальнейшее развитие производства может быть лишь сознательным делом, а не стихией экономического детерминизма. Философско-методологическое обоснование возможности и необходимости этого перехода дано М. Шкепу (в работе "Феноменология истории в трансформациях культуры" – Киев, Изд-во НАУ, 2005).

Таким образом, новый этап пролетарской революции возможен (и необходим) только как культурная революция, мобилизующим смыслом которой является создание совместным действием пролетариев общественных условий, в которых они перестанут существовать как пролетарии и рабочие определенных профессий. То есть, создание условий и потребностей коллективного становления КАЖДОГО человека всесторонне развитой личностью. Социальная революция как борьба за преодоление отчуждения человека от своей сущности во всех формах, за право каждого человека формировать себя в совместной деятельности по меркам всех исторически развитых форм культуры – гуманистическая революция, в новом наступлении которой решение вопросов о политической власти пролетариата и обобществленной собственности становятся лишь вспомогательными моментами в качестве условий для осуществления собственно всеобще-культурных задач.