Великая дружба (2)

Л.Л. Васина

Часть 1. Часть 2. Часть 3

Вспоминая о первой встрече с Энгельсом в 1843 г. один из лидеров чартистов – первого массового, политически оформленного революционного пролетарского движения – и главный редактор газеты «Northen Star» Джулиан Гарни писал: «То был высокий, красивый молодой человек с лицом почти по-юношески юным. Несмотря на немецкое происхождение и образование, его английский язык и тогда был безупречным. Он сказал мне, что постоянно читает «Northen Star» и очень интересуется чартистским движением»^[1]. Энгельс также близко познакомился с учениками английского социалиста-утописта Роберта Оуэна и руководителями «Союза справедливых» – тайной организации немецких рабочих в Лондоне, стал постоянным автором «Northen Star» и газеты Роберта Оуэна «New Moral World».

Если Маркс пришел к идеям коммунизма через критическое изучение философии и истории Великой Французской революции, то для Энгельса – это был результат практического знакомства с реальным промышленным капитализмом и его социальными последствиями. «Живя в Манчестере, – писал Энгельс много лет спустя, – я, что называется, носом натолкнулся на то, что экономические факты, ... представляют, по крайней мере для современного мира, решающую историческую силу»^[2]. Первым из немецких социалистов того времени Энгельс в статье «Наброски к критике политической экономии», которые Маркс впоследствии назовет «гениальными»[3], предпринял попытку критического анализа экономических отношений буржуазного общества и буржуазной политической экономии, сделав исходным и центральным пунктом анализа критику капиталистической частной собственности. Статья была опубликована в феврале 1844 г. в ежегоднике «Deutsch-Franzosische Jahrucher», организаторами и редакторами которого были Руге и Маркс. Статья Энгельса послужила своего рода толчком для обращения Маркса к изучению политической экономии. С момента совместной работы в ежегоднике Маркс и Энгельс вступили в переписку, послужившую прологом их будущего сотрудничества и дружбы.

О том, насколько для Маркса с самого начала было важно общение с Энгельсом, свидетельствует тот факт, что он на протяжении всей жизни хранил письма Энгельса за 1844-1847 годы, тогда как из писем Маркса Энгельсу этого времени до нас дошло только одно. Разбирая после смерти Маркса его архив, Энгельс немало поразился этому обстоятельству.

Когда Энгельс вновь встретился с Марксом в Париже в конце августа 1844 г., возвращаясь из Англии на родину, «выяснилось, – как писал впоследствии Энгельс, – наше полное согласие во всех теоретических областях, и с того времени началась наша совместная работа»^[4]. В течение десяти дней, проведенных в Париже, Энгельс почти не разлучался с Марксом. При всех внешних различиях и разности характеров их объединяло то, что оба стали к тому времени убежденными коммунистами и революционерами. «Ни разу еще я не был в таком хорошем настроении, – писал он Марксу по возвращении в Бармен, – и не чувствовал себя в такой степени человеком, как в течение тех десяти дней, что провел у тебя»^[5].

Несмотря на то, что его радикальные взгляды и революционная деятельность вызвали конфликт с отцом и осуждение семьи, Энгельс твердо продолжил следовать по избранному пути. Уступая настояниям близких и не желая расстраивать родителей, Энгельс попытался некоторое время работать в конторе отца, но, как он писал Марксу 20 января 1845 г., «мне это опротивело раньше, чем я начал работать, – торговля – гнусность, гнусный город Бармен, гнусно здешнее времяпрепровождение, а в особенности гнусно оставаться не только буржуа, но даже фабрикантом, то есть буржуа, активно выступающим против пролетариата»^[6].

Энгельс категорически пресекал попытки своих родственников связывать его взгляды и революционную деятельность исключительно с влиянием на него Маркса. Когда в 1871 году после поражения Парижской Коммуны европейская буржуазная пресса, включая Германию, развернула кампанию лжи и клеветы против коммунаров и I Интернационала, мать Энгельса, встревоженная упоминанием в газетах его имени, написала, что, хорошо зная сына, не может объяснить его участие в этих событиях иначе, как тем, что «Маркс целиком подчинил его своему влиянию»; она передала пожелание родственников «не давать Марксу денег». Возмущенный этими словами Фридрих Энгельс смог ответить матери только спустя три с половиной месяца: «Тебе известно, что в моих взглядах, которых я придерживаюсь вот уже скоро 30 лет, ничего не изменилось. И для тебя не должно было быть неожиданностью, что я, если бы события этого от меня потребовали, стал бы не только защищать их, но и исполнил бы свой долг во всех остальных отношениях. …Если бы Маркса здесь не было или если бы он даже совсем не существовал, дело нисколько не изменилось бы. Поэтому совершенно несправедливо взваливать вину на него. Впрочем, припоминаю, что прежде родственники Маркса утверждали, будто я оказал на него дурное влияние»[7].

Надо сказать, что отношения Энгельса с матерью, в отличие от отношений в семье Маркса, всегда были очень теплыми. Элизабет Энгельс, женщина с чутким и добрым сердцем, живая, веселая, с хорошо развитым чувством юмора и любовью к литературе и искусству, оказала значительное влияние на развитие Фридриха и не раз поддерживала его в трудные времена. Однако идеи и образ жизни сына были выше ее понимания. Отвечая на процитированное выше письмо Фридриха, она с горечью писала: «Ты не знаешь, что это значит, когда ребенок, с которым были связаны такие большие ожидания и на которого возлагались такие большие надежды, идет по пути, который, по моему убеждению, его погубит». Как написала в своем очерке об Энгельсе, приуроченном к его 70-летию, дочь Маркса Элеонора Маркс-Эвелинг, «пожалуй, никогда еще в подобной семье не рождался сын, который был бы настолько чужд ее традициям. Фридрих должен был в этой семье казаться «гадким утенком». Возможно, что родные до сих пор еще не понимают, что «утенок» этот оказался лебедем»[8].

В апреле 1845 г. Энгельс, уже попавший под наблюдение полиции как один из наиболее активных пропагандистов коммунистических идей в Рейнской области, покинул родительский дом и приехал в Брюссель, где с начала февраля находился Маркс. «Когда мы весной 1845 г. снова встретились в Брюсселе, – вспоминал впоследствии Энгельс, – Маркс… уже завершил в главных чертах развитие своей материалистической теории истории, и мы принялись за детальную разработку этих новых воззрений в самых разнообразных направлениях»[9]. К этому времени относится написание Марксом знаменитых «Тезисов о Фейербахе», которые Энгельс обнаружит после смерти Маркса в его записной книжке с записями за 1844-1847 гг. и опубликует их в 1888 г. как «первый документ, содержащий в себе гениальный зародыш нового мировоззрения»[10].

Сближению друзей способствовала шестинедельная поездка в Англию летом 1845 г. «Господа Карл Маркс и Фридрих Энгельс предприняли в эти дни поездку в Англию, чтобы провести на месте необходимые для их работ дополнительные исследования», – сообщала «Trier'sche Zeitung» («Трирская газета») 12 июля 1845 г. Для Маркса эта поездка была важна для изучения новейшей английской экономической литературы для работы «Критика политики и политической экономии», договор об издании которой он заключил 1 февраля 1845 г. с немецким издателем Леске. Полученный аванс, кстати, был использован на эту поездку и приобретение книг. Ближайшие планы Энгельса были связаны с давно задуманным трудом по социальной истории Англии. Работа над ним была отсрочена в связи с решением издать вначале книгу «Положение рабочего класса в Англии». Целью друзей было также ознакомление с новой социалистической литературы для планируемой к изданию в Германии «Библиотеки выдающихся иностранных социалистов». А еще Маркс и Энгельс рассчитывали ближе познакомиться с экономической и социальной жизнью Англии, укрепить связи с лидерами чартизма и руководителями лондонского Просветительного общества немецких рабочих.

Основным местом пребывания был Манчестер – самый крупный в то время промышленный город Англии и центр ее политической жизни тех лет. Знание Энгельсом города и библиотек Манчестера, его предшествующие контакты с лидерами чартистского и социалистического движения в значительной степени обеспечили результативность этой поездки. Хотя задуманным ближайшим планам не суждено было осуществиться, манчестерские материалы, в том числе конспекты Энгельса, были использованы, прежде всего Марксом, в его экономических работах, начиная с «Нищеты философии» (1847) и кончая «Капиталом». Мало кто знает, что выписки Энгельса из книги английского экономиста Ф.М. Идена «Положение бедных» (1797) послужили одним из главных источников для 24-ой главы «Так называемое первоначальное накопление» в первом томе «Капитала».

Совместно Марксом и Энгельсом написано более ста работ. Первой было «Святое семейство», где они, как писал Ленин, заложили основы научного, «революционного социализма»[11]. Важнейшим плодом совместного труда Маркса и Энгельса в 1845-1846 гг. стала работа над полемическими текстами с критикой немецких социалистов того времени, (прежде всего идей индивидуализма и анархизма Макса Штирнера). Они предназначались первоначально для ежеквартального печатного издания, в котором вместе с Марксом и Энгельсом должны были участвовать и другие авторы – М. Гесс, Р. Даниельс, Г. Веерт, К. Бернайс. В связи с неудачей первоначального проекта и попытками Маркса и Энгельса опубликовать рукописи в иной форме менялся их характер, вносились многочисленные поправки в их содержание, в том числе была добавлена критика взглядов Людвига Фейербаха. Комплекс этих незаконченных рукописей известен сегодня каждому, кто знаком с марксизмом, под названием «Немецкая идеология». Это редакционное название было дано Институтом К. Маркса и Ф. Энгельса при первой публикации в 1932 г. Публикация «Немецкой идеологии» в издании МЭГА в 2017 г. (Маrх, Каrl Engels, Fridrits. Gesamtausgabe (МЕGА). Hrsg. vоn der Internationalen-Маrх-Engels-Stiftung (IМЕS). Band 1/5: Каrl Маrх/Fridrits Engels. Deutsche Ideologie. Manuskripte und Drucke. Berlin / Boston: de Gruyter Akademie Forschung, 2017. 1893 S.) предлагает новый взгляд на историю возникновения, динамику развития замысла и значение этой работы. Хотелось бы, чтобы отечественный читатель знал об этом. В формировании мировоззрения Маркса и Энгельса «Немецкая идеология» имела, по их собственным оценкам, важнейшее значение. Здесь были выработаны основы исторического материализма, хотя терминологически это пока и не было отчетливо выражено. Как писал позднее Маркс, «мы тем охотнее предоставили рукопись грызущей критике мышей, что наша главная цель – уяснение дела самим себе – была достигнута»[12].

Но самое известное произведение совместное произведение Маркса и Энгельса – это, конечно, «Манифест Коммунистической партии», включенный ЮНЕСКО в 2013 г., наряду с «Капиталом» Маркса, в список печатных памятников мирового культурного значения. А еще были десятки совместных статей, публиковавшихся в годы революции 1848-1849 гг. в «Neue Rheinische Zeitung» («Новой Рейнской газете»), публикации в других газетах и журналах, документы Интернационала и пр.

Вообще порой очень трудно определить степень влияния Маркса и Энгельса друг на друга и участие каждого из них в совместных работах. Оно не сводилось к объему написанного каждым из авторов. В Энгельсе Маркс нашел не просто единомышленника, разделяющего его идеи. «Мнением Энгельса Маркс дорожил больше, чем мнением кого бы то ни было. Энгельс был как раз тем человеком, которого Маркс считал способным быть своим соратником, – делился своими личными воспоминаниями зять Маркса Поль Лафарг. – Для него Энгельс был как бы целой аудиторией; чтобы убедить его в чем-нибудь, чтобы добиться признания им какой-либо своей идеи, Маркс не жалел никаких трудов. Мне, например, привелось видеть, как он перечитывал заново целые тома, чтобы отыскать факты, которые заставили бы Энгельса переменить мнение по какому-то ...второстепенной важности вопросу… Убедить Энгельса согласиться со своим мнением было праздником для Маркса»[13].

Общение с Энгельсом стало со временем для Маркса просто необходимостью. Когда после поражения европейской революции 1848-1849 гг. Маркс и Энгельс были вынуждены эмигрировать в Англию и на протяжении двадцати лет оказались разлученными – Маркс с семьей жил в Лондоне, Энгельс – в Манчестере, они, как писал Поль Лафарг, «продолжали жить общей духовной жизнью: …почти ежедневно переписывались по поводу текущих политических событий или по вопросам науки, делились собственными научными изысканиями»[14]. Стоило Марксу несколько дней не получить писем от Энгельса, он начинал волноваться. «Уже один вид твоего почерка, – писал он Энгельсу – прибавляет мне бодрости»[15]. «Одно из моих первых детских впечатлений, – вспоминала младшая дочь Маркса Элеонора, – прибытие писем из Манчестера. …И я все еще помню, как часто Мавр (так звали дома моего отца) разговаривал с автором писем, как будто он присутствовал тут же: «Ну, нет, все-таки дело обстоит не так…» – «Вот в этом ты прав!» – и т.д. и т.п. Но особенно запечатлелось в моей памяти, как Мавр, читая иной раз письмо Энгельса, смеялся до того, что слезы текли у него по щекам»[16].

Неисчерпаемый юмор пронизывает всю переписку Маркса и Энгельса. «Юмора, – вспоминал Энгельс, – наши враги никогда не могли у нас отнять»[17]. Когда после смерти Маркса один немецкий журналист написал «о горемыке Марксе», Энгельс высмеял его: «Быть может, когда-нибудь, когда я буду в особенно веселом настроении, я его взгрею. Если бы этим болванам довелось прочесть переписку между Марксом и мной, они бы просто остолбенели. Поэзия Гейне – детская игрушка по сравнению с нашей дерзкой, веселой прозой. Мавр мог приходить в ярость, но унывать – никогда! Я хохотал до упаду, когда перечитывал старые рукописи»[18].

До нас дошли примерно четыре с половиной тысячи писем Маркса и Энгельса друг другу. Друзья делились новостями, прочитанным, давали советы друг другу, обсуждали процессы, происходившие в рабочем движении разных стран и давали оценки лидерам, наконец, доверяли друг другу свои проблемы и переживания. Когда 6 апреля 1855 г. в восьмилетним возрасте умер любимый сын Маркса Эдгар, совершенно раздавленный горем Маркс написал Энгельсу: «Я никогда не забуду, как твоя дружба облегчила нам это ужасное время»[19]. Неделю спустя Маркс вновь писал: «При всех ужасных муках, пережитых за эти дни, меня всегда поддерживала мысль о тебе и твоей дружбе и надежда, что нам вдвоём предстоит сделать ещё на свете кое-что разумное»[20]. Полностью доверяя друг другу, Маркс и Энгельс часто пересылали друг другу письма, приходившие в их адрес от самых разных корреспондентов, прежде чем давать ответ тому или иному лицу.