Оценки действий нынешнего правительства, как и кремлёвской администрации, будут реалистичными и точными только тогда, когда лакмусовой бумажкой станет строго выверенный классовый подход. Но тогда поведение власти сразу предстанет в ином свете, так как за её действиями стоит не забота о России, а классовые интересы «новой буржуазии».

Финансы вкупе с операциями с недвижимостью плюс экспорт сырья превратились в России в экономический флюс. Их высокая доходность обусловливалась тем, что в мировой капиталистической экономике для них нашлась подходящая ниша. Крупный капитал «золотого миллиарда» был заинтересован, с одной стороны, во ввозе российских сырьевых ресурсов, с другой – в вывозе в Россию своих капиталов и товаров. Для этого ему была нужна в нашей стране более-менее действующаяся банковская система. В силу изначально сложившегося после буржуазной контрреволюции положения на мировом рынке оба «пионерных» сектора отечественной экономики приобрели компрадорский характер. В то же время именно они держали на своих плечах российскую капиталистическую систему и по-собачьи верно стерегущую её интересы новую российскую государственность.

Давайте для начала посмотрим на стабилизационный фонд не глазами искренних радетелей России, а её реальных нынешних распорядителей и хозяев. Они, конечно, временщики, они, безусловно, готовят себе «запасные аэродромы». Но это не значит, что они не жаждут укрепить свои позиции. А возможность экономического кризиса им давно была известна – и из вузовского курса марксистско-ленинской политической экономии, и из мировой практики хотя бы последней четверти века. Выступая в январе 2009 года на «правительственном часе», первый заместитель председателя правительства РФ проговорился: «Было очевидно, что будем втянуты в эту ситуацию… Было очевидно, что ситуация на рынке будет так развиваться».

Поэтому стабилизационный фонд изначально рассматривался властью как «соломинка» не для страны, а для режима, для сохранения устоев капиталистической реставрации. Запугивание угрозой инфляции, которую создают-де России нефтедоллары, разговоры о необходимости «стерилизовать денежную массу» и прочая псевдонаучная галиматья были пущены в ход только ради того, чтобы перекрыть путь нефтедолларам в реальную экономику, чтобы сохранить их на чёрный день частнособственнической системы.

Главный цербер стабилизационного фонда А. Кудрин согласился распечатать своё сокровище как раз тогда, когда в США начали лопаться первые финансовые пузыри. Не менее примечателен и следующий шаг власти. Кто только ни критикует (одни – искренне, другие – лицемерно) Путина, Медведева, Кудрина за то, что первыми получили поддержку (подачку) из государственного загашника не предприятия реальной экономики, а банки. Но неужели кто-нибудь всерьёз представлял иные маршруты бюджетных потоков в условиях капиталистического кризиса?! Банковская кровеносно-кровососная система – это первейшая опора капитализма, это сук, на котором сидит режим капиталистической реставрации. Его и укрепляло государство, представляющее собой стержень этого режима.

К тому же банки – система космополитическая. Возможно, в этом и кроется главная причина компрадорского характера и российского крупного капитала, и большинства его полпредов во власти. «Международный журнал о лидерах и для лидеров» «VIP-premier», выражая миропонимание российской «новой буржуазии», в феврале писал, что отсчёт антикризисных действий российского правительства нужно вести с того дня (1 октября 2008 года), «когда Банк России объявил о размещении в ВЭБ (Внешэкономбанке. – В.М.) 50 миллиардов долларов для выкупа долгов российских банков и компаний перед иностранными кредиторами».

Надо признать, что свою классовую задачу правительство пока в основном решает. Банковская система, главная свая в фундаменте российского буржуазного общества, не поколебалась. Более того, её параметры даже увеличились. В недавно опубликованном в журнале «Финанс» списке 400 рублёвых миллиардеров 27% составляют дельцы, чьи капиталы вложены в банковский бизнес. Большая доля банкиров среди самых тугих кошельков страны была только в «лихие 90-е». («Финанс». 2009. № 12). Если же сравнивать этот нынешний показатель с прошлогодним, то он явно повысился.

А теперь о реальной экономике. Правительство часто критикуют за то, что она-то и остаётся без его финансовой поддержки. Если смотреть на его действия с точки зрения национальных интересов России, то претензии, безусловно, справедливые. Но не будем забывать, что такой критерий не позволяет выяснить истинные мотивы поведения власти. Кремль и правительство в действительности руководствуются классовыми интересами крупного капитала.

Даже в антикризисном комплексе мер власть делает прежде всего такие шаги-символы, которые призваны характеризовать её общественно-политическую суть. Председатель Комитета Государственной думы РФ по бюджету и налогам, член Генсовета «Единой России» Ю. Васильев заявляет, что самой важной антикризисной законодательной инициативой стало снижение ставки налога на прибыль, зачисляемого в федеральный бюджет, с 6,5% до 2,5%. Кстати, она обернётся для бюджета потерями 400 миллиардов рублей. Такая поддержка адресуется только крупному капиталу. Его же кошельки пополнятся еще 100 миллиардами рублей из бюджета, которые он получит в виде «амортизационных премий». Что касается малого бизнеса, то власть решила раскошелиться на него (на всё про всё) в сумме 13 миллиардов рублей. (VIP-premier. 2009. №1). Воистину крохи с барского стола.

Ну а о налоговых послаблениях наёмным работникам физического и умственного труда в условиях кризиса при нынешнем режиме и речи быть не может: не его это власть. «Бонусы» для пролетариата иного свойства. Специалисты допускают, что средняя начисленная заработная плата в Российской Федерации с 15 тысяч в январе упадёт к будущему декабрю до 7–8 тысяч рублей. Дело в том, что сокращается, стремясь к нулю, выплата многочисленных премий и надбавок. А именно они порой составляли основную часть получки. Так, в некоторых службах «Сургутнефтегаза» они недавно доходили до 70% того, что работники получали на руки и что фигурирует в официальной статистике.

Итак, власть, исходя из своих классовых позиций, заботится о судьбе только крупного капитала. В отраслевом разрезе её фаворитами, конечно же, остаются нефтяные и металлургические компании. С началом кризиса нефтяникам первым были предоставлены налоговые и таможенные поблажки. Что касается металлургов, то, как объяснял официоз, заградительные пошлины на ввоз подержанных иномарок принимались якобы для того, чтобы автопром обеспечил спрос на продукцию металлургических заводов. Если же говорить об обрабатывающей промышленности в целом, то она за годы реставрации капитализма разрушена. Так, средняя численность работников машиностроительных и металлообрабатывающих заводов в стране сегодня, по данным Росстата, не составляет даже 90 человек. В соответствии с действующим российским законодательством такие предприятия могут идти по разряду… малого бизнеса. А речь-то идёт о становом хребте индустрии. Но вот позиция околокремлёвского издания «VIP-premier»: «Сегодня необходимо говорить не столько о развитии обрабатывающей промышленности, сколько о… пересмотре мертворожденного законодательства в сфере малого и среднего предпринимательства, о восстановлении институциональных органов предпринимательской деятельности» (там же).

Не забыл ли я о сформированном правительством списке 295 «системообразующих» предприятий, которым было обещано прямое бюджетное финансирование? Как можно: о нём Д. Медведев на днях напомнил. Оказалось, что 25 заводам кое-что перепадет, и то если не очень много просят. А остальные, как вещает пословица, пусть обещанного три года ждут. К тому времени кризис авось и закончится. Всё, без чего капитализм в сложившейся кризисной ситуации, по мнению власти, выживет, эта власть спасать не будет.

Противоречит ли такому объяснению правительственное решение о повышении пособия по безработице? Конечно, нет. Во-первых, даже в условиях кризиса у нас регистрируется на бирже труда не более трети безработных. Во-вторых, это пособие призвано снизить протестное давление в «котле», который к концу года будет заполнен 10–11 миллионами безработных. Вывод прост: антикризисные действия режима бессмысленно оценивать через призму интересов России и её народа. Трудящимся самим придётся решительно отстаивать свои интересы.

Самый главный и самый острый вопрос современной России: каково основное противоречие в пору экономического кризиса? Ответов может быть два. Один: между режимом и его политической властью, с одной стороны, и всеми страдающими от кризиса, с другой. Второй вариант: основное противоречие между капиталом и трудом. Выбор невелик, но жизнь оборачивается так, что не делать его невозможно. Вся логика предыдущего анализа даёт однозначный ответ на этот вопрос. Из-за чрезвычайного своекорыстия капиталу чужды не только интересы трудящихся, он с лёгкостью поступается не только национальными интересами страны, но, порой, и государства, которое ему верно служит.

Следствием такой исторической близорукости – и былой, и грядущей – нынешних обитателей командных высот страны является дополнение экономического кризиса кризисом социальным. И не случайно, что на самом финале межкризисной поры, в сентябре 2008 года, в ходе всероссийского опроса, проведенного учёными Института социологии РАН, выяснилось: самым острым противоречием современной России является противоречие между богатыми и бедными. Именно на него указали 47% респондентов, отвечая на вопрос: «Между кем сегодня существуют наиболее острые противоречия?». Оказавшееся на втором месте по частоте упоминаний противоречие между чиновниками и рядовыми гражданами соотечественники называли на 15% (!) реже. Замечу, что в отечественной народной традиции деление на богатых и бедных, как правило, подразумевает прежде всего не имущественный, а социальный, классовый характер.

Сложившаяся поляризация населения создала для протестных настроений благоприятнейшие перспективы. А если почти половина населения считает наиболее острым социальным противоречием современной России противоречие между богатыми и бедными, то экономический и социальный характер кризиса может несомненно приобрести и политическую окраску. В этих условиях обостряется идеологическая форма классовой борьбы. В частности предпринимаются попытки политических сил разного толка использовать народный протест в собственных целях. Они исходят из того, что кризис, пришедший на смену тотальному насаждению буржуазных иллюзий, способен не только обострять общественно-политические противоречия, но и существенно изменять конфигурацию и расстановку сил.

«Треугольник отношений» может быть основой сюжета не только в художественной литературе, но и в политическом пространстве. Нынче в одной его вершине – государственная власть и стоящий за нею капитал «путинской популяции», в другой – жаждущие политической власти «Солидарность», «Другая Россия» и прочая правая оппозиция, подпитываемая магнатами ельцинского помёта, в третьем – коммунисты и трудовой народ. Поскольку кризис охватил не только экономику, но не обошёл стороной и массовое общественное сознание, то политические сомнения, мучения и страсти не уступают литературным: между какими социальными силами в пору экономического кризиса сложатся симпатии – если не по любви, то хотя бы по расчёту? На чьи призывы дружить в условиях половодья мелкобуржуазности могут ответить взаимностью трудящиеся массы и их партия?

Поэтому трезвость и взвешенность оценок сегодня необходима как никогда.

Главные последствия гипотетического союза с властью (совместный пленум ЦК и ЦКРК КПРФ такой вариант отверг, но потребность в предостережении, думается, и после этого остаётся нелишней) на поверхности. Во-первых, это – отрыв коммунистов от основной массы наёмных работников физического и умственного труда, во-вторых, при такой позиции коммунистов организацию протестного движения возьмут в свои руки архилибералы каспаровско-касьяновского толка. А случись «вхождение во власть» – тогда придётся выполнять работу по управлению делами капиталистов, пытаясь, конечно, сколько-то учитывать интересы трудящихся. Сущность такой работы в облагораживании капитализма, ведущего к его укреплению. История европейской социал-демократии со времён А. Мильерана убеждает, что таково единственно реальное последствие блока левых с буржуазной властью. Да и судьба «нашего» А. Тулеева подтверждает эту истину.

Дело в том, что невозможно изменить социально-экономический курс при сохранении буржуазной сущности власти. Музыку ей заказывает крупный капитал, потому что ему принадлежит реальное господство в экономике. Значит, политическая власть неизбежно зависит от него и способствует его дальнейшему господству.

Если нынешняя власть такая плохая, если она обеспечивает силовыми и правовыми способами всевластие нуворишей, то вроде бы сам собой напрашивается вывод о союзе с либеральной оппозицией. Тем более, что для борьбы нужны средства, которых у КПРФ нет, а у каспаровых–касьяновых безусловно водятся. Так не целесообразно ли объединить массовость организуемого коммунистами народа с финансовым ресурсом тугих кошельков, стоящих за «Солидарностью», «Другой Россией» и прочей правой силой? Да и наёмных работников сегодня роднят с предпринимателями потери от кризиса. А власть, все годы служа банковско-спекулятивному и экспортно-сырьевому капиталу, ничего не делала для развития реального сектора.

Призыв к КПРФ смыкаться с либерально-буржуазной оппозицией раздаётся из разных, порой неожиданных точек. Вот выступает на организованном фракцией КПРФ «круглом столе» в Государственной думе Федерального собрания РФ лидер «Альтернативы» профессор А. Бузгалин: «Орудием, механизмом протестной деятельности по борьбе с кризисом должна стать сеть. Не организация, не фронт, а сеть с условным названием «Антикризис». Ни Компартия, ни одна другая политическая организация не может и не должна быть её руководителем. Профсоюзы, организации бизнеса, интеллектуалы и так далее никогда не будут работать под руководством Коммунистической партии. Вот если Компартия будет чернорабочим, который будет действовать больше всех, лучше всех, рисковее всех, умнее всех и при этом не требовать себе никаких политических дивидендов, поверьте, эти дивиденды будут огромными. И главное: мы людям сделаем лучше. Ведь наша задача – из кризиса людей выводить, а не своё политическое реноме укреплять. В такой сети мы действительно, может быть, сможем что-то сделать».

Призыв лукавый. Логика борьбы такова, что уход партии с ведущих позиций в протестном движении всегда означает изменение лозунгов этого движения. А лозунги – не что иное, как ёмко выраженные социально-экономические и общественно-политические цели.

Неизбежность подобных метаморфоз постоянно подтверждается практикой. Коммунистами столицы несколько лет назад был организован столичный Комитет защиты прав граждан (КЗПГ). Чтобы не пугать-де обывателя, подверженного многолетнему облучению антикоммунизмом, руководители КЗПГ на многих акциях действовали не от имени КПРФ, а под флагом этой «аполитичной» организации. Они добились, что в движении стали активно работать и «яблочники», и «единороссы». Но теперь москвичи теперь нередко изумляются: «А разве коммунисты как-то причастны к КЗПГ?». Не без оснований один из делегатов последней столичной городской отчётно-выборной конференции КПРФ говорил, что хотя движение и сегодня возглавляют члены КПРФ, коммунистическое начало в нём совсем не очевидно.

Не менее показательна шумная история Южного Бутова. Коммунисты первыми пришли поддержать жителей московской окраины, протестовавших против насильственного выселения их с насиженных мест. Но символами протеста стали не они, а члены прокремлёвской Общественной палаты Кучерена и Сванидзе, «яблочники» и прочие антикоммунисты. Причина не в недостаточной активности или неумелости членов КПРФ. Просто они попытались возглавить защиту не трудовых, а частнособственнических интересов. Неудивительно, что их быстро оттеснили те политические силы, для которых нет ничего роднее капиталистической стихии.

«Бутовская» история повторилась уже не раз. Порой она охватывала целый регион. Но всегда, когда дело шло о частнособственнических интересах мелкой буржуазии, коммунисты оказывались не только оттесненными с лидерских позиций, но порой и вытесненными из акции. Для этой роли более подходили силы от «Единой России» до «Солидарности».

Речь ни в коем случае не идёт о призыве к сектантству и уж тем более к комчванству. Вопрос стоит иначе. Социальной базой Компартии и в прошлом, и сегодня является класс наёмных работников физического и умственного труда. Экономический кризис неизбежно приведёт к подъёму пролетарского протеста, возглавить который призваны коммунисты. Действительно, только благодаря опоре на рабочий класс победили большевики. Кстати, им попадать на заводы было ничуть не легче, чем сейчас. Правда, в большевистской партии была заметно выше доля рабочих. Но это-то дело в принципе поправимое.

Естественным классовым союзником пролетариата является мелкая буржуазия. Не забудем: мелкий предприниматель – тоже труженик. Но весь смысл и вся трудность работы КПРФ в этой среде в том, что коммунистам необходимо развести трудовые и частнособственнические интересы. Судьба частнособственнических интересов мелкого предпринимателя, в конечном счёте, сегодня зависит от крупного бизнеса, и за их защитой он пойдёт не к нам, а к нуворишам. Однако в этом классе ежедневно доминируют интересы человека-труженика. Поэтому-то возможен (и необходим) союз пролетариев и мелкой буржуазии.

Для трудящихся буржуазная власть и противостоящая ей правая оппозиция – это две руки одного монстра, которые готовы сомкнуться на шее трудовых классов. Но сегодня, когда между «руками» идёт ожесточённая схватка за политическое и экономическое верховенство в стране, рабочие, специалисты, студенты, крестьяне им нужны лишь как массовка в их акциях. Либералы мечтают найти мелкие трещины между Путиным и Медведевым, чтобы превратить их в пропасти и столкнуть в них обоих и захватить власть. Но от победы каспаровых–касьяновых и их клонов трудовому люду, не говоря о КПРФ, не перепадут даже крошки с их барского стола. Кстати, в оплёвывании социалистических ценностей архилиберальные печатные и электронные издания не менее агрессивны, чем власть Путина–Медведева.

Нам нет нужды играть в чужие игры и видеть в каспаровых национальных лидеров. Народная борьба с диктатурой капитала, как только она станет массовой, выдвинет своих героев и вожаков. В условиях кризиса основное противоречие нашего времени не изменилось. Это – антагонизм труда и капитала. Кризис способен приблизить его разрешение, демонстрируя несостоятельность капиталистической реставрации. «Социализм теперь смотрит на нас через все окна современного капитализма, – писал В.И. Ленин в работе «Грядущая катастрофа и как с ней бороться», – социализм вырисовывается непосредственно, практически, из каждой крупной меры, составляющей шаг вперёд на базе этого новейшего капитализма».