Двадцать лет на изучение урока.
А многие всё в том же классе

В.А. Тюлькин ^[1]

Начало. Окончание

Пока историю не переписали

В 2011 году отметили печальный юбилей – 20 лет со дня разрушения СССР. Это трагическое событие в истории не только народов Советского Союза, но и всего мира. Вокруг него до сих пор не утихают страсти как сторонников социализма, так и ярых антикоммунистов. Безусловно, в анализе причин произошедшего поражения (уверен – временного) социализма в СССР центральное место занимает анализ деятельности, ошибок и перерождения самой КПСС. Недаром Владимир Ильич Ленин предупреждал, что "никто не может нас погубить, кроме наших собственных ошибок"^[2]. То есть основные причины поражений надо искать, прежде всего, в самих себе, а не в происках мировой закулисы и супостата империализма, хотя они тоже, несомненно, были и сыграли немалую роль. Последний съезд правящей КПСС состоялся в июле 1990 года. В значительной мере он явился, выражаясь языком последнего же генерального секретаря ЦК М.С. Горбачёва, судьбоносным для Советского Союза, советского народа и самой КПСС.

Как участник тех событий, в очередной раз берусь за перо, с одной стороны, для того, чтобы ещё раз описать ключевые и просто занимательные моменты тех событий – как это было, поскольку живых участников остаётся всё меньше и меньше, зато переписывателей истории – всё больше. А, с другой стороны, для того, чтобы с дистанции двадцати лет постараться ответить на вопрос – "что это было?". Последнее особенно важно, поскольку с нашей точки зрения сказать, что коммунистическим движением России, республик СССР и мира сделаны правильные уроки из случившегося, никак нельзя. Я бы даже употребил выражение, что многие компартии двадцать лет сидят в одном и том же классе и продолжают настаивать на тех же самых ошибках, которые, в общем-то, и привели КПСС к краху.

Больная некоммунизмом

Обращаясь к событиям тех лет, прежде всего нужно отметить, что Учредительный Съезд КП РСФСР, проходивший в серьёзный бой и острота дискуссии на нём порой значительно превосходила накал обсуждений на самом XXVIII съезде.

Для понимания процесса полезно сразу же изложить точку зрения ортодоксальных коммунистов из РКРП, а тогда – Инициативного Движения Коммунистов (Движения коммунистической инициативы – ДКИ) России, заключающуюся в том, что КПСС к своему XXVIII съезду подошла уже отнюдь не ортодоксальной революционной коммунистической партией, соответствующей ленинскому определению партии нового типа. К этому времени усилиями XX и XXII съездов КПСС партия в теоретическом плане отказалась от таких краеугольных камней марксизма, как то: учение о диктатуре пролетариата, понимание государства как сугубо классового инструмента господствующего класса. Был проведён отказ от признания продолжения классовой борьбы в условиях социализма, в экономике были проведены реформы, приведшие к ослаблению её характера как непосредственно общественного производства и развивающие её товарно-рыночную направленность.

Государство со времен Хрущева стало трактоваться как общенародное, да и коммунистическую партию всё больше понимали и преподносили как партию всего народа. Думаю, можно сказать, что, если на XXII съезде КПСС партия под руководством Хрущёва сдавала коммунистические позиции и переходила на рельсы ревизионизма, при этом сохраняя коммунистическое название и соответствующую фразеологию, то на XXVIII съезде под руководством Горбачёва партия открыто брала на вооружение некоммунистические, социал-демократические и даже антикоммунистические теоретические положения, но при этом также сохраняла своё коммунистическое название, прикрывалась красным флагом и клялась в верности коммунистическому выбору. (Я лично слышал от Горбачева, как он говорил, что до конца дней своих останется коммунистом).

У нас плюрализм…

При этом, думаю, разница была в том, что большинство делегатов XXII съезда партии, скорее всего, были, выражаясь ленинским языком, честными оппортунистами и невольными ревизионистами, что объяснялось их низкой марксистской грамотностью, но это была более менее однородная масса, как они думали, партийцев-ленинцев. А вот на XXVIII съезде КПСС вполне отчётливо наблюдалась своеобразная идеологическая солянка всяких разных политически разнородных элементов: от ортодоксальных марксистов до ярых антикоммунистов. Недаром, когда выступавший на XXVIII съезде от Движения Коммунистической Инициативы профессор А.А.Сергеев начал своё выступление приветствием: "Товарищи коммунисты! Товарищи легальные марксисты! А также социалисты, левые и правые социал-демократы и другие члены нашей партии…(апл.)", его слова были встречены смехом и аплодисментами в зале. А в докладе от имени ДКИ, с которым на Учредительном съезде КП РСФСР товарищи доверили выступать мне, ситуация описывалась так: "И во главе левых, и во главе правых – члены нашей партии. И во главе Объединённого фронта трудящихся, и во главе Народного фронта. И те, которые за коммунизм, и те, которые против коммунизма – все члены нашей партии (апл.) А вот тот, кто сверху за этим наблюдает и говорит: "Хорошо! Плюрализм!" – тот главный идеолог партии (апл.). Единство – великое слово. Но мы выступаем за единство марксистов, а не за единство марксистов с извратителями марксизма (апл.)". (Бюллетень. Стенографический отчет Учредительного съезда КП РСФСР).

Нами на Учредительном съезде КП РСФСР ставился вопрос о необходимости размежевания, очищения партии от чужеродных элементов и некоммунистической политики. То, что наши характеристики оказались точными, показали дальнейшие события как уже на этих съездах, так и вскоре после них, особенно после августа 1991 г. Например, на XXVIII съезде КПСС, в момент формирования списков для выборов нового состава ЦК, была попытка дать отвод экономисту-рыночнику академику С. Шаталину на том основании, что он сам себя называл социал-демократом. Однако его взял под защиту сам Горбачёв со словами, что мол, отводы остались в недемократическом прошлом, а самоотвода товарищ Шаталин не брал. На голосование вопрос отвода не ставился и выявленный и таким образом установленный социал-демократ попал в состав ЦК Коммунистической партии Советского Союза (которая коммунистической к этому времени, конечно, уже не была).

Здесь же, при выборах членов Центрального Комитета, возник вопрос и по кандидатуре ректора Высшей партийной школы при ЦК КПСС В.Н. Шостаковского, который не только представлял так называемую Демократическую платформу в КПСС, но уже в это время призывал сторонников этой линии покинуть КПСС и создать новую демократическую партию (главное, что их сдерживало – желание решить вопрос о разделе имущества). Эти моменты я привожу в пример для того, чтобы читатели могли лучше себе представить, какие кадры в последние перестроечные годы ковала ВПШ – эта кузница когда-то революционеров-профессионалов, и какая атмосфера была на XXVIII съезде КПСС.

В последующее после XXVIII сьезда время переход на яро антикоммунистические позиции таких деятелей, как Э. Шеварнадзе, П. Бунич, А. Яковлев, О. Лацис, А. Собчак, Б. Ельцин, А. Руцкой, В. Лысенко, В. Шостаковский, А. Ципко, Ю. Болдырев и других активных делегатов-демократов подтвердил крайнюю разнородность не только Съезда, но и, хотя и в меньшей мере, всего состава КПСС. Даже откровенно ревизионистские позиции уже не обеспечивали общего бытия, а размытые идейные рамки и те оказались тесны для многих руководящих деятелей КПСС, претендовавших на роль идеологов и теоретиков разнонаправленных течений.

Честный оппортунизм

Конечно, надо признать, что основная масса членов партии, не будучи теоретически основательно подкованными марксистами, были людьми лично честными и верящими в коммунизм, слова, цитаты и авторитеты вождей. Но это их вело к тому, что в вопросах теории они следовали сначала за честными оппортунистами, а затем и за сознательными ревизионистами. Я никогда не забуду тот момент, когда на трибуну съезда поднимался Егор Кузьмич Лигачёв, лично, безусловно, преданный делу партии человек, и под давлением общих настроений, когда все вокруг талдычили: рынок, рынок, рынок – других путей нет, иного не дано, тоже начинал заверять, что и он за рынок, только за социалистический. Впрочем, он и книжку небольшую написал с пропагандой рыночных позиций.

Честный оппортунизм особенно отчётливо проявлялся, когда речь заходила об отношении к руководству КПСС, особенно к Горбачёву, и к вопросу единства партии. Так, перед голосованием на Съезде за кандидатуры на пост Генерального секретаря ЦК КПСС на совещании делегатов от Ленинградской парторганизации секретарь Обкома по идеологии Юрий Павлович Белов (ныне идеолог КПРФ), известный как противник диктатуры пролетариата, агитировал голосовать за Горбачёва следующим аргументом: "Горбачёв, конечно, плох, но он – Президент, и только он защитит партию. Надо голосовать за него", и тяжело вздыхал. Так и выбрали защитничка, и до сих пор вздыхают. Также чистосердечно, выступая за единство партии, поддерживали Горбачева против Ельцина и против критиков Горбачева слева.

Исправлять или перестраивать

Ещё одним знаковым примером слабой теоретической подготовки основной массы членов КПСС является использование самого термина "перестройка" для обозначения стратегического курса партии. Ведь известно, как Ильич в выступлении на IX Всероссийском съезде Советов (конец 1921 г.) отзывался о перестройках и перестройщиках того времени: "за великим политическим переворотом встает, однако, другая задача, которую нужно понять: нужно этот переворот переварить, претворить его в жизнь, не отговариваясь тем, что советский строй плох и что нужно его перестраивать. У нас ужасно много охотников перестраивать на всяческий лад, и от этих перестроек получается такое бедствие, что я большего бедствия в своей жизни и не знал. (Здесь и далее выделено В.Т.) О том, что у нас существуют недостатки в аппарате по организации масс, это я знаю превосходным образом и на всякие десять недостатков, которые любой мне из вас укажет, я сейчас же вам назову сотню добавочных. Но не в том дело, чтобы быстрой реорганизацией его улучшить, а дело в том, что нужно это политическое преобразование переварить, чтобы получить другой культурный экономический уровень. Вот в чем штука. Не перестраивать, а, наоборот, помочь надо исправить те многочисленные недостатки, которые имеются в советском строе и во всей системе управления, чтобы помочь десяткам и миллионам людей. Нужно, чтобы вся крестьянская масса помогла нам переварить то величайшее политическое завоевание, которое мы сделали. Тут надо быть трезвым и отдавать себе отчет, что это завоевание сделано, но в плоть и кровь экономики обыденной жизни и в условия существования масс еще не вошло. Тут работа целых десятилетий, и на нее нужно потратить огромные усилия. Ее нельзя вести тем темпом, с той быстротой и в тех условиях, в которых мы вели военную работу" ^[3].

Как после таких высказываний Ленина можно было стратегическую политику партии на каком-то этапе деятельности назвать "перестройкой" – сказать сложно. Здесь остаётся предположить или полнейшую теоретическую безграмотность большинства честного руководства, или, к чему мы больше склоняемся, наличию недоброй воли интеллектуально изощренных антикоммунистов типа главного горбачевского идеолога Александра Яковлева. Ведь перестройку можно трактовать и как перестрой – изменение строя. Скорее всего, было и то и другое, при вопиюще низкой теоретической грамотности основной массы членов партии, привыкших верить руководителям. (Среди членов партии, это я знаю по собственному опыту, было немало таких, кто даже не прочитал программу КПСС). За перестройку взялись с энтузиазмом, но без четкого представления о том, что надо делать.

Сопротивление горбачевщине

Мне часто случалось слышать мнение от зарубежных товарищей, да и у нас в России, будто XXVIII съезд и вообще КПСС все сдавали позиции без боя: мол все так покорно шли за Горбачёвым, голосовали за рынок, за демократический социализм с человеческим лицом, за перестройку и так далее. Это неверно. Сопротивление Горбачёву и его курсу в КПСС, безусловно, было, причем организованное если не с первых дней его правления, то начиная с 1987 года – определенно. Сначала при поддержке Ленинградского обкома КПСС было образовано общество научного коммунизма, которое в основном объединяло ученых – представителей общественных наук, затем Политклубы рабочих "За ленинизм". Затем организации объединились и расширилась и образовался Ленинградский, Московский, затем при поддержке ВЦСПС Российский, а затем и всесоюзный "Объединённый фронт трудящихся", и, наконец, в 1989 г. было создано Движение Коммунистической Инициативы в КПСС, наиболее известной формой работы которого стали Инициативные съезды, первый из которых прошёл в апреле 1990 г. в Ленинграде и который представлял более миллиона коммунистов российских организаций.

Основным вопросом сопротивления горбачёвской перестройке была борьба против перевода экономики на рыночные отношения. В политическом докладе ЦК Михаил Горбачев пытался преподнести этот, решенный для него вопрос, с позиции экономической теории. При этом генсек не нашел ничего лучшего, как опереться на основной закон капитализма – закон стоимости: "Прежде всего, о самом рынке. Он прошел тысячелетнюю эволюцию – от стихийного обмена товарами до высокоорганизованного механизма. Мы должны отказаться от волюнтаристских подходов, научиться регулированию экономических процессов, опираясь на закон стоимости, тем самым создать новые мощные стимулы для хозяйственной, деловой активности…". И тут же, понимая слабость и лживость своей позиции заверял честных, но не шибко искушенных в вопросах политэкономии людей: "Но мы решительно против расслоения, основанного на нетрудовых доходах или незаконных привилегиях". А далее Горбачев выдавал перлы, которые большинству людей оценить возможно только с позиций знаний сегодняшнего дня: "Рынок в современном его понимании отрицает монополию одной формы собственности, требует их многообразия, экономического и политического равноправия. И государственные предприятия, и коллективная собственность кооперативного или акционерного объединения, и трудовая собственность фермера, ремесленника или семьи – все это укрепляет демократические основы общества, поскольку трудящиеся становятся подлинными хозяевами средств производства и результатов труда, лично заинтересованы в эффективной работе и высоких конечных результатах". Тут же из необходимости рыночной экономической реформы Горбачев выходит на оправдание проводимой политической реформы и концепции парламентаризма, которую товарищи из КПРФ и КПУ до сих пор проповедуют как народовластие: "мы во весь голос сказали о необходимости воплощения в жизнь ленинской концепции народовластия". При этом Горбачев подчеркивает идейное родство и преемственность перестройки с хрущевским ХХ съездом КПСС: "Прежде всего, должен повторить то, что говорил не раз: концепция перестройки – это не сиюминутное озарение какой-то группы людей. Начиная уже с XX съезда КПСС в партии и обществе развернулись поиски". Эти поиски естественным образом привели Горбачева к известному отказу от пролетарского характера партии и выходу на хрущевскую общенародность: "Мы – партия перестройки, и, следовательно, КПСС выступает сегодня как общенародная политическая организация".(XXVIII съезд КПСС, т. 1).

Конечно, все эти теоретические умствования шиты белыми нитками. Со времён первой программы РСДРП любой более-менее образованный коммунист знает, что товарное производство ежедневно и ежечасно рождает капиталистические отношения. Поэтому лозунги "Даёшь рыночную экономику" и аргументы типа "альтернативы рынку нет", "другого не дано" встретили в партии и в кругах учёных-экономистов довольно серьёзное сопротивление. Ученые – антитоварники (Н. Хессин, Э. Ильенков, Р. Косолапов, А. Еремин, В. Ельмеев, А. Кащенко, Н. Моисеенко, А. Покрытан, М. Попов, В. Долгов, А. Сергеев и ряд других) отстаивали принципиально иные позиции. Один из лучших советских философов Э. Ильенков писал: "...Очень плохую услугу оказали нашей теории и практике те экономисты, которые сознательно испортили марксовскую теорию стоимости... Это те экономисты, которые потратили много усилий на то, чтобы доказать недоказуемое, ... что "социалистическое производство в целом представляет собой товарное производство" – и далее продолжал: "Да, на "социалистической фазе" своей эволюции коммунизм продолжает сохранять ("влачить за собой") товарно-денежные отношения, которые выступают в неадекватной себе форме – стоимостной. Эта форма не только не имеет ничего общего с коммунистической организацией общественного труда, но и представляет собой ее конкурента и антагониста".

Участники тех экономических дискуссий утверждают, что горбачёвцы-рыночники ни одной открытой теоретической дискуссии, ни одного серьёзного публичного экономического спора не выиграли. Поэтому, рыночники вынуждены были действовать исподтишка, используя своё огромное преимущество, как сегодня говорят в административном ресурсе и средствах массовой информации.

Келейно решив вопрос на самом верхнем партийно-государственном уровне, в том числе под влиянием представителей международного империализма (Горбачев уже встретился и с Тетчер, и Рейганом, которые его восприняли восторженно-оптимистически), они партию и народ фактически ставили перед фактом сделанного выбора и преподносили дело таким образом, будто путь на рынок однозначно определён, что за это, якобы, говорят наука, мировой опыт и даже марксистско-ленинская теория. Для подтверждения последнего придумали и ввели в оборот так называемую "методологию НЭПа". А тот, кто этого курса на рынок не понимал или не принимал, просто-напросто получал ярлык ретрограда, догматика и отсталого элемента.

Мы же отметим, что в выступлениях этих, якобы отсталых элементов на XXVIII съезде КПСС и на Учредительном съезде КП РСФСР не только давалась принципиальная конструктивная критика ренегатства Горбачёва и его команды, но и во многом предсказывались те последствия, которые принёс стране и народу переход на рынок, а по сути – капитализация общества.

Так представитель ДКИ профессор Сергеев А.А. в своем докладе еще и еще раз с железной логикой политэкономической науки показывал, что речь идет о возврате в капитализм: "кроме рынка товаров, есть ещё два рынка. Есть рынок частного капитала, представленный фондовыми биржами, и рынок рабочей силы. Так вот, два эти рынка, вместе взятые, неизбежно дают классический капиталистический рынок, даже если его и назвать регулируемым. И от этого никуда не уйти.

В этой связи я хотел бы обратить внимание на такой факт. Недавно журнал "Вопросы экономики" опубликовал экономическую платформу Демократического союза. И вдруг стало ясно, что уж очень много сходства между этой откровенно прокапиталистической платформой и тем, что предлагает теперь Правительство. Вот в чём, оказывается, реальный смысл деидеологизации и деполитизации экономики (Аплодисменты). В этой ловушке, ловко расставленной частью межрегионалов и дэсовцами, уже прочно сидит Борис Николаевич Ельцин (Аплодисменты).

- Николай Иванович, неужели и Вы до сих пор не видите, что в этой ловушке приготовлено место и для Вас (Смех, аплодисменты)".

Сергеев по поручению делегатов ДКИ настаивал на необходимости рассмотреть альтернативный коммунистический путь развития, соответствующий направлению научно-технического прогресса: "Единственно научный подход к выработке социально-экономического курса, по нашему убеждению, состоит в том, чтобы опираться на объективно развертывающийся во всей мировой экономике процесс материального обобществления производства. Процесс этот непрост, противоречив, идет подчас зигзагами, но весь мировой опыт XX века, в том числе последних десятилетий, говорит о том, что этот процесс не остановим. Брать в этих условиях курс на так называемое разгосударствление, которое на поверку оказывается примитивным разобобществлением, значит, образно говоря, переть против экономической необходимости. И ведь прут (Аплодисменты).

Но чем больше в массовое советское сознание при помощи средств информации, монополизированных правыми радикальными силами, будут внедрены стереотипы, несовместимые с его коллективистской сутью, сформированной не только за годы Советской власти, но, подчеркиваю, в ходе многовекового исторического развития, тем более резкие формы примет стихийный рывок народа в сторону выбора, адекватного Октябрьскому. Ведь этим людям, Михаил Сергеевич, а имя им народ, этим людям и эмигрировать-то некуда".

Научная концепция, подчеркивал докладчик, есть: "Основанная на развивающемся материальном обобществлении процесса производства альтернатива находит поддержку не только среди полуопальных экономистов. Похожие идеи развивают и определённые советские академики. Скажем, их развивал ныне покойный академик Легасов, их развивает академик Струминский, академик Семенихин, академик Моисеев, академик Патон. Почему-то идеи этих людей, прекрасно знающих внутренние современные механизмы НТП, в ходе экономической перестройки не реализуются. Могут сказать, ведь они не экономисты. Это так. Но ведь зато они действительно академики (Аплодисменты)".

Конечно, обсуждение шло крайне эмоционально и мы тоже стремились показать аморальность рыночной идеологии. Сергеев продолжил таким сравнением: "Александр Николаевич Яковлев напомнил нам на съезде о том, как Христос изгнал из храма менял. Вот бы и сегодня повторить эту акцию (Аплодисменты, смех). А то открываю "Московский комсомолец" за 27 апреля этого года, а там написано "Если бы кто-то показал: вот теневые деньги, нажитые нечестным трудом. Ну откуда знать: где какие?,.. Лучше подумать, как "связать" эти деньги, чтобы они нашли выход. Можно использовать акционерный капитал, продажу в частные руки маленьких магазинчиков и мастерских, сдачу земли в аренду"... Читаю и вижу, менял приглашают устроить "пир в храме". А автор приглашения – Александр Николаевич Яковлев" (Аплодисменты).

И закончил напоминанием, которое буквально приперло Горбачева к стенке: "В своем докладе на этом съезде Михаил Сергеевич Горбачев сказал о том, что Программа партии, принятая XXVII съездом, теперь утрачивает силу. Это естественно. Жизнь идёт вперед. Но я считаю, что некоторые положения, прозвучавшие на XXVII съезде, и сегодня чрезвычайно актуальны, заслуживают того, чтобы повторить их в документах XXVIII съезда. Я имею в виду, прежде всего, следующие слова из доклада Михаила Сергеевича на XXVII съезде: "Если начинают проявляться частнособственнические... настроения – значит что-то неверно в выборе путей и средств в нашей работе и нуждается в исправлении". Спасибо за эту возможность (Аплодисменты)".

На Учредительном съезде КП РСФСР мысль о необходимости рассмотреть альтернативную концепцию развития общества отстаивал представитель ДКИ Михаил Васильевич Попов – член ленинградского Обкома КПСС, профессор ЛГУ: "Эта концепция нам нужна для того, чтобы мы могли определить своё будущее, потому что без будущего партия умирает, за ней молодёжь не пойдет. Я думаю, что нам нужно развернуть по этому вопросу широчайшую дискуссию, потому что в противном случае нам будет навязана одна концепция: вы, коммунисты, привели нас не туда, давайте идите назад с красным знаменем, на котором написано не "Пролетарии всех стран соединяйтесь!", а "Трудящиеся союзных республик, разъединяйтесь и убивайте друг друга!"

Заметим, что последнее предсказание реализовалось в республиках СССР и России с трагическими результатами. С научной точки зрения альтернативная концепция описывалась следующим образом: "Несколько слов о сути этой концепции. Мы считаем, что социализм не модель, а объективно необходимый, закономерный исторический этап в развитии человеческого общества. Мы считаем, что при социализме есть причины не только для позитивных, но и для негативных явлений. Не надо искать их за рубежом, они растут у нас из противоречивой экономической основы. Мы считаем, что через борьбу противоположных тенденций совершается движение вперёд. Мы считаем, что разрешаются эти противоречия благодаря ориентации экономики на потребительную стоимость, на человека, а не на стоимость, на рубль… Я хочу сказать, что основным из положений этой концепции является то, что у нас сегодня борются две линии: коммунистическая и некоммунистическая. Одни люди стремятся к богатству всего общества и к развитию всех, сокращению социального неравенства на основе всеобщего развития. Другие стремятся к тому, чтобы оторвать большую долю меньшего пирога. И я хочу сказать, товарищи, что это не идейная борьба. Дело в том, что каждый из нас имеет два этих интереса. И у меня он есть – и тот, и другой. И у каждого из здесь сидящих, и каждому из нас приходится решать эту проблему для себя. Такова наша социалистическая жизнь. Но коммунисты лишь те, кто решает это противоречие следующим образом: мы всё-таки должны обогатить всех и тем самым каждого члена этого общества. И мы потому коммунисты, что мы это делаем сейчас, а не просто заглядываем в коммунистическую перспективу, так, чтобы у нас от социализма остался лишь выбор. (Аплодисменты). Центральным вопросом мы считаем вопрос о восстановлении Советской власти".

Основные из этих вопросов в различных модификациях и сегодня имеют своё продолжение в теоретических положениях и практической политике партий, продолжающих называть себя коммунистическими.

Чья это партия?

Так, одним из центральных, а скорее самым стержневым является вопрос: чьи классовые интересы всё-таки должна была выражать КПСС и как выражала на деле? К этому вопросу так или иначе подходили многие делегаты съездов, в том числе те, кто не очень-то разбирался в тонкостях политэкономической сущности рынка.

Так, Кабелькова Мария Терентьевна, преподаватель Абаканского государственного педагогического института, поставила вопрос ребром: "Я думаю, что главная задача XXVIII съезда – дать веру народам и оправдать их надежды, и тогда можно будет одолеть все трудности. В противном случае рано или поздно возникнет вопрос: нужна ли эта партия вообще народу? (Аплодисменты)".

А первый секретарь ЦК Компартии Киргизии Председатель Верховного Совета республики товарищ Масалиев Абсамат Масалиевич, отвечая на этот вопрос, размышлял: "Сегодня, как никогда, актуальны ленинские слова, сказанные им почти 70 лет тому назад. Цитирую: "Надо иметь мужество,- писал Ильич,- смотреть прямо в лицо горькой истине. Партия больна. Партию треплет лихорадка. Весь вопрос в том, захватила ли болезнь только "лихорадящие верхи", да и то может быть исключительно московские, или болезнью охвачен весь организм... Что надо делать, чтобы достигнуть быстрейшего и вернейшего излечения? Надо, чтобы все члены партии с полным хладнокровием и величайшей тщательностью принялись изучать 1) сущность разногласий и 2) развитие партийной борьбы". Наша партия – сложный и живой организм. И он требует постоянного ухода и внимания. В последнее время как раз этого внимания не стало. И КПСС теряет авторитет. Во многих ее организациях появилась неуверенность, отход от принципиальных позиций. Партия стала терять опору и среди рабочего класса, представители которого начали покидать ее ряды. Как остановить эту негативную тенденцию? Путь один – лицом повернуться к рабочим, к крестьянству".

В свою очередь с крестьянской простотой на эту же тему высказался писатель из Смоленской глубинки Евгений Васильевич Максимов: "Чтобы послушать землю, один на один поговорить с хлеборобами, узнать их думы, уехал в апреле в глубинку – калининские, смоленские деревни. Там все ждут обновленной Коммунистической партии, ждут ее помощи, иначе через 2 – 3 года она не потребуется… Телеграмма от земляков: "Передайте хулителям созданной Компартии России, мы ждем ее больше полвека и мы надеемся на нее, ибо КПСС забывала о нас". (Аплодисменты).

Не менее определенно и вполне однозначно по рабочему высказался Гайворонский Валентин Алексеевич, электросварщик производственного объединения "Азовмаш", Мариуполь, Донецкая область: "Из древности до нас дошло мудрое предупреждение: в здоровом государстве процветают ремесла и искусства, в больном много начальства и разговоров о порядке. (Аплодисменты.) На пути к власти для любой партии встает вопрос овладения массами. Определяющим моментом становится – за кем пойдет рабочий класс. Размытость Платформы ЦК в связи с этим тревожит. И вот почему. Ситуация, когда наиболее многочисленный и влиятельный класс не будет иметь авангарда, защищающего и отстаивающего его политические интересы, ненормальна. Любое деклассирование партии приведет неизбежно к тому, что рабочие создадут свою партию. Партия потому и партия, что под своим знаменем она не собирает абсолютно всех".

Над тем же вопросом, что и сварщик из Донецка размышлял первый секретарь ЦК компартии Казахстана Нурсултан Назарбаев: "Думаю, партии давно пора твердо заявить, что КПСС – партия прежде всего рабочего класса, не только выражающая, но и защищающая его стратегические интересы. К сожалению, в отчетном докладе четкая позиция по этому принципиальному вопросу отсутствует. Мне лично, товарищи, такая лихорадочная, поспешная подготовка перехода к рыночным отношениям напоминает отчаянное отступление армии, не имеющей за спиной заранее подготовленных позиции". Правда он не уточнил, почему и когда партия отказалась от рабочего класса.

Важность вопроса понимали и уже определившиеся враги партии. Так Б.Н.Ельцин рубил сук под КПСС со злостью и натиском: "при обсуждении на съезде главным явился не вопрос о перестройке в стране и путях ее развития. Этот вопрос решается народом за стенами этого здания, решается в Советах народных депутатов. На этом съезде стоит вопрос, прежде всего о судьбе самой КПСС. В демократическом государстве переход к многопартийности неизбежен".

Понятно, что в таких условиях многое зависело от партийного штаба – Центрального комитета, который еще по инерции часто называли ленинским ЦК. Но суть была уже совсем другая, о чем иронизировали делегаты следующим образом. Сидоркин Николай Николаевич, секретарь парткома горно-металлургического комбината "Печенганикель" концерна "Норильский никель": "Пора признать честно: ЦК КПСС – это орган, который должен был выражать коллективный разум партии. А выражает чье-то коллективное неразумение".

Это недоразумение в своих программных документах должны были прояснить коммунисты нынешние. И проясняют. Правда по-разному. Сегодняшнее мнение товарищей из КПРФ сводится к тому, что КПСС вовремя не уловила структурные изменения в обществе, отражающие новое качество средств производства. Мол, с развитием научно-технического прогресса на первое место выходит некий новый прогрессивный слой научно-технической интеллигенции – технократический класс. КПСС, якобы, вовремя не уловила этих изменений и не смогла выразить интересы этого растущего до положения класса слоя, она ориентировалась на традиционный рабочий класс и поэтому потерпела поражение.

Мы с этой точкой зрения категорически не согласны. С точки зрения ортодоксальных марксистов – представителей Движения Коммунистической Инициативы на XXVIII съезде и РКРП сегодня, КПСС перестала выражать интересы рабочего класса, прежде всего классического, традиционного рабочего класса и, следовательно, всех других слоев трудящихся. Именно поэтому, легко поддаваясь на призывы антисоветчиков, бастовали шахтёры СССР и требовали отмены шестой статьи Конституции, именно поэтому на XXVIII съезде КПСС секретарь ЦК Разумовский докладывал: "Растет число выходящих из КПСС. В прошлом году их было 136,6 тыс., в этом году, видимо, будет значительно больше (в первом квартале – 82 тыс.). Среди них много людей, которые тяготились своим пребыванием в партии, но есть и те, кто не разобрался в обстановке". А секретари парткомов крупнейших предприятий с болью докладывали о выходе из партии, прежде всего тысяч рабочих, и именно поэтому, в конце концов, после августа 1991 года и запрета Ельциным деятельности КПСС, рабочий класс в целом остался к этому событию почти совершенно равнодушен. Это была уже не его партия. Если отвечать очень коротко на вопрос "почему потерпела поражение КПСС и социализм в СССР", то главная причина в том, что КПСС перестала быть партией рабочего класса.

Этот момент, кстати, был своеобразным образом отражен в забавной истории. Вокруг гостиницы Россия, где жили делегаты сьезда, стояли всякие антикоммунистические пикеты демократов с голубыми, желтыми, белыми плакатами. И был только один пикет Объединенного Фронта Трудящихся с красным лозунгом – "Превратим КПСС в коммунистическую партию!". Как-то вечером, переодевшись в джинсы и ковбойку, я вышел покурить на улицу и подошел к этому пикету. На листе ватмана у них были изложены дополнительные требования: "Лигачева, Сергеева, Макашова, Тюлькина в ЦК!". Спрашиваю: ну, первых трех ладно, понятно. А этого Тюлькина-то, за что в ЦК? (они слышали о моем выступлении на съезде, но в лицо, конечно, еще не знали). Ответ был исчерпывающе понятен: иди отсюда, горбачовская морда, а то рыло быстро начистим. Так я познакомился с будущими товарищами по борьбе из московского ОФТ.