Двадцать лет на изучение урока.
А многие всё в том же классе (2)

В.А. Тюлькин ^[1]

Окончание. Начало.

На рынок – в капитализм под красным знаменем

XXVIII съезд КПСС специальной резолюцией утвердил курс перевода экономики на рынок. На само рассмотрение резолюции и голосование по ней потратили всего 20 минут, не разворачивая по документу специальных отдельных прений. Однако именно на этом участке теоретической борьбы представители Инициативного съезда и делегаты Марксистской платформы дали основной бой Горбачеву и рыночникам. Это была довольно интригующая и сначала внешне не очень заметная схватка. Началась она выступлениями наших представителей с соответствующей позицией на Учредительном съезде КП РСФСР, затем на экономической секции XXVIII съезда партии, затем профессор Сергеев сделал доклад на пленарном заседании XXVIII съезда КПСС, и надо сказать, что определённое, даже весьма массовое понимание делегатов съезда было налицо. Президиуму всё время приходилось употреблять давление на зал и использовать преимущество управления через микрофон. Показателен такой момент: когда образовывалась Комиссия съезда по подготовке документов, одна из них готовила резолюцию по экономическому вопросу, ей заранее дали название "Комиссия XXVIII съезда КПСС – по подготовке Резолюции о переходе к регулируемой рыночной экономике" (Предлагается количественный состав – 57 человек). Однако делегаты съезда справедливо не согласились с такой предопределённостью. Выступил т. Абрамов Ю. В., секретарь парткома Красногорского механического завода Миноборонпрома СССР, Московская область: "Товарищи коммунисты! У меня замечание по сути вопроса. Постановка вопроса о принятии Резолюции "О переходе к регулируемой рыночной экономике" некорректна в части выбора названия. Ибо предполагается, что съезд уже признал, даже не обсуждая, однозначность и неоспоримость этого пути развития экономики. Это напоминает ситуацию Российского съезда, когда многие выступающие выражали непонимание, зачем социализм сопровождается прилагательными, а в резолюции тем не менее эти прилагательные были приняты.

Еще большее недоумение у меня вызвал ответ Михаила Сергеевича Горбачева в заключительном слове, что об этом понятии мы поговорим на XXVIII съезде КПСС. Спрашивается: где же логика нашего поведения?

Поэтому предлагаю резолюцию по проблеме хозяйственного строительства назвать: "О политике КПСС в проведении экономической реформы и принятии неотложных мер по стабилизации социально-экономического положения в стране". (Аплодисменты.)

Если мы не обсудим эти проблемы и не обозначим по ним позиции съезда, то нам не с чем будет возвращаться в свои коллективы.

Напомню тезис из выступления Владимира Ильича Ленина на VIII съезде РКП(б) о том, что программа партии не может оставаться только программой партии. Она должна превратиться в программу хозяйственного строительства, иначе она негодна и как программа партии.

Из постановления последней сессии Верховного Совета СССР о концепции перехода к регулируемой рыночной экономике, доклада Михаила Сергеевича Горбачева, отчета руководства партии на сегодняшнем съезде я сделал вывод, что, как и прежде, объявлена очередная сложная рецептура лечения наших болезней без освоения руководством страны и партии технологии ее составления и применения. Может быть, это и не так, но коммунисты на местах в этом не убеждены, ибо партия была выключена из этого процесса.

От нашего съезда ждут восполнения этого пробела в работе ЦК и Политбюро. Задача эта с учетом нового положения партии в обществе – непростая и даже архисложная, но мы обязаны предложить свой вариант ее решения.

Прошу предложение обсудить и проголосовать. Думаю, что у делегатов есть и другие предложения по резолюции, которую должен принять съезд. Спасибо". (Аплодисменты.)

Результаты голосования:
Необходимо для принятия решения – 2205.
Проголосовало за – 3745.
Проголосовало против – 468.
Воздержалось -134.
Всего проголосовало – 4347.
Не голосовало – 61.
Решение принято.

Большинство проголосовало именно за такой подход, однако потом, когда Комиссия докладывала съезду результаты своей работы, она вернулась к старому названию, обосновав это тем, что иначе, мол, и быть не может. Альтернативную резолюцию, подготовленную представителями ДКИ и Марксистской платформы Комиссия рассматривать и выносить на голосование вообще отказалась, сославшись на то, что, якобы, эта резолюция отличается от их "рыночной" только предложением провести в партии дискуссию, что приведёт лишь к затяжке времени и, прошу обратить внимание, отставанию партии от мер, проводимых правительством и руководством государства (ст. XXVIII съезда КПСС). То есть деятели горбачевского руководства не просто тащили партию и народ в капитализм, но торопились, боялись опоздать и признавали, что руководство государства и правительство туда уже вовсю устремились.

Думается, что переход к рынку и в самих высших кругах партийно-государственного руководства психологически воспринимался нелегко. Мы все помним "плачущего большевика" Председателя Совета министров СССР Николая Ивановича Рыжкова, который перед депутатами Съезда Народных Депутатов СССР с болью в сердце вопрошал – "А вы народ спросили? Он хочет в капитализм?".

Народ, конечно, никто не спросил. Наоборот, ему обещали социализм с человеческим лицом и социалистический рынок. А вот с Рыжковым в дни XXVIII съезда более предметно переговорить так и не удалось. Как-то в конце дня с группой товарищей мы подошли к нему, начав разговор таким образом, что, мол, Николай Иванович, мы всё-таки Вашу позицию отличаем от позиций тех, кто уже сегодня активно призывает к разгосударствлению и приватизации. Давайте встретимся, потолкуем отдельно.

Рыжков выглядел очень уставшим, смотрел куда-то мимо нас и произнёс фразу, которую я запомнил навсегда: "Эх, мужики, вы даже не представляете себе, до чего всё херово". Договорились, что найдём время переговорить, но… не получилось.

То, что дело было плохо, чувствовали многие делегаты Съезда из самых разных концов Союза и самых разных сфер деятельности. Об этом свидетельствуют примеры выдержек из выступлений делегатов.

Так, первый секретарь ЦК Компартии Латвии А.П. Рубикс с болью в сердце говорил, что социализм уже открыто разрушают: "Социалистическая государственность меняется и заменяется буржуазной. Реставрируется не только государственный строй, но и право частной собственности на любые средства производства, включая колхозные земли. Она возвращается тем, кто ею обладал в буржуазный период или их потомкам, в том числе и проживающим за рубежом".

О том, что простой народ не принимает рынка, говорил Бурканов Александр Николаевич, первый секретарь Ичалковского райкома партии, Мордовия: "Если уж для нас рынок – это просто шок, то что он для простого колхозника и рабочего?".

Простые колхозники, как докладывал съезду Стародубцев В. А., председатель племзавода-колхоза имени Ленина Новомосковского района, Тульская область рынку не очень-то обрадовались и не очень в него верили: "Не случайно на нашем Крестьянском съезде звучали слова: "Разбойный рынок! Беспощадный рынок!". Тут есть над чем задуматься. Ведь крестьянин вынужден будет ответить тем же – меньше продукции, да дороже, тогда и затрещит вся концепция нашей перестройки".

Осторожно и с опаской судил о возможности действий первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, Президент Узбекской ССР Каримов Ислам Абдуганиевич: "Люди смогут понять и принять все трудности переходного периода к рыночным отношениям лишь в том случае, если об этом будет сказано прямо и открыто, даны гарантии социальной защищенности особенно неимущих слоев населения. При этом очень важно учесть специфику и стартовое положение отдельных республик и регионов. Словом, на рыночную экономику можно переходить только тогда, когда мы убедим в этом людей, получим национальное согласие".

Однако апологетам рынка никакого согласия народа ждать не хотелось, и они форсировали процесс, категорично и напористо. Абалкин Л.И., заместитель Председателя Совета Министров Союза ССР, председатель Государственной комиссии Совета Министров СССР по экономической реформе: "Если мы хотим иметь экономику эффективную, гибкую, ориентированную на научно-технический прогресс, если мы хотим иметь магазины, заполненные товарами разнообразного ассортимента и высокого качества, если мы хотим покончить с позором очередей, спекуляцией и закрытыми распределителями, если мы хотим создать достаточно мощные стимулы для труда – у нас нет другого выбора, кроме перехода к рыночной экономике. (Шум в зале)".

Этим ученым рыночным мужам подпевали представители такой же рыночной творческой интеллигенции, этот мозг нации, которые строили аргументацию примитивно просто. Кугультинов Д. Н., писатель, член Президиума Верховного Совета СССР: "Мы входим сейчас в человечество цивилизованное, от которого были оторваны 60 – 70 лет". Однако, наверное, за преодоление этого отрыва, Кугультинов был избран членом политбюро ЦК КП РСФСР.

Судьба экономической реформы, т.е. судьба народа и судьба партии решались в неразрывной связке. ЮА Прокофьев, Первый секретарь МК КПСС размышлял: "Партия сегодня стоит на перепутье трех дорог. Первая – обратно, к командно-административной системе. Пойдем по ней – окажемся на периферии мировой цивилизации. Второй путь – радикально демократизировать, обновить партию, а по существу – создать ее заново как политический организм. И, наконец, третий выбор – размежеваться, образовать на осколках КПСС новые политические структуры".

Рассматривать действительно научную альтернативу рынку руководство партии упорно не желало и съезду такой возможности не предоставляло в течение десяти дней работы. Настал последний, одиннадцатый день работы съезда.

Последний день Съезда

В результате слаженной работы делегатов съезда и приглашенных товарищей от Движения коммунистической инициативы и Марксистской платформы слова для оглашения нашей позиции всё-таки удалось добиться. Для этого под этой резолюцией было собрано более 150-ти подписей делегатов съезда (при необходимых по регламенту 100), соответствующая заявка была сдана в секретариат. Однако время шло, а слова для выступления так и не предоставляли. Походы в секретариат и к председательствующим на съезде членам президиума выявили картину "игры в дурочку": руководитель Секретариата А.Ильин клялся, что всё передал в Президиум, а Президиум (в лице А. Лукьянова и др.) якобы, ничего не получал. А шёл последний день съезда и делегаты уже спешили собирать чемоданы. И тогда наши представители (делегаты и приглашенные) захватили все 23 микрофона, стоящие в зале, и не уступали их, не поддаваясь на уговоры Президиума и как бы нависая над ним. В зале делегаты стали чувствовать какой-то рост напряжения, и всё внимание было переключено с выступающих на это пока молчаливое противостояние Горбачёва и "инициативщиков". Я в это время занял место в первом ряду, поскольку товарищи поручили мне выступать с этой резолюцией. Видя, что с ситуацией простыми уговорами не справиться, Горбачёв рукой позвал меня в Президиум, дав знак охране – пропустить. Я поднялся на сцену, пройдя за спиной первого ряда Президиума подошёл к Генсеку, поздоровались за руку и он, глядя мне в глаза, так проникновенно по-дружески мне говорит: "Виктор, ты чего? Мы думаем, что ты наш, а ты?...". Я говорю: "Так Михаил Сергеевич, конечно, наш, только выступаю за выполнение Регламента. Положено дать слово – надо дать. А то самый важный вопрос – об экономической политике – за двадцать минут проскочили и утверждают, что иного не дано".

"Какие двадцать минут? – возражает Горбачёв, – Одиннадцатый день болтаем". Я отвечаю: "Тем более. Одиннадцатый день говорим, а по существу по главному вопросу экономической политики высказаться нет возможности. Так что прошу, Михаил Сергеевич, будьте добры в соответствии с регламентом предоставить пять минут как положено".

Надо сказать, что взгляд у Горбачёва какой-то прилипчивый, тёмный и обволакивающий. Оторваться от него не так просто, к тому же он продолжает оставаться Генеральным секретарём, но я разрываю дистанцию и, оставив за собой последнее слово, возвращаюсь на место. Горбачёв минуты полторы сидит мрачный, нервно поигрывая пальцами, затем резко встаёт, берёт свою папку и уходит из Президиума за сцену. Мужики в зале уже вообще не слушают, что там говорят в микрофон, наседают на меня, пытаясь узнать, что я ему такого сказал. Я отшучиваюсь, говорю, что Михаил Сергеевич вот уже месяц как занял у меня червонец и никак не отдаёт, а мы, надо сказать, живя в гостинице, уже серьезно поиздержались. Шучу, конечно, но главное было сделано – пост председательствующего занял Станислав Иванович Гуренко, и слово нам было предоставлено. Кусок стенограммы с выступлением "позиции меньшинства" привожу полностью.

13 июля 1990 г.

(XXVIII съезд Коммунистический партии Советского Союза. Бюллетень № 14. М., 1990)

Тюлькин В.А. Товарищи коммунисты! Есть необходимость посоветоваться. Во-первых, я предлагаю отметить демократичность нашего Президиума, который даёт слово для заявления не только лицам, покидающим партийный корабль, но и тем, кто навсегда решил остаться коммунистом.(Аплодисменты).

А во-вторых, если по-серьёзному, речь пойдет о принятых нами решениях по социально-экономической политике партии. Выступаю я от группы делегатов съезда, участников ленинградского Инициативного съезда и части товарищей от Марксистской платформы.

Нам по-человечески, в общем-то, понятна позиция организаторов сегодняшнего съезда, когда одной из больших задач ставилась в любом виде одобрить курс, может быть, до конца не разобравшись, перехода на рыночную экономику. И надо отметить, что комиссия под председательством Рыжкова, Абалкина довольно успешно и быстро в течение 20 минут одобрила курс Абалкина-Рыжкова.

Гуренко С.И. Я просил бы и оратора, и всех присутствующих придерживаться общепринятых норм с самого начала.

Тюлькин В.А. Хорошо, Станислав Иванович.

Гуренко С.И. Прошу Вас, товарищ Тюлькин.

Тюлькин В.А. Мы считаем, что как следует разобраться с данным вопросом делегатам съезда не было предоставлено возможности, что всё это происходило в спешке с нарушением принятых процедур. Альтернативный проект Резолюции к моменту обсуждения и принятия основного решения не был размножен.

В связи с этим, мы выступаем со следующим заявлением: считаем голосование Резолюции по вопросам о стратегии партии, по решениям, от которых зависит судьба страны, судьба партии, судьба перестройки, произошло поспешно, с нарушением процедурных вопросов. Наши предложения с порога отмели, заявляя, что альтернативной реформы нет. Наша позиция, пусть даже как позиция сегодняшнего меньшинства, практически была проигнорирована. Не было поставлено на голосование даже предложение о проведении дискуссии в партии по данному кругу проблем. Считаем нужным предупредить всех коммунистов страны: непродуманный переход к рынку, как к всеобщей системе, включающей рынок капиталов и рынок рабочей силы, будет означать неизбежное сползание к нарастанию капиталистических отношений. А насильственное, вопреки объективным процессам лечение социализма капитализмом повлечет за собой не повышение производства и уровня жизни, а их неизбежное падение, вызовет широкий социальный протест, приведет к тяжелым страданиям народа.

Есть иные концепции экономической перестройки, притом не одна, не означающие возврата назад ни к буржуазному строю, ни к командно-административной системе. Мы считаем необходимым зафиксировать на съезде это мнение меньшинства его участников, чтобы можно было провести инициативным путем снизу широкое обсуждение в партии альтернативных проектов и быть готовым к возможным в ближайшем будущем коллизиям во избежание полного краха принятого ныне экономического курса.

Резюмируя, хочу отметить – основная мысль заключается в том, что партия не может вести перестройку, приведшую к тяжелому ухудшению жизни народа. Что касается Коммунистической партии, она эти потрясения просто не выдержит, и отстаивать конечные цели движения будет некому.

Проект Резолюции находится (в отношении 1:10) на руках у делегаций. Я бы просил поставить вопрос на голосование относительно присоединения к данному заявлению и к проекту Резолюции и зафиксировать как мнение меньшинства съезда. Спасибо за внимание.

Гуренко С. И. Одну минуточку! Задержитесь, пожалуйста, на трибуне, дабы не возникло у нас неловкости. Голосовать -присоединяться или не присоединяться к Резолюции, которую не видели 90 процентов, как Вы утверждаете, делегатов съезда, в общем-то, в этом есть вопрос. Я бы не ставил в неловкое положение сейчас себя и Президиум. Поэтому, мне думается, давайте зафиксируем мнение меньшинства, как и положено нашим Регламентом. Оно будет в стенограмме съезда. Давайте мы будем иметь в виду, что материалы съезда будут анализироваться Центральным Комитетом и выводы будут по этому поводу. А сейчас говорить о том, что давайте присоединимся к Резолюции, я просто как-то лишен возможности предвидеть даже результаты голосования. Они могут быть истолкованы Вами как зажим демократических принципов. Согласитесь со мной.

Тюлькин В.А. Станислав Иванович! Я бы справедливости ради отметил, что, когда создавалась Резолюция, просили слова от имени 100 делегатов. Однако оно почему-то дано не было. Это раз. А во-вторых...

Гуренко С.И. Хорошо.

Тюлькин В.А. Одну минуточку. По Резолюции просили слово. А во-вторых, я бы просил тогда поставить вопрос на голосование относительно присоединения к зачитанному мною заявлению.

Гуренко С.И. Хорошо. Справедливости ради хотел бы Вас просто вернуть к списку ораторов, которые получили слово на пленарном заседании съезда. По-моему, выступали представители Марксистской платформы и представители Демплатформы. Точки их зрения были выяснены. Товарищ Тюлькин просит поставить вопрос на голосование. Кто присоединяется к его заявлению? Голоса (неразборчиво) – шум в зале.

Гуренко С.И. Ну, не надо размахивать руками, есть право меньшинства, оно отражено у нас в Регламенте. Давайте мы проголосуем: кто присоединяется проголосуете "за", кто не присоединяется – проголосуете "против", и съезд будет поступать соответственно результатам голосования. Прошу проголосовать, и заканчиваем этот вопрос.

Результаты голосования:

Кворум для принятия решения – 1923.

Проголосовало "за" – 1259.

Проголосовало "против" – 2012.

Воздержалось – 414.

Всего проголосовало – 3685.

Не голосовало – 160.

Решение не принято

Гуренко С.И. Значит, это может быть отражено и должно быть отражено как мнение меньшинства в материалах нашего съезда. Спасибо.

Заметим, что Гуренко пробовал спустить вопрос на тормозах, сказав, что поскольку на руках нет соответствующей резолюции (она распространялась только в пропорциях 1:5), то давайте просто примем выступление к сведению. Однако к этому мы были готовы, и настояли на голосовании за присоединение делегатов к зачитанному и услышанному всеми заявлению. "За" проголосовало 1259 делегатов съезда и, таким образом, Заявление ортодоксального меньшинства было зафиксировано в соответствии с Уставом как особое мнение, к которому по истечении времени положено возвращаться, что мы сегодня и делаем.

Дальнейшие события после XXVIII съезда доказали правоту наших прогнозов и относительно развала экономики и обнищания народа, и относительно судьбы самой КПСС. Позже, в юбилей десятилетия прихода Горбачёва к власти, один из видных членов его команды, бывший председатель КГБ Вадим Бакатин, на вопрос журналистов: "Что не удалось и какие наиболее значимые ошибки совершили они с Горбачёвым?" отвечал, что самой большой неудачей, пожалуй, явилось то, что им не удалось плавно подменить программные ценности КПСС на вполне социал-демократические. Мы, то есть Движение коммунистической инициативы, в сопротивлении этому процессу приняли самое непосредственное участие, чем в общем-то вполне гордимся. Но сил остановить капитализацию у нас не хватило.

Рыночный социализм

Сегодня эта мечта Горбачева – движение в капитализм под красным знаменем – по большому счёту включена в программные положения КПРФ и целого ряда партий, называющих себя коммунистическими, других стран. Характерно, что в сегодняшнем окружении Зюганова и в высшем руководстве КПРФ и СКП-КПСС нет ни одного человека, который хоть как-то выступал против Горбачева и перехода на рынок на XXVIII Съезде КПСС. Ни одного! Всех как-то вымыли, а кто сам ушел: Макашов, Авалиани, Шенин, Лигачев, Рубикс, Косолапов, Бенедиктов, Болтовский, Козленков, Якушев… Зато среди руководства новых коммерческих структур: банков, бирж, концернов и холдингов, АО и ОАО и пр. очень плотно представлены руководящие и аппаратные работники КПСС. Мне вспоминается рассказанная секретарем Ленинградского обкома ВЛКСМ история: Секретарь обкома КПСС Дмитрий Филиппов стоит у окна и смотрит на площадь Диктатуры пролетариата, на которой расположились пикетчики народного фронта с требованиями "Долой КПСС!". Грустно говорит: "Наш народ захотел капитализма, он его получит. Только капиталистами будем мы". Д.Ф. Филипов действительно успешно вписался в крупный бизнес, связанный с нефтяной промышленностью, но был взорван в подъезде своего дома в лихие девяностые.

Руководители КПРФ исповедуют теорию так называемого "рыночного социализма", неуклюже и не к месту ссылаясь на опыт ленинского НЭПа и ставя в пример сегодняшний опыт экономического строительства в Китае под руководством КПК. В политической части своей программы они при этом начисто забывают, что ленинская НЭП осуществлялась в условиях государства диктатуры пролетариата, а нынешние рыночные коммунисты, как правило, выдают за народовластие обычную парламентскую систему, ратуя только за наведение в ней "честных" правил выборов и взывая к совести власть имущих, обещают использовать государственное регулирование для социальной ориентированности экономики.

Сегодня горбачевизм, то есть антирабочая линия под коммунистическим названием, продолжает своё функционирование и в России, и в международной коммунистическом движении. Если в КПСС времен Горбачева переродившаяся партноменклатура эксплуатировала тему служения рабочему классу в ранге правящей партии и что-то делала для того, чтобы слова хоть как-то подкреплялись делами, то сегодня, находясь в оппозиции и занимая место в парламенте, горбачёвская партия эксплуатирует тему защиты интересов рабочего класса от имени трудящихся. Политика, проводимая ими сегодня, и в теоретическом, и в практическом плане не столько рабочая, сколько мелкобуржуазная. Так же, как в своё время в Манифесте Коммунистической партии Маркс и Энгельс критически характеризовали разные виды ненаучного социализма (утопический, христианский, мелкобуржуазный, буржуазный и др.), нам сегодня необходимо разобрать и указать основные признаки рыночного (горбачёвского) социализма, современной разновидности мелкобуржуазного социализма. С нашей точки зрения к таким признакам относятся:

·   объявление буржуазного парламентаризма народовластием и выдвижение на первый план задач борьбы за так называемые "честные" парламентские выборы и победы на них;

·   исповедование модели рыночного социализма в экономике, основанной якобы на многоукладности, а, по сути, на капиталистической частной собственности в условиях политической власти буржуазии. Примером и образцом для большинства партий, придерживающихся этой концепции, является политика компартии Китая. Однако для рабочих Казахстана, бастующих нефтяников Мангистауской области, где реакционные власти и китайские собственники для подавления рабочих в 2011г. использовали не только репрессивный аппарат, суды, тюрьмы, но затем пустили в ход сначала убийства рабочих и членов их семей, затем силами полиции расстреляв протестующих, курс на построение социализма с частной и частнокапиталистической собственностью является отнюдь не социалистическим. Впрочем, думается, так же, как и для китайских пролетариев, приехавших в Россию и работающих на российских (и китайских, часто подпольных) капиталистических предприятиях в ужасно бесправных условиях за нищенскую зарплату. Мы по-товарищески предостерегаем коммунистов Китая от повторения КПК пути Горбачева с китайской спецификой – под красным знаменем в капитализм.

Таким образом, горбачевизм жив в сегодняшнем коммунистическом движении и, не преодолев его, невозможно говорить о возвращении на путь социализма, о победе трудящихся ни в России, ни в других странах мира