Пора, мой друг, пора!…[1]

В. Бушин

Начало. Окончание

Нам нравится эта работа – называть вещи своими именами.
К.Маркс

Корреспондент. Владимир Сергеевич, недавно, 11 января, в одной коммунистической газете были опубликованы данные опроса, проведенного 2 января среди посетителей открывшегося в интернете «Гайд-парка». В опросе приняли участие около 7 тысяч человек. И поразительно: 63% за КПРФ и всего 4% за «Единую Россию», которую президент недавно назвал «нашей главной политической силой». Вот так сила!.. Но еще удивительней, что из 63 процентов 53% – «За КПРФ без Зюганова» и только 10% за КПРФ в нынешнем виде с тем же лидером. Вы лично знакомы с Геннадием Андреевичем? Встречались с ним?

Владимир Бушин. Как же, как же! И встречались, и перезванивались, и в поездках вместе участвовали, и книги дарили другу-другу. Но хотя он порой и нахваливал меня очень возвышенно («Статьи Бушина это факелы борьбы!» и т.п.), я чувствовал, что не шибко нужен ему и даже мешаю. Какие-то мои советы, предложения, замечания он, как говорится, не приветствовал.

Кор. Когда вы видели его или разговаривали последний раз?

В.Б. Этот день забыть невозможно – 12 апреля прошлого года, День космонавтики, превращенный в день траура по полякам, погибшим под Смоленском по собственной вине. Это было в Думе, меня пригласили принять участие в беседе о положении русской культуры. Второе приглашение за двадцать лет.

Кор. Я захватил номер «Правды» за 23 июля прошлого года. В нём в связи с окончанием весенней сессии Думы напечатан отчет о работе фракции за минувшую сессию. Как видите, на четырёх полосах под крупным заголовком «ПАРЛАМЕНТСКИЙ ФРОНТ КПРФ» и «КПРФ НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ БОРЬБЫ ЗА ИНТЕРЕСЫ НАРОДА».

В.Б. Так и сказано – фронт? Дайте посмотреть. Хорошо, красиво... Сколько тут их, фронтовиков-окопников? Пожалуй, десятка три с половиной. А ведь когда-то было около двухсот. Какая модернизация!..

Кор. Нет, это не вся фракция, вся-то 57 человек.

В.Б. Значит, двадцати здесь нет. Надо бы указать: «Остальные окопники штурмуют буфет».

Кор. А какие мрачные лица!

В.Б. Ну что вы хотите? На фронте каждый шаг опасен. Чему улыбаться? Но вы неправы, вот в последнем ряду молодая симпатичная женщина улыбается. Видно, ещё не осознала, что на фронте. Нет, есть ещё человек пять-шесть, улыбающихся доброй стариковской улыбкой.

А у меня вот недавний номер «Правды» за 14 января. Здесь тоже отчётная публикация о работе фракции в связи с окончанием зимней сессии. На две полосы заголовок «ФРАКЦИЯ КПРФ В ГОСДУМЕ – ПОЛПРЕД И ЗАЩИТНИК НАРОДА».

Кор. Что ж это они? Совсем недавно были фронтовиками, находились на передовой и вдруг стали адвокатами, дипломатами, послами. 57 чрезвычайных и полномочных послов во фраках.

В.Б. И тоже большая фотография, кажется, всей фракции, никто в буфет не слинял. И лица вроде повеселей.

Кор. Но смотрите, всего три женщины: Савицкая, Плетнёва, Апарина... Они там уже бабушками и прабабушками стали, но всё сидят. А где комсомолки? Где хотя бы лет по сорок пять, что ягодки опять?

В.Б. Это, конечно, безобразие, что только три партбабульки. Но важнее узнать бы, почему среди этих улыбающихся и неулыбающихся джентльменов нет рабочих и крестьян, пусть даже с самыми мрачными лицами. Ведь ни единого! И так в Думах всех созывов, даже когда во фракции было почти двести человек.

Кор. Помните Леонида Сухова, шофера из Харькова, на первом Съезде народных депутатов в 1989 году? Как он давал шороха! Помните, как поднял всех почтить память маршала Ахромеева?

В.Б. Ну!.. Что же это за коммунистическая фракция, если за двадцать лет в ней не было ни одного рабочего и крестьянина, а только докторьё да профессорьё, секретарьё да старьё. Ведь даже в царских Думах были и рабочие и крестьяне. Недавно отсутствием их возмущался Егор Кузьмич Лигачёв, но почему-то винил не свою фракцию, а избирательную систему. А такое количество женщин просто оскорбительно! И ни единого писателя, артиста, художника, ни одного фронтовика... Что, они все антикоммунисты? Правда, не так давно они приняли в партию кинорежиссёра Владимира Бортко. А он сразу после приёма в интервью «Экономической газете» заявил: «Человек, которого я всю жизнь сильнее всех ненавижу, – Ленин!» А они хотели и в Думу такого монстра протащить.

Кор. Подумать только, Бортко приняли, а Губенко исключили!

В.Б. Или вот «Правда» всё сюсюкает в беседах с Валентином Распутиным. А он пять лет был в президентском Совете Горбачёва и нахваливал его даже на шестом году, когда всем давно было ясно, что это предатель. А не так давно он махнул открытое письмо в «Завтра», в котором Ленин назван «душителем прогресса». Вот их КПРФ привечает.

Кор. Мне кажется, Зюганов человек консервативный.

В.Б. Он боится пробовать, искать новое, рисковать, копаться в людях. Не разбирается в них и не стремится узнать. Уж сколько раз продвигал и возвышал людей, которые тут же предавали. Ещё в первую Думу неизвестно почему протащил какого-то Ковалёва, даже беспартийного, а тот, став депутатом, сразу вышел из фракции и схватил портфель министра юстиции. А потом? Руцкому, на котором пробы ставить негде, помогли стать курским губернатором, отстранив коммуниста Михайлова, и он сразу поклялся в верности Ельцину; Ткачёва сделали краснодарским губернатором, и тот сразу возмечтал о Екатеринодаре; ещё были где-то найденные и обласканные Подберезкин, Семигин... А где честные, смелые, деятельные, известные стране Алкснис, Тюлькин, Бабурин, Умалатова? Где Юрий Слободкин и Юрий Иванов, однажды прекрасно уделавший на телевидении Гайдара? Да, всё это люди непростые, с характерами. Так ты обязан найти общий язык с ними, нужный подход. Вместо этого – полное отвержение! А сейчас иные из них уже постарели. Зюганов украл у них время активной политической деятельности.

Кор. Чужой век заедает.

В.Б. Он просто боится смелых, острых, принципиальных людей. А ведь и сам, и никто из нынешнего состава фракции никогда не решатся сказать с трибуны то, что сказали бы Алкснис, Тюлькин, Мухин, Анпилов. Помните, как ещё на первом Съезде народных депутатов два полковника – Алкснис и Петрушенко – давали прикурить Горбачёву?

Зюгановцы без конца клянутся в верности Марксу, Ленину, Сталину: учение Маркса всесильно, потому что оно верно, как таблица умножения, которая, стало быть, тоже всесильна... То и дело празднуют юбилеи, награждения, презентации и уделяют этому непомерное внимание и место в газетах. А ведь те, на кого они молятся, не иконы и памятники – они были прозорливы и гибки, смелы и поворотливы. Ленин, большевики, например, в одной политической ситуации принимали участие в выборах, в другой – бойкотировали Думу. А тут – двадцать лет по одному тракту... Но помните, однажды всё-таки зашел разговор о бойкоте, и как власть засуетилась! Но не могут они хоть на срок расстаться с уютными кабинетами в Охотном ряду! Совершенно как Путин в вопросе смертной казни: в стране невиданный разгул самой жестокой преступности, а он все своё – ни Боже мой! А коммунисты и тут были чутки ко времени: то отменяли казнь, то вводили….

Все помнят, что когда на улицы Москвы выходило 200-300 тысяч негодующих москвичей, он на всех перекрёстках увещевал: «Россия исчерпала лимит на революции!». Откуда он взял этот лимит? Кто ему исчислил его? Не Яковлев? Да это всё равно, что сказать: Везувий исчерпал лимит своих извержений. А теперь отказывается, уверяет, что ничего подобного не говорил. Да ведь это же есть в его книгах, которые ему сочиняют, а он их дарит с трогательными надписями даже патриарху. То есть врёт, не моргнув. И это лидер партии? ...

Кор. Так вот 12 апреля...

В.Б. Ах, вы опять... За двадцать лет, говорю, я второй раз получил подобное приглашение. А лет десять тому назад С.Г. Кара-Мурзу и меня пригласили на расширенное заседание редколлегии «Правды». Ну, думаю, интересно же им узнать мнение о газете человека, который читает её с 1936 года и уже давно сотрудничает в ней. Но оказалось, наше мнение никого не интересовало. Нас решили угостить ещё одной речью Зюганова. Слушал я, слушал, но когда он дошёл до восторгов о Солженицыне, как о великом русском патриоте, давно забывшем о своей антисоветчине – это, мол, грешок молодости, – я не выдержал:

– Да вы его просто не читали! Он как был, так и остался злобным ненавистником Советской власти и коммунизма...

Кор. Это было ещё до возвращения Солженицына?

В.Б. Да. И я понял, откуда у Зюганова такое несуразное представление о нём. Он состоял членом редколлегии «Дня», там статьи ему писал солженицынский цербер антисоветчик Владимир Бодаренко. Он и втемяшил в партийную голову: великий патриот! А сам Зюганов едва ли читал его.

А когда Солженицын явился, то в «Правде» одна за другой выплывали статьи «Добро пожаловать, Александр Исаевич!», «Один день Александра Исаевича» и т.п. Это же уму непостижимо: газета коммунистов приветствовала возвращение своего лютого врага! Редакторы газеты менялись, но высший-то куратор оставался прежний – Зюганов. Правда, от награждения живого классика орденом «Партийная доблесть» почему-то воздержался. А потом ведь именно коммунисты, имея большинство, добились приглашения Солженицына на думскую трибуну. Очень старался тогда профессор Братищев из Ростова. …

Кор. Вы думаете, Зюганов засиделся в кресле председателя ЦК?

В.Б. Ну, во-первых, он сидит не в одном кресле председателя, а во всех возможных креслах, их штук пять. Во-вторых, ещё восемь с лишним лет тому назад в еженедельнике «Патриот», N2-3 за 2002 год я писал: «Геннадий Андреевич, вы упустили возможность вовремя достойно уйти. Не хватило мудрости. И довели дело до того, что даже «Советская Россия» печатает письмо читателя В. Завьялова из Липецка, который пишет: «Как бы хорошо лидер КПРФ ни объяснял ситуацию в стране, он для молодёжи прошедший день». Я думаю, что не только для молодёжи, и день тут не прошедший, а уже давно прошедший». И вот теперь голосуют «За КПРФ без Зюганова». Дождался... Но член Президиума и секретарь ЦК, депутат Думы тов. С. Обухов уверяет: «В партийных дискуссиях даже нет разговоров о другом лидере партии, кроме Геннадия Зюганова». Ничего лучше, дескать, и представить невозможно. Да это позор партии, что она столько лет любуется на своего лидера, как на «Рождение Венеры» Боттичелли!

Что изменилось за годы его лидерства? Численность партии убыла почти вдвое, численность думской фракции – в три раза. Недавно произошли резкие конфликты в партийных организациях Москвы, Ленинграда, Челябинска, Иркутска. Дело дошло до роспуска некоторых из них. Опять ВМН! А Зюганов по-прежнему «один в четырёх каретах» едет в коммунизм.

Вот так у Путина с Медведевым во всём. В стране, охваченной засухой, пожарами, наводнением, они выставляет на первый план подготовку Олимпиады в Сочи; президент обеспокоен проблемой безвизового режима с великой Данией и с соседкой Аргентиной; только после трех месяцев охвативших страну пожаров они сообразили, что ведь можно, как это делают во всех царствах-государствах, использовать армию, военнослужащих. Медведев говорит Путину: «Пусть они поучаствуют...» Ужасный теракт в Домодедово, десятки убитых. И каково первое движение Медведева? Тотчас вызывает прокурора: надо выяснить, какую статью закона, какой параграф нарушила администрация.

Кор. Во время засухи и патриарх проснулся: «Чада мои, помолимся о даровании дождя небесного!..» Если веришь в чудеса, то где ж раньше-то был? А раньше он произносил речи о том, что фашистское нашествие было для нас Божьим наказанием за атеизм. Всевышний избрал орудием своего гнева людоеда Гитлера и наслал его на нас.

В.Б. Я о Всевышнем лучшего мнения, тем более что в конце концов Он оказался на стороне атеистов против тех убийц, что вломились в наш дом с воплем «Gott mit uns!». Но поведал бы святой отец, за что теперь-то, когда и церкви растут, как грибы после дождя, и президент стоит со свечкой в церкви, и премьер крестик напялил, и треть коммунистов – верующие, как уверяет Зюганов, – за что же теперь-то Господь насылает на нас невиданную засуху, чудовищные пожары, катастрофы гидростанций и самолётов. За что?! Молчит святой отец. Да ведь и Зюганов не смеет словечко сказать против церкви….

Кор. А что касается графы о национальности, то, кажется, какое-то шевеление коммунистов тогда было. Но им сразу заткнули рты: «В царское время в паспортах указывалось только вероисповедание». Против таких божественных доводов Зюганов немеет. И потом, ведь отказ от национальности это вроде бы очень интернационально. Однако татары и башкиры в своих республиках не пожелали вкушать такой интернационализм и добились пункта о национальности в паспортах. А ведь какая прекрасная возможность была у коммунистов воочию показать, что президент выполнил волю не 145-миллионного народа, а 0,8 процента его. Зюганов действительно дарит свои книги патриарху?

В.Б. Он сам говорил это в его присутствии на одном из сеансов памятной затеи «Имя России». А что удивительного, если еще до благоволения власти к церкви коммунисты кинулись целовать попам ручки. И ведь не «Комсомольская правда» и не «Аргументы», а зюгановская «Правда» печатала в нескольких номерах статью члена президиума ЦК В. Зоркальцева, в которой он с умилением и восторгом писал об очереди не в Третьяковку, не в Консерваторию, а к мощам святого Пантелеймона. А? Коммунисты!

Кор. Помню я эту безразмерную статейку. И неужели никто из сотрудников газеты, называющей себя коммунистической, не протестовал, например, коммунист Виктор Трушков, доктор философии, или коммунист Александр Драбкин, тоже доктор? Неужели там такая атмосфера, что невозможно рта раскрыть? А где сейчас этот Зоркальцев?

В.Б. Бог его знает. Куда-то исчез. Может быть, уехал в Ватикан послом от КПРФ. А климат и атмосфера в «Правде», судя по фактам, просто удушающие. Вот не так давно с серьёзным видом газета затеяла дискуссию: можно ли говорить «настоящий коммунист» или нельзя: мол, само собой ясно, что ненастоящих коммунистов нет и быть не может. И это после того, как на их глазах 18,5 миллионов членов партии, побросав или зарыв билеты, разбежались. Невозможно поверить, чтобы никто из сотрудников не понимал всю нелепость этой дискуссии, чтобы никто не хотел сказать: да всё на свете бывает истинное и фальшивое, подлинное и поддельное, настоящее и лживое. Ну вспомнили бы знаменитую «Повесть о настоящем человеке». Но никто ничего не сказал, и болтовня под видом принципиальной дискуссии продолжалась довольно долго….

Кор. В заботе о церкви и религии Зюганов едва ли уступает Путину. Вы только послушайте: «Даже мы, коммунисты, не подвергались таким бешеным атакам, каким сейчас подвергается православие».

В.Б. И это говорится, когда всюду возводятся церкви, на Камчатке построили антисейсмическую, церкви отдаются земли, здания, древние музейные ценности. Какая жалость у Зюганова за счёт коммунистов: «Даже мы не подвергались...». Патриарх Алексий и Борис Немцов предлагали снести Мавзолей, сейчас с этим же вылезли депутат Думы Мединский и известный мудрец Пушков; по телевидению мы видели коллективное пожирание торта в виде лежащего в гробу Ленина; показывали и то, как ведущая спрашивала девочку, хотела бы она выбить скамейку из-под ног стоящего с петлей на шее коммуниста! Помнит Зюганов хотя бы это?

Кор. Да, ведь это всё было! А кто, когда устраивал что-нибудь подобное с церковью, со священниками?

В.Б. Нынешнее путинско-зюгановское радение по поводу православия – это же словно по сценарию Бжезинского, объявившего на весь мир: православие – последняя опора России, последняя защита, последняя надежда. Бжезинской лютый враг любой России – и царской, и коммунистической, и антикоммунистической. Против России идёт война, и он, один из диверсантов, с целью дезинформации бросил лживый лозунг, чтобы отвлечь нас от главного фронта борьбы и, пользуясь дуростью правительственно-думских патриотов, окончательно выбить из-под ног у нас родную землю. И не просчитался, проглотили его наживку и завопили «Православие или смерть!», «Спасём Боголюбово – спасём Россию!». Иные адепты даже обрядились в черные рубахи, как итальянские фашисты, и нацепили на груди некий герб с тремя черепами (у одного ещё и кухонный нож в зубах) и с костями. Один известный поэт, на которого напялили такую рубаху с черепом, вскоре умер. Не вынесла душа поэта... Представляю, как злорадно Бжезинский потирает ручки... А громогласными защитниками православия выступают такие персоны, как Владимир Бондаренко. Для дискредитации православия невозможно придумать ничего убедительней, чем такая фигура.