«Молодая гвардия»: опять предательство

[¹]

В.П. Минаев

Я решил, что жить так невозможно!

Смотреть на муки и самому страдать.

Надо скорей, пока еще не поздно,

В тылу врага – врага уничтожать.

Я так решил и это я исполню!

Всю жизнь отдам за Родину свою,

За наш народ, за нашу дорогую

Прекрасную советскую страну.

Олег Кошевой

Комсомольская организация «Молодая гвардия»

22 июня 1941 года фашистская Германия напала на СССР, и началась Великая Отечественная война советского народа против гитлеровской агрессии.

17 июля 1942 года началась битва за Сталинград, а 20 июля 1942 г. немецкие войска заняли г. Краснодон. Усиленные армиями румын и итальянцев, они днем и ночью в течение нескольких недель валом валили на восток.

Для установления и поддержания «нового порядка» в помощь оккупантам из шкурников и изменников была создана местная вспомогательная администрация: городская и поселковые управы, городская полиция с участками в поселках, биржа труда, налоговая служба и другие.

«Меньше слов и дебатов. Главное – действовать… Не будьте мягки и сентиментальны», – говорилось в «12 заповедях поведения немцев на Востоке и их обращения с русскими». И оккупанты действовали быстро и решительно. Уже в первые дни оккупации были арестованы коммунисты и руководители шахт и организаций, вернувшиеся из неудавшейся эвакуации. Два месяца гитлеровцы домогались их согласия на организацию работ по восстановлению шахт, а 28 сентября 1942 года 32 несломленных советских патриота фашисты закопали живыми в городском парке в городе Краснодоне на Донбассе.

После этого события, 2 октября 1942 года разрозненные, стихийно возникшие уже в первый месяц оккупации подпольные группы молодежи создали организацию «Молодая гвардия». В ее состав входил 91 человек (в т. ч. 26 рабочих, 44 учащихся и 14 служащих), из них 15 коммунистов, большинство остальных – комсомольцы. «Молодая гвардия» стала одним из наиболее ярких свидетельств беззаветного служения Родине в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.

Молодые патриоты поставили перед собой задачи:

1. Разоблачать ложь немецко-фашистской пропаганды, вселяя в народ веру в неизбежный разгром немцев.
2. Организовывать молодежь на срыв и саботаж немецких мероприятий, препятствовать угону молодежи в Германию, истреблять немцев и предателей Родины.
3. Обеспечить всех оружием, боеприпасами и в удобный момент уйти в леса, вести открытую вооруженную борьбу.

Штаб принял решение: разбить членов организации по пятеркам, возглавляемых решительными и осторожными товарищами.

На счету отважных молодогвардейцев много успешных боевых операций, державших в страхе гитлеровских вояк и полицаев. Однако подлое предательство сорвало планы подпольщиков. С 1-го по 28 января 1943 года были арестованы почти все молодогвардейцы и коммунисты-подпольщики. После жестоких пыток их вывезли 15, 16 и 31 января к руинам шахты №5 и сбросили в шурф глубиной 53 метра. Пытки, издевательства не сломили воли молодогвардейцев к борьбе, они умерли героической смертью. Лишь молодогвардейцу Анатолию Ковалеву удалось бежать с места казни. 9 февраля 1943 года 5 молодогвардейцев были расстреляны в Гремучем лесу в районе города Ровеньки, 5 казнены в разных местах Краснодонского района.

Молодежь Ворошиловградщины с ненавистью и презрением прокляла подлых предателей Почепцова, Лядскую, Вырикову, Полянскую, выдавших молодовардейцев врагу, и немецких холуев – Суликов-ского, Захарова, Кулешова – участников зверской расправы над членами подпольной комсомольской организации.

На документальной основе был написан роман А.А. Фадеева «Молодая гвардия». Этот документ эпохи был опубликован на всех основных языках мира. В СССР был издан тиражом около 15 млн. экземпляров; свыше 200 раз – более чем на 40 языках народов Советского Союза.

Минаев Владимир Петрович родился в 1932 году в г. Краснодоне. Во время немецкой оккупации он выполнял незначительные, разведывательного характера, поручения сестры, Нины Минаевой, члена подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия», был свидетелем некоторых действий молодогвардейцев, очевидцем трагического и мучительного для близких извлечения тел казненных подпольщиков из шурфа шахты, видел публичную казнь предателей.

После окончания в 1955 году Харьковского политехнического института им. В.И. Ленина прошел все ступени конструкторской и производственной деятельности, работал начальником республиканского промышленного объединения, заместителем министра промстройматериалов УССР, Уполномоченным союзного министерства в Монгольской Народной Республике.

Осенью и зимой 1942-1943 гг. он стал свидетелем героических и трагических событий. В оккупированном гитлеровцами г. Краснодоне возникло партийно-комсомольское подполье, которое действовало около пяти месяцев и было по-зверски уничтожено фашистами.

Смыслом жизни, высшей целью для Владимира Петровича стала борьба за честь и святую правду молодогвардейцах. И не только потому, что одной из участниц этой организации была казненная палачами его старшая сестра Нина. У шурфа краснодонской шахты №5 он пережил жестокое потрясение, воочию увидев, как оттуда, после освобождения города, извлекали изувеченные тела товарищей и подруг.

Прожив большую и содержательную жизнь, В.П. Минаев считал себя продолжателем высоких идеалов, за которые без колебаний отдали жизни его старшие друзья и ровесники – краснодонцы. Ни на минуту, ни на час его благородное сердце не покидала память о неустрашимых патриотах Отчизны. По крупицам собирал он все, что так или иначе касалось «Молодой гвардии» и одноименного романа Александра Фадеева.

И вот книга-исповедь В.П. Минаева увидела свет. Пусть невелик ее тираж, но это пушечный выстрел, который бьет без промаха в одну цель: восстановить историческую справедливость, воздать должное героям «Молодой гвардии», пригвоздить к позорному столбу злобных очернителей, порожденных пресловутой горбачевской перестройкой да вдобавок американскими долларами.

Немало стойких бойцов за историческую правду, истинных сторонников «Молодой гвардии» всесторонне рисует в своей книге автор – земляк молодогвардейцев. Среди них – талантливая мужественная журналистка, Светлана Гаража. Зная, что она «болеет» этой темой, В.П. Минаев отводит целый раздел книги под названием «Лжи много, а правда одна» для ее пера.

Тема молодогвардейцев стала «жареной» в годы горбачевской перестройки, когда западные голоса поставили под сомнение само их существование. Посыпались утверждения, что смелые действия молодых патриотов не обеспечивались коммунистическим влиянием, были, мол, просто-напросто детской игрой...

Всяческих похвал и теплых слов заслуживает бессменный директор Государственного музея «Молодая гвардия», заслуженный работник культуры Украины Анатолий Никитенко. Собрав огромное количество фактического материала о молодогвардейцах, он несет о них свое пламенное слово, не изменив ни действием, ни помыслом своим высоким идейным убеждениям.

Летописец нетленных дел комсомольско-молодежного подполья, сын шахтерского края, Владимир Минаев с большой теплотой и искренностью рассказывает об Александре Фадееве, посвятив ему отдельный раздел своей книги. Исключив из школьных программ роман о молодогвардейцах, отвечая на заказ новой власти, услужливые разумеется не бескорыстно, чиновники под давлением американской «пятой колонны» пытались замарать честное имя Фадеева по той причине, что он воссоздал и ярко, талантливо отобразил поступки молодых советских патриотов.

В нынешнее смутное время В.П. Минаева потрясли развал СССР, война в Украине и России с героическим прошлым, в том числе с Краснодонской «Молодой гвардией».

Верный тем идеалам и тому великому делу, за которое вступили в неравный бой его старшие товарищи, он посчитал своим долгом защищать честь и достоинство молодогвардейцев и кроме многих газетных статей написал книгу «Молодая гвардия»: опять предательство. В поисках истины за «круглым столом», подготовленную им уже к пятому дополненному изданию.

Книга знакомит с публичными высказываниями журналистов, историков, писателей, свидетелей событий, связанных с историей легендарной подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия». Своеобразная заочная дискуссия за «круглым столом» позволила сопоставить разные точки зрения, выявить истину и очистить ее от преднамеренной фальсификации давних событий.

Тысячи и тысячи читателей, ничуть не кривя душой, могут сегодня сказать, что книга «Молодая гвардия» – их «политическое Евангелие». Она убийственна для националистов, свивших сегодня гнездо в Галичине и все более «плотно» занимающих теплые кресла вдоль Днепра и далее. Бандеровской пропаганды, которая изливается на головы народа из СМИ, калечит его сознание и особенно пагубны ее последствия для школьников, делая из них манкуртов, не знающих истории своей страны и воспитанных в ненависти к ее истинным героическим страницам. Диковинные суждения на уроках истории не удивляют, если знаешь, что в новейших учебниках лжеисториков в пять и больше раз помещается материалов об ОУН-УПА, чем о широком движении партизан. На одном из конкурсов в Киеве восьмилетние дети, рисуя танки, пушки и самолеты, подписывали: «Украина плюс НАТО – это мир». Нужны комментарии?

Будем радоваться, что такой человек и писатель, как Александр Фадеев и сегодня своей книгой противостоит этому оболваниванию, значит, жил и творил и для нынешних поколений. Будем радоваться и тому, что в наше очень непростое время появляются такие удивительные по силе книги, как «Молодая гвардия»: опять предательство».

Отзывы из книги 
Н.В. Костенко[2]

Я прочитала замечательную книгу смелого и мужественного человека, сохранившего верность своей поруганной Родине и ее героям. Блистательно написанная, эта книга является ярчайшим документом сегодняшнего антифашистского сопротивления, неприятия очернительства советской истории, в том числе истории героической борьбы Краснодонской подпольной организации «Молодая гвардия».

Владимир Петрович Минаев – брат Нины Петровны Минаевой, члена «Молодой гвардии», – выступает не просто как честный публицист, но и как свидетель, на глазах которого происходили те героические и трагические события, и посему имеет право утверждать: подпольная молодежно-комсомольская организация «Молодая гвардия» в Краснодоне существовала и действовала!

За несколько месяцев – с сентября по декабрь 1942 г. – молодогвардейцы распространили тысячи листовок, казнили двух полицаев-предателей, отбили у охраны и разогнали по степи гурт скота, сожгли биржу труда со списками тысяч людей и тем самым спасли их от отправки на каторжные работы в Германию, освободили 75 пленных красноармейцев из Волченского лагеря и 20 военнопленных из здания бывшей Первомайской больницы, в честь 25-й годовщины Октября вывесили на самых высоких зданиях восемь красных флагов, совершили множество других героических деяний, о которых пишет В. Минаев и которые зафиксированы в целом ряде материалов и документов. Заявления продажной прессы о том, что «Молодая гвардия» – миф (См. напр. «Самостійна Україна», 29-30 августа, 2002) – это откровенная и бессовестная ложь.

Попытки национал-радикалов, вчерашних и сегодняшних, присвоить себе героические деяния молодогвардейцев есть не что иное, как политическое мародерство, обкрадывание мертвых, рассчитанное на то, что свидетелей уже не осталось, а у потомков моральное чувство парализовано вследствие тотального извращения националистической пропагандой всей истории советской Украины.

Вокруг «Молодой гвардии» наворочены горы лжи, разлиты океаны желчной клеветы и наветов. Как подступиться к ним? Объяснять каждый отдельный факт, искать оправданий?

Владимир Минаев избрал непростой, но, на мой взгляд, самый правдивый и, если можно так выразиться, бесстрашный метод исследования. Он предоставил слово обеим сторонам, главным образом опровергателям «Молодой гвардии», развернул заочную дискуссию за своеобразным «круглым столом», чтобы, как он пишет, «сопоставить разные точки зрения, выявить истину и очистить ее от преднамеренной фальсификации давних событий» – ... «всесторонне и трезво, без эмоций».

Выставленные на свет разума, тонко, глубоко, иронично прокомментированные автором лживые и циничные рассуждения фальсификаторов обнаруживают свою полную логическую несостоятельность и противоречивость – опровергают сами себя. И каждому из клеветников автор мог бы сказать словами великого Авиценны:

«То дело, что творил, творил ты темной ночью:

Оно при свете дня существовать не может».

Одна из наиболее злонамеренных фальшивок пытается внушить сбитому с толку обывателю мысль о том, что «Молодая гвардия» была не комсомольской, а националистической, бандеровской организацией и якобы возглавлял ее функционер ОУН Евгений Стахив. Я непосредственно столкнулась с этой фальшивкой на страницах газеты «Літературна Україна» в статье Владимира Покотило «Фадеев и правда. Из записок украинского националиста». («ЛУ», 5.02. 2004). В статье написано буквально следующее: «А правда была такая. В первые дни немецкой оккупации на восточные территории Украины двинулись бандеровские походные группы создавать очаги борьбы за освобождение Украины от фашистских орд. Такая группа прибыла и в Краснодон. Стахив – напористый и умный ватаг из этой группы – поселился среди краснодонцев, разыскал норовистых смельчаков и создал из них повстанческий центр с лозунгом «Украина без Сталина и Гитлера!» – вот что мы открыли в Краснодоне».

От своего отца – Костенко Василия Семеновича, который в 1943-1947 гг. возглавлял комсомол Украины, поднимал ее из руин и был причастен к увековечиванию памяти о молодогвардейцах, из его книг (напр. «Юність полум'яних літ» – К., 1969) и устных рассказов я знала историю героев Краснодона.

Фальсификация событий в статье В. Покотило глубоко возмутила меня. Я выступила со статьей-опровержением в этой же газете, на что незамедлительно откликнулись сторонники В. Покотило и Е. Стахива, смысл выступлений которых сводился к тому, что нет, мол, дыма без огня («Літературна Україна», 22 апреля 2004).

После этих публикаций благодаря известному публицисту Светлане Гараже я познакомилась с многообразными материалами желтой прессы, главным героем которых оказался Е. Стахив. Но только книга В. Минаева вносит, наконец, ясность в вопрос о том, что же это за персона, которую принимают на высшем уровне как почетного деятеля ОУН и одновременно как руководителя краснодонского подполья.

Подробно о мнимой деятельности этого псевдогероя читатель узнает из таких разделов книги В. Минаева, как «Где подпольничал Е. Стахив?», «Легальное подполье», «Самозванец из Америки», «Рожденный ползать – не врать не может» и др.

Но кратко можно обобщить так. Этот вояжер, по сравнению с «наездами» которого меркнут похождения «великого комбинатора» Остапа Бендера, совсем неслучайно совершил свой второй поход на Украину в начале 90-х гг. (в целом он приезжал сюда, кажется, уже четырнадцать раз).

Стахив реализовал указания своих американских покровителей, заинтересованных в том, «чтобы в последующей войне не было «Молодых гвардий», не было космодемьянских и матросовых». Но американские кукловоды недостаточно добросовестно разработали легенду для своего эмиссара. И поэтому он все время путается, перевирает сам себя, не может толком изложить даже факты собственной биографии. То он будто бы еще в 1952 г. опубликовал несколько статей о «Молодой гвардии», о том, «как все было на самом деле» («зробив сенсацію»). То, кажется, в 1955 г., посмотрев кинофильм С. Герасимова «Молодая гвардия», «опомнился»: «антигерой Евгений Стахович – это я, это большевики меня очернили за мою тяжелую подпольную работу в Донбассе. ...Кошевой – это я...».

Явно клиническое признание, спровоцированное подобием имен, проливает свет на природу лживых слухов о том, что О. Кошевой, мол, не погиб, а сбежал и живет в Америке! Только в Америке оказался Стахив, а Олег Кошевой не стал на колени перед палачами и был казнен.

Е. Стахив, по саркастическому замечанию В. Минаева, «теперь уже под крылом американских "демократов"... с триумфом сунулся в чужую историю. И, пожалуй, уже вообразил себя бронзовым памятником на постаменте из "Молодой гвардии"».

Многочисленные противоречия, логические нестыковки в выступлениях Стахива широко проанализированы в книге.

Неужели целая армия журналистов, историков, публицистов и проч. – всех тех, кто «делал сенсацию» вокруг имени Е. Стахива, порочащего «Молодую гвардию», – не видели их?! Конечно, видели. Но в карьеристских и шкурных интересах, пытаясь угодить заокеанским спонсорам, фальсифицировали события.

Книга В. Минаева обличает продажную прессу. Автор уверен «в неминуемой замене пресловутой, суррогатной свободы слова на крепкую и безупречную свободу правды».

За «умышленное широкое распространение недостоверных сведений о краснодонском подполье, которые унизили честь и достоинство молодогвардейцев и причинили моральные страдания их близким родственникам», он пригвождает к позорному столбу распространителей гнусных сплетен.

Книга Владимира Минаева – книга-подвиг; она восстанавливает историческую справедливость и воздает должное как героям «Молодой гвардии», так и их очернителям.

Молчать – безнравственно и подло

Множество слов похвалы теснится у меня в душе после прочтения этой книги о «Молодой гвардии» и о том, какая вакханалия лжи, наветов, самозванства и вранья вокруг этой патриотической, чисто Советской, НАШЕЙ юношеской организации беззаветных Патриотов своей Великой Родины.

В. Минаев нашел безупречный публицистический прием, который помог объективно и глубоко показать и проанализировать духовный подвиг молодогвардейцев, среди которых была и его сестра. А с другой стороны, раскрыть бессовестную, подлейшую брехню Стахива-самозванца, его приспешников, восхвалителей и «подельников» по этой подлой клеветнической кампании, дискредитирующей погибших в муках отважных комсомольцев.

Такой наглой, а, главное, самовосхвалительной брехни, пожалуй, не было еще в истории. Даже в геббельсовской пропаганде!

… У нас в совхозе «Баштанский» в первые же дни оккупации, с передовыми частями двигались каратели «абвера» и гестапо с бандеровскими переводчиками. Они расстреляли вернувшегося из неудавшейся эвакуации, тяжело раненого в обе руки управляющего IV отделением совхоза Александра Федоровича Романенко – бывшего командира бронепоезда в гражданскую, а потом начальника ВЧК Харьковской области. В ВЧК он не работал еще с конца 20-х или начала 30-х, но об этом мало кто знал. Но немцы приехали именно за ним! По всей вероятности, по доносу своих агентов. Его, больного, прикованного к постели, допрашивал какой-то высокий чин в плетеных погонах через переводчика, говорившего на галицийском наречии. А потом его расстреляли. Об этом я написал в повести «Пауль, Петер, Йоган…» и в романе «Степь».

Есть у величайшего баталиста мира В.В. Верещагина знаменитая картина «Мародеры» – она хранится в Николаевском художественном музее наряду с другими выдающимися полотнами этого гениального художника. Мне хочется сказать, что эта картина, на которой турки раздевают на поле боя погибших в бою русских солдат, была бы очень точной иллюстрацией к тому, что затеял прислужник фашистов Стахив и его прихлебатели. Хочется так же подчеркнуть, что дискредитация «Молодой гвардии» стоит в ряду тщательно разработанных в недрах ЦРУ, «Моссад», английской военной разведки МИ-5 мероприятий по развенчанию нашей роли в разгроме вермахта в его «молниеносной кампании» – «блицкриге», а также нашей Победы. Не гнушаются использовать для этого даже фальшивку ведомства Геббельса по дискредитации Жукова, приписывая ему подписание «приказа» вместе с Берия о высылке в Сибирь ВСЕГО НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНЫ. Да вагонов, мол, не хватило.

В общем, «бывали хуже времена. Но не было подлей!». Гадко, омерзительно читать эту стряпню, видимо, оплачиваемую из-за бугра.

- Когда, по-вашему, началась вторая мировая война? – спрашивают некоего из высших чинов Пентагона.

- 10 июня 1944 года, – отвечает, ничтоже сумняшеся.

- А с 39-го по 44-й?

- Это были локальные войны...

Так перечеркивают нашу Великую Отечественную войну и Победу в ней при нашей жизни. А что будет, когда мы «исчезнем», – как выразился на Тегеранской конференции И.В. Сталин? Победителями во второй мировой войне объявят себя насаждатели «нового мирового порядка на все века», вытравив из сознания будущих поколений даже воспоминание о нашей Великой Отечественной и о нас. Игра затеяна дьявольская, масштабная, глобальная. Посредством глобальной же брехни и фальсификаций. В этом ряду стоит и дискредитация «Молодой гвардии», ее Славы и Доблести. И нет предела возмущению за клевету на нашу Великую Родину, на наш Советский строй, на наши принципы высокой морали, патриотизма и верности долгу.

Будем же мужественными и стойкими в борьбе против наших хулителей и пасквилянтов! Молчать в эти сумбурные, треклятые времена – безнравственно и подло!

Их имена бессмертны

В. Жуковский[4]

Слава Богу, есть достоверная советская художественная и публицистическая литература о героической истории Великой Отечественной войны, войны, которая обнаженным нервом высветила горячую правду о Великой Победе. Как правило, эта правда написана на документальной основе, и в историческом плане отражает минувшие события, становясь библиографической редкостью.

Как справедливо высказался один из русских писателей, у человечества есть один и тот же враг – ложь... Она вселика и всеядна. С первых дней «независимости» Украины предатели-историки, переметнувшиеся в лагерь хулителей советского строя, ведут оголтелую психологическую войну против большинства народа, извращают, очерняют все светлое, добытое социалистическим обществом. Методами большой лжи и невежества, особенно при президентах Кравчуке и Ющенко, власти добивались тотального отречения от советского прошлого, от великих, святых дел отцов и дедов и всех тех, кто на ратном и трудовом фронтах боролся за светлое будущее.

Над созданием глубоко патриотической литературы трудятся на легендарной Луганщине, откуда первой в стране стартовала Всеукраинская эстафета Памяти и Славы. Почти одновременно вышли в свет две книги местных энтузиастов. Одна из них – «Памятные события Великой Отечественной войны». Основной ее девиз – правда о минувшем лихолетье, а ее наполнение – исторические документы, мемуары-воспоминания наших полководцев и солдат.

Отдельная большая глава посвящена молодогвардейцам. И не случайно. Среди главных авторов – профессор истории, полковник в отставке, заместитель председателя совета областной организации ветеранов Анатолий Федорович Бондарь, которому эта тема наиболее близка по жизни и духу. 18-летний юноша в годы нашествия фашистов создал в своем районе Харьковской области молодежную подпольную организацию и руководил ею, а, став солдатом, участвовал в боях за освобождение родной земли.

Нельзя без душевного трепета читать материалы, существенно дополняющие взволнованные строки романа Александра Фадеева и последующие исследования о комсомольцах ленинского призыва, особенно их предсмертные прощальные записки родным или надписи, сделанные кровью в тюремных камерах…

Где подпольничал Е. Стахив?

Беседа вторая

Поскольку воспоминания американского мемуариста не подтверждены документами или свидетельствами других участников подполья, судить об их достоверности или недостоверности можно только по глубине описанных событий, оценке фактов, степени точности воспроизведения ситуаций того времени. При таком рассмотрении выяснится личность Стахива как летописца и его заинтересованность или незаинтересованность в утверждении правды.

Поэтому не будем касаться неизвестной нам «неравной борьбы... в самой Германии», а перенесемся в Донбасс, в оуновское подполье и изучим его истоки, деятельность и нанесенный фашистам ущерб.

Е. Стахив: Я всегда стремился быть в авангарде, поэтому, когда Гитлер оккупировал Украину, я выбрал место для создания подполья ОУН, к которой принадлежал. Пробрался в Донбасс, в Горловку, где не знал никого, ни одного знакомого человека. И полтора года, с февраля 1942 до лета 1943, находился у незнакомых людей. Они меня прятали, хотя знали, что, если гестапо найдет это укрытие, их повесят вместе со мной.

<...> Я организовал подполье в Константиновке, Мариуполе, Сталино (Донецке), Луганске, Горловке... Конечно, и в меньших городах мы имели свою подпольную сеть.

М. Федоренко: Как Вы попали на Донбасс?

Е. Стахив: После Киева был еще Кременчуг. От него у меня остались тяжелые впечатления. Там гестапо жестоко расправилось с нашим подпольем. Его возглавлял редактор местной газеты Михаил Щепанский. Вместе с ним погибли его жена и двое детей. Расстреляно было также многих галичан, посланных туда ОУН. С фальшивыми документами, в товарном вагоне я добрался до Днепропетровска, где также узнал о разгроме нашего подполья немцами (здесь также была группа ОУН) ...Тогда же, в феврале сорок второго, я не смог найти в Днепропетровске наших подпольщиков, вынужден был рассчитывать только на себя. С большими трудностями пробрался в Горловку, устроился на шахту. Сгруппировал вокруг себя людей, ездил по окрестным селам, часто наведывался в Краматорск и Мариуполь.

...Сюда пробирались из других мест те, кто или был на грани провала, или смог убежать уже после провала. Из Кривого Рога пришел к нам Кривошапко (имя выпало из памяти)... Из Днепропетровска появился Теодор Личман и Васько Петренко, были и другие.

Ю. Семиволос: Военное время – оккупанты, патрули, проверки...

Е. Стахив: Да. Однако мы имели в то время хорошо организованную технику изготовления фальшивых документов, бумаг, которыми пользовались, чтобы ехать поездами, однако не теплыми вагонами, а товарными или на ступеньках. Так и добрался до Киева, где был провод «Центральна Україна», который возглавлял Дмитрий Мирон <...> Предатель выдал его гестапо, которое убило Мирона выстрелом в затылок в июле 42-го года. <...> Добрался в Кременчуг, где мы имели ячейку. Там я организовал подполье Михаила Щепанского, редактора газеты «Дніпрова хвиля». И жену, и детей, и его, Щепанского, немцы расстреляли.

А еще в немецкой армии в Кременчуге была группа переводчиков, всех их расстреляли... Гестапо их продал секретарь редакции, который назывался Днепров или как-то так, – он донес на ячейку националистического подполья. Тогда же я встретился с мужчиной из Горловки, который приехал в Кременчуг за табаком. Он обещал, что, как доберусь в Горловку, то поможет мне, и это была единственная возможность зацепиться в Донбассе.

Добрался в Днепропетровск. Подполье – разбитое, осталось только два-три наших человека. Из них – Тарас Онишкевич (он потом погиб как сотенный УПА). В Горловке нашел того, знакомого из Кременчуга – звался Чумак. Он мог продать меня. Но я не ошибся. Мужчина пустил к себе, имея знакомых на шахте, запихнул туда и меня.

Ю. Семиволос: Подполье готовилось? Заранее создавалась база, сеть?

Е. Стахив: Мы были первыми. Никого до нас не было. Я ходил пешком в Константиновку, Краматорск, где достал велосипед. Впоследствии купили второй для коллеги, Ивана Клима. Поехали в Мариуполь через Волноваху. В Мариуполе организовали подполье, там оно было сильное и наилучшее.

В.М.: Как говорится, из одного места, да разные вести. Поэтому много вопросов. Как удавалось ездить на ступеньках вагонов, если в инструкции германских властей говорилось: «По лицам, едущим на тормозных площадках, огонь открывать без предупреждения...»?

Зачем при наличии ячейки пришлось создавать еще и подполье Щепанского? Организовал или «узнал о его разгроме»? Почему после провала в глубоком тылу оуновцы «пробирались» ближе к фронту, где подпольничать во сто крат опаснее? А как удалось пробраться в Горловку, фактически в прифронтовую зону? Как удавалось прятаться от гестапо и одновременно работать на шахте, часто наведываться в Краматорск за 70 и в Мариуполь за 160 километров? Тем более что тогда Донбасс был забит гитлеровскими войсками. Нет ответов? Тогда давайте уточним, кем и когда организовано подполье в Луганске.

П. Шевченко: Вот главные выводы, к которым пришел луганский ученый: оуновское подполье реально существовало в Донбассе, и, действительно, к его созданию причастен некий «Евген» (он же, вероятнее всего, Е. Стахив.

B.M.: Ученый обязан знать элементарную формулу: или да, или нет. Но если уж «вероятнее всего» выдается за веский аргумент, то связь Стахива с «Евгеном» надо бы пояснить.

В. Семистяга: Возглавлял Луганский городской и областной провод ОУН (б) в 1942-1943 гг. заведующий кафедрой Украинского языка местного пединститута Максим Иванович Бернацкий. В начале августа 42-го именно с ним установил связь эмиссар ОУН (б) «Евген», прибывший из Западной Украины для формирования оуновского подполья в Донбассе.

Прибыл легально, в качестве представителя «Пресс-бюро», находящегося в Ровно. В городской управе заведующий отделом культуры и просвещения В.М. Ковалев представил ему М.И. Бернацкого как украинского патриота...

<...> «Евген» сообщил, что стоит на позициях С. Бандеры и будет руководить подпольем из Мариуполя.

В.М.: В. Семистяга также сообщает, что созданием оуновского подполья в юго-восточной Украине занимался краевой провод ОУН (б), расположенный в Днепропетровске, что по его решению в Ворошиловград в сентябре 1942 года прибыли эмиссары Ф. Личман и М. Иванов, потом «в помощь подпольщикам прибыла одна из ее руководителей Екатерина Мешко-Худенко, она же «Оксана». Возникает вопрос: Теодор Личман пробрался в Горловку после разгрома подполья в Днепропетровске, или Ф. Личман прибыл в Луганск по решению Днепропетровского краевого провода ОУН (б)? Что скажет на это сам Стахив?

Е. Стахив: Я припоминаю, что, когда вернулся из Луганска в Днепропетровск, Лемиш послал в Луганск руководить подпольем новых людей. Осенью 1942 туда были посланы Екатерина Мешко и студент Теодор Личман. А, кроме того, я послал туда Володьку Козельского.

В.М.: А когда сам пробрался в Луганск?

Е. Стахив: Летом 1942 года, в июле, я перебрался в Луганск, и в этом снова помог Мариуполь: редактор газеты Николай Стасюк сделал фальшивую справку, что я являюсь корреспондентом той газеты. Я мог действовать полулегально и быстро. Организовал подполье. Как вдруг передают, что комендант сердится: кто это делает все; а ему докладывают, это приехал такой-то из Мариуполя... Я знал, что все пропало, нужно бежать. На мое место прислали другого человека.

В.М.: Снова неясность: «Евген» – Е. Стахив прибыл в Луганск легально как представитель Ровенского «Пресс-бюро» или полулегально как корреспондент мариупольской газеты? Если в Луганск Стахив прибыл в июле, значит вместе с передовыми частями оккупантов. А когда бежал от «рассерженного коменданта»?

Е. Стахив: ...Перед самым взятием Ворошиловграда Красной Армией наша подпольная разведка уведомила меня, что Шаповал (был у нас такой) – большевистский агент, что он донес гестапо на тех членов подполья, которых знал, указал несколько наших явочных квартир. Я немедленно послал связника-курьера в Ворошиловград, чтобы спасти членов подполья от ареста. Кое-кому, как, например, Теодору Личману, посчастливилось его избежать. Потом гестапо схватило Личмана в Мариуполе, и он погиб сорок четвертого года в концлагере Бухенвальд. Других арестовали в Ворошиловграде, с ними и «молодогвардейцев» во главе с Олегом Кошевым. Вполне понятно, почему большевики помогли немцам уничтожить подпольщиков. Эти юноши и девушки исповедовали лозунги, которые сегодня называют национал-коммунистические. Они не хотели обнародовать такой, например, факт, что Олег Кошевой, бывший комсомолец, организатор подполья, вошел в союз с уже действующим украинским самостийницким подпольем.

В.М.: Позвольте! Это же сапоги всмятку! Общеизвестно: молодогвардейцы были краснодонские и их в Ворошиловграде не арестовывали. Почему же руководитель организации, в которой якобы были и молодогвардейцы, не знает этого?

П. Шевченко: Как полагает историк (В. Семистяга), возможно, Стахив действительно несколько преувеличивает собственную роль в организации и создании оуновского подполья.

В.М.: Мягко сказано. Закрадывается подозрение: не умышленно ли все перепутано, перемешаны временные отрезки, а места событий не определены временем их совершения? Может быть, так и нужно для «остросюжетного» романа. Но даже художественная правда, похоже, полноценна лишь при наличии основных признаков места и времени. А запутанное изложение Стахива и подавно далеко от научного и не может быть вкладом в отечественную историю.

По выражению В. Сильченко, подпольщик Е. Стахив играл в «кошки-мышки» с гестапо в Донбассе и по всей Украине. Другой его собеседник, М. Федоренко, назвав пять имен самостийников, погибших в застенках гестапо Кривого Рога и Джанкоя, сказал: «Около двух десятков человек потеряла на Донетчине группа Евгения Стахива». Но как самому Стахиву удавалось выходить сухим из воды?

Е. Стахив: Мой коллега Билык, который был переводчиком в сталинском (донецком) гестапо, сказал мне, что между документами увидел донос на меня из Горловки и что меня ищут. Конечно, постоянно пребывая во вражеском окружении, имеешь усталые нервы, – и я страшно боялся, что до меня, наконец, доберутся. Но Билык успокаивал: «Донос есть донос, тебя никто не поймает, аж пока кто-то на тебя не покажет пальцем. Но если кто-то покажет пальцем, то есть донос или нет, уже не играет никакой роли – пропал и так».

<...> С Билыком мы встречались тайно, потому что ему было крайне небезопасно встречаться с лидером подполья, которого к тому же искали немцы. Но он был отважный, геройский парень и, как очень дисциплинированный член ОУН, также поддерживал со мной контакт. И однажды сообщил: есть новый донос – из Луганска, от коменданта полиции Шаповала. В нем говорилось о том, что в городе есть подполье и руководит им дочь Бернацкого.

В.М.: Наивно полагать, что донос, мол, – ерунда; лишь бы не указали пальцем. Может, так и было для оуновцев?

А Шаповал – это тот комендант полиции, который рассердился за организацию подполья в Ворошиловграде, и потому Стахиву пришлось бежать?

Значит, он служил немцам, был оуновцем и одновременно – «большевистским агентом». Вспомните, он даже помог оккупантам расправиться в Ворошиловграде с молодогвардейцами. Дескать, чтобы не обнародовать союз О. Кошевого с оуновским подпольем. Действительно, «приключенческий роман», ошеломляющий сенсационной примитивностью.

А разве не странны переброски кадров? «Луганск оставили и Екатерина Мешко, и Теодор Личман, и Бернацкий», – рассказывает Стахив в своих мемуарах. Екатерину Мешко, дескать, Лемиш назначил в Крым, Личмана – к нему, Стахиву, и он послал его в Мариуполь, Володька Козельский перешел работать в Знаменку – между Павлоградом и Новомосковском. «С Днепродзержинска убежали Степан Держко и Нюра (ее называли Цыганкой), потому что их там искало гестапо. Степан перешел в Мариуполь, а Нюра стала работать с Вячеславом в Горловке и Краматорске».

Какая бурная деятельность! Но почему так легко избегают арестов те, кто «был на грани провала», и те, кого «искало гестапо»? Может, и обстановка во вражеском окружении была не такой уж опасной, как рассказывает история?

Е. Стахив: Ситуация была грозная. Она отражалась на населении. Скажем, немецкая политика в отношении коммунистов сначала была такая: на оккупированных территориях коммунисты должны были зарегистрироваться. Многие действительно зарегистрировались и сидели себе тихо в немецком тылу. Но когда дошло до Сталинграда, где-то с конца января – начала февраля, немцы стали арестовывать коммунистов.

В.М.: То есть, не было бы поражения немцев под Сталинградом, они бы не арестовывали коммунистов? Это умышленный обман. Даже у нас, в Краснодоне, где немцы рассчитывали на активную поддержку белоказаков, в первый месяц оккупации по доносам были арестованы десятки советских граждан.

Э. Ренатус, бывший начальник жандармерии Краснодонского округа: В середине сентября мою работу в Краснодоне проверял подполковник Хандцог. Через несколько дней такую же проверку произвел генерал полиции бригаденфюрер СС Деринг. Согласно указаниям моих начальников я сообщил Соликовскому (начальнику полиции Краснодона), что всех арестованных, которые окажутся евреями и коммунистами, необходимо расстрелять.

В.М.: По этому указанию после долгих издевательств несгибаемых советских патриотов, в том числе 10 коммунистов, со связанными проволокой руками загнали по аппарели в глубокий ров – укрытие для автомобиля – и живых засыпали землей. Это зверство совершено тогда, когда гитлеровцы, штурмуя Сталинград, приближались к его центральной части.

Как же можно в противовес народной исторической памяти выдвигать уродливую мыслишку о лояльности фашистов к советским людям, тем более к коммунистам?

Нелишне напомнить и приказ начальника штаба вооруженных сил Германии фельдмаршала Кейтеля от 16 сентября 1941 года о «Коммунистическом повстанческом движении на оккупированных территориях», в котором черным по белому было написано: «Чтобы в корне задушить и пресечь недовольство, необходимо по первому же поводу, незамедлительно принимать самые жестокие меры, чтобы утвердить авторитет оккупационных властей...

Действенным средством запугивания может быть только смертная казнь».

Каждая буква этого приказа касалась советских патриотов. История сохранила сотни достоверных фактов провалов подпольных групп и организаций, тысячи – зверской расправы с подпольщиками и партизанами. А где скрыты свидетельства о разгромах оуновских групп? Может быть, и не было никаких разгромов?

Е. Стахив: В Мариуполе подполье таки раскрыли, и помог немцам галичанин, которому я доверял и другие доверяли: его фамилия Олег Вальчик, из Львова. Было расстреляно около двадцати человек – очень хороших украинских патриотов... Гордея Николаевича Черкащенка, у которого я скрывался, гестапо тоже забрало, его убили в концлагере. Когда я возвращался из Горловки, дочка Гордея Николаевича выбежала на улицу и кричала: «Убегай, а то тебя гестапо ждет уже три дня». Так и спасла меня.

В. Семистяга: Он говорит правду. Его немцы искали. Именно он организовал подполье. Но «Молодая гвардия» возникла раньше....

Е. Стахив: Я почти три раза был в руках гестапо. Меня предал Личман. Дочка подпольщика меня три дня ждала. И когда увидела, кричала, что отца арестовали и меня ищут... И я покинул Донецк.

В.М.: Удивляет неправдоподобно пассивное гестапо. Или оно не стремилось поймать эмиссара ОУН(б) «Евгена»?

Может быть, исследователь обрисует ту обстановку и в ней «лидера подполья»?

В. Семистяга: Он («Евген») ознакомил Бернацкого с оуновской литературой, бюллетенями, листовками, издававшимися во Львове и Кракове, в которых ОУН призывала к борьбе на два фронта – против режимов Гитлера и Сталина.

Такая позиция оказалась близкой Бернацкому, и «Евген» убедил последнего создать и возглавить нелегальную организацию и легальную украиноязычную оккупационную газету, через которую можно было бы распространять идеи национально-освободительного движения и объединять вокруг себя сознательных украинцев, чтобы они с оружием в руках могли выступить за независимость Украины...

Сама редакция превратилась в штаб подполья. Отсюда распространяли специальную литературу, листовки, бюллетени ОУН как на украинском, так и на русском языках, а также украинские газеты из Львова, Кракова, Станислава, Берлина и др.

Впрочем, объективности ради надо признать, что, работая в условиях жесткой оккупационной немецкой цензуры, газета печатала и различного рода материалы, документы и приказы оккупантов, восхваляла «новый порядок» в Европе.

В.М.: Как понимать жесткость цензуры, которая позволяла печатать нелегальное? Или то были материалы с призывами против Сталина? А как удавалось в жестком режиме военного времени, после, как уже рассказывалось, разгрома подполья во многих городах, да еще прячась у незнакомых людей, доставлять нелегально пропагандистские материалы из Львова, Кракова, Берлина?

На самом деле газета Бернацкого «Нове життя» была рупором оккупантов. Газета выходила 3 раза в неделю. Последний номер (14/72) вышел 7 февраля 1943 года, за неделю до освобождения Ворошиловграда. Из дневника молодогвардейки Лиды Андросовой: «27/ХI-42 г. Пятница. После обеда приходил Коленька. Приносил газету «Нове життя».

<…> …В Сорокино (пос. Первомайка – В.М.) много немцев, они отступают… Ох, сколько радости! … и в газете они нет-нет да и забрешутся, как собаки».

П. Шевченко: Это подполье имело свою специфику, что, впрочем, не принижает его членов как участников движения Сопротивления. Владимир Семистяга на основании изученных документов утверждает также, что оуновцы не имели контактов с германскими спецслужбами и военными властями, а, следовательно, и не сотрудничали с ними. И наконец – члены подполья были раскрыты и большей частью уничтожены карательными сталинскими органами либо еще во время войны, либо после ее окончания.

В.М.: «Ученый» говорит неправду. Публикация в газете приказов властей, восхваление «нового порядка» есть не что иное, как сотрудничество оуновского «подполья» с гитлеровцами. Да и соратник Стахива Билык, работая в спецслужбе, не мог не иметь с ней контактов. Именно за сотрудничество с фашистами были осуждены оуновцы Ворошиловграда. Это преступление против Советской власти.

Сведения же о разгромах подполья немцами противоречивы. В. Семистяга говорит, что «в 1943 году гитлеровцам удалось разгромить оуновское подполье в Сталино и Мариуполе, часть оуновцев была арестована и отправлена в концлагерь Дахау». Сам «руководитель подполья» о разгроме в Сталино молчит, но говорит, что гестапо схватило Личмана в Мариуполе, и он погиб в сорок четвертом году в концлагере Бухенвальд. Других арестовали в Ворошиловграде. А луганский «ученый» говорит, что «эти члены подполья были раскрыты... сталинскими органами». И еще: откуда известно, что оуновцев отправили в Дахау, а Личман погиб в Бухенвальде, да еще в сорок четвертом году?

Е. Стахив: Я думал, он погиб, но он уцелел и вернулся в СССР, где его схватили. Сохранились его свидетельства обо мне и нашем подполье. То есть все было задокументировано советской тайной полицией.

В. М.: Откуда же эти «новые» сведения?

Е. Стахив: Сейчас этой историей занимается Владимир Семистяга, преподаватель Луганского пединститута. Он нашел в архивах бывшего КГБ дела подпольщиков из Мариуполя и Донецка.

А. Ильченко: Так как же вам удалось ускользнуть от гестапо?

Е. Стахив: В военные годы я находился в городке Рудченково возле Сталино (Донецк). Работал на овощной базе, что было удобно с точки зрения конспирации – люди могли туда свободно приходить и уходить. После того как схватили Личмана, он под пытками рассказал, где я живу и работаю. Меня хотели взять живым, но мне повезло – меня в это время не было в городе. А у одного из подпольщиков, Черкащенко, была дочь Тоня. Она знала, что через три дня я должен вернуться в город. Каждый день Тоня выходила на проселочную дорогу, ждала меня и предупредила о готовящемся аресте. И я сумел скрыться.

В.М.: Овощная база в Рутченково вместо шахты в Горловке существенно меняет сюжет. И объясняет, отчего так много противоречий. Известно, что небылицы каждый раз передаются по-разному, и к тому же трудно рисовать не пережитое. Вот и приходится варьировать примитивный вымысел об игре в «кошки-мышки» с гестапо. Напрашивается естественный вопрос: а было ли здесь то «недовольство», которое по приказу Кейтеля должны были «в корне задушить и пресечь»?

Ю. Семиволос: Как потом сложилась подпольная работа?

Е. Стахив: Сталино, затем Днепропетровск, Крым, Николаев. Большевики уже перешли в Днепропетровск, Днепродзержинск. В октябре, где-то числа 10-го, 1943 года я поехал через Кировоград на Волынь. В ноябре я добрался до Львова. Когда Лебедь стал референтом внешней политики, меня назначили к нему. Послали завязать контакт с западными альянсами, чтобы вырваться из немецкого кольца. С фальшивыми документами я прорвался в Италию, 1 марта 1944 был уже в Триесте.

Ю. Семиволос: А как же Краснодон? Подполье – то есть «Молодая гвардия»?

Е. Стахив: Люди знали, что было подполье. Нужно было его переделать. И наше подполье сделали красным.

М. Федоренко: Как сложилась ваша судьба после Донбасса?

Е. Стахив: Я был там до самого прихода Красной Армии. Видел, как горела Украина. Немцы, отступая, жгли все, что могло гореть. Из Донбасса я двинулся в Днепропетровск. Когда пришел туда, там уже были большевики. Нас трое – Дужий, Петренко и я – поехали на Черкащину. Хотели поднять там восстание против фашистов. Но люди к нему не были готовы. Никто даже не пускал нас переночевать. Пробрались в Николаев над Черным морем. Там было наше подполье. Я передал нашим людям инструкции, чтобы они пробивались к Одессе, а то уже подходят большевики. Потом была Волынь, дальше – Львов. Там я был переведен в референтуру внешних связей, то есть в ведение Лебедя. Начались мои зарубежные вояжи. Выходил на контакты с англичанами, американцами, итальянцами. Имел встречи с военными, бизнесменами, политиками. Мы надеялись привлечь внимание мировой общественности к нашей борьбе с большевизмом. Однако обстоятельства были против нас.

В.М.: Непонятен приход в Днепропетровск, когда там были большевики. И потом поездка на Черкащину, чтобы поднять восстание. Как же удавалось столько раз переходить фронт? Донбасс был очищен от гитлеровцев к середине сентября, а Днепропетровск – 25 октября. Следовательно, двадцатипятилетний Стахив странствовал по оккупированной территории более месяца. А по инструкции генерала Хойзингера «странствующие должны сдаваться в руки службы СД, гестапо или доставляться в лагеря военнопленных». На моих глазах отступающие немцы хватали не успевших скрыться подростков и стариков и угоняли с собой. Как же смогли три подпольщика странствовать фактически по прифронтовой полосе?

А как можно прийти в Днепропетровск после 25 октября («когда там были большевики»), а 10 октября поехать через Кировоград на Волынь? Как быть тогда с «восстанием» на Черкащине? Да и «военная тропа» от Днепропетровска до Волыни запуталась.

Такая путаница в рассуждениях, абсурдно очерченная роль «коменданта полиции Шаповала», особенно в судьбе молодогвардейцев, сомнительные «провалы» и переброски по городам подпольщиков-оуновцев изобличают Е. Стахива в незаинтересованности говорить правду.

Утверждения «ученого» В. Семистяги и журналиста П. Шевченко о том, что «подполье имело свою специфику» и что оуновцы «не сотрудничали» с оккупантами, умышленно ложны и вводят в заблуждение. Ведь Билык, «очень дисциплинированный член ОУН», служил в гестапо, а Бернацкий, по словам В. Семистяги, «подбирал новых членов подпольной организации, как среди местных жителей, так и украинцев, находившихся на службе в германской армии, привлекая их к сотрудничеству в газете. Среди них были студент Львовского университета, переводчик одной из войсковых частей О. Городисский, студент Черновицкого университета, переводчик отдела пропаганды госуправы В. Якубович и другие».

Все это склоняет к мысли, что Е. Стахив и его соратники, скорее всего, вправду играли в «кошки-мышки» с гестапо: гитлеровцы делали вид, что преследуют оуновцев, а те для виду спасались в подполье. Поэтому необходимо выяснить суть оуновского подполья и уточнить, каким оно было на самом деле.

>>Продолжение>>

[1] От редакции: Мы публикуем отрывки из книги Минаева В.П. «Молодая гвардия»: опять предательство. В поисках истины за «круглым столом» – 640 с., ил. 80 с.

[2] Наталья В. Костенко – доктор филологических наук, профессор Киевского национального университета им. Тараса Шевченко.

[3] Александр Сизоненко – писатель, лауреат Государственной премии Украины им. Т.Г.Шевченко, премий имени Юрия Яновского, Ивана Нечуй-Левицкого.

[4] Владимир Жуковский – главный редактор газеты «Ветеран Украины», заслуженный работник культуры Украины. ″Киевский вестник″, 06.04.2013 г.