Заметим, что Ленин никогда не ставил вопрос о немедленной отмене товарности производства. Он всегда подчёркивал, что речь идёт о преодолении товарности, уходе от товарности, отрицании товарности в социалистическом общественном производстве. Исходя из марксовского положения «Только продукты самостоятельных, друг от друга независимых частных работ противостоят один другому как товары», Ленин выражал понимание цели социалистической революции следующими словами: «Уничтожение частной собственности на средства производства и переход их в общественную собственность и замена капиталистического производства товаров социалистической организацией производства продуктов за счёт всего общества, для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов»[1].

А в Наказе от Совета Труда и Обороны местным советским учреждениям, составленном в 1921 г., в переходный период, Ленин отмечал, что «государственный продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле, во всяком случае – не только товар, уже не товар, перестаёт быть товаром»[2].

Эту мысль о преодолении товарного производства еще в период строительства социалистической экономики Ленин ещё раз подтверждает в своих замечаниях на книгу Бухарина, выписав к себе в конспект его мысль: «Товар может быть всеобщей категорией лишь постольку, поскольку имеется постоянная, а не случайная общественная связь на анархическом базисе производства. Следовательно, поскольку исчезает иррациональность производственного процесса, т.е. поскольку на место стихии выступает сознательный общественный регулятор, постольку товар превращается в продукт и теряет свой товарный характер». Ленин отмечает: «Верно!», а про концовку пишет: «неточно: превращается не в «продукт», а как-то иначе. ETWA (примерно – Ред.): в продукт, идущий в общественное потребление не через рынок»[3].

Рыночники обычно приводят пример НЭПа как якобы поворот Ленина к пониманию социализма как товарного хозяйства, как возврат к рынку не как к временной необходимости, а как к цели и перспективе. Наиболее ушлые выдумали даже некую, якобы ленинскую методологию НЭПа и социалистического рынка. Однако, во-первых, следует отметить, что НЭП не методология, а политика и что Ленин и большевики при введении НЭПа признавали своё отступление в допуске элементов капитализма, а не называли это развитием качеств, присущих социалистическому производству. А, во-вторых, в это же самое время развивались мощнейшие рычаги для преодоления элементов товарности переходной к социализму экономики. Создавались Госплан, Госснаб, крупная промышленная индустрия, разрабатывался план ГОЭЛРО и так далее. То есть при увеличении физического объёма называемой товарной (уже не по сути) продукции, непосредственно общественный характер социалистического производства усиливался и готовились условия к дальнейшему преодолению товарности.

Сталин на практике последовательно проводил линию Ленина на преодоление товарности в переходном к социализму производстве и придание социалистическому производству качества непосредственно общественного производства. Основные мысли по этому вопросу он изложил в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР». В частности, Сталин так формулирует цель социалистической экономики: «Существует ли основной экономический закон социализма? Да, существует. В чем состоят существенные черты и требования этого закона? Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники»[4]. То есть Сталин четко подчеркивал, что интересы всего общества однозначно превыше всего в системе социализма.

При этом Сталин исходил в своем анализе не просто из своих «марксистских» взглядов, а из объективного анализа имеющейся действительности. Сталин разбирает гарантии, обеспечиваемые пролетарским государством для недопущения реставрации капиталистических элементов в экономике. Однако думается, он несколько недооценил, что товарное производство с гарантией рождает тенденции и желания продвинуться к полноценному капиталистическому товарному производству и рынку, что в соответствующих условиях и реализовалось в СССР в дальнейшем.

Сталин говорил, что закон стоимости при социализме, не имея регулирующего значения, всё-таки частично действует, прежде всего в области производства предметов потребления. О последнем можно поспорить. Ведь закон стоимости – это основной закон капитализма и поэтому никак не может быть законом социализма. Ф. Энгельс подчеркивал в «Анти-Дюринге», что «закон стоимости – основной закон как раз товарного производства, следовательно, также и высшей его формы – капиталистического производства»[5]. В социалистической экономике товарность есть лишь как отрицание ее непосредственно общественного характера и принадлежит к тем отпечаткам капитализма, которые преодолеваются в процессе развития социализма как неполного коммунизма в полный коммунизм. Поэтому мы можем утверждать, что развитие социалистической экономики – это усиление ее непосредственно общественной сущности и преодоление товарности. В каких бы условиях ни застала коммунистов революция, какие бы отступления или компромиссы ни приходилось бы осуществлять, должна быть ясная ориентация на цель – преодоление товарного производства и переход к социалистическому непосредственно общественному. Поступательное движение социалистической экономики обеспечивалось до тех пор, пока власть относилась к ее организации как к непосредственно общественному производству.

Решение хрущёвского руководства в 1961 году об отказе от политической основы социализма – диктатуры пролетариата и экономическая реформа 1965 г. породили процесс постепенных накоплений негативных тенденций в социалистической экономике, в общественных отношениях. Образно говоря, с этого началась подготовка горбачёвской переСТРОЙки как перемены общественного строя.

Что бы ни говорили нынешние апологеты капитализма, экономика в Советском Союзе носила характер непосредственно общественного производства. Особенно явственно это чувствуется сегодня, потому как в сравнении с нынешним бытием советский человек более половины потребляемых жизненных благ (в расчете по нынешним ценам) получал через фонды общественного потребления. А целый ряд важнейших жизненных потребностей удовлетворялся именно почти «по потребностям». Так обеспечивалось: бесплатное жильё, хотя и при долгих очередях, холодная и горячая вода, электроэнергия, хлеб, здравоохранение и образование, общественный городской транспорт, и многое другое.

Отказ от социалистического курса и в политическом плане, и в экономике, к сожалению, был осуществлен руководством самой партии, продолжавшей называться коммунистической. На ХХII съезде КПСС была принята новая программа партии, которая исключила из своих основных положений необходимость диктатуры пролетариата. А на XXVIII съезде КПСС был утвержден переход к рынку. На этом съезде партия и народ предупреждались, что переход на рынок кончится капитализмом, крахом КПСС и бедствиями народа. В докладе представителя Движения Коммунистической Инициативы профессора А.А. Сергеева было сказано: «Кроме рынка товаров, есть ещё два рынка. Есть рынок частного капитала, представленный фондовыми биржами, и рынок рабочей силы. Так вот, два эти рынка, вместе взятые, неизбежно дают классический капиталистический рынок, даже если его и назвать регулируемым. И от этого никуда не уйти… И такую перестройку не вынесет наш народ, от неё развалится и партия, как партия коммунистическая – она уйдёт в небытие» [6].

Как мы видим, прогнозы науки оправдались, и нам приходится начинать заново, образно говоря с вопроса «Что делать?», который Владимир Ильич разобрал в своей одноимённой книге.

Концепции построения социализма через развитие рынка, товарности, товарно-денежных отношений, то есть капиталистических отношений, а равно планы построения в различных вариантах социально-ориентированной рыночной экономики, с самыми благими намерениями под руководством даже самого патриотического правительства народного доверия – это путь горбачевщины. Получится капитализм. Оппортунизм и ревизионизм научились сочинять множество вариантов и такое же множество оправданий этих моделей капитализма. Практика показала, что в целостной теории социализма отрывать экономику от политического базиса, рассматривать некую чистую, неполитизированную, внеклассового содержания экономику есть ошибка, глупость, даже преступление со стороны коммунистов перед рабочим классом. В СССР в последние годы правления КПСС строили рыночный социализм, построили капитализм.

Перефразируя Владимира Ильича, можно сказать, что без борьбы с этой заразной рыночной болезнью говорить о своей приверженности к социализму или коммунистическому выбору есть всего лишь произнесение звонких, но лживых фраз.

Давайте же сверять свой курс с Лениным, с наукой коммунизма!