Все эти течения (за исключением группы Жанны Лябурб) не разделяли позици ленинизма и его борьбу против оппортунизма ІІ Интернационала.

Конгресс в Туре (декабрь 1920 г.), хотя и официально создал PCF-SFIC (французская секция Коминтерна), в действительности привел к организации, в которой господствовал социал-демократизм.

Первые годы PCF были годами преобразования партии социал-демократического типа действительно в партию ленинцев. Пережитки социал-реформизма касались главных вопросов: отношение к парламентаризму, рассматривавшегося как основное средство борьбы; вопросу об отношении к крестьянству, рассматриваемому как единый класс с недооценкой его дифференциации, вызванной капиталистическим развитием в деревне; колониального вопроса с его трактовкой, что (непролетарское) национально-освободительное движение не может быть союзником рабочего класса метрополии.

Ленин лично следил за «французским вопросом», сознавая трудности в становлении последовательных подлинно коммунистических партий в странах, где реформистские традиции были укоренены глубоко: «Преобразование старого типа европейской парламентской, на деле реформистской и лишь слегка подкрашенной в революционный цвет партии, в новый тип партии, в действительно революционную и действительно коммунистическую партию, это – вещь чрезвычайно трудная. Пример Франции показывает эту трудность, пожалуй, всего нагляднее» (VI Lénine. «Note d'un publiciste. Éuvres complétes tome 33. Р. 210-211. Ed. Fransaise).

Чтобы помочь молодой PCF исправить ее ошибки, Ленин и Коминтерн опирались на боевитость французского рабочего движения, на его революционные традиции, воплощенные в Парижской коммуне.

Ленин способствовал вхождению в PCF испытанных синдикалистов, конечно еще анархо-синдикалистов, но у которых было необходимое качество активистов и коммунистических боевитость руководителей, при условии, что партия обеспечит им крепкое марксистское образование (B. Frachon, P. Sémard, G. Monmousseau).

Начиная с 1925 г., опираясь на поддержку рабочих и в рамках профсоюзов, наименее приверженных традициям социал-реформизма, Коминтерн помогал большевизаций PCF и других левых партий империалистических стран.

Успехи в этом процессе большевизации были огромны и привели к тому, что во Франции действовала настоящая коммунистическая партия.

1). Сделав первостепенным организацию революционной политической работы на заводах, партия образовала ячейки (базовые организации) на заводах монополий, претворяя в жизнь лозунг ленинцев: «Каждое предприятие должно быть крепостью большевиков». До тех пор PCF была организована как социал-демократическая партия вокруг ячеек в квартал, задуманных для избирательной, но неэффективной битве в классовой борьбе против капитала. Заводские ячейки позволили прекратить господство парламентариев и журналистов в Центральном Комитете. Приоритет был отдан подбору и выборам во все руководящие инстанции партии рабочих активистов.

2). Большевизация потребовала нацелить идеологическую работу партии на критику прошлого и настоящего рабочего движения с диалектико-материалистических позиций. В это время осуществлялась критика идеологического наследия Жореса, идеалистического и некритичного видения французской буржуазно-демократической революции, положительного и отрицательного наследия, традиций рабочего движения. К сожалению, эта важная работа руководством PCF не была проведена с необходимой строгостью и последовательностью и не преодоленные до конца оппортунистические тенденции в посдествии вновь проявились.

Большевизация позволила выявить экономические и политические корни оппортунизма во Франции. Тактика «класс против класса» определила допустимую меру подчиненности современного революционера социал-демократической практике безоговорочного отказа от участия во втором туре выборов в парламент в пользу кандидата от социалистической партии во имя союза «красных против белых», или союза левых против реакции. Эта тактика способствовала тому, что социалистическая партия представлялась как «меньшее зло», а не как партия, которая фактически защищает политику французского империализма.

PCF отбросила практику автоматического отказа от участия в выборах в пользу социалистических кандидатов без обязательства с их стороны придерживаться единого пролетарского фронта. Тем самым было преодолено политическое наследие XIX века, когда пролетариат был подчинен мелкобуржуазной и буржуазной демократии из-за фетишизации «Республики».

Большевизация способствовала тому, что выкристаллизовывалась руководящее ядро, сосредоточившееся на организации классовой и анти-империалистической борьбы против вмешательства французской армии в Руре, против колониальной войны, на ежедневной борьбе за ближайшие интересы трудящихся во Франции. Когорту руководителей, которая будет во главе PCF в течение 30 лет составляли Морис Toрез, Жак Дюкло, Бенуа Фрашон, Франсуа Бийу.

Однако объективные условия борьбы, рост фашистской опасности воспрепятствовали развитию процесса большевизации, главным образом в аспектах идеологической борьбы, и те недостатки, которые накапливала на протяжении всей истории становления партии, приведут впоследствии к победе в ней оппортунизма.

У PCF были большие национальные и международные заслуги в использовании новой тактики Коминтерна: Рабочий Единый фронт основывает антифашистский Народный фронт. Сталин, принимая Мориса Тореза, сказал: «Вы открыли новые пути для будущего». Заслуга PCF состояла в том, что своей борьбой, осуществлением единства действий на основе договоренности с верхами социалистической партии и партии радикалов (политическая партия средних слоев) она подготовила создание Народного блока, и тем самым способствовала победе демократических сил на выборах в законодательное собрание 1936 г.

Таким образом, PCF внесла важный вклад в поражение фашистских сил, ее рабочие активисты сыграли решающую роль в профсоюзном воссоединении, которое значительно увеличило силу ВКТ, фактора, который способствовал размаху забастовок за победу Народного фронта. Забастовок, результатом которых были важные социальные завоевания: оплачиваемые отпуска, установление 40-часовой рабочей недели (которая будет осуществлена фактически только с 1968 года), увеличение зарплат. Забастовочное движение ограничивалось экономическими требованиями, совершенно не выдвигая революционных лозунгов против капиталистического строя. Это заслуживает упоминания, поскольку существует историография, инспирируемая троцкистами, об «упущенной революции», в действительности же центральными задачами в то время было очищение от фашистов армии и полиции, вооружение масс, образование и развитие базовых комитетов, избранных Народным фронтом, которые однако не были проведены твердо и с полной решительностью. PCF совершила ошибки, которые сказываются в отрицательном наследии, не раскритикованном до конца французским рабочим движением.

В связи с этим остановимся подробнее на этих ошибках, и прежде всего на такой как практической неспособности увязать антифашистскую тактику с общей борьбой за пролетарскую революцию. Ответственность за провал тактики Народного фронта во Франции в первую очередь лежит на руководителях социалистов и радикалов, которые видели в антифашистской борьбе только средство победы на выборах и прихода к власти. Социал-демократический руководитель Блюм скажет, что SFIO (Социалистическая партия) «лояльно управляла капитализмом».

Перерождение народного правительства, его непрерывный уход вправо привели это правительство к поддержке «Мюнхенских соглашений», отдавших суверенную Чехословакию немецкому фашизму.

PCF, в противовес общественному мнению, боролась с политикой «умиротворения» по отношению к фашизму, проводимой властью, поддержала советско-германский договор о ненападении, – договор, который послужил предлогом для декрета социалиста Сероля о запрете любой легальной деятельности PCF и начала настоящей «охоты на ведьм» против коммунистических активистов. С переходом к работе в подполье и затем, в борьбе против фашистских оккупантов, PCF сумела выковать эффективный подпольный аппарат, который начал, впервые с 1940 г., вооруженную борьбу против немецкого фашизма и его французских фашистских сообщников (Петен и Лаваль). Нелегальную партию направляла ущедшая в подполье внутренняя группа Жака Дюкло и Бенуа Фрашона. Их заслуга в осуществлении связи с французскими руководителями, находившимися в СССР, в Коминтерне (Морис Торез, Андре Марти) очень велика.

PCF сыграла решающую роль в создании подразделений партизан (FTP-франтиреры и партизаны), именно FTP дали большую часть вооруженных бойцов в борьбе против фашистских войск. В соответствии с международной коммунистической тактикой, PCF работала над образованием Единого Национального фронта всех патриотов, объединяя вокруг рабочего класса трудовое крестьянство, антифашистскую интеллигенцию, средние слои городского населения, в том числе даже некоторые круги монополистической буржуазии, которые поддерживали де Голля. Подлинно героической борьбой своих активистов PCF заслужила знаменитое название «Партии расстрелянных 70 000»: Жан-Пьер Тэмбо, который погиб, крикнув в лицо нацистским палачам: «Да здравствует Германская Коммунистическая партия!», Пьер Семард, Жорж Политзэ, юный Ги Мукет (17 лет), Maнукян, глава партизан Иностранной Рабочей Силы (MOI), Даниэль Казанова, полковник Фабьен и другие вступили в ряды освободителей страны и отдали жизнь за международную победу над фашизмом.

В политическом плане действия PCF в неустойчивой и сложной обстановке были правильны в том, что касаелось осуществления центральной задачи: победить оккупантов. Вместе с тем, ничто не указывает на то, что имелось теоретическое осмысление руководством необходимости перерастания национально-освободительной борьбы (в тех условиях) в народно-демократическую революцию, в первый этап социалистической революции.

В этом еще раз проявилась господствовавшая во французском революционном рабочем движении тенденция абсолютизировать промежуточные задачи, не связывая их со стратегическими революционными задачами. Все делать для победы над фашизмом не означало, что через осуществление этой цели не могли бы быть заложены основы политики, закрепляющей в дальнейшем гегемонию пролетариата, завоеванную в антифашистской борьбе. Конечно, это было трудно, так как монополистический капитал вел двойную игру: с одной стороны, опирался на сотрудничество с нацизмом, а с другой – искал союз с голлистами, главным образом после поворота в антифашистской мировой войне, который совершила героическая победа Красной Армии и советского народа в Сталинградской битве. Намечать революционные перспективы не означает возможность их автоматического осуществления.

Высадка англо-американских войск в Нормандии 6 июня 1944 г. изменила внутреннее соотношение сил в ущерб силам социального освобождения. Цель Вашингтона и Лондона, помимо уничтожения империалистического соперника, состояла в том, чтобы также помешать освобождению Франции партизанами или Красной Армией и избежать возникновения во Франции революционной ситуации. Американская армия играла роль союзника французской монополистической буржуазии.

Троцкистская историография и маоисты говорят об «измене PCF делу революции». В действительности, они игнорируют положение теории Маркса и Ленина «о подчинении особенных интересов пролетариата общим и международным интересам мирового коммунистического и демократического движения».

Во Франции в 1944 г. не было революционной ситуации. Во-первых, фашистский оккупант еще не был побежден окончательно в войне, которую вел против Германии за судьбы человечества Советский Союз. Французская буржуазия, несмотря на свое ослабление, сохраняла крепкие позиции и контроль над государственным аппаратом. Крестьяне и средние слои, в случае авантюристической политики коммунистов, качнулись бы в сторону капитала, тем более что остро свирепствовал кризис снабжения. Революционное восстание повлекло бы за собой гражданскую войну против буржуазии, объединившуюся в этом случае (петеновцы и голлисты), усиленную национальным конфликтом с американскими войсками и необходимо было бы бороться еще с нацистскими разрозненными, но еще не разгромленными войсками, оккупировавшими большую часть территории Франции. И это в то время, когда гитлеровская военная машина еще продолжала сеять смерть на востоке Европы! Революционный путь был тогда «закрыт» изначально, чтобы не создавать опасность для СССР, который вынес основную тяжесть мировой антифашистской войны. Тем более что американцы, такие как Патон, предлагали «переворачивание союзничества» в совместную германо-американскую войну против большевизма.

Мы отвечаем троцкистам, что PCF не предавала. Чтобы революция была организованной и победоносной, нужно было, чтобы задолго до 1942-43 гг. политическая гегемония рабочего класса утвердилась во всех антифашистских силах, с тем чтобы Франция смогла освободиться только своими силами еще до высадки английских войск, но от пожеланий до реальности далеко. И тем не менее это нисколько не снижает существенные заслуги PCF в сопротивлении оккупантам и режиму Виши.

Советские архивы, опубликованные недавно, также позволяют разоблачить ложь антисоветской пропаганды троцкистов.

Переговоры между Сталиным и Торезом в 1944 г. очень содержательны и поучительны. Поскольку условия достижения успеха революции отсутствовали, Сталин посоветовал PCF искусно маневрировать. Некоторые активисты хотели сохранить положение «двоевластия», проистекающего из хаоса, который царил во Франции, но который мог послужить поводом для поиска американским империализмом компромисса с империализмом немецким. Сталин посоветовал интегрировать войска партизан в возрождающуюся французскую армию, сохраняя основную часть вооружения, добытого антифашистским Сопротивлением. Он указывал, что вооружение может пригодиться в недалеком будущем, когда пролетариат и его союзники смогут начать контрнаступление против реакции.

В освобожденной Франции установилось неустойчивое равновесие. Буржуазия правила, сохранив в своих руках рычаги государственной власти, но не могла уже абсолютно свободно проводить свою политику, ввиду роста авторитета рабочего класса, сил Сопротивления и французской Коммунистической партии. Это неустойчивое равновесие нашло свое отражение в образовании коалиционного правительства, где впервые заседали коммунистические министры.

Две главные линии сталкивались внутри правительства, рожденного на основе программы Национального Совета Сопротивления:

1. Буржуазия стремилась прекратить очищение от фашистов и коллаборационистов, целиком восстановить прежний буржуазный строй и свое государство, восстановить колониальную империю, армию и полицию довоенного времени. Ослабленный своим (относительным) разделением на пронацистов и проголлистов, монополистический капитал делал ставку на подчинение американскому империализму, чтобы удержать власть в своих руках. Факты свидетельствуют о том, что монополии специально саботировали производство и снабжение населения, чтобы ухудшить условия жизни, взвалив за это вину на PCF, изгнать ее из правительства. Тресты опирались на социал-демократию, ставшую активным агентом американского империализма.

2. Рабочий класс был главной силой, участвовавшей в Сопротивлении, что, однако, не означало, что гегемония класса была осуществлена. PCF и весь трудовой народ должны были использовать сложившееся соотношение сил в условиях неустойчивого равновесия, для увеличения демократических прав, завоевания новых прав участия в общественном управлении, продолжать очищение от засилья фашистских элементов, особенно в государственном аппарате, защищать и утверждать независимость страны и дружбу с СССР – залог этой независимости – от новых хозяев из Вашингтона.

Деятельность коммунистических министров (Марсель Поль, Морис Торез, Амбруаз Круаза) была результативной и позволила внедрить важные социальные реформы: социальное обеспечение, статус служащих и несовершеннолетних, национализацию монополий в жизненно важных секторах экономики, расширение прав профсоюзов.

PCF с поддержкой 29 % избирателей Франции имела большие шансы на успех на выборах, хотя антикоммунистический фронт оставался мощным.

Морис Торез, Жак Дюкло и действующий актив создали массовую коммунистическую партию. Между тем массовый прилив новых членов в партию представлял и определенную опасность. Многие пришли в партию, главным образом, из чувства патриотизма и демократизма и поддерживали скорее лишь минимальную программу PCF. Социалистическая революция им представлялась далекой целью, которая могла быть достигнута лишь в результате длительного прогресса.

Вместе с тем, в это же время, когда PCF в составе Народного фронта и Сопротивления становилась все более и более влиятельной партией и пользовалась реальными симпатиями у различных слоев народа, отрицательные тенденции наследия французского рабочего движения вновь дали о себе знать.

Коминформ оказал ценную помощь в критике оппортунистских ошибок PCF на своем учредительном заседании в 1947 г. Мы и сегодня опираемся на этот вклад братских партий и ВКП(б), стремясь выявить идеологические и экономические корни политики, порождающей сохранение оппортунистских тенденций в революционном движении. Унаследованный от Жореса ревизионистский уклон, который рассматривал государство (даже ослабленное) 1945 г. не как выражение диктатуры монополий, а как выражение соотношения сил, сложившегося во времена Сопротивлении, снова проявился. Его сторонники утверждали, что государство находится в процессе «демократизации», вносили путаницу в вопрос относительно значимости парламента, правительства и государственного аппарата.

Де Голль отклонил любое антифашистское очищение государственной машины. Французская полиция, которая ссылала евреев-иностранцев, пытала коммунистических активистов, была реабилитирована как «участник Сопротивления» благодаря вынужденному присоединению к нему за месяц до освобождения Парижа.

Некоторые предложения PCF обнаруживали не только непонимание конкретной ситуации, ошибки в ее оценке, но даже отступление от марксистско-ленинской теории государства. Неоднократно руководители партии отождествляли положение во Франции с положением в восточноевропейских странах народной демократии.

В 1947 г. Димитров и Торез выступили с одинаковыми заявлениями о возможности использования парламентского пути для перехода к социализму. Димитров высказался таким образом после народного восстания 9 сентября 1944 г. в Болгарии, которое привело к победе антифашистского фронта. Болгарские коммунисты могли получить поддержку парламента, для осуществления преобразований общества – эта тактика вытекала из вооруженного восстания против фашизма, из весомой помощи Красной Армии и СССР, крепких позиций, завоеванных коммунистами и их союзниками в создаваемом демократическом государстве, последовательно уничтожающим старую машину капиталистического государства.

Во Франции, как мы видели, государство оставалось по своей классовой сущности идентичным тому, каким оно было до антифашистской войны, не было и общенационального восстания в масштабе страны. Конечно, PCF стала самой многочисленной партией в парламенте, но она не руководила страной, так как ее объединившиеся противники опирающиеся на поддержку американского империализма, были гораздо сильнее.

В этих условиях призывать к «парламентскому пути перехода к социализму», независимо от того, делалось это осознанно или нет, фактически было отрицанием марксистской теории государства. Тем более что присутствие войск США, подчинивших себе репрессивный аппарат французского государства, означало невозможность прихода к социализму путем выборов и мирных форм борьбы.

Пропаганда PCF подчеркивала тогда свою связь с традициями буржуазно-демократической революции. У PCF была тенденция представлять себя «как продолжателя этой Великой революции». Буржуазная революция 1789-1793 гг. опиралась на революционную деятельность народных масс, но ее движущая сила и ее классовые цели были отчетливо буржуазными в стремлении укрепить зарождающийся и тогда прогрессивный капитализм против феодализма и монархии.

Представляясь как продолжатель буржуазно-демократической революции, PCF не способствовал тому, чтобы пролетариат обрел ясное видение своей независимой и руководящей роли в пролетарской революции, направленной против буржуазного государства! Тем более что в борьбе против фашизма и в уважении Сопротивления, PCF сотрудничала с некоторыми мелкими и средними буржуа, что породило у некоторых членов PCF иллюзию того, будто к социализму можно прийти, сохраняя капиталистический способ производства, с республиканской буржуазией. М. Торез в своем знаменитом интервью «Таймс», выдвинул некоторые тезисы, которые удаляли партию от идеологии марксизма-ленинизма: «Французские коммунисты последуют, в случае необходимости, другим путем, отличным от пути русских коммунистов» (Thorez. Интервью Таймс. 1946). Проблему создает не столько формулировка, сколько неупоминание универсальных законов социалистической революции, открытых революцией октября 1917 г. Действительно, различные условия необходимо породят различные лозунги и ритм процесса, который ведет к революции. Но PCF, находящаяся в коалиционном правительстве нескольких классов, среди которых и класс буржуазии, считает что трудящиеся смогли бы перейти в социализм мирно в результате простой парламентской игры в то время, когда сохранялось государство монополий, в то время когда страна была занята американским империализмом, поддержанным его главным агентом – социалистической партией, еще сохраняющей влияние в рабочем классе?!

Другой тезис, сформулированный в этом интервью, питавший оппортунизм, утверждал, что «продолжается создание демократии» (положение, выдвинутое ещё Жоресом), что завуалировано означало, будто социализм может родиться непосредственно из буржуазной демократии, простым накоплением демократических мер в рамках капитализма.

Фактически это была ревизия ленинского учения о государстве и революции, недооценка классового характера буржуазной демократии, все более и более отождествлявшийся с «демократией» как таковой. Интервью вызвало оживленную реакцию в федерациях коммунистической партии. Несмотря на популярность Тореза, большинство руководителей отклонило эту новую идею.