А.В. Харламенко

Части:

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10,

11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20,

21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30.

Учитывая традицию горячей любви и полного доверия к СССР, впитанную несколькими поколениями коммунистов, не приходится удивляться тому, что с переменами в Москве сразу же начались попытки «исправления ошибок» и в Венгрии. Конкретно они предполагали в экономике – пересмотр напряжённых планов, перенос ударения с тяжёлой индустрии на лёгкую промышленность и сельское хозяйство; в системе управления – сокращение более чем на треть (!) госаппарата и разделение высших государственных постов. М. Ракоши пока остался во главе партии, но правительство возглавил И. Надь. Строительство ряда промышленных предприятий, даже почти готовых, правительство прекратило, омертвив огромные средства и обессмыслив труд массы людей. Упор И. Надя на мелкотоварное производство стал сигналом для атаки на кооперативы; из них вышло до половины членов, многие хозяйства прекратили существование. Обвальное сокращение аппарата – палочка-выручалочка популистских реформаторов – множило ряды разочарованных, недовольных и озлобленных на власть.

Опираясь в борьбе с оппонентами на оппозиционную интеллигенцию, И. Надь и сам всё больше переходил на позиции «демократического социализма», высказывался против «сталинизма как системы», за «гуманизм общественного строя». Раскол во власти создал трещину, в которую хлынул поток антикоммунистической и антисоветской пропаганды. Коммунисты не могли не чувствовать растущую угрозу. Пленум Центрального руководства ВПТ в марте 1955 г. подверг И. Надя суровой критике. За правый уклон, антимарксистский оппортунизм, подрыв руководящей роли партии, отрицание социалистической интеграции он был снят с постов и исключён из ВПТ. Но кризис получал извне новые импульсы.

Столь же противоречиво менялось международное положение государства. Гарантией безопасности Венгрии и других стран социализма призван был стать Варшавский договор, подписанный в 1955 г. Суверенитет Венгрии должно было упрочить и урегулирование, при важнейшей роли СССР, международно-правового статуса Дуная. Но в том же 1955 г. советское руководство согласилось на заключение Государственного договора по Австрии, предусматривавшего вывод из неё войск держав-победительниц и восстановление нейтрального государства. Для Венгрии уход советских войск с востока Австрии стал в чем-то аналогичен выводу ВКА из Словакии. Как и тогда, социалистическое государство ради внешнеполитических компромиссов соглашалось восстановить на освобождённой его воинами территории буржуазное государство. Чтобы не облегчать империализму подрывную деятельность через территорию Австрии, Москве следовало, как минимум, добиться от неё и западных держав гарантий безопасности Венгрии, или же отложить вывод войск.

Вместо этого Кремль сделал новый односторонний шаг, признав сепаратно созданную ФРГ. Ответного признания послевоенных границ союзных нам стран и даже самого СССР (!) пришлось добиваться ещё 16-17 лет; на уступку Бонн вскоре отреагировал запретом Компартии Германии. Всё это не могло не поднимать акций правого клерикализма, стоявшего у власти в ФРГ и нацелившегося на другие страны, в первую очередь на католическо-протестантские.

Правые круги на Западе, копируя опыт 37-летней давности, перешли к открытой поддержке антикоммунистического подполья и формированию за рубежом штурмовых отрядов для заброски в Венгрию. За неполный 1956 г. органы безопасности успели обезвредить 45 подпольных организаций[1].

Но антисоциалистическая пропаганда велась уже и легально: на студенческих собраниях, в молодёжных клубах и творческих союзах, на заводах, фабриках, сельских сходах. Список кулаков сходы сократили с десятков тысяч до 3200, остальных официально реабилитировали. В разгар холодной войны граждан страны, где в соответствии с договорами дислоцировались в противовес НАТО советские войска, соблазняли миражами «особого пути», безответственно эксплуатируя националистическую ограниченность и политическую наивность обывателя. Непосредственный импульс «второй попытке» контрреволюции дала борьба с «культом личности», набиравшая обороты в СССР и экспортируемая в союзные страны. XX съезд КПСС сыграл для Венгрии противоречивую роль. Он способствовал реабилитации и возвращению в состав партийно-государственного руководства Я. Кадара и его сторонников, в дальнейшем проявивших способность к необходимому в политике манёвру и вместе с тем к решительному отпору контрреволюции. Снятие с постов М. Ракоши, при всех его прежних заслугах, представляется для тех условий неизбежным. Не считаться с ситуацией в СССР страна Варшавского договора, разумеется, не могла, да и вообще стремление «войти дважды в те же воды» в истории и политике наказуемо. Но ещё худшими результатами чреваты эклектические попытки соединить несоединимое, чем были отмечены кадровый состав и вся политика «обновлённого» руководства партии во главе с Э. Герё, выдвиженцем Ракоши. Самые же тяжёлые последствия имела общая дискредитация пройденного пути, вызванная конъюнктурным характером хрущёвского разоблачения «культа личности» без раскрытия объективных противоречий недавней истории.

Показательно, что прологом «второй попытки» венгерской контрреволюции явилось событие, которому, пожалуй, не было в мире аналога до 90-х гг., – организованные государством пышные торжества по случаю перезахоронения останков репрессированных деятелей ВПТ. Официальное мероприятие переросло в несанкционированные политические демонстрации. Соответствующим образом подготовленные и направляемые студенты требовали возвратить к власти И. Надя. Уступая давлению, руководство ВПТ восстановило его в партии. Это открыло шлюзы контрреволюции.

23 октября в демонстрацию студентов активно включились «прохожие», выкрикивавшие националистические и антисоветские лозунги, вырезавшие из национальных знамён гербы ВНР и сбивавшие с учрежденческих зданий красные пятиконечные звёзды[2]. Не обошлось, конечно, без свержения памятника И.В. Сталину; демонстрируя, против кого направлена провокация, монумент оставили возле посольства СССР. Группы боевиков, получившие от начальника столичной полиции 20 тысяч единиц огнестрельного оружия, штурмовали здания радиокомитета и телефонного центра, воинские казармы. Пытались нападать и на предприятия, но рабочие под руководством коммунистов защитили свои заводы и фабрики. Рабочие и бывшие партизаны просили у ЦР ВПТ и правительства оружия, но ничего, в отличие от антикоммунистов, не получили. Это неудивительно – власти выполнили требование мятежников, вернув И. Надя на пост главы правительства. Подобно своим предшественникам августа 1919 г., они предпочли гибельную «передвижку власти» самозащите рабочего класса. Зато сразу же обратились с просьбой помочь в восстановлении порядка к Советскому правительству, что при отсутствии собственного сопротивления лишь помогало организаторам мятежа изображать контрреволюцию в виде «борьбы за национальную независимость».

Немалая часть молодёжи, одурманенная националистической и антисоветской демагогией, с упоением предалась игре в буржуазную революцию 1848-1849 годов. Как будто с тех пор ничего не изменилось, и можно по-прежнему «во имя свободы нации» идти со стрелковым оружием против одной великой державы в расчёте на поддержку другой, хотя в первые же часы ядерной войны от небольшой нации остался бы лишь пепел…

25 октября первым секретарем ЦК ВПТ был избран Я. Кадар, но его предложение пресечь мятеж, ответив на насилие силой, правительство не поддержало. Наоборот, войскам был отдан приказ не применять оружия.

В стране, как и 37 лет назад, беспрепятственно создавались органы антикоммунистической власти, демагогически именуемые теперь «революционными комитетами», «революционными советами» и «рабочими советами». Из мест заключения освободили бывших коллаборационистов и уголовников, ставших ударной силой мятежа. И. Надь, а за ним и руководство ВПТ, приняв требования мятежников о ликвидации органов госбезопасности, включении «повстанческих отрядов» в состав армии и выводе советских войск, объявили происходящее «национально-демократической революцией». Ревизионистская трактовка «гуманизма» привела к логическому концу: в стране, где обе социалистических революции совершились мирным путем, контрреволюция развязала гражданскую войну и массовый террор. На улицах бандиты линчевали, как в 1919 г., коммунистов и других неугодных.

Сходство с кровавыми днями после падения ВСР проявлялось и в том, что с помощью западных держав в страну было заброшено более 20 тысяч бывших хортистских офицеров, жандармов, нилашистских боевиков. Близ границы развернули 11-тысячный корпус, укомплектованный эмигрантами и наёмниками, ждавшими приказа к вторжению[3]. Через «нейтральную» Австрию под видом гуманитарной помощи, на автомашинах и самолётах Красного Креста, мятежникам доставляли оружие и боеприпасы. Политическую и военную координацию обеспечивала радиостанция «Свободная Европа», призывавшая прежде всего запретить партию коммунистов.

Перевыполнение этой программы началось, как только 29 октября советские войска по просьбе правительства И. Надя покинули Будапешт. Здание горкома партии мятежники взяли штурмом, применив артиллерию и танки; шестьдесят его защитников во главе с первым секретарём были растерзаны на площади. Тем временем Президиум ЦР ВПТ, через два дня после собственного образования, заявил о роспуске старой и создании новой партии – Венгерской социалистической рабочей. Название явно перекликалось с тем, что принял в июне 1919 г. первый и последний съезд «партии революции», подготовивший падение ВСР. И теперь не успела новая партия сформироваться, как И. Надь заявил о восстановлении многопартийной системы и разделе власти с участниками коалиции 1944-1949 гг. Успели воссоздать даже фашистскую партию нилашистов: многопартийность так многопартийность, за понятным исключением коммунистов.

Тем временем в роль главы государства уже входил выпущенный из тюрьмы кардинал Миндсенти. Он призывал восстановить частную собственность на средства производства, возвратить католической церкви прежнюю роль и отдать под суд коммунистов, включая своего освободителя И. Надя, не так давно делившего между крестьянами церковные земли.

Горе-премьер, окончательно потерявший голову, уже не видел для себя иной опоры, кроме «мирового сообщества». 1 ноября, когда британские и французские бомбы утюжили нейтральный Египет, И. Надь заявил о выходе из Варшавского договора и нейтрализации страны, обратившись за защитой к ООН. Сознавал ли халиф на час, что играет с огнём ядерной войны, а себя заслуженно приговаривает к высшей мере возмездия? Никаким последующим реабилитациям не отмыть провокатора катастрофы добела…

«Вторая попытка» контрреволюции во всех существенных чертах повторяла первую. Обе инициировались «передвижкой власти» внутри правящей партии рабочего класса, что приводило к сдаче власти. Оба раза инициатива в кратчайший срок переходила к злейшим врагам социализма, которые в отличие от оппортунистов хорошо знали, чего хотят. Совпадает и непосредственная социальная база контрреволюции – мелкобуржуазно-люмпенская стихия, манипулируемая всякого рода «бывшими». Как и в 1919 г., контрреволюция 1956 г. носила международный характер, получая широкую поддержку империалистических сил и вдохновляя на «подвиги» антикоммунистическое охвостье от Польши до Китая.

Надо отдать должное тем коммунистам, кто в судьбоносный час решился и смог создать новый руководящий центр чёткой классовой и интернационалистской направленности – Венгерское революционное рабоче-крестьянское правительство. Рядом с его главой Яношем Кадаром, представлявшим новое поколение лидеров, первым встал Ференц Мюнних – один из основателей КПВ, начальник организационного отдела Наркомата ВСР по военным делам, политкомиссар 6-й дивизии ВКА, командир интербригады в республиканской Испании. Став заместителем премьер-министра, министром вооружённых сил и общественной безопасности рабоче-крестьянского правительства, он 7 ноября приступил к созданию специальных частей по охране общественного порядка, воссозданию полиции и армии, упразднению в воинских частях контрреволюционных «комитетов». В 1958-1961 гг. Ф. Мюнниху предстояло возглавлять правительство. Его имя напишут на знамени коммунисты, противостоявшие реакции в конце 80-х…

Победа над контрреволюцией в ноябре 1956 г. была одержана при интернациональной помощи СССР, получившей с созданием рабоче-крестьянского правительства адекватного партнёра. «Карпатское рукопожатие» вновь спасло положение. Наши воины, ещё раз пролившие кровь на мадьярской земле, сражались недаром. Никаким конъюнктурным псевдоновациям не стереть непреложного факта: в условиях холодной, или не очень, войны двух общественных систем только эта помощь могла парировать империалистическое вмешательство и одновременно искупить долю вины советского руководства за историческую драму. Венгрию эта помощь уберегла от повторения трагедии лета 1919 г. – реставрации контрреволюционного террористического режима фашистского типа. Она же отвела от нашей Советской Родины и стран народной демократии опасность перерастания «оттепели» в кровавую контрреволюцию, от Европы – перспективу реваншистского пересмотра итогов Второй мировой войны и от всего мира – угрозу ядерной катастрофы. Пусть ушедшие из жизни спят спокойно – они защищали справедливое дело.

Военный и политический крах мятежников, напрасно ожидавших прямой помощи «свободного мира», имел большое международное значение. После опыта Венгрии творцам советской «оттепели» волей-неволей пришлось обозначить для своих антисоветских попутчиков черту, переходить которую не позволялось в течение трети века. Устоявший Варшавский договор стал средством защиты социализма не только от внешней, но и от связанной с нею внутренней угрозы, что позволило предотвратить гражданские войны в Чехословакии конца 60-х и Польше начала 80-х гг. Венгерская трагедия и спровоцированные ею вылазки китайских антикоммунистов побудили руководство КНР ограничить кампанию «пусть расцветают сто цветов» уместным дополнением: «кроме ядовитых трав». Даже югославских лидеров, внёсших немалый вклад в дестабилизацию венгерского «сталинизма», фашистские бесчинства на улицах Будапешта заставили поддержать меры по пресечению контрреволюции и вообще перейти на более лояльные социалистическому содружеству позиции, сменив, совместно с рядом молодых государств «третьего мира», изрядно дискредитированный «нейтралитет» на более сбалансированную политику неприсоединения. В целом, есть основания утверждать, что уроки Венгрии на десятилетия предохранили значительную часть человечества от бедствий реакции, сберегли миллионы жизней и еще большему числу современников позволили пройти жизненный путь по-человечески.

Для самой Венгрии оправданность разгрома контрреволюции доказана тем, как скоро удалось залечить раны, нанесённые вспышкой гражданской войны. Уже в декабре 1956 г. был образован временный ЦК, призвавший членов распущенной капитулянтами ВПТ восстанавливать партийные организации. В целях отмежевания от ошибок прежнего руководства, за партией оставили новое наименование ВСРП, однако впоследствии подчёркивалась преемственность с ВПТ. Партия подтвердила верность пролетарскому интернационализму, признала фундаментом внешней политики дружбу с СССР.

Преодолению последствий контрреволюции во многом помогло обращение к лучшим традициям красного 1919 г. Были вновь организованы отряды рабочей милиции. 21 марта 1957 г., в годовщину создания ВСР, был образован Венгерский коммунистический союз молодёжи; на его красном знамени рядом стояли две цифры – 1919 и 1957.

Ураган мятежа и пламя гражданской войны надолго унесли в небытие венгерскую многопартийность. ВСРП отклонила идею восстановления других партий, поскольку в ходе кризиса они встали на крайне правые позиции, поставив под угрозу все достижения страны. Правомерность такой оценки подтверждается и тем, что даже после падения социализма в 1989-1990 гг. социалистического строя партиям позавчерашнего дня не удалось получить в обществе сколько-нибудь серьёзную поддержку.

Во внутренних и международных условиях середины 50-х гг. преодоление кризиса предполагало не только подавление вооружённой контрреволюции и возмездие главным виновникам кровопролития, но и широкий социально-политический компромисс. Это выражалось в официальной трактовке трагедии 1956 г., ставившей в один ряд четыре её «главные, тесно между собой связанные причины»: отход «клики Ракоши-Герё» от «принципов марксизма-ленинизма»; ревизионизм партийной оппозиции во главе с И. Надем; подрывную деятельность хортистских и прочих контрреволюционных сил; вмешательство международного империализма, цели которого «шли дальше венгерского вопроса». Условия для более объективного и глубокого анализа тогда не созрели. Главное на тот момент состояло в том, что компромиссный курс социалистической направленности, имевший в стране глубокие традиции, позволил вернуть многих втянутых в авантюру людей к созидательному труду, завершить в несколько лет кооперирование села, вывести страну на траекторию устойчивого развития. Едва ли другая линия дала бы в тех условиях лучшие результаты. Хотя антисоциалистический потенциал в венгерском обществе не исчез, проявиться он смог только спустя 30 лет, с изменением мировых реалий.

Пресечение контрреволюционного переворота и стабилизация в ВНР социалистического строя подвели исторический итог второй в XX веке Венгерской революции. В широком смысле – как период фронтального противоборства революционных и контрреволюционных сил, прошедшего два этапа: народно-демократический и социалистический, – её можно датировать 1944-1957 годами. Вместе с нею завершилось «отрицание отрицания» первой революции венгерского пролетариата. Страна вступила в качественно новый этап своей истории, обусловленный, прежде всего, международным обобществлением производства и всех общественных отношений. В составе социалистического содружества ВНР развивалась в течение 25-30 лет по восходящей линии.

Вместе с государствами-партнёрами страна вступила и в губительный для социализма кризис 80-х годов. Как уже отмечалось, в ходе его Венгрия выделялась не в лучшую сторону. В этом, несомненно, проявилась объективная и субъективная преемственность контрреволюции. Без «успешного» опыта августа 1919 г. не было бы антикоммунистической вендетты 1956 г., а сама она послужила венгерской и международной реакции «вдохновляющим» примером. Ныне в буржуазной Венгрии «восстание» 1956 г. возведено в новый националистический миф. Но ревизия истории началась ещё в конце 80-х гг. с «лёгкой руки» могильщика ВСРП Имре Пожгаи, увенчавшись символическим отрицанием даже буржуазных революций 1848-1849 и 1918 гг. В августе 1989 г. И. Пожгаи публично обменялся рукопожатием через австро-венгерскую границу (!) с наследником династии Габсбургов.

После «мирного» захвата власти противниками социализма, Венгрия послужила трамплином для экспорта контрреволюции в другие страны. Она предоставила свою территорию «беженцам» из ГДР, чем способствовала ликвидации первого социалистического государства на немецкой земле. В перевороте декабря 1989 г. в Румынии роль запала отводилась районам с мадьярским населением, а венгерские радио- и телепередачи служили средством пропаганды «перемен». Сам переворот, последовавший за мальтийской встречей М. Горбачева и Дж. Буша, выглядел скопированным с венгерского образца 1956 г. Теперь уже в Бухаресте, как треть века назад в Будапеште, из национальных знамён вырезали гербы социалистической республики, а её руководителей предавали бессудной казни. Линчеватели коммунистов и низвергатели памятников находят продолжателей и поныне: в ходе реакционных мятежей 2008-2019 гг. в Боливии «достойно» отметились осевшие там венгерские фашисты.

Подробный анализ причин падения социалистического строя в Венгрии, как и в целом в Европе конца XX столетия, не является предметом данной статьи. Эти причины не могут быть адекватно выявлены в пределах национальных границ. Новый этап развития производительных сил всего человечества, объективно требовавший нового масштаба и новой интенсивности международного взаимодействия, наступил в мире, где в целом господствовал империализм. На данном повороте истории социализму оказалось не по силам противостоять транснациональному капиталу, располагавшему силами и средствами большей части мира. Отсюда, прежде всего, ослабление международной социалистической интеграции и СССР как её главной опоры. Отсюда же и втягивание большинства стран социализма в орбиту мировой капиталистической системы. Антисоциалистические перевороты потому и происходили с небывалой синхронностью, что в решающей степени обусловливались всемирным соотношением сил классов и общественных систем.

В поражениях социализма конца XX столетия винить наших предшественников нелепо. Они жили и боролись в мире начала – середины века, и нет смысла искать у них готовых ответов на сегодняшние вопросы или рецептов дня завтрашнего. Путь в будущее, скрытое пока за горизонтом Истории, нам предстоит найти самим.