3. Монополия и ее противоречия – материальная основа отрицания капитализма

Исходной методологической предпосылкой познания эволюции социально-экономических форм капитализма на высшей стадии его развития, а заодно и творческого усвоения ленинской теории империализма является рассмотрение империализма «… как системы экономических отношений новейшего высокоразвитого, зрелого и перезрелого капитализма…»[23]. Эта система явилась, с одной стороны, развитием и прямым продолжением «… основных свойств капитализма вообще», а с другой – такой ступенью развития капиталистического способа производства, «… когда некоторые основные свойства капитализма стали превращаться в свою противоположность…»[24]. Диалектический подход Ленина к оценке империализма, предполагающий применение принципа закона единства и борьбы противоположностей, в противовес метафизическому методу, характерен не только для оценки империализма как экономической системы в целом, но и каждого структурного элемента данной системы (промышленной монополии, финансового капитала, соотношения монополии и конкуренции и т.д.).

Принцип системности применительно к оценке экономических отношений высшей стадии капитализма отчетливо выражен уже в самом замысле работы «Империализм, как высшая стадия капитализма», в которой Ленин ставил цель «… кратко изложить, в возможно более популярной форме, связь и взаимоотношение основных экономических особенностей империализма».

Поэтому исследование империализма как системы экономических отношений высшей стадии капитализма в соответствии с принципом примата производства В.И. Ленин начинает с рассмотрения того, как в процессе концентрации производства горстка крупнейших предприятий подчиняет себе «… миллионы мелких, средних и даже части крупных хозяев»[25].

Основным элементом диалектического метода исследования политической экономии является закон единства и борьбы противоположностей, или принцип противоречия. Такой вывод вытекает из ленинского определения данного закона как ядра диалектики. Вот почему «… в собственном смысле диалектика есть изучение противоречия в самой сущности предмета…»[26]. Последовательно применяя принцип противоречия к исследованию империализма, Ленин творчески унаследовал основное требование экономического учения Маркса.

В ленинской работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» принцип противоречия применяется в органической взаимосвязи с другими элементами диалектики, и прежде всего с принципом материализма, в соответствии с которым появление новых общественных форм, т.е. производственных отношений, необходимо объяснять материальными условиями, уровнем развития производительных сил. Ленин, анализируя процесс изменения форм капитализма на высшей стадии его развития, поступает в соответствии с этим принципом. Именно таким подходом объясняется то, что Ленин озаглавил первую главу книги «Процесс концентрации производства и монополии». Уже в самом этом названии раскрыта причинно-следственная связь между развитием материальных условий (их количественно-качественными изменениями в системе производительных сил) и появлением на определенной ступени качественно новой формы капитала – монополистического капитала, являющегося в свою очередь новой формой развития капиталистических производственных отношений.

Выражением взаимосвязи между материальными условиями и возникновением качественно новой общественной формы производительных сил на стадии империализма является сформулированный Лениным закон, согласно которому «… порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма»[27].

Применяя принцип противоречия в органической взаимосвязи с принципом материализма при характеристике самой монополии, Ленин сначала выделил ее материально-вещественное содержание, раскрыл его обусловленность уровнем развития производительных сил, подчеркнув в этой связи, что на гигантских предприятиях «монополизируются обученные рабочие силы … обобществляется и процесс технических изобретений и усовершенствований»[28], монополизируется лучшая техника и технология. Монополии, эти гигантские предприятия, монополизируют каждый элемент системы производительных сил: рабочую силу, науку, технику (или средства труда), предметы труда, формы и методы организации производства. Органическое соединение этих элементов в руках одного крупного капиталиста служит одним из важнейших факторов последующего образования «…технически-производственных единиц необъятного размера»[29]. Само производство, указывал Ленин, становится все более общественным – сотни тысяч и миллионы рабочих связываются в планомерный хозяйственный организм.

Логика развития производительных сил на стадии империализма такова, что она «…вплотную подводит к самому всестороннему обобществлению производства и втягивает капиталистов, вопреки их воле и сознанию, в какой-то новый общественный порядок, переходный от полной свободы конкуренции к полному обобществлению»[30].

Другой стороной монополии, рассматриваемой с точки зрения общественной формы, являются отношения частномонополистической собственности или частнохозяйственные и частнособственнические отношения, составляющие оболочку, не соответствующую содержанию. В процессе экономической реализации такие отношения выражаются в частномонополистическом присвоении.

«Производство, – писал Ленин, – становится общественным, но присвоение остается частным»[31].

Промышленные монополии охватывают преимущественно сферу непосредственного производства. На ее основе происходит формирование банковской монополии, означающей монополизацию сферы обращения. Проявлением последней, осуществившей личную унию промышленного и банкового капитала, является финансовая олигархия.

Экономической реализацией отношений частномонополистической собственности является присвоение монопольно высокой прибыли, основным источником которой выступает, прежде всего, монополизация наиболее квалифицированной и образованной рабочей силы, а также лучшей техники и организации производства и, следовательно, самого процесса труда и процесса увеличения стоимости.

Этот вывод соответствует требованиям принципа примата производства, согласно которому монополизация сферы обращения, а также перераспределительные отношения, при которых монополия присваивает часть прибавочной стоимости, а подчас и необходимой стоимости, созданных мелкими товаропроизводителями, являются дополнительным, а не основным источником монопольно высокой прибыли.

Согласно принципу противоречия следует разграничивать две стороны в отношениях частнокапиталистической собственности. Наряду с частномонополистическим присвоением такой стороной является отношение господства и насилия не только над лицами наемного труда, но и над другими немонополистическими формами капитала.

«Отношения господства и связанного с ним насилия, – подчеркивал Ленин, – вот что типично для «новейшей фазы в развитии капитализма», вот что с неизбежностью должно было проистечь и проистекло из образования всесильных экономических монополий»[32].

Ленинская методология анализа империализма является ключом к научному пониманию и такой сложной проблемы развития капитализма, как соотношение монополии и конкуренции, тенденции к анархии и тенденции к планомерности капиталистического производства.

«Свободная конкуренция, – по словам Ленина, – есть основное свойство капитализма и товарного производства вообще…»[33]. Основной же особенностью новейшего капитализма является господство монополий. В первой же главе своей работы Ленин формулирует тезис о том, что «…превращение конкуренции в монополию представляет из себя одно из важнейших явлений – если не важнейшее – в экономике новейшего капитализма…»[34]. Метафизический метод исследования с присущим ему принципом «или-или», характерный для буржуазной политэкономии, не позволяет соединить эти противоположности. Такой метод используется современными буржуазными учеными-экономистами с целью доказать отсутствие монополий в экономике империалистических стран на том основании, что конкурентная борьба между крупными корпорациями внутри их сохраняется.

Однако «… монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений и конфликтов»[35].

Глубокое знание и развития метода материалистической диалектики, умение применить его, в частности к данной проблеме, позволили В.И. Ленину не только раскрыть одну из сторон глубинной сущности империализма, но и увязать этот анализ с теорией социалистической революции.

В своей работе «Материалы по пересмотру партийной программы» (1917 г.) Ленин подчеркивал, что «именно это соединение противоречащих друг другу «начал»: конкуренции и монополии и существенно для империализма, именно оно подготовляет крах, т.е. социалистическую революцию»[36].

Стремление к постоянному увеличению стоимости капитала как мотив его жизнедеятельности приходит в столкновение с собственным развитием производительной силы труда – те же методы, с помощью которых капитал обеспечивает свое самовозрастание (совершенствование производства и как следствие – рост органического строения капитала), вызывает тенденцию к понижению нормы прибыли. В масштабе общества это противоречие принимает вид острого несоответствия между огромными потенциальными возможностями роста производительных сил и ограниченным их использованием при капиталистической форме производства. Это вызывает периодически кризисные взрывы, и тем самым выявляется относительность капиталистического производства, его исторически преходящий характер, неизбежность замены старой капиталистической формы производства новой, соответствующей потребностям развития общественного производства.

Внутреннее противоречие капитала стремится найти себе разрешение, по выражению К. Маркса, в «расширении внешнего поля производства»[37]. Тенденции нормы прибыли к понижению противостоит огромный рост ее массы, достигающийся, в частности, увеличением масштабов производства. Расширение внешнего поля производства приводит к неизбежному следствию – концентрации производства и капитала.

Количественное увеличение масштабов производства в определенный момент потребовало качественных изменений в его капиталистической форме. Высококонцентрированное производство по своему характеру является массовым производством, рассчитанным на массовый рынок сбыта. Система, которую представляет собой крупномасштабная хозяйственная единица, может функционировать наиболее рациональным образом (с точки зрения достижения главной цели – прибыли) лишь при обеспечении устойчивых связей с другими субъектами экономических отношений. Такую стабильность дает только регулирование «внешней среды» со стороны капитала.

Объективная необходимость регулирования возникает одновременно с возможностью её реализации: концентрация достигает такого уровня, что немногим гигантским предприятиям легко прийти к соглашению между собой. Совершается качественный скачок – капитал приобретает монополистическую форму.

Таким образом, возникновение монополии обусловлено необходимостью расширения рамок капиталистической формы производства, ставших узкими для реализации мотива жизнедеятельности капитала. Концентрация опосредствует это превращение в форме капитала и одновременно – переход к новому этапу развития его противоречия: противоречие «переходит» в противоречие монополистического капитала.

Однако изменение формы капитала не изменяет его сущности – самовозрастание стоимости путем присоединения к ней результатов прибавочного труда наемного работника. Будучи специфической формой этой всеобщей сущности для капиталистического способа производства, монополия удерживает в себе основные её черты и как таковая сохраняет противоречие капитала. Таким образом, в монополии противоречие капитала «снимается» и в то же время воспроизводится на новом уровне.

Каковы две стороны этого диалектического движения, и как в монополии «снимается» противоречие капитала? Решая этот вопрос, Ленин исходил из указания К. Маркса, что «всякий предел выступает как подлежащее преодолению ограничение»[38]. Монополистическая форма несколько раздвигает внутренние пределы капитала. Объединяя труд в масштабах огромных хозяйственных единиц, монополизируя наиболее развитые элементы производительных сил, новейшие достижения научно-технического прогресса, квалифицированную рабочую силу, монополистический капитал овладевает новыми потенциями высокоразвитого общественного труда. Тем самым монополия в огромной степени расширяет пределы эксплуатации наемного труда.

Одновременно, регулируя отношения в сфере обращения, монополия воздействует на общественный спрос в сторону увеличения его «поглотительных» способностей по отношению к произведенным монополией товарам (таким средством увеличения общественного спроса являются чисто внешняя дифференциация продукта, разбухание кредита, по большей части искусственно раздутая реклама и т.п.).

Мобилизуемые дополнительные ресурсы производства прибавочной стоимости и средства её реализации гигантски увеличивают прибыли и расширяют возможности самовозрастания монополистического капитала.

Монополия также в какой-то мере раздвигает предел капитала, в том отношении, что снимает для продукта необходимость приобретать стоимостную форму в обмене между различными сферами труда, так как монополия, особенно современная – транснациональная – представляет собой гигантское многоотраслевое объединение, в котором отдельные предприятия (они зачастую расположены в разных странах) связаны между собой как звенья единого производственно-экономического комплекса. Отношения между такими предприятиями, объединенными в монополию, складываются не через стихийный рынок, как это было в домонополистическом капитализме, а путем планомерных внутрифирменных соглашений. «Реализация» продукта внутри корпорации происходит посредством системы трансфертных цен и не предполагает обязательной «оплаты» содержащихся в нем полных затрат труда.

Поэтому в отдельном «секторе» общественного производства (определенном масштабами концентрации в рамках монополистической единицы) возобновление и расширение производства на отдельных предприятиях не стоят в непосредственной связи с реализацией продукта капитала как носителя прибавочной стоимости. Но как только продукт выходит в сферу отношений обособленных товаропроизводителей возникает необходимость для него стоимостной формы.

Внутри монополии способ обмена приводится в соответствие со способом производства, что влечет за собой два важных следствия.

Во-первых, соизмерение и распределение затрат труда между различными отраслями (в составе монополии) теперь является результатом планомерных действий и происходит более рационально, с минимальными потерями в сфере обращения, неизбежными при стихийно складывающихся связях отдельных обособленных товаропроизводителей.

Следовательно, заменяя стихийные товарные отношения планомерными, монополия эксплуатирует фактически новую производительную силу, возникающую из свойств общественного труда на новом уровне его обобществления. Тем самым открываются дополнительные ресурсы для достижения цели капитала – увеличения прибыли.

Во-вторых, отдельные «плановые» звенья монополии функционируют на основе критериев другого типа, нежели самостоятельные капиталистические предприятия, получение рыночной нормы прибыли не является для этих филиалов вопросом существования. Пропорции и распределительные процессы внутри монополии регулируются в плановом порядке. Отдельным «блокам» системы (отделениям, филиалам, корпорациям) задаются частичные цели, достижение которых может не обусловливаться обязательным получением в данных «блоках» высокой прибыли или даже прибыли вообще. Деятельность отдельных подразделений монополии включена как составная часть в единый механизм и подчинена задаче обеспечения бесперебойности его работы, ведущейся во имя извлечения максимальной прибыли. Собственное возрастание этих «частичных капиталов» является производным от общего роста капитала монополии[39]. Следовательно, для отдельных частей общественного производства, заключенного в рамки монополистического капитала, мотив капиталистического производства непосредственно не выступает как ограничитель.

Развитие внутреннего противоречия капитала с переходом его в монополистическую форму принимает вид отрицания товарной формы экономических отношений и замены ее формами связи, не адекватными природе капитала – элементами планомерных отношений.

Появление подобных форм оказывает определенное влияние на систему капиталистических отношений в целом. Эти формы усиливают нестабильность системы, выступают как деструктивный элемент. Хотя в границах отдельных монополий, где подобные неадекватные формы возникают, они выступают как способы установления рациональных связей функционирования отдельных «блоков» системы. Деструктивные последствия проявляются в том, что по мере развития и умножения этих элементов, важнейшие объективные экономические законы, присущие капиталистической системе, оказываются подорванными. Этим «отрицается» свободная конкуренция с присущими ей рыночными регуляторами; затрудняется перемещение капиталов между различными отраслями и сферами производства; нарушается равенство капиталов в доступе к факторам производства, в получении пропорциональной доли прибыли на равный капитал и т.п.

В конечном счете, наличие не адекватных капиталистической системе форм экономических связей находит внешнее выражение в глубокой и устойчивой диспропорциональности в экономике. Причем эта диспропорциональность специфична, характерна именно для империалистической стадии развития капитализма – она является результатом реального подчинения обширных частей общественного производства регулирующему воздействию монополий. Все это обнаруживает, что рыночный механизм перестает обеспечивать нормальное функционирование капиталистической системы. Возникает настоятельная потребность общественного управления производительными силами, т.е. обращения с ними согласно их природе – на уровне экономики в целом[40].

Таким образом, движение противоречия через не адекватные капиталу формы как способ его разрешения в монополии содержит в себе потенциальный момент уничтожения противоречия, а значит и самого отношения (монополии), которому данное противоречие присуще.

«Монополия, вырастающая из капитализма, есть уже умирание капитализма, начало перехода его в социализм. Гигантское обобществление труда империализмом… означает то же самое»[41] (выделено – Т.Я.).

В то же время не адекватные капиталу отношения, развивающиеся с его переходом в монополистическую форму, несут в себе момент сохранения старой сущности и её противоречий. Это прослеживается как во внутренних (внутри монополии), так и во внешних взаимоотношениях монополистического капитала и других агентов экономических отношений.

Внутри монополии, несмотря на изменение характера взаимоотношений отдельных предприятий – планомерные связи вместо товарно-рыночных, – в целом действует режим работы, обеспечивающий сугубо капиталистические цели производства.

Деятельность каждого из подразделений индивидуального монополистического капитала, в конечном счете, прямо или косвенно получает оценку с точки зрения главного критерия – в какой мере она способствует обеспечению самовозрастания монополистического капитала, поддержанию специфических условий этого самовозрастания: сохранение преимущества в производстве, монопольного положения на рынке и т.д.

Эффективность работы каждого «планового звена» обусловливается, в свою очередь, эффективностью эксплуатации наемного труда. Это обстоятельство является главным условием, материальным основанием функционирования монополистического капитала в целом и в то же время воспроизводится и как его собственный результат.

Во внешних взаимоотношениях с другими капиталами, где монополия заменяет свободную конкуренцию экономическим господством и подрывает товарные связи своим регулирующим действием, она, тем не менее, выступает как частный агент товарных отношений. Она захватывает господствующее положение на рынке, укрепляя свои позиции в сфере производства и обмена товаров как экономические преимущества частного товаропроизводителя. В какой мере монополии удастся установить свое господство, зависит, прежде всего, от ее экономических возможностей успешно вести конкурентную борьбу.

Таким образом, возникающие с появлением и развитием монополий новые формы экономических отношений, подрывающие имманентные связи капиталистической системы, являются одновременно формами утверждения ее глубинных сущностных связей, они есть методы приспособления системы к новым условиям существования и потому являются необходимыми условиями ее выживания.

В то же время монополия «сохраняет» противоречие капитала, поскольку в ней «удерживается» сущность капитала, постольку в ней воспроизводятся его противоречия. В монополии сохраняется свойственный капиталу «внутренний предел», так как цели капитала и в его новой, монополистической форме выражают интересы самовозрастания капитальной стоимости, а не определяются общественными потребностями. И для капитала в форме монополии средство достижения цели – развитие производительных сил – вступает в конфликт с его целью, это противоречие капитала воспроизводится уже на новой основе: свойственное капиталу вообще ограничение производства его узким мотивом (прибылью) приобретает дополнительное специфическое ограничение для монополистического капитала. На стадии империализма экономическая реализация монополии становится возможной при сознательном («планомерном») ограничении размеров производства как по сравнению с существующим общественным (платежеспособным) спросом на данную продукцию, так и по сравнению с уже созданными производственными возможностями. Ограничения производства достигаются либо путем прямого сокращения производства по сравнению с возможным при уже имеющихся мощностях (в том числе и в условиях высокой рыночной конъюнктуры), либо косвенным сокращением – в результате недопущения других капиталов к факторам производства.

Поддерживая на рынке относительно высокий спрос на свою продукцию, монополия устанавливает необходимые для достижения ее целей пропорции: «равновесие» спроса и предложения под регулирующим действием монополистического капитала достигается на уровне, при котором общественный спрос не удовлетворен, а возможности производства не использованы полностью.

Лишь в этих условиях монополистическое отношение, во-первых, экономически реализуется, т.е. создается возможность устанавливать и поддерживать высокие цены и получать таким путем монопольную прибыль, а во-вторых – воспроизводится, поскольку конкуренты не допускаются к монополизированным условиям производства, и тем самым монополии закрепляют за собой преимущества в их использовании.

Следовательно, «планомерное» ограничение производства – условие сохранения самой монополистической формы капитала.

Таким образом, внутреннее противоречие капитала в монополии постоянно воспроизводится на новом уровне – его самовозрастание, возможности которого гигантски расширяются на новом, более высоком (монополистическом) этапе обобществления, сознательно и целенаправленно сдерживается самим капиталом во имя обеспечения его сохранения и воспроизводства в монополистической форме. Свойственное капиталу вообще противоречие цели и средства в монополии приобретает, следовательно, остро конфликтный характер: монопольные позиции обеспечиваются лишь ценой подрыва основ существования других форм капиталистического производства. Стремясь подчинить себе мелкие и средние капиталы, монополия подрывает их обособленность – необходимый момент товарного капиталистического хозяйствования. Монополии оттесняют более мелкие капиталы на периферию экономики в менее прибыльные виды производства или в сферу обслуживания монополий. Через систему монопольных цен и тарифов они перераспределяют в свою пользу часть прибыли, что ограничивает реализацию мотива частного предпринимательства для немонополистических капиталов.

Гнет монополий становится настолько сильным, что буржуазное государство, опасаясь социальных конфликтов, вынуждено принимать меры для спасения мелкого и среднего бизнеса.

Вместе с тем монополизация, которая охватывает все сферы экономической деятельности общественного капитала, рост и развитие гигантских корпораций, равно как и развитие государственно-монополистической ступени империализма, отнюдь не являются процессом, приводящим к господству некоего единого, монолитного государственно-монополистического капитала в рамках национальных экономик и мирохозяйственных связей.

Чистого империализма, утверждал Ленин неоднократно во многих своих работах, нет и быть не может. Процессы в современной экономике всех капиталистических стран – и в высокоразвитых странах империалистического центра мирового капиталистического хозяйства, и на его периферии – растущей концентрации, специализации и комбинирования производства, в том числе и в связи с новыми витками НТР, объективно обусловливают необходимость существования мелких и средних фирм, базирующихся на индивидуальном капитале. Классики марксизма – ленинизма никогда не исходили из того, что среднее и мелкое предпринимательство исчезнет из-за концентрации и централизации производства и капитала, конкуренции, а сложная проблема оптимального размера предприятий будет решаться по принципу «чем больше, тем лучше».

Монополии возникают и развиваются на широкой «подпочве» мелкого и среднего предпринимательства, но не только вытесняют его, но и воспроизводят – в этом суть их диалектического противоречия. Домонополистические формы капитала выступают самостоятельной, но подчиненной монополиям «подсистемой» системы монополистического капитализма.

Монополия становится тормозом развития общественного производства. В масштабах общества задержка технического прогресса как результат экономической политики монополии проявляется различным образом: прежде всего в прямой задержке развития производительных сил; установление монопольных цен до известной степени также устраняет побудительные причины к техническому и, следовательно, ко всякому прогрессу вообще. В этом же направлении действует патентная монополия и т.п.

Монополия порождает и специфические формы расточительства общественных ресурсов: растущая недогрузка производственных мощностей, вызванные ожесточением конкурентной борьбы огромные затраты на рекламу, на искусственную, не связанную с улучшением качества «дифференциацию» продукта, ускоренная амортизация и т.п. Все эти затраты, способствуя обогащению отдельных монополистических капиталов и сохранению их преимуществ, как правило, не служат увеличению производства общественного богатства в целом. Потеря ресурсов, происходящая в таких случаях, есть торможение развития производительных сил в виде их прямой растраты.

Монополия является тормозом развития и как сила, вызывающая глубокую диспропорциональность общественного производства.

Тормозящее влияние монополии на общественное производство осуществляется одновременно с его развитием, одним и тем же «действием» монополии. С одной стороны, монополия, реализуя свои цели, использует развитие и совершенствование производства, мобилизует новые ресурсы общественного труда, гигантски усиливает его эксплуатацию, т.е. в конечном счете, паразитирует на более высокой производительности обобществленного труда в рамках монополистического капитала. Монополия, тем самым, выступает в качестве высшей капиталистической формы прогресса производительных сил.

Но, с другой стороны, она подчиняет это развитие потребностям индивидуального капитала, препятствует реализации этого развития для общества в целом и тем самым создает оковы для прогресса производительных сил.

Рост и в то же время торможение производительных сил монополией составляют единый остро противоречивый процесс, получающий выражение в уродливых формах хищнической растраты природных и человеческих ресурсов, паразитического потребления, загрязнения окружающей среды.

Развитием частнокапиталистической собственности под действием свойственных ей внутренних противоречий создаются объективные предпосылки, подготавливающие замену капитализма более прогрессивным общественным строем, что научно доказали основоположники марксизма еще в эпоху домонополистического капитализма. Наряду с тем что, с одной стороны, капиталист стремится к развитию производства как средству увеличения прибавочной стоимости; с другой – та же цель достигается путем сокращения заработной платы, ухудшением положения трудящихся и, как следствие, – развитием классовой борьбы между буржуа и пролетарием, что, в конечном счете, уничтожит капитализм.

Следовательно, «…сами средства его развития становятся и средствами его гибели».

Крайняя степень обострения основного противоречия капитализма в эпоху империализма приводит всю систему отношений к такому состоянию, когда для поддержания ее функционирования становятся необходимыми подпорки частнокапиталистическому предпринимательству, а именно регулирование хозяйственного механизма с помощью буржуазного государства. Однако включение в капиталистическую систему подобных «стабилизаторов» лишь подтверждает ленинский вывод о том, что «частно-хозяйственные и частнособственнические отношения составляют оболочку, которая уже не соответствует содержанию, которая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать ее устранение…»[42].

Действительным разрешением противоречия капиталистического отношения может быть лишь его уничтожение, поскольку эволюции (или инволюции) перезревших общественных форм, которые уже разлагаются, смердят и отравляют трупным ядом все вокруг – невозможны.

Анализ монополии и ее противоречий еще раз убедительно подтверждает верность положения диалектического материализма, примененного к истории, то есть исторического материализма, что необходимость и неизбежность исторических переворотов обусловлены не желаниями и намерениями объективно экономически заинтересованных в них общественных сил, а теми изменениями, которые происходят в общественном производстве и предопределяют экономическое положение классов и обстоятельства, условия и результаты их классовой борьбы.

(Окончание в следующем номере)

^[23] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. – С. 94.

^[24] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 385.

[25] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 310.

[26] Ленин В.И. ПСС. – Т. 6. - С. 222.

[27] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 315.

[28] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 320.

[29] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 318.

[30] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 320-321

[31] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 323.

[32] Там же.

[33] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 385.

[34] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 312.

[35] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. - С. 386.

[36] Ленин В.И. ПСС. – Т. 32. - С. 146.

[37] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 3. – С. 225.

[38] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 46, ч. 1. – С. 385.

[39] Так, филиал корпорации может увеличивать объем производства гораздо быстрее, чем позволяла бы ему собственная норма рентабельности, если финансирование для этой его деятельности обеспечит центральный аппарат монополии. И, напротив, при высокой фактической прибыли филиала, он может осуществлять лишь простое воспроизводство, если его прибыль изымается для нужд других подразделений головной монополии. Практика перераспределения прибыли, получившая название «перекрестное субсидирование» широко распространена в современных многоотраслевых монополиях.

[40] Развитие этой стороны противоречия становится столь очевидным, что осознается буржуазной мыслью и порождает различные рецепты «усовершенствования» экономического механизма.

[41] Ленин В.И. ПСС. – Т. 30. – С. 165.

[42] Ленин В.И. ПСС. – Т. 27. – С. 425.