Ленин указывал, что история большевизма берёт своё начало в 1903 году (II съезд РСДРП) и сам себе задавал вопрос – в борьбе с какими течениями выковался большевизм? И отвечал на него – прежде всего в борьбе с оппортунизмом, то есть в борьбе с правым уклоном. Как показала жизнь, он остается смертельной опасностью и для правящих коммунистических партий. Любому мало-мальски образованному марксисту известно ленинское наставление: «борьба с империализмом, если она не связана неразрывно с борьбой против оппортунизма, есть пустая лживая фраза»[16].
Из истории известно, что оппортунизм может быть не просто правым уклоном части коммунистического движения, он может захватывать и его большую часть, порой целиком. Требование борьбы с оппортунизмом стало основным требованием приема в Коминтерн, оно остается основным признаком пролетарской партии и сегодня. Б. Сочетание легальных и нелегальных методов работы. Работа на подготовку революции, прежде всего себя к революции в любых условиях в каждый момент движения
Это положение вроде бы относится к азбучным положениям тактики политической борьбы, но сегодня, в условиях усиливающейся реакции во всех странах, обретает новое звучание как для партий, привыкших к легальному, «цивилизованному», законопослушному, в основном парламентскому существованию, так и для разного рода леваков и левоватых, которые напрочь сторонятся участия в легальной публичной политике, которая полностью контролируется властями. В.И. Ленин учил: «Революционеры, не умеющие соединить нелегальные формы борьбы со всеми легальными, являются весьма плохими революционерами». И специально для многих наших товарищей, которые не видят возможности повторения революционной ситуации в относительном сегодняшнем капиталистическом благополучии, уточнял: «Нетрудно быть революционером тогда, когда революция уже вспыхнула и разгорелась, когда примыкают к революции все и всякие, из простого увлечения, из моды, даже иногда из интересов личной карьеры. «Освобождение» от таких горе – революционеров стоит пролетариату потом, после его победы, трудов самых тяжких, муки, можно сказать, мученической. Гораздо труднее – и гораздо ценнее – уметь быть революционером, когда еще нет условий для прямой, открытой, действительно массовой, действительно революционной борьбы, уметь отстаивать интересы революции (пропагандистски, агитационно, организационно) в нереволюционных учреждениях, а зачастую и прямо реакционных, в нереволюционной обстановке, среди массы, неспособной немедленно понять необходимость революционного метода действий»[17].
В. Продолжение классовой борьбы и в эпоху диктатуры пролетариата. Правильное диалектическое понимание связи «Вожди–партия–класс–массы». Железная дисциплина в партии для всех, в том числе для пролетарских вождей.
Революционная партия пролетариата есть высшая форма классового объединения пролетариев, которая не будет заслуживать своего названия, пока не научится связывать вождей с классом и с массами в одно целое, в нечто неразрывное. Исходя из такого понимания партии, Ленин учил: «Диктатура пролетариата есть упорная борьба, кровавая и бескровная, насильственная и мирная, военная и хозяйственная, педагогическая и администраторская, против сил и традиций старого общества. Сила привычки миллионов и десятков миллионов – самая страшная сила. Без партии, железной и закаленной в борьбе, без партии, пользующейся доверием всего честного в данном классе, без партии, умеющей следить за настроением массы и влиять на него, вести успешно такую борьбу невозможно. Победить крупную централизованную буржуазию в тысячу раз легче, чем «победить» миллионы и миллионы мелких хозяйчиков, а они своей повседневной, будничной, невидной, неуловимой, разлагающей деятельностью осуществляют те самые результаты, которые нужны буржуазии, которые реставрируют буржуазию. Кто хоть сколько-нибудь ослабляет железную дисциплину партии пролетариата (особенно во время его диктатуры), тот фактически помогает буржуазии против пролетариата»[18].
Г. Интернациональный характер Советов, как формы диктатуры пролетариата. Обязательность собственной борьбы каждой партии со своим меньшевизмом в своих условиях.
Вот что писал для нас по этому повод В.И. Ленин: «Февральская и октябрьская революции 1917 года довели Советы до всестороннего развития в национальном масштабе, затем до их победы в пролетарском, социалистическом перевороте. И менее чем через два года обнаружился интернациональный характер Советов, распространение этой формы борьбы и организации на всемирное рабочее движение, историческое призвание Советов быть могильщиком, наследником, преемником буржуазного парламентаризма, буржуазной демократии вообще.
Мало того. История рабочего движения показывает теперь, что во всех странах предстоит ему (и оно уже начало) пережить борьбу нарождающегося, крепнущего, идущего к победе коммунизма прежде всего и главным образом со своим (для каждой страны) «меньшевизмом», т.-е. оппортунизмом и социал-шовинизмом; во-вторых – и в виде, так сказать, дополнения -- с «левым» коммунизмом»[19].
Но, проделывая везде однородную, по сути дела, подготовительную школу к победе над буржуазией, рабочее движение каждой страны совершает это развитие по-своему»[20].
Пока существуют национальные и государственные различия между народами и странами, – а эти различия будут держаться еще очень и очень долго даже после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе, – единство интернациональной тактики коммунистического рабочего движения всех стран требует не устранения разнообразия, не уничтожения национальных различий (это – вздорная мечта для настоящего момента), а такого применения основных принципов коммунизма (советская власть и диктатура пролетариата), которое бы правильно видоизменяло эти принципы в частностях, правильно приспособляло, применяло их к национальным и национально-государственным различиям. Исследовать, изучить, отыскать, угадать, схватить национально-особенное, национально-специфическое в конкретных подходах каждой страны к разрешению единой интернациональной задачи, к победе над оппортунизмом и левым доктринерством внутри рабочего движения, к свержению буржуазии, к учреждению советской республики и пролетарской диктатуры – вот в чем главная задача переживаемого всеми передовыми (и не только передовыми) странами исторического момента»[21]. Актуальность этой ленинской мысли доказана жизнью много раз.
Д. Необходимость работы в широких, даже в реакционных рабочих организациях, особенно в профсоюзах
Ленин учил, что коммунистическую работу надо вести везде и всюду, где позволяют, и даже не очень позволяют, условия: «Нет сомнения, господа «вожди» оппортунизма прибегнут ко всяческим проделками буржуазной дипломатии, к помощи буржуазных правительств, попов, полиции, судов, чтобы не допустить коммунистов в профсоюзы, всячески вытеснить их оттуда, сделать им работу внутри профсоюзов возможно более неприятной, оскорблять, травить, преследовать их. Надо уметь противостоять всему этому, пойти на все и всякие жертвы, даже в случае надобности – пойти на всяческие уловки, хитрости, нелегальные приемы, умолчания, сокрытие правды, лишь бы проникнуть в профсоюзы, остаться в них, вести в них во что бы то ни стало коммунистическую работу»[22].
Е. О союзниках и попутчиках рабочего класса в пролетарской революции и после ее свершения
Думается, особенно ценно понять у Ленина мысль не только о необходимости союзников в свершении революции, но и не меньшую важность политики классовых союзов в деле строительства социализма.
«Пролетарский авангард идейно завоеван. Это главное. Без этого нельзя сделать и первого шага к победе. Но от этого еще довольно далеко до победы. С одним авангардом победить нельзя. Бросить один только авангард в решительный бой, пока весь класс, пока широкие массы не заняли позиции либо прямой поддержки авангарда, либо, по крайней мере, благожелательного нейтралитета по отношению к нему и полной неспособности поддерживать его противника, было бы не только глупостью, но и преступлением»[23].
«После первой социалистической революции пролетариата, после свержения буржуазии в одной стране, пролетариат этой страны надолго остается слабее, чем буржуазия, просто уже в силу ее громадных интернациональных связей, а затем в силу стихийного и постоянного восстановления, возрождения капитализма и буржуазии мелкими товаропроизводителями свергнувшей буржуазию страны. Победить более могущественного противника можно только при величайшем напряжении сил и при обязательном, самом тщательном, заботливом, осторожном, умелом использовании как всякой, хотя бы малейшей, «трещины» между врагами, всякой противоположности интересов между буржуазией разных стран, между разными группами или видами буржуазии внутри отдельных стран, – так и всякой, хотя бы малейшей, возможности получить себе союзника, пусть даже временного, шаткого, непрочного, ненадежного, условного. Кто этого не понял, тот не понял ни грана в марксизме и в научном, современном социализме вообще. Кто не доказал практически, на довольно значительном промежутке времени и в довольно разнообразных политических положениях, своего уменья применять эту истину на деле, тот не научился еще помогать революционному классу в его борьбе за освобождение всего трудящегося человечества от эксплуататоров. И сказанное относится одинаково к периоду до и после завоевания политической власти пролетариатом»[24].
Ж. Умение использовать тактику компромиссов и недопустимость компромиссов в области идеологии.
Главная ленинская мысль обращена к любителям рецептов и готовых решений: «Сочинить такой рецепт или такое общее правило («никаких компромиссов»!), которое бы годилось на все случаи, есть нелепость. Надо иметь собственную голову на плечах, чтобы в каждом отдельном случае уметь разобраться. В том-то и состоит, между прочим, значение партийной организации и партийных вождей, заслуживающих этого звания, чтобы длительной, упорной, разнообразной, всесторонней работой всех мыслящих представителей данного класса – вырабатывать необходимые знания, необходимый опыт, необходимое – кроме знания и опыта – политическое чутье, для быстрого и правильного решения сложных политических вопросов»[25].
Наверное, никто из марксистов не сомневается в том, что В.И. Ленин имел голову на плечах, и тем не менее, он и большевики тоже совершали ошибки в вопросах тактических, чего не стыдились сами же и признавать. Общей установкой при выработке тактики в конкретных условиях является не только «… безусловная необходимость для авангарда пролетариата, для его сознательной части, для коммунистической партии прибегать к лавированию, соглашательству, компромиссам с разными группами пролетариев, с разными партиями рабочих и мелких хозяйчиков …», но прежде всего соображение, что надо «… уметь применять эту тактику в целях повышения, а не понижения, общего уровня пролетарской сознательности, революционности, способности к борьбе и к победе»[26].
То есть коммунисты всегда работают на расширение и развитие классовой борьбы.
2.4. Необходимость и тактика использования возможностей
буржуазного парламентаризма для развития классовой борьбы
Казалось бы, этот вопрос – участие в буржуазных парламентах – разработан в теории и изучен на практике коммунистического движения лучше других. В.И. Ленин просто настаивал на необходимости использования парламентских возможностей для развития классовой борьбы: «Пока вы не в силах разогнать буржуазного парламента и каких угодно реакционных учреждений иного типа, вы обязаны работать внутри них именно потому, что там есть еще рабочие, одураченные попами и деревенскими захолустьями, иначе вы рискуете стать просто болтунами»[27].
При этом Ленин отмечал законное отвращение передовых пролетариев к буржуазным парламентам и парламентариям: «…трудно себе представить нечто более гнусное, подлое, изменническое, чем поведение гигантского большинства социалистических и социал-демократических депутатов в парламенте за время войны и после нее»[28].
Большевиками была разработана тактика коммунистической работы в парламенте, использования выборных кампаний и депутатских мест для развития классовой борьбы: «На то и существуют на свете коммунисты, сторонники III Интернационала во всех странах, чтобы переделать по всей линии, во всех областях жизни, старую социалистическую, тред-юнионистскую, синдикалистскую, парламентскую работу в новую, коммунистическую»[29].
«Коммунисты в Западной Европе и в Америке должны научиться создать новый, необычный, неоппортунистический, некарьеристский парламентаризм: чтобы партия коммунистов давала свои лозунги, чтобы настоящие пролетарии при помощи неорганизованной и совсем забитой бедноты разбрасывали и разносили листки, объезжали и обходили квартиры рабочих, хижины сельских пролетариев и захолустных (в Европе, к счастью, во много раз меньше деревенских захолустий, чем у нас, а в Англии их совсем мало) крестьян, забирались в самые простонародные кабачки, втирались в самые простонародные союзы, общества, случайные собрания, говорили с народом не по ученому (и не очень по-парламентски), не гонялись ни капельки за «местечком» в парламенте, а везде будили мысль, втягивали массу, ловили буржуазию на слове, использовали ею созданный аппарат, ею назначенные выборы, ею сделанные призывы ко всему народу, знакомили народ с большевизмом так, как никогда не удавалось знакомить (при господстве буржуазии) вне обстановки выборов (не считая, конечно, моментов больших стачек, когда такой же аппарат всенародной агитации работал у нас еще интенсивнее)»[30].
Сегодня, следует признать, многие партии той же Западной Европы и других стран, болеют парламентским кретинизмом и всерьез обещают гражданам улучшение жизни методом победы неких левых сил на выборах. Мы этот вопрос разберем ниже, пока же лишь отметим, что Ленин по этому вопросу высказывался весьма категорично: «Только негодяи или дурачки могут думать, что пролетариат сначала должен завоевать большинство при голосованиях, производимых под гнетом буржуазии, под гнетом наемного рабства, а потом должен завоевывать власть. Это верх тупоумия или лицемерия, это – замена классовой борьбы и революции голосованиями при старом строе, при старой власти»[31].
Работу над этими, выше обозначенными приемами и ошибками, провел для нас В.И. Ленин ещё в 1920 г. После его смерти Советский Союз под руководством ВКП(б)-КПСС прошел большой и нелегкий путь свершений и побед. Был разгромлен фашизм, страна вышла на второе место в мире по показателям промышленного производства, советский человек первым вышел в космос. Но и ошибок тоже наделали немало, плюс ревизионистское перерождение верхушки КПСС, что выразилось в печальном итоге – временном поражении социализма и распаде СССР. Анализ этих явлений и выводы для будущей борьбы – это уже наше дело, в котором мы руководствуемся ленинским указанием: «Коммунисты должны знать, что будущее во всяком случае принадлежит им, и потому мы можем (и должны) соединять величайшую страстность в великой революционной борьбе с наиболее хладнокровным и трезвым учетом бешеных метаний буржуазии»[32].
III. Уроки поражений для будущих побед
В.И. Ленин не раз повторял, что лучший способ отметить юбилей – это сосредоточиться на нерешенных задачах. Для этого сегодняшним и будущим коммунистам сначала необходимо осознать, что именно, какие совершённые ошибки в теории и практике, ошибки партии и отдельных людей помешали решить задачи строительства социализма и коммунизма и отбросили нас на какое-то время назад, к пройденной ступени общественного развития – капитализму.
Высказывается достаточно много мнений политических партий и людей о причинах поражения социализма в СССР. Мы, конечно, рассматриваем мнения только сторонников социализма, так как мнения противников о якобы утопичности теории коммунизма как возможности развития человечества развеял своей практикой сам Октябрь и опыт развития СССР.
Очень и очень популярна версия, выводящая основную составляющую нашего поражения из предательства дела социализма отдельными личностями из числа высшего руководства партии и государства. Называются имена Горбачева, Ельцина, Яковлева и многих их коллег по ЦК КПСС и правительству. Также популярны рассуждения о происках Запада. Приводятся подтверждающие примеры: от пресловутого полумифического «Плана Даллеса» до версий завербованности высших руководителей, ставшими агентами влияния иностранных спецслужб. Называются цифры в триллионы долларов, которые Запад потратил на борьбу с СССР, и потратил не зря. Многие элементы этих версий не только весьма интересны, но и действительно имели место в реальной жизни. Но, с нашей, материалистической, точки зрения, основная причина временного поражения социализма СССР – внутренние, наши собственные ошибки, ревизионизм и ренегатство высшего руководства партии.
Не зря Ленин говорил: "Ничто не может нас погубить, кроме наших собственных ошибок"[33]. И уточнял: "Известно, что неудачам и упадку политических партий очень часто предшествовало такое состояние, в котором эти партии имели возможность зазнаться"[34].
Если очень-очень коротко отвечать на вопрос «А почему?» – о причинах поражения Советской власти и КПСС, о причинах равнодушия большей части трудящихся к произошедшему в 1991 г. контрреволюционному перевороту, то мы отвечаем так: потому что власть уже не была советской, а партия уже не была коммунистической.
Наши собственные ошибки
3.1. Теоретические. Отказ от главного в марксизме.
РКРП исходит из основополагающего ленинского положения, что «Диктатура пролетариата, если перевести это латинское, научное, историко-философское выражение на более простой язык, означает вот что: только определенный класс, именно городские и вообще фабрично-заводские, промышленные рабочие, в состоянии руководить всей массой трудящихся и эксплуатируемых в борьбе за свержение ига капитала, в ходе самого свержения, в борьбе за удержание и укрепление победы, в деле созидания нового, социалистического, общественного строя, во всей борьбе за полное уничтожение классов. (Заметим в скобках: научное различие между социализмом и коммунизмом только то, что первое слово означает первую ступень вырастающего из капитализма нового общества, второе слово – более высокую, дальнейшую ступень его [выд. – Ред.])
… Ошибка «бернского», желтого, Интернационала состоит в том, что его вожди признают только на словах классовую борьбу и руководящую роль пролетариата, боясь додумывать до конца, боясь как раз того неизбежного вывода, который особенно страшен для буржуазии и абсолютно неприемлем для нее. Они боятся признать, что диктатура пролетариата есть тоже период классовой борьбы, которая неизбежна, пока не уничтожены классы, и которая меняет свои формы, становясь, первое время после свержения капитала, особенно ожесточенной и особенно своеобразной. Завоевав политическую власть, пролетариат не прекращает классовой борьбы, а продолжает ее – впредь до уничтожения классов – но, разумеется, в иной обстановке, в иной форме, иными средствами»[35].
Соответственно, признание диктатуры пролетариата Ленин считал главным в марксизме: «Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата»[36].
«Но не в одном насилии сущность пролетарской диктатуры, и не главным образом в насилии. Главная сущность её в организованности и дисциплинированности передового отряда трудящихся, их авангарда, их единственного руководителя, пролетариата. Его цель – создать социализм, уничтожить деление общества на классы, сделать всех членов общества трудящимися, отнять почву у всякой эксплуатации человека человеком»[37]. Классовая борьба при социализме продолжается, в других формах и в том числе внутри своего класса и своей партии.
До каких же пор нельзя обойтись без диктатуры пролетариата? В Тезисах доклада о тактике РКП на III конгрессе Коммунистического Интернационала В.И. Ленин так отвечает на этот вопрос: «Диктатура пролетариата означает не прекращение классовой борьбы, а продолжение ее в новой форме и новыми орудиями. Пока остаются классы, пока свергнутая в одной стране буржуазия удесятеряет свои атаки на социализм в международном масштабе, до тех пор эта диктатура необходима»[38]. А поскольку, как подчеркивалось в Докладе о тактике РКП на том же III конгрессе Коминтерна: «задача социализма состоит в том, чтобы уничтожить классы»[39], постольку период диктатуры пролетариата охватывает всю первую фазу коммунизма, то есть весь период социализма.
Интересно вспомнить такой факт, что при разработке второй Программы РКП(б) Ленин рассматривал возможность отступления от формы Советов как результат общего отступления в борьбе под давлением обстоятельств и сил противника, но только не как движение к развитию демократии трудящихся, пролетарской или рабочей демократии. Ленин в резолюции Седьмого съезда РКП(б) по Программе партии писал: «изменение политической части нашей программы должно состоять в возможно более точной и обстоятельной характеристике нового типа государства, Советской республики, как формы диктатуры пролетариата и как продолжения тех завоеваний международной рабочей революции, которые начаты Парижской коммуной. Программа должна указать, что наша партия не откажется от использования и буржуазного парламентаризма, если ход борьбы отбросит нас назад, на известное время, к этой, превзойденной теперь нашею революцией, исторической ступени. Но во всяком случае и при всех обстоятельствах партия будет бороться за Советскую республику как высший по демократизму тип государства и как форму диктатуры пролетариата, свержения ига эксплуататоров и подавления их сопротивления (выд. – Ред.)»[40].
И все же главная ошибка советских коммунистов, как ни странно, началась именно с отказа от главного в марксизме.
Отказ от диктатуры пролетариата – отказ от марксизма.
После смерти Сталина с приходом к руководству партией Хрущева Н.С. на ХХ съезде КПСС была проведена своеобразная артиллерийская подготовка к фронтальному наступлению на главное в марксизме – положение о диктатуре пролетариата.
Стараниями хрущевской ревизионистской группы в клеветнической форме под сомнение было поставлено то положительное, что делалось сталинским руководством, и была сделана заявка на пересмотр ключевых положений марксизма о классовой борьбе и диктатуре пролетариата. Однако еще продолжала действовать ленинская Программа РКП(б). Поэтому хрущевцы стали готовиться к ее замене на такую, из которой будет изъято то, что составляет самую суть марксизма-ленинизма. В докладе на ХХII съезде Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева «О Программе Коммунистической партии Советского Союза» был выдвинут размагничивающий и демобилизующий коммунистов, рабочий класс и всех трудящихся тезис об окончательной победе социализма в СССР[41], утверждалось, что классовая борьба ограничивается переходным к социализму периодом[42]. Во всем докладе социализм понимался не как фаза коммунизма, а как не коммунизм – по сути, как отдельная формация. Соответственно вместо характерной и главной для социализма цели – полного уничтожения классов в первой фазе бесклассового общества, ставилась еще только задача построения бесклассового общества и вместе с этим провозглашалась чисто ревизионистская антимарксистская цель: «От государства диктатуры пролетариата к общенародному государству»[43]. Утверждалось, что якобы «рабочий класс Советского Союза по собственной инициативе, исходя из задач построения коммунизма, преобразовал государство своей диктатуры во всенародное государство … Впервые у нас сложилось государство, которое является не диктатурой какого-либо одного класса…, диктатура пролетариата перестала быть необходимой»[44]. Партия также объявлялась не партией рабочего класса, а партией всего народа вопреки ленинскому понятию политической партии как авангарда класса.
Эти ревизионистские идеи отпора на съезде не получили, и съездом была принята (единогласно) ревизионистская, по существу антиленинская, антимарксистская Программа. В ней утверждалось, что якобы «диктатура пролетариата выполнила свою историческую миссию и с точки зрения задач внутреннего развития перестала быть необходимой в СССР. Государство, которое возникло как государство диктатуры пролетариата, превратилось на новом, современном этапе в общенародное государство… Партия исходит из того, что диктатура рабочего класса перестает быть необходимой раньше, чем государство отмирает»[45]. Конечно, не следует думать, что все делегаты съезда и большинство членов партии были ренегатами или предателями дела социализма. Правильнее говорить о крайне низкой теоретической подготовке основной массы членов ставшей уже многомиллионной партии. Они большинство программных и теоретических положений принимали на веру, полагаясь на авторитет руководства. В обстановке нравственного подъема и даже эйфории от только что одержанной победы над фашизмом, веря, что эксплуататорские классы в советском обществе подавлены окончательно и возродиться не имеют шансов, принимая как уже достигнутое складывающуюся общность советских людей из неантагонистических классов, и веря в полную и окончательную победу социализма, они довольно легко поверили предложениям руководства развивать якобы неклассовую, общенародную демократию. Они совершили огромную ошибку, а вот со стороны теоретиков и руководства партии, без сомнения, это была ревизия марксистско-ленинского учения и откровенное ренегатство. Чтобы полнее оценить эту позицию, снова обратимся к Ленину.
В своем фундаментальном труде «Государство и революция» В.И. Ленин подчеркнул классовый характер всякого государства, пока оно еще остается, необходимость для победы пролетарской революции разрушения старой государственной машины и создания нового государственного аппарата, способного решать задачи пролетарской диктатуры; разработал ряд условий, которые нужно соблюдать, чтобы государство из орудия рабочего класса, из средства обеспечения его политического господства не превращалось в силу, господствующую над самим этим классом. В этой книге, а также в тетради «Марксизм о государстве» В.И. Ленин со всей определенностью провел идею о том, что государство отмирает только вместе с полным уничтожением классов, и пока остаются классы, остается и государство как орган политически господствующего класса. Он цитирует и развивает мысль Энгельса: «Когда государство наконец-то становится действительно представителем всего общества, тогда оно само себя делает излишним»[46]. В.И. Ленин, повторим это ещё раз, как бы отвечая всем сомневающимся, колеблющимся, нерешительным, подчеркивал: «Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата. В этом самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма»[47]. В работе «О государстве» (Лекция в Свердловском университете 11 июня 1919 г.) В.И. Ленин указывает, что именно государство капиталистическое «объявляет своим лозунгом свободу всенародную, говорит, что оно выражает волю всего народа, отрицает, что оно классовое государство»[48].
Социалистическое государство, наоборот, всегда подчеркивает свой сугубо классовый характер. Таким образом, хрущевская ревизионистская группа ввела в заблуждение, фактически обманув, партию и народ по вопросу о диктатуре пролетариата, без которой развитие социализма в полный коммунизм невозможно, а затем подменила и цели движения производства и общества. На этом следует специально остановиться.
Сущность истории, прогресс общества состоит в движении к полному благосостоянию и свободному всестороннему развитию всех членов общества.
Интересна история отражения в программе большевиков основного закона социализма. В подготовленном ко II съезду РСДРП специальной комиссией проекте Программы партии цель социалистического производства была сформулирована как планомерная организация общественного производительного процесса «для удовлетворения нужд как целого общества, так и отдельных его членов». В.И. Ленин по этому поводу возражает: «Не точно. Такое "удовлетворение" "дает" и капитализм, но не всем членам общества и не одинаковое»[49]. В итоге В.И. Ленин добился того, чтобы в утвержденной Вторым съездом РСДРП, Программе партии было записано: «Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все угнетенное человечество»[50].
Эта научно выверенная, то есть действительная цель коммунистического производства, поставленная перед рабочим классом как создателем коммунистического общества, стояла в партийной Программе до тех пор, пока партия оставалась партией рабочего класса, руководившей осуществлением его диктатуры. В третьей, ревизионистской программе партии, принятой ХХII съездом КПСС, этой цели уже не было. Она была заменена лишь удовлетворением все растущих потребностей, к чему, как известно, ни развитие людей, ни их благосостояние, тем более всестороннее развитие, не сводится. Удовлетворение потребностей само по себе не ведет ни к ликвидации социального неравенства, ни к уничтожению классов. Если говорить конкретно, в третьей программе партии было записано, что при коммунизме «достигается высшая ступень планомерной организации всего общественного хозяйства, обеспечивается наиболее эффективное и разумное использование материальных богатств и трудовых ресурсов для удовлетворения растущих потребностей членов общества»[51]. Трудящиеся члены общества, развитие которых является самоцелью, превратились в трудовые ресурсы, эффективно используемые для удовлетворения потребностей не всех, а некоторых избранных членов общества, которые впоследствии выбились в олигархи. Выбрасывание из цели производства развития именно всех членов общества превратило программную формулировку цели производства в прикрытие отхода от действительной цели социализма. В ревизионистской третьей программе было записано: «Цель социализма – все более полное удовлетворение растущих материальных и культурных потребностей народа»[52]. Вроде бы, на первый взгляд, красиво, но глубоко ошибочно, ведь цель социализма, определенная основателями научного коммунизма, – уничтожение классов, которое, не сводясь к удовлетворению потребностей (конечно, предполагает и удовлетворение потребностей), но не всяких, и не всякое, а прежде всего такое, которое ведет к обеспечению полного благосостояния и свободному всестороннему развитию всех членов общества, к уничтожению всякого социального неравенства.
Отказ от диктатуры пролетариата и цели социализма изменил классовую сущность государства. Оно стало неспособным осуществлять интересы рабочего класса, которые в эпоху диктатуры пролетариата являются общественными интересами. Показательно напомнить, что ревизионистская программа общенародной партии была прията XXII съездом КПСС осенью 1961 г., а в июне 1962 г. в городе Новочеркасске Ростовской области против рабочих, недовольных повышением цен, снижением расценок на производстве и хамством руководства, были брошены войска и в демонстрантов стреляли. Таким образом, можно сказать, что десятки жертв рабочих стали первым наглядным показателем направления становления, так называемого общенародного государства и партии во главе с Н.С. Хрущевым. Государственная собственность постепенно все более переставала быть формой общественной собственности и к концу 80-х годов все более, по сути, приобретала черты своеобразной частной собственности тех, кто фактически распоряжался государственной собственностью, то есть верхушки партийно-государственной бюрократии. Таким образом, партийно-государственной номенклатурной верхушке удалось в значительной мере присвоить право распоряжения собственностью общества и создать условия, чтобы осталось ее только поделить и уже по отдельности присвоить, приватизировать с оформлением в законах «общенародного» государства. Это и произошло с подачи Горбачева в ельцинский период сначала под ревизионистским лозунгом «движения на рынок», а потом и откровенно антикоммунистическим: даешь приватизацию. Этот процесс идеологически сопровождала ревизионистская концепция «развитого социализма», которая включала и закрепляла пресловутое ревизионистское «общенародное государство».
Отказ КПСС на ХХII съезде от главного в марксизме – диктатуры пролетариата, от цели социалистического производства и цели социализма не мог не привести к росту частнособственнических настроений и, в конце концов, несмотря на активное сопротивление со стороны коммунистического меньшинства, привел к разрушению партии, государства и страны. Этот отказ, как уже говорилось, произошел не только по вине ренегатствующей верхушки КПСС, но и по вине тех членов партии, которые, вместо изучения и понимания марксизма-ленинизма, заучивали цитаты и лозунги и принимали на веру слова ревизионистской верхушки партии, а поэтому последовательно коммунистические силы не смогли побороть оппортунистов, ревизионистов и ренегатствующих предателей социализма. Это урок не только для коммунистов бывшего Советского Союза и нынешней России. Это урок и для всего международного рабочего и коммунистического движения.
3.2. Экономические ошибки. Развитие элементов товарности
общественного производства и сползание к капитализму.
Движение к нетоварному, непосредственно общественному характеру производства – не только признак, но и условие существования и развития социализма.
Актуальность данного вопроса определяется тем, что это, в конце концов, вопрос о том, для чего коммунисты борются за власть своего класса. Это вопрос о том, что они будут делать в случае прихода рабочего класса к власти сегодня. Насколько сделаны выводы из ошибок коммунистов и предательства руководства КПСС по отношению к рабочему классу, из всей практики строительства социализма в СССР? Что и как строить в экономике?
Сегодня этот вопрос продолжает не только волновать, но и разделять коммунистическое движение, в том числе и в России. Мы не будем рассматривать откровенных апологетов «шведского социализма» и прочих улучшателей капитализма. Мы будем говорить только о тех, кто продолжает называть себя марксистами и коммунистами. Среди них, с одной стороны, плотно представлены сторонники так называемого рыночного социализма, в последнее время всё больше подкрепляемого приставкой «по китайскому образцу»; с другой стороны, постоянно слышен голос людей, называющих себя прагматиками и реалистами. Они крутят пальцем у виска, слыша рассуждения ортодоксальных коммунистов о нетоварности социалистического производства. Они говорят – оглянитесь вокруг, на дворе рынок, поэтому деться некуда и начинать придётся с рыночной экономики.
Сейчас, действительно, на дворе рынок. Поэтому мы и считаем, что самое время определиться с тем, что такое товарность при капитализме и социализме, и что с ней делается или надо делать в процессе социалистического строительства и развития социализма в полный коммунизм.
Ещё в Первой и Второй Программах большевиков (а также в Программе РКРП) природа капитализма и буржуазного общества были охарактеризованы следующими положениями: «Главную особенность такого общества составляет товарное производство на основе капиталистических производственных отношений, при которых самая важная и значительная часть средств производства и обращения товаров принадлежит небольшому по своей численности классу лиц, между тем как огромное большинство населения состоит из пролетариев и полупролетариев, вынужденных своим экономическим положением постоянно или периодически продавать свою рабочую силу, т.е. поступать в наемники к капиталистам, и своим трудом создавать доход высших классов общества»[53].
То есть капитализм – это, прежде всего, товарное производство. При этом В.И. Ленин в Замечаниях на Второй проект Программы Плеханова так писал об этом программном положении: «Как-то неловко выходит. Конечно, вполне развитое товарное производство возможно только в капиталистическом обществе (когда товаром становится и сама рабочая сила – авт.), но «товарное производство» вообще есть и логически, и исторически prius (предшествующее, первичное – Ред.) по отношению к капитализму»[54]
То есть Владимир Ильич Ленин уточнял, что сам капитализм является результатом развития товарного производства и не уставал указывать во многих своих работах, что товарное производство в своём развитии неизбежно постоянно рождает капитализм.
Однако при социализме по форме вроде бы остаются и деньги, и целый ряд так называемых товарно-денежных отношений, хотя такого понятия мы ни у Маркса, ни у Энгельса, ни у Ленина нигде не найдем. Означает ли это использование внешних товарных форм и названий, что социалистическое производство является товарным по своему характеру? Конечно, нет. И казначейские билеты, использующиеся в социалистическом обществе, не являются деньгами в политико-экономическом смысле. Они являются дополнительным косвенным измерителем объёмов производства и количества необходимого и затраченного труда, учётной единицей калькуляции и планирования, обеспечивают функции контроля и учета за непосредственно общественным производством и распределением, без которых социализм невозможен. Не случайно в Программе Коминтерна, принятой в 1928 г., говорилось: «Связанные с рыночными отношениями, по внешности капиталистические формы и методы хозяйственной деятельности (ценностный счёт, денежная оплата труда, купля-продажа, кредит и банки и т.д.) играют роль рычагов социалистического переворота, поскольку эти рычаги обслуживают во всё большей степени предприятия последовательно-социалистического типа, то есть социалистический сектор хозяйства»[55].
Сторонники так называемого рыночного социализма обычно вспоминают о НЭПе, мол, сам Ленин говорил, что это коренной пересмотр всей нашей точки зрения на социализм. Это всерьёз и надолго. Новая экономическая политика (НЭП) в начале переходного периода от капитализма к коммунизму подразумевала в порядке отступления на время некоторое увеличение свободы для товарного производства и обращения, прежде всего между крестьянами и социалистическим государственным сектором. Но при этом Ленин прекрасно понимал, что речь идёт о борьбе социалистической тенденции с капиталистической. В книге Бухарина «Экономика переходного периода» содержался тезис: «диктатура пролетариата неизбежно сопровождается скрытой или более-менее открытой борьбой между организующей тенденцией пролетариата и товарно-анархической тенденцией крестьянства». На что Ленин заметил: «Надо было сказать: между социалистической тенденцией пролетариата и товарно-капиталистической тенденцией крестьянства»[56]. Здесь же Ленин поддерживает следующий анализ Бухарина: «В городах главная борьба за тип хозяйства (после захвата власти – Ред.) кончается с победой пролетариата. В деревне она кончается, поскольку речь идёт о победе над крупным капиталистом. Но в тот же момент она – в других формах – возрождается, как борьба между государственным планом пролетариата, воплощающего обобществлённый труд, и товарной анархией, спекулятивной разнузданностью крестьянства, воплощающего раздробленную собственность и рыночную стихию». Эту мысль Ильич сопроводил короткой оценкой «Вот это точно!» А далее бухаринское утверждение «Но так как простое товарное хозяйство есть не что иное, как эмбрион капиталистического хозяйства, то борьба вышеописанных тенденций есть по существу продолжение борьбы между коммунизмом и капитализмом» Ленин поддержал, написав «Верно. И лучше, чем "анархия"»[57].
Заметим, что Ленин никогда не ставил вопрос о немедленной отмене товарности производства. Он всегда подчёркивал, что речь идёт о преодолении товарности, уходе от товарности, отрицании товарности в социалистическом общественном производстве.
Рыночники обычно приводят пример НЭПа как якобы поворот Ленина к пониманию социализма как товарного хозяйства, как возврат к рынку не как к временной необходимости, а как к цели и перспективе. Наиболее ушлые выдумали даже некую, якобы ленинскую методологию НЭПа и социалистического рынка. Однако, во-первых, следует отметить, что НЭП не методология, а политика и что Ленин и большевики при введении НЭПа признавали своё отступление в допуске элементов капитализма, а не называли это развитием качеств, присущих социалистическому производству. А, во-вторых, в это же самое время развивались мощнейшие рычаги для преодоления элементов товарности переходной к социализму экономики. Создавались Госплан, Госснаб, крупная промышленная индустрия, разрабатывался план ГОЭЛРО и так далее. То есть при увеличении физического объёма называемой товарной (уже не по сути) продукции, непосредственно общественный характер социалистического производства усиливался и готовились условия к дальнейшему преодолению товарности.
Сталин на практике последовательно проводил линию Ленина на преодоление товарности в переходном к социализму производстве и придание социалистическому производству качества непосредственно общественного производства. Основные мысли по этому вопросу он изложил в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР». В частности, Сталин так формулирует цель социалистической экономики: «Существует ли основной экономический закон социализма? Да, существует. В чем состоят существенные черты и требования этого закона? Существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно было бы сформулировать примерно таким образом: обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники»[58]. То есть Сталин четко подчеркивал, что интересы всего общества однозначно превыше всего в системе социализма.
При этом Сталин исходил в своем анализе не просто из своих марксистских взглядов, а из объективного анализа имеющейся действительности И.В. Сталин разбирает гарантии недопущения реставрации капиталистических элементов в экономике, обеспечиваемые пролетарским государством.
В социалистической экономике товарность есть лишь как отрицание ее непосредственно общественного характера, и принадлежит к тем отпечаткам капитализма, которые преодолеваются в процессе развития социализма как неполного коммунизма в полный коммунизм. Поэтому мы можем утверждать, что развитие социалистической экономики – это усиление ее непосредственно общественной сущности и преодоление товарности. В каких бы условиях ни застала коммунистов революция, какие бы отступления или компромиссы ни приходилось осуществлять, должна быть ясная ориентация на цель – преодоление товарного производства и переход к социалистическому, непосредственно общественному производству. Поступательное движение социалистической экономики обеспечивалось до тех пор, пока власть относилась к ее организации как к непосредственно общественному производству. План и централизация – такие же достижения человеческой цивилизации, как дифференциальное исчисление и теория эволюции видов Дарвина. Но реализоваться эти достижения в пользу трудящихся могут только в условиях диктатуры пролетариата при непосредственно общественном производстве.
Решение хрущёвского руководства в 1961 году об отказе от политической основы социализма – диктатуры пролетариата и экономическая реформа 1965 г. породили процесс постепенных накоплений негативных тенденций в социалистической экономике, в общественных отношениях. Усиливались частнособственнические тенденции, имевшие разрушительный характер для народного хозяйства. Ориентируя предприятия на объем реализации в рублях и прибыль, реформа стимулировала групповой эгоизм, материально заинтересовывала производителей выпускать возможно меньше продукции и как можно более дорогой, породила дефицит и инфляцию, усилила неэквивалентность отношений между городом и деревней, резко подняла удельный вес предметов роскоши и социально-вредных товаров в производимом фонде личного потребления населения. В условиях расцвета теневой экономики происходило буржуазное перерождение руководства партии и государства, замаскированное лицемерными фразами о приверженности коммунизму.
Образно говоря, с этого началась подготовка горбачёвской переСТРОЙки как перемены общественного строя.
Что бы ни говорили нынешние апологеты капитализма, экономика в Советском Союзе носила характер непосредственно общественного производства. Особенно явственно это чувствуется сегодня, потому как в сравнении с нынешним бытием советский человек более половины потребляемых жизненных благ (в расчете по нынешним ценам) получал через фонды общественного потребления. А целый ряд важнейших жизненных потребностей людей удовлетворялся именно почти «по потребностям». Так обеспечивалось: бесплатное жильё, хотя и при долгих очередях, холодная и горячая вода, электроэнергия, хлеб, здравоохранение и образование, общественный городской транспорт и многое другое.
Отказ от социалистического курса и в политическом плане, и в экономике, к сожалению, был осуществлен руководством самой партии, продолжавшей называться коммунистической. На ХХII съезде КПСС была принята новая программа партии, которая исключила из своих основных положений необходимость диктатуры пролетариата. А на XXVIII съезде КПСС был утвержден переход к рынку, то есть к капитализму.
Не следует думать, как сегодня преподносят некоторые критики социализма, что в КПСС все позиции коммунисты сдали без боя и понимания пагубности проводимого Горбачевым курса. Лозунги «Даёшь рыночную экономику» и аргументы типа «альтернативы рынку нет», «другого не дано» встретили в партии и в кругах учёных-экономистов довольно серьёзное сопротивление. В конце 80-х годов создаются организации сопротивления наступлению капитализаторов и защиты прав трудящихся: «Объединенный фронт трудящихся», Всесоюзное общество «Единство – за ленинизм и коммунистические идеалы», активизируют работу ученые из «Общества научного коммунизма». В самой КПСС создаются Движение коммунистической инициативы (ДКИ), Большевистская и Марксистская платформы в КПСС, идет борьба за организационное оформление в КПСС российских коммунистов в республиканскую партию РСФСР.
Особо надо отметить усилия ученых – антитоварников (Н. Хессин, Э. Ильенков, А. Еремин, В. Ельмеев, Р. Косолапов, А. Кащенко, Н. Моисеенко, А. Покрытан, М. Попов, В. Долгов, А. Сергеев, Д. Мутагиров, В. Огородников и ряд других), которые отстаивали принципиально иные от рыночных позиции. Один из лучших советских философов Э. Ильенков писал: “...Очень плохую услугу оказали нашей теории и практике те экономисты, которые сознательно испортили марксовскую теорию стоимости... Это те экономисты, которые потратили много усилий на то, чтобы доказать недоказуемое, ... что «социалистическое производство в целом представляет собой товарное производство» – и далее продолжал: «Да, на "социалистической фазе" своей эволюции коммунизм продолжает сохранять ("влачить за собой") товарно-денежные отношения. Более того – его собственные, имманентные ему формы отношений между людьми выступают здесь в маске товарно-денежных отношений, и даже находят в них свое формальное – юридически-узаконенное – выражение.
Таким образом, те подлинные контуры нашей экономики, которые мы как раз и обязаны обнажить путем анализа, на поверхности выступают в неадекватной себе форме, – в стоимостной форме. Эта форма не только не имеет ничего общего с коммунистической организацией общественного труда, но и представляет собой ее конкурента и антагониста»[59].
Участники тех экономических дискуссий утверждают, что горбачёвцы-рыночники ни одной открытой теоретической дискуссии, ни одного серьёзного публичного экономического спора не выиграли. Поэтому, рыночники вынуждены были действовать исподтишка, используя своё огромное преимущество, как сегодня говорят, в административном ресурсе и средствах массовой информации.
Келейно решив вопрос на самом верхнем партийно-государственном уровне, в том числе под влиянием представителей международного империализма (Горбачев уже встретился и с Тетчер, и с Рейганом, которые его восприняли восторженно-оптимистически), они партию и народ фактически ставили перед фактом сделанного выбора и преподносили дело таким образом, будто путь на рынок однозначно определён, что за это, якобы, говорят наука, мировой опыт и даже марксистско-ленинская теория. Для подтверждения последнего придумали и ввели в оборот так называемую «методологию НЭПа». А тот, кто этого курса на рынок не понимал или не принимал, просто-напросто получал ярлык ретрограда, догматика и отсталого элемента.
На XXVIII съезде КПСС настоящие коммунисты пытались дать бой горбачевщине, предупредить партию и народ о грядущей опасности. В докладе представителя Движения Коммунистической Инициативы профессора А.А. Сергеева было сказано: «Кроме рынка товаров, есть ещё два рынка. Есть рынок частного капитала, представленный фондовыми биржами, и рынок рабочей силы. Так вот, два эти рынка, вместе взятые, неизбежно дают классический капиталистический рынок, даже если его и назвать регулируемым. И от этого никуда не уйти… И такую перестройку не вынесет наш народ, от неё развалится и партия, как партия коммунистическая – она уйдёт в небытие»[60].
>>>Продолжение ч.3>>>
[17] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т[17] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 82.
[18] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 27-28.
[19] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 75.
[20] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 76.
[21] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 77.
[22] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 38.
[23] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 77-78.
[24] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 54-55.
[25] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 52-53.
[26] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 59.
[27] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 42.
[28] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 47.
[29]Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 83.
[30] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 84.
[31] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 39. – С. 219.
[32] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 41. – С. 87.
[33] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 42. – С. 249
[34] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 40. – С. 327.
[35] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 39. – С. 14-15.
[36] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 33. – С. 34.
[37] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 38. – С. 385.
[38] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 44. – С. 10.
[39] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 44. – С. 39.
[40] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 36. – С. 58.
[41] ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза 17–31 октября 1961 года. Стенографический отчет. / М., Госполитиздат, 1962. – Т. I. – С. 151.
[42] Там же. – С. 166.
[43] Там же. – С. 209.
[44] Там же. – С. 210–211, 212.
[45] ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза 17–31 октября 1961 года. Стенографический отчет. / М., Госполитиздат, 1962. – Т.III. – С. 303.
[46] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 33. – С. 16.
[47] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 33. – С. 34.
[48] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 39. – С. 78.
[49] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 6. – С. 248.
[50] Программа Российской социал-демократической рабочей партии, принятая на II съезде партии. Второй съезд РСДРП. Июль–август 1903 года. Протоколы. / Москва, 1959. – С. 419.
[51] ХХII съезд Коммунистической партии Советского Союза 17–31 октября 1961 г. Стенографический отчет. М., Госполитиздат, 1962. – Т. III. – С. 274.
[52] Там же. – С. 238.
[53] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 38. – С. 417–418.
[54] Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 6. – С. 221.
[55] Коммунистический Интернационал в документах. 1919- 1932 / М., 1933. – С. 24.
[56] Ленинский сборник. 1931, 2-е изд. – Т. XI – С. 368.
[57] Ленинский сборник. 1931, 2-е изд. – Т. XI – С. 370.
[58]Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. / С.‑Петербург, 2010 г. – С. 3–32.
[59] Э.В. Ильенков К выступлению у экономистов. 24.II.65.
[60]XXVIII съезд Коммунистической партии Советского Союза 2–13 июля 1990 г. Стенографический отчет. / М., Политиздат, 1991. – Т. I. – С. 504.
|
