Политическая прозорливость

Ю.А.Жданов

Правящие круги США и Англии и их сателлитов осуществили агрессию против народа Ирака. Этот акт международного бандитизма цинично попрал все международные нормы и принципы ООН. По своей наглости действия американской военщины ничем не отличаются от гитлеровского разбоя. Многим, особенно свихнувшимся на либерализме, адептам западных демократий, это кажется странным. Однако еще более 60 лет тому назад подобным тенденциям был дан прогноз.

Военное лихолетье в разгаре. На многие тысячи километров протянулся огненный фронт смерти, разрушений, страданий. Положение отчаянное: бои идут в Сталинграде, немцы прорвались на Кавказ. Поэтому можно было понять корреспондента американского агентства «Ассошиэйтед пресс» Кэссиди, который обратился к Сталину с вопросом: «Какова еще советская способность к сопротивлению?».

3 октября 1942 года был опубликован ответ Сталина: «Я думаю, что советская способность к сопротивлению немецким разбойникам по своей силе ничуть не ниже, – если не выше, – способности фашистской Германии или какой-либо другой агрессивной державы обеспечить себе мировое господство» (И.Сталин. Соч. т. 15, стр. 116).

Ответ неоднозначный. Что касается фашистской Германии, то тут все ясно. А что это за другая агрессивная держава, желающая обеспечить себе мировое господство? Соединенные Штаты Америки в те времена были нашим союзником, и мы надеялись на скорейшее открытие второго фронта. Вряд ли можно говорить о грядущем мировом господстве Франции, Италии, Японии.

И, тем не менее, адресат очевиден: ответ адресован представителю Америки – для Америки. В нем сказалась стратегическая прозорливость и дальнозоркость Сталина.

Сталин вынужден был анализировать социально-классовые и национально-государственные особенности и тенденции ведущих стран в общей картине мира. Анализировать конкретно-исторически, вскрывая глубинные противоречия действительности, борьбу противоположных сил.

У Сталина не было никакого антиамериканского синдрома. Вспомним пафос строительства тридцатых годов; Сталин тогда выдвинул лозунг: соединить русский революционный размах и американскую деловитость. За полгода с небольшим до кончины автора (17 июня 1952 года) подписано к печати 11-ое издание «Вопросов ленинизма» Сталина. В опубликованной в этом труде статье «Об основах ленинизма» помещена глава о стиле работы. Тут сказано: «Соединение русского революционного размаха с американской деловитостью – в этом суть ленинизма в партийной и государственной работе» (стр. 80). И перед этим: «Американская деловитость является противоядием против «революционной» маниловщины и фантастического сочинительства.

Американская деловитость – это та неукротимая сила, которая не знает и не признает преград, ... и без которой немыслима серьезная строительная работа» (стр. 79). Выступая в 1930 году с отчетным докладом XVI съезду ВКП(б), Сталин подчеркнул: «Мы никогда не скрывали и не намерены скрывать, что в области техники мы являемся учениками немцев, англичан, французов, итальянцев и прежде всего и главным образом, американцев» (подчеркнуто мною, – Ю.Ж.). Итак, никакого зазнайства, шапкозакидательства, никакой ксенофобии.

Большевистская традиция воспринимала не только американскую деловитость. Традиция чикагских рабочих укоренилась в праздновании Первомая. Пионерское движение с ковбойскими галстуками скаутов также пришло из Америки.

Восторжествовавшие у нас псевдодемократы все это растоптали, возведя на пьедестал одну ценность – финансовый капитал, Золотого тельца, ублюдочный мещанский идеал. По этому поводу издевались еще Ильф и Петров, рисуя идеал советских мешан двадцатых годов, которые сюсюкали:

Ах, Америка, это страна,

Где танцуют и пьют без закуски.

Ныне «мурло мещанина» (Маяковский) разрослось в харю «нового русского». Передовые образцы американской культуры вызывали самую добрую реакцию Сталина. Вспомним, как он цитировал стихи Уолта Уитмена:

Мы юны, кипит наша алая кровь

Огнем нерастраченных сил.

В традиции нашей отечественной культуры всегда было уважительное отношение к творчеству Эдгара По и Джека Лондона. «Песнь о Гайавате» Лонгфелло, «Хижина Дяди Тома» Бичер Стоу, Том Сойер и Гек Финн Марка Твена – с юных лет входили в сознание нашей молодежи. А позже мы узнавали имена американских просветителей-демократов: Франклина, Джефферсона, Томаса Пейна. А еще позже пришло знакомство с трудами физиков Майкельсона и Милликена, генетика Моргана, физхимика Гиббса, садовода Бербанка, астрофизика Хаббла. Инженерная мысль невозможна без знания достижений Эдисона, Морзе, Белла, братьев Райт, Форда и многих других.

Не утратила своего значения и в наши дни, дни идейного отступничества многих отечественных и зарубежных псевдокоммунистов, предостерегающая мысль Томаса Пейна: «Нельзя отрекаться от правильных принципов на том основании, что они были нарушены» (Американские просветители. Т. 2, М. 1969 г.). Верность принципам – высочайшее нравственное требование лучших людей русской культуры.

Но в Америке живы и иные традиции. Удивительным образом в Америке проявились все формы расового геноцида: краснокожих, чернокожих и желтокожих. Что касается желтокожих, то в конце XIX века Конгресс США принял «Chinese Exclusion act» (закон Geary) о выселении из страны 100000 китайцев. Позже были Хиросима, Нагасаки и Вьетнам.

Известна борьба в американском общественном мнении двух тенденций: изоляционизма и глобализма империалистического характера. Впрочем, это объясняется не психологическими факторами американской души, а объективными тенденциями финансового капитала.

Еще в 1909 году видный немецкий ученый Рудольф Гильфердинг в классической книге «Финансовый капитал» отметил: «Финансовый капитал хочет не свободы, а господства... Идеал теперь – обеспечить собственной нации господство над миром: стремление столь же безграничное, как и стремление капитала к прибыли» (Р. Гильфердинг Финансовый капитал. Пг. 1918. С. 495-496).

В наши дни эти мысли развиты известным финансовым магнатом Дж. Соросом. В работе «Открытое общество» он подчеркивает решающую роль финансового капитала в становлении глобальной капиталистической системы». «Соединенные штаты, – отмечает Сорос, – достаточно сильны и богаты, чтобы такое общество создать. Это – простая и вдохновляющая мысль» (Дж.Сорос. Открытое общество, М. 2001. С. 479).

Сороса Сталин знать не мог, а Гильфердинга читал и понимал глобальные экономические и политические тенденции финансового капитала, в том числе и США.

Стратегические интересы членов антигитлеровской коалиции во время войны принципиально совпадали, но после победы были возможны и другие варианты, обостряющие ситуацию.

В 1944 году в Москву прибыла военная миссия из Югославии, представлявшая партизанское освободительное движение, во главе которого был Тито. В состав миссии входил известный деятель Союза коммунистов Югославии Милован Джилас.

В своих воспоминаниях Джилас, в частности, рассказал о следующем эпизоде. Сталин пригласил югославских гостей на ужин. По дороге в столовую все прошли мимо висевшей в коридоре карты мира, на которой Советский Союз был окрашен в красный цвет. По словам Джиласа, Сталин «взмахнул рукой над Советским Союзом и, возвращаясь к тому, что он говорил до этого об англичанах и американцах, воскликнул:

– Они никогда не согласятся с мыслью, что такое огромное пространство должно быть красным, никогда, никогда!» (Милован Джилас. Беседы со Сталиным. Ценрполиграф. М. 2002. С. 88) Хотя Джиласу не во всем можно доверять, думаю, что этот эпизод передан верно.

Сталин ожидал, что после сокрушительной победы в мировой войне, победы над Германией и Японией, взрывов над Хиросимой и Нагасаки в Америке оживятся настроения глобального доминирования. Их детонатором стала известная речь Уинстона Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 года.

Черчилль был политиком геостратегического масштаба, какие редко появляются на планете. Он был до беспощадного цинизма прям и не терпел пустопорожних сюсюканий, филистерского двуличия, мурлыканья и блеяния в политике. О Советской власти сказал, что младенца надо было задушить в колыбели, и не отказался от этих слов позже.

А в ходе ялтинской встречи лидеров мировых держав напрямую упрекал Сталина: «Вы должны быть мне признательны, что я организовал интервенцию 14 держав. Без этого у вас не было бы сильной Красной Армии, которая ныне успешно бьет немцев».

Свою речь в Фултоне Черчилль охарактеризовал как «послание британского и американского народов всему человечеству». Расширение влияния только что возникшей ООН он связывал с «братским союзом англоязычных народов»: «Мы должны неустанно и бесстрашно провозглашать великие принципы свободы и прав человека, которые представляют собой совместное наследие англоязычного мира», – провозглашал Черчилль.

Удивительная неточность: принципы свободы и прав человека, как известно, зародились во Франции; вспомним Монтескье, Руссо, девиз Великой Французской революции: «Свобода, равенство и братство». Но Черчилль все свел к английскому истоку.

Надо сказать, что здесь проявились древние традиции тори, консерваторов и колонизаторов, традиции Киплинга («несите бремя белых»), лорда Биконсфильда (Дизраэли), который писал задолго до Гитлера: «Никто не может равнодушно относиться к расовым различиям. В них – ключ к истории».

Вот почему, оценивая фултоновскую речь, Сталин 14 марта 1946 года писал корреспонденту «Правды»: «Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира... Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные, должны господствовать над остальными нациями мира.

По сути дела господин Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, – в противном случае неизбежна война» (Соч. Т. 16. С. 25).

Конечно, о настроениях Черчилля Сталин знал раньше Фултона, ему известна была позиция нового президента США Трумена, который подверг атомной бомбардировке японские города не только для приближения победы (она уже была решена), сколько для устрашения Советского Союза, против которого в конце 1945 года уже разрабатывались планы ядерной войны.

Поэтому Сталин вынужден был предупредить народ. В речи на предвыборном собрании избирателей 9 февраля 1946 года он говорил о задачах страны: «Поднять уровень нашей промышленности, например, втрое по сравнению с довоенным уровнем. Нам нужно добиться того, чтобы наша промышленность могла производить ежегодно до 50 миллионов тонн чугуна, до 60 миллионов тонн стали, до 500 миллионов тонн нефти. Только при этом условии можно считать, что наша Родина будет гарантирована от всяких случайностей» (И. Сталин. Соч. Т. 16. С. 15).

Задача «гарантировать от всяких случайностей» нашла себе много неожиданных аспектов и проявлений.

Российская революционная демократия, восприняв традиции Пушкина, декабристов, всегда была враждебна националистическим настроениям, ксенофобии и шовинизму. Отсюда – резкое осуждение черносотенства, антисемитизма.

Как известно, антисемитизм­­ – явление достаточно древнее. Об этом хорошо рассказал замечательный писатель Лион Фейхвангер в своих романах от «Иудейской войны» до «Еврея Зюсса» и «Успеха». Антисемитизм знала средневековая Испания, Германия, он пришел в Россию через Польшу, где родился термин «жид». Непонятный язык, непонятная религия, чуждые обычаи – все это рождало темные инстинкты ксенофобии и негативизма.

В политическом отчете XV съезду ВКП(б) в 1927 году Сталин отмечал: «У нас имеются некоторые ростки антисемитизма не только в известных кругах средних слоев, но и среди известной части рабочих и даже среди некоторых звеньев нашей партии. С этим злом надо бороться, товарищи, со всей беспощадностью».

Создание еврейской автономной области Биробиджана должно было удовлетворить стремление к самоопределению у граждан еврейской национальности.

Интернационализм призывал преодолевать все формы национализма, будь он немецкий, русский, еврейский. Не секрет, что в обыденном сознании борьба с черносотенством представлялась как русофобия, а борьба с сионизмом как антисемитизм.

«Исторические камердинеры», как их звал Гегель, современные публицистические вонючки упорно навязывают Сталину национализм и в частности антисемитизм. На самом деле все проще. Сталин был противником всех форм буржуазного национализма, в том числе и сионизма. Отсюда, в частности, – репрессивная акция против жены Молотова – Полины Семеновны, которая, по мнению Сталина, связалась с буржуазными еврейскими националистами, поддерживала идею еврейской автономии в Крыму. «Вот настоящая большевичка!» – сталинская оценка Марии Марковны Каганович.

Недавно (15-21 апреля 2002 г.) газета «Версия в Питере» со ссылкой на слова И.С.Фефера привела высказывание американского миллионера Д.Розенберга в июне 1943 года по поводу создания еврейской республики в Крыму: «Крым интересует нас не только как евреев, но и как американцев, поскольку Крым – это Черное море, Балканы и Турция».

В связи с этим вспоминается эпизод времен формирования государства Израиль, создание которого было поддержано Советским Союзом. Послом Израиля в СССР в те времена была Голда Меир. На приеме у Сталина она поставила вопрос об организации в Крыму Еврейской автономной республики после выселения крымских татар. Ответ Сталина был отрицательным.

Членам Политбюро он сказал, почему: «Это превратило бы Крым в непотопляемый американский авианосец». Так что дело было не в ветхозаветных евреях.

Публикуя свою последнюю работу «Экономические проблемы социализма в СССР» в 1952 году, Сталин не обходит и коренные глобальные проблемы эпохи. Он прямо отмечает, что в ходе минувшей войны Соединенные Штаты Америки рассчитывали «добиться мирового господства». И продолжает: «Однако война не оправдала этих надежд. Правда, Германия и Япония были выведены как конкуренты трех главных капиталистических стран: США, Англии, Франции. Но наряду с этим от капиталистической системы отпали Китай и другие народно- демократические страны в Европе, образовав вместе с Советским Союзом единый и мощный социалистический лагерь, противостоящий лагерю капитализма. Экономическим результатом существования двух противоположных лагерей явилось то, что единый всеохватывающий мировой рынок распался, в результате чего мы имеем теперь два параллельных рынка, тоже противостоящих друг другу» (И. Сталин, Соч. т. 16, стр. 174-175).

Ныне времена изменились... Агрессию в Ираке надо рассматривать в качестве звена единой цепи, где растерзанная Югославия, диффузия американской военщины в Средней Азии и Грузии, Афганистане и на Кубе, в Прибалтике и на Филиппинах.

Великий Пушкин, ознакомившись с сочинением Джона Теннера, писал: «С изумлением увидел демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве». Теннер описывал судьбу загнанных в резервации американских индейцев, негров, рабов. Теперь этот круг расширился, что предвидел Сталин, учитывая природу империализма. И задача геостратегического прогнозирования и дальновидения еще более актуальны для нашей страны.