Международный теоретический и общественно-политический журнал "Марксизм и современность" Официальный сайт

  
Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход Официальный сайт.

 Международный теоретический
и общественно-политический
журнал
СКУ

Зарегистринрован
в Госкомпечати Украины 30.11.1994,
регистрационное
свидетельство КВ № 1089

                  

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!



Вы вошли как Гость | Группа "Гости" | RSS
Меню сайта
Рубрики журнала
Номера журналов
Наш опрос
Ваше отношение к марксизму
Всего ответов: 659
Объявления
[22.02.2019][Информация]
Вышел новый номер журнала за 2016-2017 гг. (0)
[02.09.2015][Информация]
Вышел из печати новый номер 1-2 (53-54) журнала "Марксизм и современность" за 2014-2015 гг (0)
[09.06.2013][Информация]
Восстание – есть правда! (1)
[03.06.2012][Информация]
В архив сайта загружены все недостающие номера журнала. (0)
[27.03.2012][Информация]
Прошла акция солидарности с рабочими Казахстана (0)
[27.03.2012][Информация]
Печальна весть: ушел из жизни Владимир Глебович Кузьмин. (2)
[04.03.2012][Информация]
встреча комсомольских организаций бывших социалистических стран (0)
Главная » Статьи » Рубрики » К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.И. ЛЕНИНА

Диалектика как оружие пролетариата в зеркале ленинской теории философской партийности (к 150-летию со дня рождения В.И. Ленина) (2)

Диалектика как оружие пролетариата
в зеркале ленинской теории философской партийности
(к 150-летию со дня рождения В.И. Ленина)
(2)

Судя по ежедневному поведению агентов капитала, предполагаем, что в материалистической философии им мерещится выше упоминаемая виселица и свисающая вниз петля, медленно затягивающаяся у капитализма на шее. Она сплетена из простого противоречия между истиной существования и истиной высказываний о существовании. Материалистов как людей, ориентированных на философию истины, данное противоречие побуждает к поиску объективно истинного знания о подлинном существовании чего-либо. А истинные высказывания об истинном существовании капитала с железной необходимостью ведут к отказу ему в праве на существование, с чем агенты капитала[1], разумеется, согласиться не могут: они поэтому никогда не могут быть последовательными материалистами, ибо ориентированы на философию власти и господства.

Не желая того, они сами затягивают указанную петлю на собственной шее и, следовательно, снять ее можно только вместе с головой.

А если так, то почему бы не попытаться доказать возможность общественного бытия с петлей на шее? И доказывают:

что истина, например, анахронизм;

  что религиозные представления – разновидность знания;

– что все вместе – новая нормальность.

Так вот Демокрит, – пусть еще сам того не сознавая, пусть еще не всегда последовательно, – первый задолго до появления капитализма увидел «разлагающее влияние богатства и роскоши на общественную жизнь»[2], например, в том, что они принуждают доказывать обществу то, что противно самому его общественному существу. И, что логично, Демокрит «отка­зал­ся от богат­ства, сочтя его лишь бре­ме­нем для доб­рой души»[3]. Иначе говоря, если Демокрит в истине существования богатства увидел угрозу истине собственных высказываний о нем, то Платон, наоборот, истину своих высказываний о богатстве отождествил с истиной его существования.

Стоит ли тогда удивляться тому, что:

– Демокрит, развивая атомистическую теорию Левкиппа, дополнил ее собственной теорией познания, направленной на то, чтобы обеспечить современное ему общество достоверным знанием о мире, в котором оно существует, т.е. чтобы оно не заблуждалось в нем;

– Платон, противостоя Демокриту, создает объективно-идеалистическую теорию познания, разделяющую общество на две категории людей:

а) тех, кто, – вспоминаем его миф о пещере, – сидит спиной к свету и поэтому способен наблюдать только тени на стене;

б) философов или мудрецов, – тех, кто способен выходить за пределы чувственного восприятия мира в мир вечных идей, следовательно, имеет право руководить первыми.

Получается, что и Демокрит, и Платон понимали, что иметь мнение о мире не означает знать его законы. Но если Демокрит видел вызревающую опасность распространения в обществе ложных теорий в том, что ложь разъединяет людей, то Платон, наоборот, искал возможность превращать ложные мнения в инструмент власти методом поиска знания о такой возможности. Он же первым начал оформлять идеалистические теории в единую философскую систему, позже получившую название объективного идеализма и делал это методом от противного: он оспаривал все, что исходило от Демокрита и его последователей и на этом основании строил свои теории. И именно после Платона идеализм, – как множество разнообразных, но разрозненных воззрений, – стал обретать признак системы, состоящей из теорий, оглупляющих общество.

Чтобы у читателя не сложилось ложное мнение о нашем отношении к Демокриту как якобы своеобразной материалистической иконе, напоминаем, что он сын своего времени и что он такой же рабовладелец как и Платон. Он не относится к категории сознательных борцов с рабовладельческим строем, но в его учении уже есть то, чего нет у Платона – стремление к той истине, которая не разделяет людей, а объединяет их в общество[4]. Платон же создает науку об идеях как инструмента власти. Степень истинности таких идей не имеет значения. Главное, что веруя в их истинность, люди меняют свое поведение в обществе.

Например:

– если в обществе складывается группа людей, уверовавшая в то, что идеальная реальность исторически предшествует объективной реальности, то они не только будут следовать тем, кто данную идею отстаивает наиболее последовательно, но и их мысли будут выстраиваться соответствующим образом;

– если же в обществе развивается наука и на ее основании развивается система образования, то знание о первичности материи становится базой, дающей возможность соотносить собственные представления о реальности с самой реальностью, а это уже залог творческого развития каждого.

Понимая это, утверждаем, что Платон профанирует само понятие теории (греч. θεωρία «рассмотрение, исследование»),, обозначающее научное объяснение реальности методом преодоления донаучных представлений о ней. Именно после Платона любую систему взглядов, безотносительно к тому, истинная она или ложная, стали называть теорией.

Здесь важно заметить, что только теперь, только после уничтожения СССР и мировой системы социализма, становится понятна действительная глубина ленинской мысли о партийности философии, что она не сводится к дежурной фразе, не ведет к субъективизму, как утверждают многие борцы с истиной, а составляет суть того, что мы называем классовым сознанием пролетариата. Идея философской партийности позволяет вскрывать социальные корни как всяческого идеалистического субъективизма, включая такую его разновидность, которая скрывается за вывеской платоновско/гегелевского объективного идеализма, так и игру в объективность, читай объективизм позитивистско порядка.

Идея партийности в философии:

– придала особой остроты проблеме мировоззренческого противостояния в науке;

– раскрыла ее действительный социально-культурный смысл;

– дала возможность увидеть прямые параллели между рабовладением и частнособственническим владением, временнóе различие между которыми не уничтожает их классовой сути;

– показала, что исторические изменения в отношениях собственности, хотя и приводят к изменениям в классовой структуре общества, порождая новые основные классы[5] никоим образом не изменяют социальную суть самого классового общества, а только консервируют его.

По иронии истории сначала Человек сформировался посредством развития в себе способности к труду, к производству средств производства, а потом эта способность сыграла с ним злую шутку: в ходе разделения труда, произошло так, что один человек стал рабом другого человека, умудрившегося низвести первого на уровень средства рабовладельческого производства. Собственник, присвоив себе статус Человека, наделил несобственника статусом говорящей вещи, способной к труду.

Но мы ведь уже знаем, что производство как таковое не формировалось как изначально рабовладельческое, оно формировалось, как изначально коммунистическое, не знавшее, например, акта присвоения средств производства в собственность, наделявшего такого собственника правом ограничивать в правах всех тех, кто не имеет в собственности средств производства.

Так вот, если иметь в виду данное обстоятельство, то напрашивается прямая параллель между рабовладельческим и капиталистическим производством, хотя во втором рабский рынок заменен рынком труда, на котором добровольно, но под угрозой голодной смерти, носитель рабочей силы обменивает часть своего жизненного времени на простое право жить в границах размера зарплаты.

Как видим, совсем не удивительно:

– что борьба указанных партий в философии обусловлена борьбой между присвоенным правом господствовать и правом на свободную от господства жизнь;

– что между рабовладельческой философией Сократа и Платона и современной буржуазной философией существует родовая связь;

– что между философией Демокрита и, например, ленинской теорией социалистической революции тоже существует родовая связь;

– и что указанное противоречие нельзя разрешить только лишь средствами логики, ибо логика идеологической борьбы в философию привнесена не Демокритом, а теми, кто воевал с ним.

Правда, сложность в том, что даже в рабовладельческой философии пробивается нечто человеческое, но только как предмет изучения, подлежащий отчуждению от одних людей и последующего присвоения в собственность другими людьми. Веками спустя Маркс назовет такой процесс отчуждением человеческой сущности. А так как согласно диалектике отчуждения/присвоения, все, что отчуждается от одних людей, непременно присваивается другими, то и человеческая сущность не исключение. Иначе не разделяли бы людей на тех, кто состоялся и тех, кто не состоялся. Так было в рабовладельческие времена, так происходит в капиталистические.

Следовательно не удивительно, что современные наследники Сократа и Платона тоже изучают человеческую сущность под различными углами зрения, но только с тем, чтобы сделать ее подвластной современным сверхчеловекам. А для того, чтобы такое стало возможным, отношения между людьми в их собственном восприятии должны выглядеть как отношения, безотносительные к их воле и разуму, как якобы естественные, противостоять чему как бы и бессмысленно. Вот почему всю систему межчеловеческих отношений (политических, правовых, экономических и т.д.) представляют нам так, что мы воспринимаем их не как человеческие, а как обезличенные, как такие, участие в которых берут не люди, а отчужденные от них сущности – их статусы. Весь доминирующий в современной обществоведческой науке позитивизм занимается такой работой.

И как следствие:

– капиталист[6] всегда говорит рабочему, что уровень зарплаты, например, определяет не он, а законы рынка;

– капиталист всегда не договаривает, что законы рынка определяются классовой структурой общества, т.е. в том числе и его персональной волей[7];

– системное противостояние между пролетарием и капиталистом хотя и выглядят как обезличенные (статусные), но всегда превращаются в отношение рабочих к личности конкретного капиталиста в момент, например, забастовки.

Известно, что каждый из нас является носителем огромного статусного набора, показывающего как множество отношений, в которые мы вступаем, так и создающего возможность играть на наших настроениях: манипулировать поведением. Человек, рабочий, пассажир, отец, сын, брат, воин и т.д. – слова, призванные выражать полноту человеческой жизни, в классовом обществе выражают статусы: границы права, выход за пределы которого грозит наказанием. Если я требую, скажем, свободы от эксплуатации, я выхожу за пределы предоставленного мне эксплуататором права, дающего ему право применить ко мне всю силу созданного им «правового общества», олицетворенного в полицейском, в налоговом инспекторе и т.д. по порядку.

Иначе говоря, каждому моему статусу противостоит альтернативный статус, что превращает нас, как носителей статусов, в граждан «гражданского общества», а по сути – в марионеток.

Почему так происходит, объяснил Демокрит. Именно он открыл эффект полионимии и ввел соответствующее понятие в научный оборот. Он писал, что «многоименность – полионимия» имеет место там, где «различные названия применяются к одному и тому же предмету». А «если названия вещей существуют по природе»[8], то полионимия невозможна.

Делаем вывод, что если названия вещей дают люди, наделенные статусами, то для этого есть те или иные причины, например, власть над сознанием людей, неосведомленных в том, какие социальные функции может исполнять многоименность.

Скажем, я никогда не назову сам себя рабом либо носителем рабочей силы (кроме как для красного словца, т. е. метафорически), ибо не хочу быть эксплуатируемым. Так меня назвали те, кто хотят, чтобы я был рабом либо носителем рабочей силы[9]. Они тем самым приговорили меня к той роли, которую я буду исполнять практически пожизненно, а потом передам моим потомкам.

Советская власть разорвала эту социально определенную цепь «судьбы», а убийство советской власти вновь вернуло ее на место, опутав не только наши руки и ноги, но и души.

Иначе говоря, язык вновь из языка культуры превращен в инструмент власти и насилия, ибо в нем с необходимостью образуется так называемый непроговариваемый контекст – система «безымянных понятий (нонимов)»[10]: в них-то и заключен действительный смысл всего происходящего.

Можно сказать, что учение Демокрита об именах одновременно объяснило и прелесть художественного текста, позволяющего читателю вступать с писателем в отношение сотворчества, и манипулятивную суть любого философского текста, написанного агентом буржуазного класса.



[1] Не будем называть их лакеями, ибо многие из них служат не за страх, а за совесть, буржуазную, конечно.

[2] Маковельский А.О. Древнегреческие атомисты / А.О. Маковельский – Баку: 1946 г. – С. 121.

[3] Сенека Л. А. Философские трактаты / Луций Анней Сенека – СПб.: Алетейя, 2001. – 400 с. – С. 100.

Правда, в другом месте, в примечаниях к письму LXXIX Сенеки к Луцилию редакция произвольно дала такой комментарий: «По преданию, Демокрит прослыл безумным, так как отказался от наследственных богатств» [Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию – М.: Наука, 1977. – 384 с. – С. 367].

[4] «Мы отличаемся, – писал Ленин, – вполне определенно как от социалистов прошлого, так и от прежних материалистов. С этими последними у нас обще только то, что мы признаем материю предпосылкой или первоосновой идеи» [Ленин В.И. Философские тетради / ПСС. – Т. 29. – С. 408] и не более того!

[5] Существуют понятия:

основных и неосновных классов, отношения между которыми определяют исторический облик общества (например, рабы и рабовладельцы, пролетарии и капиталисты);

необходимых и излишних классов, отношения между которыми описал Энгельс в своей статье «Общественные классы – необходимые и излишние».

В ней он писал: «Часто задавали вопрос: в какой степени полезны или даже необходимы различные классы общества? И ответ, конечно, был различен для различных исторических эпох. Несомненно, было время, когда земельная аристократия была неизбежным и необходимым элементом общества. Это, однако, было очень, очень давно. Затем было время, когда капиталистический средний класс, буржуазия, как называют ее французы, класс, возникший со столь же неизбежной необходимостью, вступил в борьбу против земельной аристократии, сокрушил ее политическую власть и, в свою очередь, получил экономическое и политическое господство. Но никогда, с тех пор как возникли классы, не было такого времени, когда общество могло бы обходиться без рабочего класса. Название, социальное положение этого класса изменялось; место раба занял крепостной, которого в свою очередь сменил свободный рабочий – свободный от крепостной зависимости, но свободный также и от обладания чем бы то ни было на земле, кроме своей собственной рабочей силы. Но всякому ясно: какие бы изменения ни происходили в высших, непроизводящих слоях общества, общество не может существовать без класса производителей. Следовательно, этот класс необходим при всяких условиях, хотя должно прийти время, когда он не будет уже больше классом, когда он будет охватывать собой все общество»;

– «… экономическое развитие нашего современного общества все более и более ведет к концентрации, к обобществлению производства в огромных предприятиях, которыми уже не могут более руководить отдельные капиталисты»;

– «Итак, капиталист уж больше не может предъявлять права на свою прибыль как на "заработную плату за руководство”, так как он ничем не руководит»;

– «Таким образом, мы приходим к тому выводу, что не только можем отлично управиться в крупных отраслях промышленности нашей страны без вмешательства класса капиталистов, но что их вмешательство становится все более и более вредным» [Энгельс Ф. Общественные классы – необходимые и излишние // Маркс К.,  Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. – Т. 19 – М.: Государственное издательство политической литературы. 1961. – С. 296 – 299].

[6] Здесь, говоря о языке капиталиста, мы имеем в виду не отдельно взятого представителя господствующего класса и владельца средств производства, эксплуатирующего чужой труд, а разработанный специалистами способ вербального общения буржуа с пролетариями, опосредованно через его обращение к конституированному буржуазией обществу. Это классово ориентированный язык, направленный на легитимацию экономического, политического, правового ии т.д. по порядку status quo. Альтернатива этому языку начала разраблатываться еще социалистами-утопистами и получила свое развитие в марксизме.

[7] Вот что пишет по этому поводу далеко не марксист М. Вебер: «…в течение ряда веков считалось непреложной истиной, что низкая заработная плата "производительна”, то есть повышает "производительность” труда, что, как сказал уже Питер де ля Кур (в этом пункте он мыслит совершенно в духе раннего кальвинизма), народ трудится лишь потому, что он беден, и до той поры, пока он беден» [Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма / Макс Вебер[Электронный ресурс: Режим доступа: https://royallib.com/book/veber_maks/protestantskaya_etika_i_duh_kapitalizma.html].

Хотя Вебер пытается убедить читателя в том, что так происходит далеко не всегда, что рост прибыли часто зависит и от высокой зарплаты, но он, как социолог, должен был бы показать, что высокая зарплата вообще то дисфункциональна к росту прибыли, что капиталист прибегает к ней вынужденно и при первой возможности снижает ее, ибо терпит издержки. Капиталист ведь совсем не филантроп. Он занимается производством не для того, чтобы отдавать что-либо, а, наоборот, чтобы отнимать и накапливать.

[8] Лурье С. Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования / Соломон Яковлевич Лурье. – Ленинград: наука. 1970. – С. 353.

[9] В буржуазной социологии есть теория стигматизации, ознакомьтесь с нею и вы поймете, о чем идет речь и о том уровне, на котором изучают человеческое сознание с целью манипулирования им.

[10] Лурье С. Я. Демокрит. Тексты. Перевод. Исследования / Соломон Яковлевич Лурье. – Ленинград: наука. 1970. – С. 353.


Категория: К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.И. ЛЕНИНА | Добавил: Редактор (29.04.2023) | Автор: Л.Г. Николаенко
Просмотров: 175
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Поиск по сайту
Наши товарищи

 


Ваши пожелания
200
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Категории раздела
ВОПРОСЫ ТЕОРИИ [97]
ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ СВОБОДОМЫСЛИЯ И АТЕИЗМА [10]
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА: СОСТОЯНИЕ, ПРОТИВОРЕЧИЯ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ [10]
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ [18]
КОММУНИСТЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ [76]
РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ [74]
ОППОРТУНИЗМ: ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ [64]
К 130-ЛЕТИЮ И.В. СТАЛИНА [9]
ПЛАМЕННЫЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ [24]
У НАС НА УКРАИНЕ [3]
ДОКУМЕНТЫ. СОБЫТИЯ. КОММЕНТАРИИ [12]
ПУБЛИЦИСТИКА НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ БОРЬБЫ [8]
ПОД ЧУЖИМ ФЛАГОМ [3]
В ПОМОЩЬ ПРОПАГАНДИСТУ [6]
АНТИИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ БОРЬБА [4]
Малоизвестные документы из истории Коминтерна [2]
К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И.В. СТАЛИНА [27]
К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И.В. СТАЛИНА
К 100-ЛЕТИЮ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ [1]
К 100-ЛЕТИЮ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ
К 100-ЛЕТИЮ СОЗДАНИЯ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА [12]
К 100-ЛЕТИЮ СОЗДАНИЯ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ [16]
ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ
К 100-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ [2]
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ ПОД ВЛИЯНИЕМ ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И КОМИНТЕРНА [30]
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И МЕЖДУНАРОДНАЯ ПОЛИТИКА [5]
ПАМЯТИ ТОВАРИЩА [2]
К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ В.И. ЛЕНИНА [16]
К 200-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Ф. ЭНГЕЛЬСА [3]
ПАНДЕМИЯ КОРОНАВИРУСА [13]

Точка зрения редакции не обязательно совпадает с точкой зрения авторов опубликованных материалов.

Рукописи не рецензируются и не возвращаются.

Материалы могут подвергаться сокращению без изменения по существу.

Ответственность за подбор и правильность цитат, фактических данных и других сведений несут авторы публикаций.

При перепечатке материалов ссылка на журнал обязательна.

                                
 
                      

Copyright MyCorp © 2024Создать бесплатный сайт с uCoz