4. США против Никарагуа

Через восемь лет после вступления сандинистов в Манагуа, отвечая на вопрос, в чем он видит их самую большую ошибку, Д. Ортега ответил: «Мы не в достаточной мере остерегались Соединенных Штатов. Мы не ожидали от них столь жестокой агрессии. Вначале мы сконцентрировали все свои усилия на том, чтобы как можно скорее удовлетворить экономические и социальные чаяния народа. Мы несколько грешили романтизмом»[1].

Сандинисты рассчитывали, что официальному Вашингтону придется считаться с симпатиями мировой и североамериканской общественности к революции, приверженной принципам демократии и «смешанной экономики», а также с «вьетнамским синдромом» – нежеланием общества и выражающих его настроения законодателей ввязываться в военные авантюры за рубежом, особенно там, где народ готов защищать родину. Эти расчеты оправдались лишь отчасти.

В Латинской Америке, Европе и в самих США развернулось широкое движение солидарности. Сотни добровольцев, нередко рискуя жизнью, помогали Никарагуа в уборке урожая, строительстве, осуществлении социальных и культурных программ. 275 общественных организаций США, участников движения «Призыв к миру», собрали 22 млн. долл. в помощь осажденной стране. В 1983 г. под девизом «США должны уйти из Центральной Америки» образовалось еще более широкое движение, охватившее 1200 городов и поселков в 49 штатах из 50. Активисты старались разъяснить соотечественникам происходящее, выходили на пикеты и демонстрации протеста, издавали на английском и испанском языках бюллетень «Центральноамериканский набат». Ученые либеральных взглядов, студенческие организации отвергали политику администрации и лживую пропаганду «новых правых». Активное участие в протестах приняли религиозные организации. Священники и верующие из более чем 200 католических и протестантских общин убеждали конгрессменов отвергнуть помощь контрас, помогали беженцам. На съезде консервативного профобъединения АФТ-КПП впервые в его истории развернулись дебаты по внешнеполитическому вопросу и была принята резолюция в пользу мирного урегулирования в Центральной Америке. Губернаторы семи штатов, учитывая настроение граждан, отказались послать в Гондурас национальную гвардию. Движение протеста сравнивали с поднявшимся двадцать лет назад против войны во Вьетнаме.

Убедившись в силе сопротивления народа Никарагуа и международной солидарности, США вынуждены были отказаться от планов массированного вторжения. В конце 1982 г. Конгресс принял «поправку Боланда», которая запрещала использовать бюджетные средства для финансирования действий, направленных на свержение правительства Никарагуа или провоцирование конфликта между этой страной и Гондурасом. Но это привело не к свертыванию необъявленной войны, а к ее переходу в иную форму, гораздо менее опасную для США и, пожалуй, более опасную

– для их жертвы, чем прямая интервенция. Администрации Рейгана и ее преторианцам из «новых правых» удалось также использовать конфликт в Центральной Америке для наступления на своих противников в самих США.

27 апреля 1983 года президент Рейган выступил перед законодателями США с речью о положении в Центральной Америке. Он заявил, что поражение в этом регионе нанесло бы тяжкий удар глобальным интересам: «Если Центральная Америка падет, каковы будут последствия для наших позиций в Азии, Европе и для таких союзников, как члены НАТО? Если мы не сможем защитить себя там, мы не можем надеяться на триумф в других районах мира. Наш престиж потерпит крах, наши союзы развалятся»[2]. Не решившись взять на себя ответственность за появление на «заднем дворе» новой Кубы, конгрессмены дали согласие на помощь контрас с прежней лицемерной оговоркой: «только для пресечения поставок оружия в Сальвадор» (ни одного факта которых так никто и не привел).

Изображая уступки законодателям, президент создал двухпартийную комиссию для выработки долгосрочных рекомендаций по центральноамериканской политике. Главой комиссии стал бывший помощник президента по национальной безопасности и госсекретарь, один из организаторов пиночетовского переворота в Чили Г. Киссинджер. Для переговоров с противостоящими в регионе сторонами был назначен специальный представитель президента – бывший конгрессмен от Флориды Р. Стоун, тесно связанный с кубинскими гусанос и гватемальскими ультра. Главная ставка по-прежнему делалась на эскалацию военного вмешательства. Летом 1983 г. Пентагон начал в Центральной Америке и омывающих ее морях маневры, крупнейшие после Карибского кризиса 1962 г. Только в Гондурасе в маневрах участвовало более 5 тыс. военнослужащих США. Их флот блокировал оба побережья перешейка.

26 октября, точно в 21-ю годовщину Карибского кризиса, маневры переросли в интервенцию. Однако жертвой избрали не Никарагуа, где пришлось бы понести серьезные потери, а маленькую Гренаду, где только что произошел переворот, лидеры революции были убиты, а народ разоружен. Вашингтон мог, ничем не рискуя, устроить «маленькую победоносную войну». Расчет на безнаказанность агрессии себя оправдал: Штаты захлестнула волна шовинизма, «вьетнамский синдром» начал ослабевать.

Конгрессмены, в первый момент осудившие вторжение, одобрили действия администрации на Гренаде. Хозяин Белого дома поручил Пентагону подготовить интервенцию в Никарагуа. Но военные специалисты заявили, что тут малой кровью не обойтись. Многие тысячи покрытых звездно-полосатым флагом гробов лишили бы Рейгана шансов на предстоявших через год президентских выборах. Предпочтение было отдано плану «Пегас»: войну против сандинистов должны были начать армии Гондураса, Сальвадора и Гватемалы, а уже потом «на помощь» им пришли бы войска США. Но гондурасская армия не шла ни в какое сравнение с сандинистской, а две другие были заняты войной с партизанами у себя дома. «Пегасу» не суждено было взлететь.

В апреле 1984 г. достоянием гласности стало участие военнослужащих США в минировании никарагуанских портов, причем без ведома Конгресса. Многие конгрессмены выступили против финансирования тайной войны ЦРУ в Никарагуа. Резолюцию демократа Э. Кеннеди, запрещавшую финансирование подобных операций, почти единогласно поддержали законодатели от обеих партий. Из опрошенных граждан США только треть поддержала действия администрации, а половина выразила опасение, что они приведут к войне[3].

Центральная Америка стала одной из тем предвыборной кампании в США. Кандидаты в президенты от Демократической партии обещали сократить войска в Центральной Америке или вообще вернуть их домой, прекратить поддержку контрас и сальвадорского режима. А съезд республиканцев, собравшийся в самом подходящем городе – Далласе, где 21 год назад был убит Дж. Кеннеди, принял программу, под которой могли бы подписаться его убийцы. В ней заявлялось, что интересам безопасности США в Центральной Америке угрожает «коммунистическая экспансия». Авторы программы приписывали Никарагуа «агрессивные намерения» и через несколько строк заявляли: «Мы аплодируем освобождению Гренады и отдаем почести тем, кто принял в нем участие».

Как только Рейган в предвыборной гонке опередил демократа Мондейла, законодатели, чтобы не ссориться с фаворитом, вотировали 14 млн. для контрас. Правда, на всякий случай расходование этих средств заморозили до февраля 1985 г., когда избранный президент вступит в должность. Перед самыми выборами республиканцы выложили крапленую карту. СМИ получили сенсационное известие: в Никарагуа – советские истребители МиГ! Весь день голосования все телекомпании повторяли эту новость с утра до вечера, на экранах маячили истребители, авианосцы, атомные субмарины, выступали с тревожными речами чины госдепартамента, Пентагона и ЦРУ. Видимость второго Карибского кризиса была создана полная. Формально не преступая запрета на агитацию в день выборов, избирателю внушали, что менять коней на переправе, по меньшей мере, неосмотрительно. Выборы прошли, но, пока считали голоса, провокацию продолжали раскручивать. Была поднята по тревоге воздушно-десантная дивизия, год назад высаженная на Гренаде, корабли ВМС США вошли в никарагуанские воды. Сандинистам пришлось привести армию в полную боевую готовность.

Через несколько дней в Вашингтоне признали: никаких МиГов в Никарагуа нет и не было. Но Рейган уже победил с таким разгромным счетом, что «новые правые» начали всерьез подумывать об отмене поправки к Конституции, ограничившей пребывание президента в Белом доме двумя четырехлетними сроками. На одной из первых после выборов пресс-конференций переизбранный заявил, что целью США является изменение «существующей структуры» сандинистского правительства. Днем позже госсекретарь Шульц предъявил Манагуа ультиматум: разорвать отношения с СССР и Кубой, существенно сократить вооруженные силы, прекратить поддержку повстанческого движения в регионе, а у себя дома допустить «вооруженную оппозицию» к участию в политике. В январе 1985 г. Вашингтон прервал переговоры в Мансанильо, в феврале начал очередные маневры в Гондурасе. Шеф Пентагона на вопрос, почему тренироваться надо именно там, ответил: «Нам необходимо ознакомиться с условиями, в которых когда-нибудь придется воевать американским войскам»[4].

Пытаясь ослабить напряженность, правительство Никарагуа заявила об отказе от помощи 100 кубинских военных советников и от приобретения новых систем вооружений. Гондурас и Сальвадор даже не подумали сократить число североамериканских советников и уменьшить закупки оружия, а Вашингтон представил мирную инициативу Манагуа как уступку своему давлению.

В феврале 1985 г. в Вашингтоне была обнародована новая стратегическая концепция глобального размаха – «доктрина Рейгана». Штаты брали курс на изматывание и разгром политических противников в «конфликтах малой интенсивности» с тем, чтобы почти не вводить в бой свои войска, не рисковать новым Вьетнамом или ядерной войной. Ставка делалась на силы местной контрреволюции и наемников. От скрытой поддержки антикоммунистических «повстанцев» Вашингтон переходил к открытой, значительно увеличивая ее размеры. Полигоном «доктрины Рейгана» стала Центральная Америка.

Рейган начал, по его собственным словам, «пропагандистское сражение», чтобы заставить Конгресс подтвердить помощь контрас. О тех, кто на вашингтонские деньги сеял на своей бывшей родине разрушения и смерть, президент сказал: «Они – наши братья». Не боясь показаться смешным, ветеран Голливуда публично назвал контрас «морально равными» отцам-основателям США, поставил в один ряд с Костюшко, Лафайетом, Боливаром и героями антифашистского Сопротивления. С другой стороны, военную помощь контрас формально отложили, а спорные 14 млн. объявили гуманитарной, включив в нее не только продовольствие и медикаменты, но и обмундирование и транспортные средства, военное значение которых очевидно. Сандинистам был предъявлен новый ультиматум, то бишь «мирный план»: в 60-дневный срок вступить в переговоры с «вооруженной оппозицией» и организовать выборы с ее участием; в случае их отказа контрас получали право пустить «гуманитарную помощь» на закупки оружия. Своих законодателей Рейган шантажировал, давая понять, что если ему помешают финансировать контрас, на войну придется послать солдат США. Все это позволило ему кое-как уломать сенат, но нижняя палата Конгресса и на этот раз отклонила президентский план.

И все же либеральная оппозиция, деморализованная поражением на выборах, не могла уже оказывать Белому дому серьезного противодействия. Монополизированные СМИ внушали обывателю, что времена позора и унижения миновали, Штаты воспрянули духом и накачали мускулы. Олицетворением «нового патриотизма» стал «Рембо-II», единым махом побивающий вьетнамцев и русских. Метили не только в зеленую молодежь, переполнявшую кинозалы, но косвенно и в конгрессменов, которым приходилось думать о будущем электорате. Многие оппозиционеры, боясь прослыть у «новых патриотов» слабаками, начали действовать применительно к подлости. Уже 12 июня палата представителей развернулась на 180 градусов: не только увеличила «строго невоенную помощь» контрас вдвое – до 27 млн. долл., но и дала президенту право послать в Никарагуа войска, «если под угрозой окажутся жизни и собственность (!) американских граждан или если она начнет импорт советских истребителей».

Контрас получили не только моральную поддержку и «гуманитарную помощь», но и военную минимум на 25 млн. долл. по каналам крайне правых «неправительственных» организаций. Они были почетными гостями на конгрессе Всемирной антикоммунистической лиги. Открывая 11 сентября 1985 г. этот слет неофашистов, председатель лиги Синглауб заявил: «Мы отмечаем сегодня дату освобождения первой страны от коммунизма: свержение военными режима Альенде в Чили. Мы шлем привет генералу Пиночету»[5]. Лидеры НДС Калеро и Бермудес пообещали созвать следующий конгресс в Манагуа.

В феврале 1986 г. президент направил в Конгресс проект помощи контрас на 100 млн. долл., из которых 70 млн. уже официально направлялись на военные цели. Белый дом снова принялся уламывать законодателей. Рейган дошел до того, что назвал себя одним из контрас, делая голосование о помощи им чем-то вроде вотума доверия администрации. От одного президентского выступления к другому ставки повышались: «Нет более неотложной проблемы, чем проблема Никарагуа. Нет другого такого вопроса, стоящего перед нынешней администрацией, нет, по моему мнению, другого вопроса, стоящего перед нашей эпохой, который был бы более важным, определяющим для нашего будущего, чем происходящее в Центральной Америке»[6]. За несколько дней до голосования президент огласил «универсальный» вариант «доктрины Рейгана», провозглашавший, что США выступают против любых «тираний», как левых, так и правых. В отличие от первоначального варианта, прямо нацеленного на поддержку контрреволюционных сил, новый делал упор на помощь всем «демократическим движениям».

Несмотря на усилия администрации, палата представителей 19 марта отклонила запрос. Однако сильно поправевшие законодатели уже не выступали против помощи контрас в принципе, а лишь хотели увязать ее с началом угодных Вашингтону «переговоров» в Центральной Америке: сочетание кнута и пряника обеспечивало интересы транснационального капитала надежнее. Единство классовых позиций «ветвей власти» проявилось, как только правительство Никарагуа отвергло ультиматум центральноамериканских сателлитов США. 25 июня палата представителей одобрила уже утвержденные сенатом 100 млн. для «борцов за свободу». Разворот Конгресса на 180 градусов вызвал ликование у контрас, рассчитывавших въехать в Манагуа в обозе интервентов.

Об отношении правителей США к международному праву и мировому общественному мнению свидетельствовала их реакция на решение Международного суда по жалобе Никарагуа. После двухлетнего разбирательства высшая юридическая инстанция ООН в 1986 г. признала США виновными в агрессии. Вооружение контрас, минирование территориальных вод, введение торгового эмбарго и другие действия в ущерб суверенитету Никарагуа были признаны преступными. Впервые в своей истории Международный суд обязал США немедленно прекратить агрессию и возместить нанесенный ущерб. Администрация Рейгана отказалась подчиниться решению суда. Генеральная ассамблея ООН 94 голосами против двух – США и Израиля – подтвердила юридическую правомочность и обязательный характер решения Международного суда, а отказ от его выполнения квалифицировала как нарушение Устава ООН. Но Вашингтону все было нипочем. Там строили все новые планы бомбежек непокорной страны, блокады ее портов. В прессе спорили только о том, когда начнется вторжение: до или после дополнительных выборов в Конгресс.

5 октября 1986 г. в воздушном пространстве Никарагуа был сбит североамериканский самолет. Оставшийся в живых член экипажа был взят в плен. Он признал, что служил советником на базе США в Сальвадоре и занимался поставками оружия контрас в то время, когда это было запрещено Конгрессом. Белый дом попытался свалить все на частные организации. Но выяснилось, что поставками руководил ответственный сотрудник Совета национальной безопасности полковник О. Норт. Дальше – больше: стало известно, что средства для оплаты поставок добывались путем тайной продажи оружия Ирану, воевавшему с Ираком.

В Вашингтоне запахло суперскандалом. Исламская республика уже семь лет подлежала строжайшим санкциям, в том числе за захват заложников в посольстве США в Тегеране. Все эти годы Белый дом шумел на весь мир, что борется с международным терроризмом. И вдруг оказалось, что он вооружал тех, кого публично называл террористами, чтобы иметь возможность вооружать других, которых считал террористами почти весь остальной мир. Гражданам США перед самыми выборами был дан наглядный урок демократии: администрация годами публично соглашалась с решениями Конгресса, а поступала наоборот. По сравнению с этим установка «жучков» в отеле «Уотергейт» выглядела легкой разминкой. На первых полосах газет замелькал «Иран-контрас-гейт».

Вашингтонская администрация попыталась найти козлов отпущения: Норта и его начальника, помощника президента по национальной безопасности адмирала Дж. Пойндекстера отправили в отставку. Но замять скандал удалось не сразу. Расследованием занялись целых три инстанции: комиссия обеих палат Конгресса, независимый прокурор и комиссия, назначенная президентом. Они выяснили, что еще в 1984 г., как только Конгресс прекратил военную помощь контрас, была создана секретная сеть поставок оружия. В ней участвовали 28 частных компаний и государственных организаций США, военные Гондураса, Сальвадора, Израиля и других стран. Сетью руководили директор ЦРУ У. Кейси и его старый коллега Пойндекстер, главным менеджером был Норт. Часть денег от продажи оружия Ирану переводилась на тайные счета в швейцарских банках. Туда же поступали средства, выделявшиеся контрас Саудовской Аравией, султаном Брунея и частными корпорациями. Закупленные на эти деньги оружие и боеприпасы самолетами двух компаний, тесно связанных с ЦРУ, доставляли на базы в Гондурасе или сбрасывали бандам, действовавшим в горах; где сбрасывать оружие и как обойти противовоздушную оборону, информировало ЦРУ.

На слушаниях в Конгрессе по делу «Иран – контрас», длившихся с мая по август 1987 г., всплывали все новые преступления, в том числе сотрудничество контрас и их покровителей с международным наркобизнесом. Рейтинг президента за несколько месяцев упал с 67 до 40%. О третьем сроке «новым правым» пришлось забыть. Но хозяин Белого дома заявил: «Когда главнокомандующий нации находит необходимым приказать служащим правительства или правительственных агентств делать вещи, которые технически нарушают закон, он должен иметь возможность заявить им, что делаемое ими законно»[7].

Однако конгрессмены не стали грозить Рейгану импичментом, как в свое время Никсону, а сделали вид, что поверили президенту, ссылавшемуся на старческую амнезию. Вице-президента Дж. Буша, бывшего директора ЦРУ, вплотную курировавшего спецслужбы, вообще не беспокоили. Чины администрации вслед за президентом имитировали потерю памяти, а когда их припирали уликами, сваливали вину на умершего Кейси и сидевшего на скамье подсудимых Норта. Конгресс не стал отстаивать ни закон, ни свои конституционные полномочия, и даже демократы пренебрегли возможностью разыграть козырную карту на предстоявших выборах. Слишком изменились за полтора десятилетия и Соединенные Штаты, и весь мир. Господствующий класс, перед которым забрезжила перспектива глобальной контрреволюции, не захотел раскачивать лодку.

5. В осажденной крепости

Труднее всего сандинистской революции пришлось в экономике. Прежде всего по Никарагуа, как и по всей Латинской Америке, ударил мировой кризис. С 1980 по 1985 г. условия внешнеторгового обмена ухудшились на треть, покупательная способность экспорта – на 30%; только от этого страна понесла ущерб в 150 млн. долл. В региональной интеграции вновь наступил кризис. Экспорт Никарагуа в другие страны Центральной Америки с 1978 по 1981 г. снизился вдвое, к 1983 г. – еще вдвое[8]. Большой урон нанесли и природные бедствия.

Пользуясь тяжелым положением небольшой зависимой страны, Вашингтон развязал против нее экономическую войну. Несколько раз перед самым началом сафры США демонстративно начинали готовиться к вторжению. Никарагуа была вынуждена приводить в боевую готовность войска и отряды милисианос, строить окопы и укрытия, отвлекая на это десятки тысяч рук, нужных на уборке.

Отказав Никарагуа в помощи, США предлагали возобновить ее при условии, что она будет передана частному сектору, на что правительство ответило отказом. В 1981 г. рейгановская администрация заблокировала кредиты на 82 млн. долл., о которых уже были заключены соглашения с предыдущей администрацией. США добились, чтобы МВФ, МБРР и другие международные финансовые организации отказали сандинистам в кредитах; доля этих организаций во внешнем финансировании Никарагуа, составлявшая до революции 78%, к 1983 г. упала до 11%. Продолжал давать займы только Межамериканский банк развития, в руководстве которого были представлены латиноамериканские страны. Но в 1985 г. Вашингтон заставил и его блокировать 58-миллионный кредит на развитие сельского хозяйства Никарагуа. Страна уже выполнила все формальности, эксперты банка подтвердили экономическую обоснованность проектов, но перед самым заседанием совета директоров президент МАБР получил письмо госсекретаря Шульца: «Эти деньги ослабили бы финансовое давление на правительство Никарагуа и послужили бы укреплению ее режима». В случае одобрения кредита США грозили прекратить финансовую поддержку МАБР. Хотя такая угроза противоречила уставу банка и была осуждена латиноамериканскими странами, руководство МАБР отправило проект на «дополнительную экспертизу» и больше о нем не вспоминало. Общие потери Никарагуа от кредитно-финансовой блокады достигли 200 млн. долл.

В 1982 г. США пригрозили запретить импорт мяса из Никарагуа, если страна закупит племенной скот на Кубе. Были сокращены квоты на экспорт кофе, мяса, бананов, морепродуктов. В 1983 г. Вашингтон урезал на 88% сахарную квоту Никарагуа. Западные СМИ как по команде принялись убеждать всех во вреде сахара для здоровья, пищевые корпорации США заменили его кукурузным сиропом; мировые цены на сахар упали до 12-15 центов за килограмм, что не покрывало даже издержек производства. В октябре 1982 г. операции в Никарагуа свернула «Стандард фрут».